Возвращение домой

Сколько ей понадобилось, чтобы решиться? Чтобы решиться и наконец-то выплеснуть эмоции, столько времени копившиеся глубоко внутри. Конечно, писать письмо можно сказать вникуда — не самая разумная идея, но по идее должно стать легче, ну или хотя бы на какое-то время апатия отойдёт на второй план. Так сколько ей потребовалось на «судьбоносное» решение. Полгода, год? А вот и нет, практически полтора. Полтора года с тех пор, как Реджина шагнула в этот чёртов портал. Наконец-то она нашла в себе силы сесть за дубовый стол в своём кабинете, достать лист бумаги формата А4 и ручку. В её голове сейчас крутилось много мыслей, она не знала, как и с чего вообще стоит начинать, даже несмотря на то, что писать письмо Робину без возможности даже мельком его увидеть, для неё не впервой. Да, подобное королева уже проворачивала. Тогда действовало проклятие, а Айви вернула ей воспоминания. Вот тогда она реально была совершенно одна: половина её друзей осталась в Сторибруке, Зелина сестру вообще считала предателницей, разрушевшей жизнь её дочери. Но самое больное то, что Генри понятия не имел, что именно эта женщина его воспитала. Хотя, это ещё не всё. Румпель вообще ломал комедию, делая вид что ничего не помнит, но Реджина по глазам учителя видела, что он помнит всё, причём до мельчайших подробностей. Всё-таки заклятие в каком-то роде даже спасает. Конечно, если в твоей памяти существует только проклятая ипостась. А что: ты не помнишь свои проблемы, понятия не имеешь, что когда-то ты была злой королевой, вырывающей сердца всем подряд. Твой мозг отказывается воспринимать, что когда-то ты была мэром целого города, что у тебя есть сын, что все кому не лень пытались тебя убить. Ты не помнишь, насколько трудно ежедневно бороться со злом внутри себя. Существует только хозяйка бара Рони, которая постоянно выпивает с посетителями, которой не нужно подтверждать свой статус героя, ведь в Гиперион Хайтс она самый обычный человек. В общем, тогда ей вернули воспоминания, а поговорить об этом было не с кем. Конечно, в бар ежедневно заходил Генри, но тот упорно доказывал, что сказки — это только сказки, плод его воображения. Тогда как назло ещё и была годовщина дня, навсегда забравшего самого дорогого ей человека. Годовщина смерти Робина из Локсли. Весь тот день она была сама не своя и это даже заметил Генри. *flashback* С самого утра день обещал быть недобрым… Рони опоздала на работу, проснувшись от падения с дивана. Всю ночь Миллс мучили кошмары, связанные с её прошлым, словно именно сегодня остатки злой королевы внутри неё решили наконец-то показать себя. Разумеется, это совершенно не так, ведь за годы в статусе героя она сумела на сколько это возможно истребить свою тёмную сторону. Голова жутко раскалывалась. Кажется, вчера вечером в бар как всегда пришёл Генри и они выпили. Судя по всему женщина явно перебрала. Нет, Реджина не напилась до состояния свинства, но норму явно превысила. Её сын выпивал из-за того, что с Джасиндой у них никак не клеилось, а вот Рони поглощала стопку за стопкой, чтобы забыться, чтобы вновь почувствовать себя простой хозяйкой бара. Она надеялась, что от новой порции алкоголя воспоминания своей сказочной ипостаси вновь заблокируются, но увы… Как ни странно, но именно сегодня было что-то ещё. Что-то необъяснимое, словно странное предчувствие чего-то очень нехорошего. Рони, не Реджина в календарь заглядывать не привыкла, для проклятой ипостаси все дни смешались в один, именно поэтому какое именно сегодня было число королева не знала. Только шестое чувство подсказывало, что обязательно нужно посмотреть в календарь, именно сегодня особенно сильно хотелось просто свернуться в клубок и поплакать. Такое чувство у неё было каждый божий день после возвращения воспоминаний, но сегодня апатия усилилась стократ. Сегодня было особенно одиноко и тошно, поэтому, как только женщина обратила внимание на