***
Все последующее произошло слишком быстро. Почти прокричав страшные слова, Локи трансформировал руки и выпустил мощнейший ледяной заряд, однако вовсе не в Эльзу, а в сторону деда Пабби. Королева только вскрикнула, увидев, как Пабби беспомощно свернулся в каменный клубок, прежде чем его объяло ледяное сияние, застывая сплошным кристаллом. Локи тем временем обрел свое второе обличие уже полностью. – Чудовище, которым стращают непослушных детей! – голос Локи остался прежним, но интонации внушали безотчетный ужас. – Впрочем, много ли в том правды? – ехидно оскалился он и пояснил, так как никто не издал ни звука. – О троллях также существует немало страшных рассказов! А часть о том, как тролли похищают мидгардских детей, особенно правдоподобна! Тролли, до этого ошеломленные до ступора, отшатнулись в возмущении, а Эльза, ртом втянув резко замерзший воздух, заставила себя ожить. – Пора прекратить это, – строго велела она, медленно, по кругу приближаясь к Локи. О следующем своем шаге Эльза могла только догадываться. – Локи, я умоляю, успокойся. Мы всего лишь хотим понять… – Не трать понапрасну слов, королева, – отрезал он, в одно движение оказался рядом и крепко схватил Эльзу за руку, заставляя почти потерять равновесие. Эльза упрямо прикусила губу, сдерживая всхлип, а потом почувствовала пронизывающий холод у себя на висках. «Я тоже хочу понять». Она увидела то, что произошло всего несколько минут назад, когда вселенная еще казалась целой. Зримо и почти физически ощутимо, Локи отбросил ее назад во времени, заставляя еще раз пережить то, что он пропустил. ….… – Да уж, с вами, милые, не соскучишься, – вместо приветствия сказал старый тролль. Эльза попыталась вежливо улыбнуться в ответ. Она старательно успокаивала себя всю дорогу. Да, это те самые тролли, которые предсказали весь ее магический путь. Много красоты и много опасности… С самого детства Эльза опасалась троллей, ведь в сказках они обычно были злыми, а еще в народе часто пугали детишек рассказами о том, как тролли подменяют человеческих мальчиков и девочек своими тролльчатами. И хотя это были обычные предрассудки, в них верилось не хуже, чем в домовых и русалок. А потом тролль напророчил Эльзе безрадостное будущее, наполненное лишь холодом, страхом и одиночеством. Правда, тот же тролль спас Анну, изо дня в день напоминала себе маленькая Эльза. И все-таки долгие годы она винила во всем не только себя, но и пугающего, загадочного лесного тролля. И только повзрослев, поняла, что в словах Пабби не было ничего плохого, а свой выбор Эльза и ее родители сделали сами. Но предстать перед древним Пабби было все же страшно. Его предсказания всегда точны, а знание о будущем не всем приносит облегчение. Небо было звездным, лес – темным и зловещим. Воздух – морозным и туманным. Все, как в ту роковую ночь. – Надеюсь, ты понимаешь, что сделала, Эльза, – с родительским беспокойством заметил Пабби, и девушка устыдилась своих страхов. Но… что она сделала? Нет, надо было ответить, я не понимаю, потому и пришла за советом. Эльза промолчала. – Разозленные духи стихий не каждому по силам. – Они все еще злятся? – посетовала сестра. – И причем здесь вообще Эренделл? – Посмотрим, что я увижу, – с величавым спокойствием согласился помочь Пабби. Эльза с тревогой взирала на волшебные тени. В прошлый раз после такого же разговора с троллями она оказалась под замком и провела в заточении тринадцать лет. Отчего-то казалось, что ныне будет только хуже. – Прошлое не такое, как мы его знаем. Все тайное должно стать явным. Эренделл в опасности. Правда должна быть раскрыта – без этого не видно будущего. Возможно ли, что видение Пабби – это только один из возможных вариантов развития событий? Нормально ли, что Эльза не понимает и половины из того, что видит? Магические видения промелькнули в обратном порядке, а затем наплыли снова. Образы быстро сменяли один другой, озаряя небо разноцветными вспышками. Эльза увидела множество людей, и они казались чужими, не такими, как ее собственный народ. Кто