Normal Rules did not Apply

      На грани яви и сна Локи повстречался с матерью. С той, которую никогда не знал. Лэда с любопытством пятнадцатилетней девчонки прожигала его бойким взглядом, вот только глаза у нее были взрослые и пронзительно-нежные. Это был собирательный образ той, о ком он доселе ни разу не задумывался, но за последние сутки осознал, сколь несправедливым было это отношение.              У Локи было такое чувство, будто они с Лэдой долго-долго о чем-то беседовали, увлеченно и с искренней сердечностью. Однако в его памяти отложился только конец разговора.              – Последним желанием, что я помню, было уберечь тебя, Локи, – взяв его за обе руки, серьезно проговорила Лэда. – Какая бы тебе ни грозила беда, сделать так, чтобы ты выжил.              – Да, но где ты сейчас? – поспешно спросил Локи, сжимая ее пальцы, которые во сне казались настоящими, а не иллюзией. – Ты знаешь, как называется этот мир? Вальхалла? Хельхейм?.. Или… – Она ведь все-таки была пятым духом и впитала много энергии Жизни. И у ётунов, учитывая их долголетие, которое объясняется не только особенностями их расы, но и магией, могли быть какие-то способы продлить жизнь даже смертной волшебнице. – Или ты еще жива и ждешь меня… – он похолодел, вспомнив, что хотел сделать с тем миром, – ждешь в Ётунхейме?              – Я не знаю, где я, – отвечала Лэда с нежной улыбкой. – Это все моя магия. Когда я призвала свое последнее заклинание, моя жизнь была мне не важна – лишь твоя. Поэтому я всегда рядом, следую за тобой из мира в мир. Но только на моей настоящей родине связь стала крепче, и ты смог почувствовать меня.              – Почувствовать… – Локи несмело вытянул руку, пытаясь вновь дотронуться, но пальцы матери под его прикосновением начали таять, так как теперь он вспомнил уже, что она была лишь иллюзией.              – Твоя спутница тоже слышит меня, – видимо, решив его утешить, сменила тему мама. – Я позвала ее, когда тебе нужна была помощь, ведь духам проще связаться друг с другом.              – Так Эльза и правда пятый дух? – на всякий случай переспросил Локи, хотя на этот счет сомнений у него давно уже не было.              – Если примет это в себе… – кивнула Лэда, – выбор за ней. Она хорошая девочка, так о тебе заботится, – в глазах матери, хотя ее облик уже почти растаял в воздухе, промелькнуло веселье. – Надеюсь, ты тоже сумеешь о ней позаботиться. Слушайся маму.              И с этими словами она шутливо погрозила ему пальцем и исчезла.              Слегка смущенный ее намеком, Локи поспешно обернулся и обнаружил за своей спиной Эльзу, которая стояла, прислонившись к раскрытым настежь ледяным дверям.              – Наконец-то ты вышел из своего транса, – проговорила она, пряча улыбку. Локи напрягся.              – Так это не сон был? – он махнул рукой туда, где исчезла Лэда. – Ты тоже слышала?              Эльза только пожала плечами и невозмутимо прошествовала на середину залы. Вчера у Локи не было ни сил, ни желания устранять учиненный им разгром, поэтому Эльза попросту сгребла магией все ледяные осколки в огромную кучу посередине залы и из этого сырья и зачаровала ему простенькую лежанку. Особенно не старалась: то ли все еще злилась, то ли сама вымоталась. Но Локи никаких претензий не предъявлял и, как ему представлялось, до этого самого момента вообще спокойно проспал. Теперь вот выясняется, что не все это было во сне.              Они молча уселись на некотором расстоянии друг от друга. Маг скосил глаза и заметил, что Эльза тоже исподтишка на него поглядывает, но дожидается, чтобы он первым что-нибудь сказал. Локи мысленно повторил последние слова Лэды и понял вдруг, что чувствовал Тор, когда мама с приправленной юмором деликатностью намекала ему, как необходима будет молодому царю мудрая и понимающая жена. Тогда Локи наглым образом оставлял вместо себя иллюзию и уходил в безопасное место, чтобы от души посмеяться. Тору он нисколько не сочувствовал, в немалой степени потому, что не сомневался: большую часть этих намеков простодушный братец вообще пропускает мимо ушей, а если что и поймет, женитьбой его точно не смутить. С другой стороны, Тор в такие моменты уж слишком отчаянно озирался в поисках брата, и вот теперь-то до Локи дошло, почему. Видимо, в этом вопросе громовержец был настроен не так легкомысленно, как трикстеру казалось.              Локи усмехнулся, понимая, что за подтрунивания над братом судьба решила отплатить ему той же монетой. Ему вспомнился и последний разговор с Вирд.              – Так мы с Эльзой?.. – начал было Локи, но норна тут же ответила, предугадывая, что он хотел спросить.              