дату на дисплее смартфона, всё встало на свои места. Конечно, именно в этот холодный осенний день Робин закрыл её от олимпийского кристалла и отдал свою жизнь, чтобы она жила. Женщина молниеносно поднялась на ноги и как можно быстрее начала собирать вещи. На глаза постоянно наворачивались слёзы, но Рони их просто глотала и продолжала идти в сторону бара, чтобы получить выручку и открыть заведение. Сердце бешено колотилось, а перед глазами постоянно появлялись картинки её когда-то безмятежного счастья, которое в один момент взяло и разрушилось. Посетителей было не сказать, что много и это даже хорошо. У женщины всё постоянно валилось из рук, а пальцы била мелкая дрожь. Какое же отвратительное состояние! Перед глазами постоянно всё плавало, а напитки часто лились мимо бокалов и стопок. В таком состоянии она явно не могла работать, но приходилось. К тому же, Джасинда ещё не пришла, до её смены оставалось достаточно много времени. Чёрт возьми, даже поговорить не с кем. Обычно в этот день хотя бы есть с кем поговорить, с той же Белоснежкой или Эммой, например. Конечно, и сейчас она может в любой момент завести диалог с посетителем, но это будет совсем не то. Гораздо проще справляться с внутренней болью, когда рядом есть близкий человек. Только вот сейчас все эти близкие люди из-за проклятия видят только свою проклятую ипостась или находятся в сотнях километров от неё. Окончательно её добило появление Киллиана и Генри. В особенности пирата. Даже несмотря на то, что это был не тот Джонс, который воскрес, но внешность та же и даже эта же идиотская ухмылка. Да, она до сих пор считала несправедливым, что Киллиану и Эмме дали второй шанс, а Робину с Реджиной нет. Пальцы затряслись ещё сильнее, горло сковал неприятный ком, а по спине пробежали мурашки. — Рони, нам по пиву. — улыбнулся Миллс. Женщина молча кивнула и отвернулась к холодильнику, чтобы выполнить заказ. Затем она поставила две полулитровые бутылки на стол. Обычно, когда Генри брал себе что-нибудь, Реджина всегда наливала и себе, только сейчас она молча выполнила заказ и отвернулась, уставившись в одну точку, приложив основание пальца к губам. Сказочник сразу заметил странное состояние хозяйки бара и вопросительно посмотрел на Роджерса. Последний только непонимающе пожал плечами. — Рони? — позвал он, но реакции не последовало. — Рони! — А? — Реджина вышла из прострации, поворачиваясь к клиентам, делая рваный вдох, чтобы окончательно рассеять улыбку любимого. — Всё в порядке? Мужчина спросил это с явным беспокойством, но в ответ лишь получил неуверенный кивок. Генри прекрасно понимал что что-то не так, но если мать не хочет об этом рассказывать, то она никогда не признается. Миллс просто нервно вздохнул и сделал глоток пива. Женские глаза явно были наполнены печалью, особенно после этого вопроса. Ещё немного и она бы расплакалась. В таком непонятном состоянии прошёл весь рабочий день. С каждой минутой тоска только нарастала, а картинки счастливых моментов появлялись всё чаще и чаще. Становилось только хуже. Ей нужно было выговориться, но так чтобы её крик души не услышали, потому что кто бы поверил, что её несостоявшегося мужа убил бог смерти с помощью волшебного предмета. И вот, вроде бы все посетители покинули заведение… Реджина решила написать мёртвому Робину письмо, чтобы выплеснуть всю боль на бумагу. С каждой минутой письмо становилось всё объемнее и объемнее, а поток горячих слёз только усиливался. Наконец-то её прорвало. Нельзя держать всё внутри себя, иногда нужно очищаться и выпускать боль наружу, чтобы не сойти с ума и не совершить непоправимое, ведь обратиться во зло очень просто, намного сложнее вновь перенаправить свою жизнь в нужное русло. Королева просто сидела за барной стойкой, выводя букву за буквой. Бумага уже почти насквозь пропиталась влагой, а истерические всхлипы то и дело срывались с губ. Несмотря на это постепенно и правда