они? Как связаны со всем, что сейчас происходит? Они были неодинаковыми. Словно не один народ, а два; их голубоватое свечение отличалось всего-то на какой-то полутон. Они стояли друг напротив друга, будто заключая мир. И все же Эльза знала, что это была ложь, и народы ненавидели друг друга. Боль, страх, неизбежность расплаты звенели в тишине, как напев чужестранной песни. Белая вспышка поглотила их, и в ней смутно проступила какая-то фигура, быстро сменившаяся другими образами. Эльза видела странное сооружение, безусловно, знакомое ей, вот только вспомнить бы, откуда. Словно она видела его во сне. Не дворец, не мост. Как странно, и кому придет в голову строить плотину в лесу? В Зачарованном лесу. Для кого ее построили? Тут же вроде никто не живет? Два народа вновь – ничто не меняется на протяжении столетий – жмут друг другу руки, готовясь нанести подлый удар. Светящиеся силуэты окрашиваются лиловым сиянием. Эльза помнит его, она знает его, кому, как не ей, было вспоминать о нем во мраке ночи? Страх, боль, возмездие. Она смотрела, не имея права зажмуриться, на невыносимое свечение, тонкий белый луч, пронзающий небеса. Странное сооружение, словно из сна. Не ее сна, его. Сна о прошлой жизни, томительного, сокровенного. Магические блики разноцветного моста, высокие строения, тянущиеся к ночным небесам. Золотая вращающаяся сфера, непостижимая, всемогущая, беспощадная. Чужой мир, далекий и едва живой, стонущий в агонии, рассыпающийся каменными и ледяными обломками. Дерево из сверкающего льда, обреченное погибнуть во взрыве. И – неожиданно – Эльза поняла, что будет дальше. Две стороны, две фигуры, два непримиримых врага. Однажды они бились рука об руку, они были частью чего-то первоначального и единого. И все же злой рок не обошел их стороной. Боль, отмщение, страх – вот каким был избранный путь. И Эльза наконец-то лицезрела то, о чем уже слышала, но все, что она знала до этого, было искажено. Она хорошо помнила признание в Ахтохаллэн. Боролись не на жизнь, а на смерть. Вот только из слов Локи следовало, что это тот самый брат – силуэт в золотом ореоле – хотел убить его. Вместо этого перед взором Эльзы одна за одной мелькали волшебные проекции. Вот Локи – бирюзово светящийся контур – направляет в сторону брата огромное, неведомое, смертоносное существо, способное испепелить на месте. Вот оно же одним ударом опрокидывает соперника, почти лишая его жизни. Вот Локи бьется с братом сам, посылая в него мощный магический заряд с помощью какого-то посоха или копья. Вот Локи провоцирует финальную схватку, вот готовится нанести удар копьем в спину, но не успевает, смытый энергетической волной. Хаос, разрушение, ничто… Река изо льда. Ахтохаллэн. Дворец в Эренделле вспыхивает прощальной призрачной вспышкой за секунду до того, как его смывает волна... «Прошлое не такое, как мы его знаем. Все тайное должно стать явным. Эренделл в опасности. Правда должна быть раскрыта – без этого не видно будущего», – вместе с пульсом, бьется в голове королевы предсказание Пабби. Легкое сожаление в голосе, толика неизбежности. Но что нового в том, что, заглянув в будущее, находишь там лишь идеальную, неизбывную пучину небытия? ……. В легкие вернулся воздух, и Эльза снова увидела над собой звезды. В мир вернулись звуки, краски, а потом девушка вывернулась из захвата Локи, одним прыжком отодвигаясь на безопасное расстояние. Впрочем, он и не собирался нападать. Он делал медленные, сдавленные вдохи, потом открыл глаза, все еще такие же парализующе алые, хотя лицо уже потеряло синюю окраску, став скорее пепельным. Локи обвел всю долину долгим бессмысленным взглядом. Либо решал, как поступить со всеми, кто оказался рядом, либо, напротив, утратил всякое представление о том, где находился. «Он чуть не убил своего брата, прежде чем… вероятно, от безысходности?.. сбросился в Бездну», – подумала Эльза. Она знала, что Локи надо как-то вернуть в обычное состояние. А еще она не имела понятия, как укротить его. Локи обернулся в ее сторону, и Эльзе почудилось, что ему вовсе не нужен физический контакт, чтобы прочитать ее мысли.***