Только, нарочно или нет, слегка изменила суть вопроса. Он-то всего лишь хотел сказать: «Так мы с Эльзой происходим из одного рода нортульдра?» Она же поняла под этим другое.              – Нет, – с хитринкой во взгляде покачала головой Ханимарен. – Вы не родственники. Ты сын Лэды, а род Эльзы ведет начало от сильной волшебницы-нортульдра, но из другой семьи; Ахтохаллэн ведь избирает своего хранителя из всех нортульдра, и это вовсе не наследуемый титул. Но если тебе хочется считать Эльзу сестрой или кем-то ближе, я тебя полностью понимаю: такая родственница сделает честь любому, все равно, в качестве сестры или супруги.              Локи с готовностью рассмеялся и помахал Ханимарен на прощанье, от души надеясь, что проклятья норнам – это просто бесплотные слова и мысли. Он не собирался ругаться, вот честное слово. Будет неловко, если настоящая норна их все-таки подслушала.              Теперь этот эпизод ничего, кроме веселья, не вызвал. Локи пришел к одному простому выводу: Вирд, Лэда и Фригга действительно могли бы стать закадычными подругами. У них ведь такие взгляды схожие. Что же касается Локи, то он как-нибудь сам разберется.              Между тем, Эльза все молчала, и Локи прислушался к ее восприятию, улавливая там смущение, но не такое, как можно ждать от влюбленной девушки. Да и вообще, о какой любви речь? Трикстер на такое и не претендует, ему довольно и просто знать, что он не потерял ее уважение. Все прочее – всего лишь чужие домыслы. А в мыслях Эльзы все же что-то не так. Ее чувства словно подернулись облаками или спрятались, как закрывшийся на ночь цветок. Она… что-то пытается от мага утаить? «Не доверяет все-таки…» – от этой мысли у Локи что-то неприятно кольнуло в груди, хотя на полноценный удар клинком в сердце это и не тянуло. Нет, она таится не из-за обиды, не из-за того, что боится верить… скорее – просто боится.              Еще лучше. Просто замечательно. Даже те немногие, к кому он искренне расположен, боятся его – и в этом абсолютно правы.              – Эльза, – ровно проговорил он, ни тоном, ни выражением лица не подавая и намека на свои размышления. – Что случилось? О чем таком ты давно хочешь, но боишься мне сказать? Я не причиню тебе новую боль и не стану вдребезги разносить Ахтохаллэн. Давай просто спокойно все обсудим.               Эльза подняла голову и обратила к нему трепетный, лучистый взор. С полувзгляда Локи догадался, что новость будет не плохая, но тревожная. У Эльзы дрожали кончики губ, и она выглядела так, будто боялась не столько реакции Локи, сколько сказать о своих надеждах вслух.              – Локи, я… – она набрала дыхания и продолжила, – я слышала только часть твоего разговора с Лэдой. До этого я… это тоже было что-то вроде видения. Мои родители, возможно, еще живы.              «Это те, которые утонули в шторм?» – чуть было глупо не переспросил Локи, но остановил себя. В отличие от него, у Эльзы с Анной всего двое родителей. Разумеется, это те самые.              – Почему ты так решила? – вместо этого сказал он.              Понятно, во всяком случае, почему Эльза не решилась сообщить ему сразу. Для сироты-Эльзы вдруг узнать, что родители живы, – это же настоящее счастье, но создает очевидный контраст с его ситуацией, особенно именно сейчас, когда Локи узнал, кем была его родная мать, только после ее гибели. Впрочем, точно ли она мертва? Этого Локи не знал и теперь с содроганием думал, что, возможно, ему еще придется последовать совету Эльзы и действительно вернуться в Ётунхейм, чтобы разобраться в прошлом Лэды и отомстить… Да, вероятно, это его сыновний долг, раз он не может сделать ничего иного. Отыскать смертную в Ётунхейме спустя тысячу лет после ее исчезновения… да нет же, разумеется, это невозможно.              Ётуны дали ему такую небольшую отсрочку… но даже это время будет теперь тянуться долго. Локи наконец ясно, как надо поступить: он вернется в Ётунхейм вместе с Форньотом и его подчиненными, а там начнет разузнавать о Лэде… История старая, вряд ли удастся быстро что-то выяснить. С другой стороны, Лэда принадлежала царю. Не могло о ней совсем не остаться сведений.              Главное надежно укрыться от взора Хеймдалла. Незачем асам знать, что их беглый царевич жив и занят чем-то подозрительным. Но Локи справится. Его запаса магии должно хватить для маскировки или перевоплощения. И перед ётунами в случае чего объясниться легко: в Ётунхейме наверняка сейчас идет дележ власти. Было бы неразумно явиться с малым числом воинов и совершенно открыто. Он будет скользить, как змей среди высокой травы, пусть ледяным великанам и непонятно такое сравнение.              