становилось легче. Конечно, не из-за письма, а из-за выражения эмоций. Слёзы продолжали по подбородку стекать на стойку, а глаза опухли и покраснели. В этот момент мимо бара проходил Уивер. Он через окна посмотрел на бывшую ученицу и с большим трудом подавил в себе желание зайти в заведение и поддержать подругу. Мужчина нервно втянул воздух и помотал головой, не имея возможности помочь. От соблюдения сделки с Белфри лучше будет всем, поэтому нельзя раньше времени раскрываться, это может плохо закончится. В итоге тёмный только сжал зубы и пошёл дальше, чувствуя угрызения совести. Интересно, с каких это пор у него появилась совесть? Но тем временем в бар прошёл молодой парень лет двадцати. Его внешность показалась Румпелю знакомой, но он не обратил внимание, продолжая идти вперёд. Парень замер от нерешительности, ведь у хозяйки сейчас была явная истерика, но при этом бар был открыт. Он глубоко вздохнул и окликнул женщину. Последняя, резко подняла голову и стёрла со щёк мокрые дорожки, а затем застыла. В посетителе она узнала такие родные, до боли знакомые черты. — Можно виски? — тихо спросил он, чтобы вывести Реджину из ступора. — Покажите, пожалуйста, документы. Королева внимательно изучила дату рождения, а затем кивнула и выполнила заказ, ставя перед клиентом. Тот бросил неуверенное «спасибо» и сделал глоток. Напиток обжег горло и парень поморщился, изучая лицо бармена, кажущиеся смутно знакомыми. Он не мог понять откуда, но словно они уже где-то встречались. Явно не здесь, и явно не недавно. — Я Рони. — представилась женщина, стараясь хоть немного разрядить обстановку. — Рой. Парень достал бумажник и раскрыл, чтобы достать несколько купюр и расплатиться. Миллс вновь замерла, выпуская из рук пустую бутылку пива, та со звоном разбилась об пол. Её привлекла фотография в прозрачном карманчике. Ошибки быть не могло! Это был Робин, её Робин! На снимке он смотрел куда-то в сторону, а на его лице играла лучезарная улыбка. Реджина понимала, что это бестактно, но всё же решилась задать вопрос: — Извините…а кто на этой фотографии? — Мой отец…сегодня годовщина его смерти. — его взгляд немного погрустнел. — Можно взглянуть поближе? Рони никак не надеялась на положительный ответ, но парень только кивнул. Он понимал, что это странно, но что-то в хозяйке бара вызывало у него доверие. Словно он общался с хорошо знакомым человеком. Словно его мозг и память пытались пробудиться, вернуться, но не могли. Как будто сказочное прошлое хотело прорваться наружу. Но увы, пока что не было того нужного толчка, который разбудит личность Роланда, спрятанную где-то на задворках памяти. Рой достал снимок из кармашка и на секунду завис. Он совершенно не помнил, что эта фотография была сложена вдвое. Более того парень совсем не помнил как, когда и при каких обстоятельствах положил эту картинку в бумажник. Но факт остаётся фактом, у снимка было продолжение. На второй части запечатлена хозяйка этого бара! Она выглядела совсем по-другому, у неё прямые короткие волосы и яркая помада, но это несомненно была она. На фотографии она тоже улыбалась, а шоколадные глаза светились от счастья. Отцовская рука аккуратно обнимала Рони за плечо. В этот момент Роланд сделал рваный вдох и начал покачиваться из стороны, в сторону, ловя нескончаемые флешбэки. Наконец-то, сказочная сущность пересилила проклятую и он вспомнил. Всё вспомнил! Многочисленные прогулки и мороженое от Реджины, его ей подарки, и наконец, как мальчик передал Зелине перо с просьбой передать королева. Ему даже не потребовалось зелье! Хватило просто вещи, которая стимулировала его память. Он не был уверен, помнит ли его Реджина, и вообще помнит ли она свою сказочную сущность, поэтому Роланд думал, как в этом удостовериться. Рони взяла фото слегка трясущимися пальцами и посмотрела на изображение, тихо что-то прошептав. Ещё немного и слёзы бы снова хлынули из глаз, но она вовремя собрала