«Когда буду царем, отыщу этих чудовищ и всех истреблю!» – кажется, он слышал, как эта фраза, хотя и несказанная, повисла в воздухе. Чудовище. Все взгляды направлены на него. Он замер, как загнанный в ловушку зверь, в своей дерзости все еще готовящийся к прыжку, надеясь на спасение. Удар сердца, другой. Локи увидел, как наконец-то проходит оцепенение троллей, и они смыкают кольцо. Какая удивительная синхронность! И какое единодушное желание отомстить ему. Эльза тоже встала в боевую стойку, закрывая собой Анну. В первую секунду Локи удивился, так как в него полетели не заклинания, а сами тролли. Магический щит отбросил их, однако Локи все же почувствовал на себе несколько каменистых объятий и пару раз обернулся вокруг своей оси, стряхивая с себя мелких троллей (детенышей?) и пытаясь найти путь к отступлению. Потом почувствовал и вторжение чужой магии, какое-то тягучее, вяжущее противодействие, сумевшее его замедлить, но не полностью обездвижить. Ледяной заряд в Эльзу послал уже из чистого любопытства, с удовлетворением отметив, как легко она закрылась, даже не уклоняясь. Тролли, число которых все возрастало, катились на него сплошной лавиной, гневно что-то выкрикивая на своем языке. Суть, впрочем, была понятна. Они требовали вернуть им верховного тролля. Локи не без труда проскользнул между мельтешащими существами, поднялся по ним, как по ступеням, и кинулся в сторону леса. Это был чистейший инстинкт. Куда бежать и как защитить себя, трикстер пока не знал. Ясно было лишь одно: его умение выживать невидимкой ему еще пригодится. Эльза метнулась следом, однако остановилась, как вкопанная, не став его преследовать. Пожалуй, это было только к лучшему.***
Она выставила лучший из щитов, какой смогла призвать, и пересекла ту очевидную границу, которую Локи провел между ними. Войти в лес – это не самое страшное. Куда хуже то, что девушка сама не поняла, зачем последовала за Локи. Объяснения? Слова? Что они могли доказать или изменить? Разумеется, ничто не указывало на присутствие Локи рядом. Он мог быть уже где угодно, и все-таки Эльза надеялась, что он не успел уйти далеко и услышит ее. Если бы Анна не остановила ее, может быть, королева сумела бы догнать мага. Нет, нельзя сердиться на Анну. Она все сделала, как нужно. Тогда как сама Эльза забыла о том, что было правильно. Когда она побежала за Локи, Анна одним окриком сумела ее вернуть. Дед Пабби… Разумеется, Эльза должна была подумать о том, что никто, кроме нее, не знает, как снять заклятие. И все-таки это не пришло ей в голову до отчаянного восклицания сестры. Устыдившись, Эльза вернулась к возвышению и встала перед Пабби на колени, осматривая ледяную глыбу. – С ним все будет хорошо? – обеспокоенно спросила Анна, а тролли, слишком испуганные и потрепанные после схватки, как один, молчаливо уставились на Эльзу. – Конечно, – с успокаивающей улыбкой заверила королева. Жалкая ложь вернее в такой ситуации, чем правда. Королева не представляла, чем обернется для Пабби заклятие Локи. Лед, сковавший старого тролля, был необычным. К счастью, Эльза смогла его растопить, и теперь он медленно таял. Королева вновь бросила долгий взгляд в сторону леса. Еще не поздно… Она знала, что нельзя идти. Надо отказаться от идеи поговорить с Локи. То, что он сделал, ужасно и неправильно. – Я должна найти его, – не дрогнувшим голосом объявила королева. – Если дед Пабби очнется до моего возвращения, обязательно согрейте его и… передайте мои извинения. И вот теперь, Эльза быстрыми шагами шла через лес. Она не льстила себя надеждой, что сумеет застать Локи врасплох. Все, что нужно, это просто обнаружить его. Она прижалась к темному стволу, кажется, дубовому, переводя дыхание. Оно вырывалось изо рта как-то неравномерно, словно при бесшумном плаче. По стволу поползли тонкие змейки ледяных узоров. Поверни назад, пока еще можно. Ты себя почти не контролируешь. Она едва ли удивилась, когда из-за смутно белеющей впереди березы показался освещенный еле заметным золотистым контуром силуэт. Когда Локи приблизился, сияние это больше напоминало даже не золото, а отблески зеленого топаза. Проекция. – Почему ты прячешься? – требовательно глядя в глаза иллюзии, спросила Эльза. – Ты нашла бы этому оправдание, окажись ты на моем месте, – бесстрастно ответила проекция.***