волю в кулак и сглотнула комок, стиснувший горло. — Вы когда-нибудь были в штате Мэн? — наконец проговорил Гуд младший. — А почему вы спрашиваете? — спросила Миллс, сделав глоток виски. — Вы слышали о городе под названием «Сторибрук»? Реджина вновь подняла взгляд на Роланда, только теперь глаза были полны удивления. Парень говорил явно серьёзно и вот сейчас до неё дошло, что он всё помнит. Точнее вспомнил только что. Странное поведение парня минуту назад она списала на непривычку молодого организма к алкоголю, но это было возвращение памяти. Ну, конечно, Сторибрук — город волшебный, закрытый от посторонних глаз. Королева решила начать первой. — Роланд… — ее голос слегка дрогнул, а на лице появилась мимолетная улыбка. — Реджина! Его голос прозвучал настолько радостно, что казалось будто парень сейчас на седьмом небе от счастья. На лицах обоих красовалась улыбка, наконец-то у обоих появится человек, с которым можно будет на полном серьёзе обсудить сказки. Роланд и Реджина крепко обнялись. И не просто по-дружески, а как настоящие мать и сын, со всей нежностью и любовью. Женщина потрепала молодого человека по кудрявым тёмным волосами и вновь прижала парня к себе. *flashback* Так было и во второй раз. Сколько она твердила себе, что сильная, что плакать не будет, а просто напишет это чёртово письмо, а потом на душе станет легче. Как она надеялась, что тупая боль разрывающая грудную клетку утихнет, но вместо этого стало ещё хуже. Из глаз хлынули слёзы, строчки написанного ранее отрывка письма просто расплывались перед глазами из-за пелены. «Дорогой Робин… Я не думаю, что писать тебе письмо самая лучшая идея, но я не знаю больше что делать. Вокруг меня столько людей, которые максимально поддерживают и пытаются хоть как-то мне помочь, но все вокруг поголовно счастливы. Конечно, я не могу сказать, что моя жизнь ужасна и даже совсем наоборот, но нам тебя очень не хватает. Возможно ты жив, если так, то я надеюсь что ты ещё здоров и счастлив… Я очень надеюсь, что в Нарнии ты нашёл кого-нибудь, кто скрасит дни в старости. Я всей душой, искренне желаю, чтобы ты там был счастлив, пусть даже не здесь и пусть даже не со мной. Думаю, тебе будет интересно, как обстоят дела в Сторибруке, и как там твои дети. (хотя, вряд ли ты когда-нибудь увидишь это письмо…очень глупо писать в пустоту) Робин и Алиса недавно сыграли свадьбу, их глаза просто светятся счастьем и это просто прекрасно. Зелина во время церемонии наплакала не одно ведро слёз… Робин очень по тебе скучает, она так хотела, чтобы именно ты провёл её к алтарю… Знаешь, когда она узнала, что ты не вернулся и не сможешь вернуться обратно, она не подала вида, но её глаза были на мокром месте, а потом она пулей выскочила из дома. Робин, я просто удивляюсь твоему умению располагать к себе людей. Новость о том, что ты остался в Нарнии выбила из колеи не только самых близких. Ещё Роланд недавно познакомил меня со своей девушкой, а ещё опять стал называть мамой. Я рада, что стала для него не самой плохой мачехой…кстати, девочка неплохая. Ты бы одобрил. А ещё я очень сожалею, что не нашла в себе смелости тогда тебе сообщить одну новость. У тебя теперь двое сыновей. Я назвала его Эдмунд, ещё в Нарнии меня поразил крепкий стержень и характер Справедливого короля, поэтому решила дать такое имя нашему сыну. Что очень странно это то, что его первым словом было «папа», и во сне он иногда зовёт папу. Каждый раз у меня от этого просто разрывается сердце…ему ещё нет и года, но он уже всё понимает и узнаёт тебя на фотографиях… На самом деле, я не знаю как дописать это письмо насквозь не промочив бумагу, поэтому если вдруг (что маловероятно) ты всё-таки увидишь это письмо, то извини за следы от слёз на бумаге, по-другому не получилось. Робин, я тебя очень люблю и надеюсь, что в том мире ты живёшь в своё удовольствие и счастлив. Надеюсь, что ты не сильно по мне убиваешься, а продолжаешь