Локи пробился сквозь частокол стволов и коряг, даже не поняв сначала, куда бежит и зачем. Хотелось просто оказаться как можно дальше. Все рухнуло. Он всего лишь хотел оставить свою жизнь, себя, в прошлом, но нет. Он желал слишком многого. Прошлое догоняло, как огромный, смертоносный волк. Сколько бы Локи ни пытался убежать, удара одной массивной лапы хватит, чтобы положить конец этой забаве. Он почти поверил, что сможет начать жить с нуля, ведь с его талантом это было легко. Если невозможно изменить прошлое, можно заставить себя забыть. Сделаться частью нового плана, новой реальности. И у него получилось бы, если бы не магия тролля. Одно видение, одно напоминание. И вот все рухнуло. Локи бросился на колени и застыл, не в силах обуздать дрожь. Дыхание сбилось, а на губе почудилось что-то теплое. Он поднял руку и с недоумением вытер кровь. Она отчетливо краснела на пальцах, но уж он-то знал, какого цвета она на самом деле должна была быть. Двойная натура самого Локи или колдовство Одина? Забавно, Локи не успел об этом спросить, и даже не знал теперь, лгут ли ему его собственные глаза, когда он разглядывает застывающие на руке алые капли. Но, в конце концов, не тем ли сильнее желание убить чудище? Чудесный предлог убедиться в том, что не имеешь с ним ничего общего… «Кого ты боишься?» – глубоко дыша, спросил себя Локи. Эльзу? Троллей? Они практически безвредны и уж точно не стали бы атаковать, если бы Локи не сделал этого первым. Они считали его другом… А Тор считал его братом. Не думать о нем. Тут его нет. Только забавные лесные тролли. Которые слишком хорошо осведомлены. Они отняли у него хрупкое душевное равновесие. Они напомнили, откуда он пришел. Почему-то знали его истинное происхождение. Здравого объяснения этому не было, хотя можно было попробовать хладнокровно разобраться. Локи не хотел разбираться. Он хотел бежать, погружаясь во тьму, пока не перестанет видеть тени. А потом в лес вошла она. И трикстер отправил ей навстречу иллюзию, ведь от мысли явить ей свой истинный облик ему сделалось тошно. Слишком жалкий в обличии человека. В обличии монстра отвратительный. А ведь ему казалось, что Эльза приняла его сущность, поскольку на Северной горе облик ётуна ее совсем не испугал… – Зачем ты это сделал? Кажется, эта фраза будет преследовать его всегда. А разве Локи просил слишком много, стремясь навеки оставить этот вопрос в забвении? Конечно. Разумеется, Эльза никогда не смогла бы понять его мотивов. Она не способна познать глубину его падения. Он сам не способен ее понять, ведь оно никогда не завершится. Иногда ему кажется, что Бездна лишь играет с ним, словно с добычей, и нынешний мир – это лишь дешевая иллюзия, которой он простодушно поверил. Она никогда не проходила через то, что должно было погубить его и зачем-то пощадило. Ей никогда не понять. Так он и сказал, отдаленно поражаясь тому, как легко его иллюзия придавала выстраданным словам, срывающимся на крик, такое до жути спокойное выражение. Какое же преимущество – иметь этот дар. Эльза обвиняла, пыталась добиться от него прямого ответа. Зачем он заморозил Пабби? Ведь им всем нужно держаться вместе! Эренделл в опасности, они все в опасности. Почему исказил правду при знакомстве? Неужели считал, что так Эльзе будет проще? Какой поразительный эгоцентризм. Он не думал, как будет проще Эльзе. Он всего-то хотел чувствовать себя защищенным. Локи видел, что она пыталась быть спокойной. Не провоцировать ссоры, всего лишь вызвать на разговор. Как смешно. Она считает, что Локи ей лгал, а он раскрыл ей куда больше правды, чем мог себе позволить. Непозволительная роскошь. Он дал ей узреть драгоценный камень таким, каков он на самом деле, исказив лишь одну грань. Эта доверительность для изгнанника, предателя, лжеца подобна настойчивости мотылька, летящего на свет. Что она сейчас хочет услышать? Оправдания? Ей нужно оправдать себя. Необходимы основания для былого доверия. Ей нужно извинить собственное незнание его манипуляциями. Без этого она не сможет двигаться дальше. – Ты разочарована, не правда ли? – почти глумливо спросила иллюзия. Скажи, что нет. Скажи, что ничего не произошло, и мне есть, куда вернуться. Локи казалось, что ситуация начала двоиться. Он разговаривал с Эльзой, но чувствовал себя так, будто продолжал разговор на Радужном мосту. Эльза пронзительно смотрит на иллюзию, и Локи подносит ко лбу холодную, все еще не до конца преодолевшую трансформацию, руку. Эти опасливые, почти виноватые невестины глаза причиняют едва ли не физическую боль. – Мое разочарование смешно, – бросает она с самокритичной полуусмешкой. – Я сама виновата… Прости меня, – она протягивает ему руку, словно умоляя вернуться. Локи вспоминает, как просил прощения Тор. Локи тоже видел эту сцену посредством магии, не напрямую. И тоже искренне хотел принять эти извинения, если бы… Если бы только они знали, за что извиняются. Тор так и не понял, чем он «провинился» перед братом. Эльза просила прощения, великодушно извинив дикие выходки странного, лживого, жалкого бога. Никто не понимал, что толкнуло Локи на этот путь. Они извиняли его, не понимая, что состраданием помочь не в силах. – Что ж, – с непроницаемым спокойствием говорит его двойник, – в таком случае, тебе не нужны мои объяснения. Если ты признаешь свою вину, мне ли рассказывать о том, как тяжело раз за разом терять по крупицам восстановленную жизнь? Вызывать доверие, убеждать себя, что люди не лгут себе, утверждая, что примут и мою темную сторону? – О чем ты? – со страхом спрашивает Эльза. О, этот страх направлен не на себя; кажется, королева приобрела пагубную привычку переживать за него. – Ты видишь. Ты знаешь, – дразняще шепчет иллюзия, – ты видела это с первой же минуты. Оборотную сторону Локи из Асгарда. Локи кажется, что забыть об Эльзе очень легко. Ее здесь никогда не было. Он ведет никогда не прекращавшийся разговор с собой. У Бездны богатое воображение. Наверное, стоит быть благодарным. Беседовать с собственными отражениями было бы скучнее. – Я… я видела, – стиснув руки на груди, призналась Эльза. – Я видела, и я готова была принять это… я и сейчас готова. Мне просто… горько от мысли, что… Норны, как же ей трудно сформулировать внятное обвинение. – Что я не идеален? Что я заставил тебя верить тому, что априори невозможно? – Я считала тебя богом, – вскинув на него взгляд, заявила Эльза. Признаться, подобного Локи не ожидал. Из всех возможных обвинений – это? Как она смеет утверждать, что он подвел ее в этом? Он ведь и есть асгардский бог, несмотря на то, чем он является еще. Наверное, недоумение отразилось даже на лице проекции, так как Эльза постаралась нескладно пояснить. – Ты показал мне то, что казалось невозможным, дал силу, о которой можно лишь мечтать, – должно быть, в его улыбке сейчас сквозило неприкрытое самодовольство. Дожил. Радуется, что смог впечатлить простую смертную. Эльза упрямо не хотела ограничиваться одной иллюзией. Королева оглядывалась, словно и впрямь надеялась найти в лесу настоящего Локи. – Во всех твоих поступках я находила лишь благородство, – отчетливо произнесла она. Хель, да ведь эта девушка и сейчас верит в то, что говорит. Это не попытка повлиять на него. – Во всем, что ты делаешь, есть какой-то глубинный смысл. И я готова извинить все, ведь могу чего-то не понимать… – Но? – осторожно поинтересовался трикстер. – Но теперь я вижу, что ты ничем не отличаешься от людей, – пристыжено призналась она. – Если тебе интересно, в этом суть моего разочарования. Локи рассмеялся, мысленно устраивая себе овацию. Непогрешимое мастерство. Поистине, осуждения в излишней человечности он не ожидал. Эльза смотрела на него со сдерживаемым негодованием. Ах, да. Она, вероятно, не ведает о его внутреннем разговоре и считает, что он смеется над ней. – Рождение, смерть, миллион совершенных в жизни ошибок, – чуть склонив голову, проговорил он. – Если ты говоришь об этом, вынужден тебя огорчить; твои выводы верны. В людском понимании, мы и впрямь не боги. Но прошу, избавь меня от параллелей. Девушка качает головой и делает едва уловимое движение навстречу. – Между нами еще больше общего, чем мне казалось, – словно с удивлением, признается вдруг Эльза. Ну конечно. В нем всегда стремились увидеть то, что казалось удобным и не мозолило глаза. – Я не ошибся. Люди всегда предпочитают правде иллюзию.***