развиваться. Всегда помни, что Роланд, Робин, я, все мы тебя помним и надеемся, что у тебя всё есть и будет хорошо. Для меня ты всегда останешься самым заботливым и любимым. Я тебя люблю. " Женщина поставила точку и откинулась на спинку кресла. Тыльной стороной ладони она стёрла слёзы с глаз и со щёк. Возможно в письме она допустила ошибки, но сейчас Реджина была не в силах это проверить, королева просто не сможет перечитать написанный текст. Как ей сейчас хотелось хоть бы через волшебное зеркало увидеть своего мужа, но увы, такое она пока не могла провернуть. Наконец, Миллс сложила лист пополам и оставила на столе, написав на обратной стороне «Робину», поставив сверху стакан из-под ручек и карандашей. Затем Реджина нервно вздохнула и поднялась со своего места, выключая свет и покидая кабинет. Завтра она вновь сюда вернётся, ведь обязанности королевы и мэра в одном лице нужно выполнять. От этого никуда не деться, нужно просто смириться и продолжать жить. Утром женщина, как и задумывалось вновь пришла в офис. Бумажную волокиту никто не отменял, к тому же в здании мэрии были нужные ключи, которые требовались шерифу Мисс Свон. Они с мужем исследовали какое-то дело, а такая вещь, как ключи от всех замков в Сторибруке — вещь очень нужная, особенно если это всё было создано автоматически, ещё во время первого проклятия. — Нет, ты не поняла! Из лавки Голда украли палочку чёрной феи! Это очень серьёзно! — кричала спасительница, стоя у входа в кабинет. — Я как раз-таки поняла, что от этого могут быть плачевные последствия. Но ты можешь сказать какой конкретно тебе нужен ключ? От чего? — У меня есть несколько подозреваемых, но нужно действовать очень осторожно. У тёмного должен быть запас волшебных чернил. — Мисс Свон, а нельзя было попросить Гидеона одолжить? Зачем меня было подрывать с утра пораньше? — Он уехал в Бостон. Я не помню зачем, но вернуться должен только на следующей неделе. — Ладно, сейчас. Миллс с недовольством вздохнула и открыла сейф, чтобы достать связку ключей. Женщину уже начала набирать пароль, но её внимание отвлекло вчерашнее письмо, а точнее его видоизменение. Это был не тот чёртов лист для принтера! Под органайзером находилась самая настоящая бумага из средневековья, ну или из Зачарованного леса. Ошибки быть не могло, не мог же за ночь обычный лист бумаги пожелтеть… — Эй, Реджина! — Свон заметила, что подруга явно зависла. — Ваше величество! — Что? А, точно, ключи… Женщина встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, а затем убрала прядь волос за ухо, слегка закусив губу. Наконец, нужный ключик был найден и передан спасительнице, которая моментально ретировалась. Вот что значит выйти из декрета и вновь вернуться к работе шерифа. Всё-таки спокойная, но при этом скучная жизнь мамочки не для Эммы. Дочку она, конечно, любила, но есть множество людей, способных с ней посидеть. Тем временем королева вновь обратила внимание на письмо и вот теперь по спине пробежался холодок, а сердце ускорило свой ритм, начиная интенсивнее качать кровь в организме. Надпись была совсем другая, теперь его, немного размашистым, но аккуратным почерком было выведено её имя. Этот почерк она не перепутает ни с чем другим! Женщина сделала глубокий вдох, словно почувствовав такой родной аромат леса. Да, это было его ей письмо, причём с похожим содержанием. Муж рассказывал жене о своих Нарнийских приключениях, говорил, что Реджина часто ему снится. Также писал о том, как сильно скучает по ней и по детям и как почти три года глуши внутреннюю боль алкоголем. Ещё написал о том, что галлюцинации от действия зелёного тумана совершенно выбили его из колеи, а ещё, что из-за наваждения он чуть не утопился. Всё это время женщина с трудом сдерживала слёзы. Но вот последняя строчка о том, что он её любит окончательно добила. Реджина закрыла лицо руками и тихо всхлипнула, желая, чтобы это дурацкое письмо было только сном. Миллс запустила пальцы в тёмные волосы и вновь уставилась в строчки письма. — Я тебя люблю… — прошептала Реджина, прежде чем её ослепила вспышка белого света. *** Робин даже и не знал, кто именно спас его от смерти, но тот факт, что он снова чувствует под ногами твёрдую поверхность палубы корабля заставил мысли протрезветь, а образ жены перед глазами окончательно рассеяться. Он бросил спасителю короткую благодарность, а затем подорвался с места, уходя ближе к носу корабля. Там, где поменьше народа. Мужчина опёрся на руку, которую прислонил к мачте корабля. Второй рукой он пытался остановить навернувшиеся на глаза слёзы. Локсли делал рваные вздохи, чтобы успокоиться и прийти в себя, а то мало ли, вдруг, ему опять взбредёт в голову, ну, например, перезать себе сонную артерию… Неизвестно, сколько он так простоял, прокручивая в голове счастливые моменты из жизни в Сторибруке. Очнуться его заставило то, что на его плечо легла чья-то рука. Гуд слегка вздрогнул, а затем ладонью стёр с щеки влажную дорожку, появившуюся на лице против его воли. Только потом он поднял голову и заметил Эдмунда, который был словно абсолютно спокоен. — Мы сейчас будем обедать, ты с нами? — Да. Я сейчас, дайте мне ещё пару минут. — почти прохрипел мужчина. — И ещё, некоторые из нас после еды дальше поплывут на шлюпках. Мы с Люси вряд ли вернёмся. Плывёшь? — Робин коротко кивнул. — Можно ещё попросить лист бумаги. Письмо написать… — В каюте Каспиана ты всё найдёшь. — Я тогда вместо обеда займусь письмом…хочу закончить до нашего отплытия. Локсли вымучено улыбнулся и достал из внутреннего кармана современной куртки шариковую ручку. Всё-таки — очень полезное изобретение, не нужно постоянно макать в чернила, а поставить кляксу почти нереально. Эдмунд поспешил удалиться, а Робин набросал жене небольшое письмо. Он просто рассказал о своей жизни и сказал как сильно любит её и детей. Затем он сложил пергамент пополам несколько раз и положил в карман куртки. По возвращении с края света те, кто присутствовал при уходе младших королей с грустной улыбкой вспоминали совместные приключения. Очень жаль, что портал Робина опять не пустил, зато, тот смог на пару секунд увидеть Реджину, качающую на руках их совместного сына. Об этом было нетрудно догадаться, в этом человеке смешались черты обоих родителей. Может, ему показалось, но мальчик тихо прошептал «папа». Конечно, можно сказать, что ему всё это показалось, но он был готов поклясться, что всё было правдой. Локсли сунул руку в карман и остановился, замерев, так и не сделав шаг. Бумага, на которой он написал письмо изменилась. Слегка шершавый лист пергамента теперь был максимально гладким и словно стал тоньше раза в два. Это и заставило мужчину достать лист и убедиться, что это бумага для принтера, а имя адресата стало тому доказательством. Разбойник без особых колебаний развернул письмо и начал читать, а затем перечитывать раз за разом, вдыхая слегка уловимый аромат яблок, который всегда сводил его с ума, изучать каждую особенность её почерка и рассматривать отпечатки слёз на бумаге. Она явно плакала, когда это писала, хотя, он сам тоже проронил пару слезинок, пока выводил букву за буквой. — Я тебя люблю… — произнёс Робин максимально тихо, а затем тоже увидел белую вспышку. *** Люди на площади постепенно приходили в сознание. Все, кто был сейчас в радиусе нескольких сотен метров в один момент просто попадали на пол, словно попадая под неизвестную магию. Ясно, очнувшиеся раньше развели панику, ведь их друзья и родственники пластом лежали на земле. Что это чёрт возьми было?! Реджина с трудом подняла веки и огляделась по сторонам. Перед ней только Нарнийская площадь и этот чёртов портал. Не может быть! Эти ужасные полтора года были только сном? Всего лишь кошмаром, вызванным выбросом магической энергии. Да, именно сном, галлюцинацией и Робин, тоже открывший глаза, тому доказательство. Оба