Эльза не знала, как ему объяснить. Более того, даже не знала, кого винить в том, что она удовольствовалась тем, что Локи ей явил, не видя настоящего его лица. Но его обвинения сейчас наносили глубокие раны. – Ты дал мне возможность заблуждаться? – с фальшивым поклоном проговорила она. – Прими же мою искреннюю благодарность. – Я подарил тебе сладкую ложь, которая необходима всем людям для счастья, – надменно пояснил он. О да, Эльза не понаслышке знает об упрямстве Локи. Ему хочется, чтобы последнее слово осталось за ним. – Ты мог бы сразу сказать правду, и тогда, возможно, она показалась бы не такой ужасной, – будто невзначай, предполагает она. Если бы только он доверился ей, Эльза смогла бы дать то понимание, которого он ищет. Как заставить его понять это? Ей хочется то ли плакать, то ли смеяться от своей беспомощности. – Я бог лжи и обмана, – буднично заявил Локи. – Ты никогда не узнаешь, сказал ли я правду или солгал. Бог лжи и обмана? Эльза начинает складывать кусочки этой мозаики. Они кажутся мелкими осколками разноцветного льда и больно ранят пальцы. Но становятся на места. Почти невообразимый контроль над иллюзиями. Перевоплощение и очаровательная убедительность. Игра на грани тьмы и света. Редчайшее умение преподнести свои мысли как твои собственные и преломить ложь так, чтобы она стала неотличима от истины. Локи, бог лжи и обмана, страдающий от своей «оборотной стороны» сильнее, чем кто-либо еще. В этом его дар и проклятие. Впервые Эльза начинает его по-настоящему понимать. Как жаль, что Локи считает себя выше любого земного существа. И как жаль, что понимание или сострадание ему не нужны. – Покажись, – смиренно просит Эльза. – Где бы ты ни был, выйди ко мне. Я клянусь, я смогу понять тебя… Из-за деревьев всего шагах в семи от нее появился серьезный, выглядящий болезненно посеревшим в тусклом волшебном свечении, Локи. Он встал рядом со своей до дрожи безмятежной копией. Взгляда бесконечно ироничных глаз оригинала оказалось достаточно, чтобы Эльза поняла: эти переговоры свыше ее сил. – Довольно, – решительно заявляет она. – Мы не можем изменить прошлое, а иногда – и исправить уже совершенные ошибки. Но будущее – подумай, мы выстроим его сами! В наших силах изменить себя! – Еще одно человеческое заблуждение, – хриплым шепотом прервал ее Локи, всем своим видом выражая досаду. – Послушай, я могу тебя понять, – Эльза умоляюще прижала ладони к груди. – Я это уже проходила. Не бойся: все можно поменять! – Довольно, Эльза! – приказал Локи, отступая на шаг назад и закрываясь, как от врага. Вместе справимся с погодой, укротим легко природу… – Не бывает непреодолимых препятствий. И уж точно не для нас, – она отчетливо видела параллель между тем, как Анна – тщетно – пыталась убедить в том же самом саму Эльзу. Быть может, потому последовавшее и не стало для нее сюрпризом. И солнце будет нам сиять! – Я же сказал, хватит! – теряя терпение, воскликнул Локи и взмахнул руками, выпуская сноп ледяных кристаллов. Они воткнулись в землю, рассекая пространство пополам и прорастая шипами почти в человеческий рост. С жалобным всхлипом Эльза втянула воздух. Так вот, как он с ней поступил… Без сомнения, он сумел увидеть в ее памяти не один и не два эпизода, а все ее прошлое! И теперь без зазрения совести рассчитывается с ней ее же приемами, отгораживается той же ледяной стеной, что и сама Эльза – ненамеренно! – когда-то от Анны. Что ж… это оскорбительно. Это… грубо. И очень… наглядно. – Твоя позиция мне предельно ясна, – с бессильной злостью сказала королева и вскинула руки. Локи дернулся, выставляя защиту, но она ему не потребовалась. Одним яростным движением девушка сорвала со своей шеи золотую безделушку Брисингамен, сломав застежку и оцарапав нежные руки, и швырнула ожерелье в неглубокий снег, к ногам Локи. Какая-то струна в ее душе надеялась, что Локи остановит, не даст ей уйти. Но клокочущая в душе ярость заставила этот голос умолкнуть и убедила, что королева сделала все, что было в ее силах, и даже более…***