в одну секунду поднялись с мест и бросились друг к другу, заключая друг друга в жаркие объятия. Мужчина плотно сжимал женские плечи, шепча какую-то несуразицу, просто повторяя, как сильно он её любит. Реджина совсем от него не отставала, только сильнее прижималась к мужской груди и иногда тихо всхлипывала. Примерно так же сейчас обнимались и все остальные. — Я очень скучала… — голос королевы звучал словно не её. — Я тоже, ты не представляешь как… — казалось, голос разбойника дрогнул. Всё-таки их идиллию пришлось прервать, ведь очнулись не все, а остальные испытывали приступы паники. Кто-то в толпе уже плакал, думая что их родственник умер, хотя сами пару минут назад лежали точно так же, не подавая никаких признаков жизни. И, конечно, все сразу обратились к Реджине. Она же обладала магией. — Питер не очнулся… — словно мантру повторяла Сьюзен. Злая королева ясно поняла, что пора заканчивать эти нежности, ведь некоторые и правда ещё не успели открыть глаза и прийти в себя. Это было знаком. Миллс склонилась над Верховным королём и провела рукой над его макушкой, а затем по периметру всего тела на расстоянии примерно пяти сантиметров. Её ладони светились фиолетовым. — Это зелье, способное отправить тебя в твой ночной кошмар… только кто-то переборщил с порошком белой лилии и зелье возымело временный и более слабый эффект. Он скоро очнётся и тогда… Она не хотела договаривать, ведь то, что было в этом кошмаре станет явью. Им с Робином придётся навсегда расстаться. Они же всё решили, чёрт возьми! Миллс — обратно в Сторибрук, Локсли — здесь. Ну почему, зачем опять давать надежду, чтобы вновь её отобрать! Чтобы потом Снежка опять говорила, что надежда умирает последней… И правда, уже через несколько минут старший из Пэвенси тоже очнулся и наступило чувство дежавю. Они вновь стоят в стороне и прощаются, а Робин спиной ловит редкие взгляды Сьюзен. Локсли что-то говорит жене, но та не слышит, его речь кажется ей бессвязной, она просто пытается запомнить его голос, его лицо, чтобы образ её разбойника навсегда остался в её памяти. Аслан продолжает смотреть на Великодушную королеву, словно пытаясь подвести её к тому, чтобы она что-то рассказала, но та только молчала, переводя взгляд, то на Робина, то на великого льва. Как же тяжело во всём сознаться! Самое главное начать, ведь продолжая молчать она делает огромную ошибку, разлучая правителей объединённых миров. Реджина уже подошла к порталу и прижалась к Робину, чтобы напоследок вдохнуть пьянящий запах леса, чтобы кожей почувствовать его прикосновения и в последний раз поцеловать мужа. Мужчина только рвано дышал, гладя жену по волосам и продолжал шептать бессвязные слова, словно молясь. Иногда можно было чётко расслышать слова любви и прощания. Женщина уже готова была сделать шаг назад, но: — Реджина, стой! — наконец выкрикнула Сьюзен. — Выслушайте меня, пожалуйста, мне нужно кое в чём вам всем сознаться… Прошу только меня не перебивать, а выслушать до конца. Братья и сестра с непониманием посмотрела на девушку, а Сторибрукцы отошли от портала на расстояние пушечного выстрела, ещё полчаса они проведут вместе. Думаю, за это время уж точно попрощаются как следует. Пэвенси всё мялась, не зная как начать свою исповедь. Её руки тряслись, а кровь от лица резко отлила. Голубые глаза потемнели. Сьюзен сделала глубокий вдох и продолжила. — Когда мы ещё правили Нарнией и были взрослыми королями и королевами… — она запнулась, а её голос дрогнул. — Неподалёку от Кэр-Параваля была деревушка, и там я познакомилась с одним человеком. Он был просто прекрасным собеседником, а потом у нас завязались отношения… Тогда остальные уехали помочь Орландии в войне, а я осталась во дворце, в принципе, как обычно. Это сейчас не важно…так получилось, что у меня от него родился ребёнок. Она вновь сделала паузу, закусывая губу, чтобы сглотнуть слёзы и слегка унять трясучку в руках. Все остальные слушали её не вставляя своих комментариев, а на лицах родственников сейчас играло непонимание и искренне удивление. В смысле ребёнок? Почему сестра им ничего не рассказала? Немного придя в порядок, королева продолжила. — Я обещала тому мужчине забрать их во дворец и постепенно даже начала готовить детскую…я решила отложить признание Питу, Эду и Лу на личную встречу, поэтому они не узнали. Раз в пару недель я отправляла ему письма и уже готова была перевезти их к себе, даже вещи попросила собрать. А потом появился Тархистанский посол и напоил меня чаем с родины… Видимо туда что-то подмешали, но как только я сделала глоток, я всё забыла сразу…и сына и… Её голос окончательно сорвался, а плечи содрогались от истерических рыданий. Как же было тяжело об этом рассказывать, зато с каждым словом с её плеч словно падал груз. Кто и зачем мог помешать непонятно что в чай? Скорее всего тёмный, которому нужно было во что бы то ни стало наложить заклятие. А дар провидения показывал некоторые моменты. И вот, чтобы Реджина предпочла месть, любви нужно было отправить Робина в Зачарованный лес. — Этим человеком был твой отец, Робин. Ты не полностью Нарниец, в тебе есть и кровь из реального мира. Ты спокойно можешь пройти через портал. Прости…я только недавно вспомнила… Последнее она почти прошептала сквозь всхлипы. Сьюзен закрыла лицо руками и наконец-то с облегчением выдохнула! Она смогла рассказать это, спасти счастье Робина и Реджины. Локсли буквально оцепенел, не в силах пошевелиться, а жена положила руку ему на плечо, хотя сама испытывала не меньший шок. Его мозг всё ещё обрабатывал информацию, а в голове отказывалось укладываться то, что сейчас его биологическая мать годится ему в дочери. Мужчина запустил руки в короткие волосы и сделал нервный вдох, ведь последние пару минут он просто не дышал, переваривая всю информацию, резко свалившуюся ушатом холодной воды. Как так, чёрт возьми?! Что это вообще такое? Хотелось от непонимания просто головой об стену биться… Он никогда даже не подозревал о том, что его мать — королева! Хотя, отец никогда не рассказывал сыну о маме, а когда мальчик поднимал эту тему, сразу переводил её. Остальные Пэвенси тоже пребывали в огромнейшем шоке. Ну, конечно! Только что они узнали, что у них, оказывается есть племянник, который старше их в два раза. Просто немыслимо! Каспиан просто стоял, не в силах пошевелиться. Он просто оглядывал всех присутствующих, пока не наткнулся на взгляд Аслана. В глазах льва было явное одобрение. Да, он точно гордился Сьюзен, ведь она смогла преодолеть себя и сказать то, что боялась. Признаться, в первую очередь самой себе. Но сможет ли она перестать себя винить за содеянное? Скорее всего нет. Конечно, в чай ей подсыпали зелье забвения против её воли, но факт остаётся фактом — она забыла собственного сына. — Портал скоро закроется… Пора… — наконец просипел Питер — Вы идите первыми… — кивнул в сторону Сторибрукцев Эдмунд. Королева и разбойник взялись за руки. Их пальцы переплелись, а именно в таком положении можно было хорошо рассмотреть татуировку на предплечье — символ Нарнии, который всегда будет напоминать королю объединённых миров о месте, где он родился и провёл своё детство. Они прошли сквозь светящуюся золотом арку и вновь оказались дома, в белом особняке под номером 108. Вскоре об их возвращении узнают самые близкие, а затем и весь Сторибрук. Что-то они задержались, почти два месяца проведя в сказочном мире. А пока Реджина расскажет мужу радостную новость и вновь почувствует его жаркие, такие родные объятия. Эти приключения навсегда останутся у них в памяти, как что-то личное, понятное только для них двоих. Сражения, ранения, разочарования, радости. Благодаря этим приключениям, Локсли побольше узнал о своей семье и обрёл родственников. А уж действие зелье сна, они точно не смогут забыть, именно это вновь показало то, насколько они дороги друг другу…