Отчего-то она не уходила, хотя последнее слово уже сказано. Что-то было виноватое и затравленное в выражении ее лица. – Если ты не знаешь, как попросить за свой народ, – угадал Локи, – не тревожься об этом. Эльза сухо кивнула и пошла прочь, опасаясь даже обернуться в сторону Локи, не то что уточнить смысл сказанного. Трикстер только вздохнул и развеял иллюзию. Лишать мидгардцев защиты из-за ссоры с их правительницей? Это было бы слишком мелочно. Даже для него. «Помолвка продлилась чуть более суток, – как-то отстраненно подумал Локи и притянул к себе ожерелье, не трудясь нагнуться за ним. – Определенно, это мой рекорд». Безделушка в его руке обернулась обычной – асгардской – монеткой, нанизанной на шнурок. На промерзшей прошлогодней траве Локи оставил иллюзию поблескивающего золотом Брисингамен. Ведь разве не занятно фантазировать, что его еще кто-нибудь найдет?***
Тролли облегченно выдохнули, когда дед Пабби открыл глаза и с видимым трудом поднялся на ноги. Анна, все это время просидевшая подле тролля, заботливо укутала его в теплый плед и с беспокойством обернулась к каменистому семейству. Как Кристофф к ним обычно обращается? Насколько они расположены слушать советы принцессы из Эренделла? Но тролли смотрели на деда Пабби с явной почтительностью и уж точно не собирались его донимать. Впрочем, и расходиться по своим делам тоже. Десятки глаз устремились на Анну, словно в безмолвном ожидании каких-то ее действий. Но Анна совсем не знала, что от нее требуется. И где только носит Эльзу? – Сестра передает свои извинения, дед Пабби, – наконец, проговорила Анна. Словно вспомнив что-то, дед Пабби нахмурился и тревожно огляделся по сторонам, как будто надеясь обнаружить Эльзу рядом. Потом поднял руки к небу и вызвал новое видение, хотя Анна, разгадав его намерение, попыталась было его остановить. Видение было еще менее понятным, чем предыдущее. Девушке бы очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь объяснил, что только что произошло между Эльзой и Локи. И что предвещало еще первое непонятное пророчество. – Анна, я тревожусь за Эльзу, – сказал в эту минуту дед Пабби, заставляя сердце принцессы тревожно сжаться. Она тут же мягко поймала пальцами каменную ладонь тролля, заставляя пояснить сказанное. – Мы всегда боялись, что ее магия слишком велика для нее, – терпеливо разъяснил тролль, и Анна не могла с ним не согласиться. До появления в королевстве Локи и духов стихий Эльза действительно была самой сильной волшебницей Эренделла. Куда более сильной, чем ей стоило бы, иногда признавалась себе принцесса. – Теперь же я молюсь, чтобы этой магии хватило, – доверительно сжимая ее руку, признался Пабби. – Эльза… – Что с ней? – испуганно переспросила Анна, пожирая взглядом волшебные огни на небе, словно жертва, загипнотизированная змеей. – Твоя сестра в смертельной опасности, – договорил тролль. Анна ахнула, но тут же подавила в себе панику. Эльзу всегда привлекали трудности и риск. Это не значит, что в этот раз случится непоправимое. – Я смогу остановить ее? – спросила Анна до того, как осознала, что, может быть, лучше ей и вовсе не знать ответа. – Когда будущее скрыто во тьме, остается лишь делать то, что должен… – туманно проговорил дед Пабби. Анна поднялась на ноги и сжала кулаки, мысленно прося у кого-нибудь поддержки. – Обещаю, я буду оберегать ее, – обращаясь то ли к смотрящим на нее во все глаза троллям, то ли к сияющим с вышины звездам, заявила она.