Эльза по-прежнему смотрела на него своими огромными, полными нескрываемой надежды, глазами. Он давно не видел ее такой счастливой и вместе с тем – беззащитной перед превратностями судьбы. Ясно же с первого взгляда: она боится, что надежда окажется ложной, и не знает, что предпринять. Боится любого лишнего шага.              Неосознанно ищет поддержки у него. Но этого Локи ей дать не в силах, на него в принципе полагаться опасно в плане такой вот эмоциональной привязанности. А именно сейчас он просто не может остаться, и льды Ётунхейма властным жестом манят его к себе… Он должен отправиться туда немедленно – и кто знает, сколько он там пробудет? Осталось только сказать Эльзе, что отныне их пути расходятся. Это было очевидно уже давно, и даже странно, что она упрямо держится их ненадежной связи.              – Помнишь тот день на затонувшем корабле? – чуть изменившимся тоном спросила Эльза. В глазах у нее играли крохотные блики, а дыхание сделалось чуть чаще. – Я хотела узнать о прошлом и вызвала к жизни последнее мгновение моих родителей.              Локи кивнул. В тот раз он оценил умное решение Эльзы прибегнуть к памяти воды, чтобы посмотреть, что произошло. Он отчетливо припомнил две ледяные статуи, застывшие в волнах.              – Ты тогда сказал, что моя мама была волшебницей. И оказался прав, – Эльза устало провела рукой по лбу. – Потом мы выяснили, что она была из племени нортульдра, и Ахтохаллэн избрала ее следующим пятым духом, однако она исчезла, когда на лес опустился туман. Уехала с моим отцом в Эренделл, и о ее магии никто и никогда не слышал.              – Для нее скрывать свои способности было вполне осмотрительным шагом, – кивнул Локи. – Хотя держать магию в узде всегда… не так-то просто даже для опытных магов, а она тогда была очень молода.              – Да-да, – Эльза рассеянно кивнула, – вопрос сейчас даже не в том, почему она так поступила. Мы видели тот момент в волнах замерзшим. А в этот раз я вновь его пересмотрела так, как его запомнила мама, – дрожащим голосом проговорила девушка. – И я теперь понимаю, что произошло. Скажи, ты не обратил внимания на тот тип заклинания, что она использовала?              – Сейчас уже не вспомню точно, – нахмурился Локи, – но оно было не самым очевидным. Я бы такое не использовал ни против волн, ни…              – На самом деле мамино решение было самым очевидным, – выразительно подчеркнула Эльза. – Это были два прекрасно знакомых мне заклинания, просто в застывшем мгновении я их не узнала. Первое было исцеляющим заклинанием или же охранным… – Локи непонимающе вскинул на нее взгляд, и Эльза покачала головой. – Не знаю, как объяснить, но оно имеет прямое отношение к магии самой жизни. Как энергия Камня Жизни. Как целительное плетение… Мама окружила себя и папу таким вот живительным полем. А потом – заморозила. В первый раз мы этого, разумеется, не заметили, ведь и так изначально смотрели на лед…              Локи ударил ладонями по коленям и вскочил.              – Гениально! – воскликнул он. – Не утверждаю, что в критический момент я подумал бы о таком выходе, но… Твоя мама молодец. Она как минимум избавила себя и мужа от ужасной смерти, раз сейчас они просто спят во льду. Это милосердие. Или же она мыслила шире и надеялась, что кто-то поймет, что она сделала, проникнет под толщу вод, отыщет ее с Агнарром и…              – И спасет их, – закончила Эльза.              Разве могла Идуна быть точно уверена, что ее дочь тоже окажется повелительницей стихий? Едва ли, разве что бывшей королеве духи сообщили по секрету. Локи усмехнулся, уже понимая, какой непростой выбор его ждет. Идуна надеялась, что за ней однажды явится повзрослевшая дочь. Эльза и впрямь выросла. Ей хватит сил и упорства на то, чтобы с помощью Нокка обыскать весь океан. Да, она пятый дух. Теперь все стихии должны ей повиноваться. Но магического контроля со стороны Эльзы это потребует просто в космических масштабах.              Ей нужен кто-то, кто сумеет ее вовремя остановить. Заставит передохнуть и избежать магического истощения. Кто сможет внести свой вклад. Тот, кому она не побоится доверить то, что вполне может оказаться самой славной миссией всей ее жизни. «Анна подойдет, – поспешно зашептал голосок в голове Локи, – она с этой ролью справится… Об Эльзе есть, кому побеспокоиться».              «Надеюсь, ты тоже сумеешь о ней позаботиться».              Через несколько дней Локи должен быть в Ётунхейме. Туда его зовут договоренность с ётунами и долг перед Лэдой. Где-то в пучине Темного моря Эльзу ждут потерянные на целые годы родители. Спасение жизни важнее, чем месть, правда же, норны? Правда, мама? Если этот шаг и не «правильный», то, несомненно, похож. Любой на месте Локи пришел бы на помощь Эльзе не раздумывая. Он колеблется. Но совесть велит поступать так, как до́лжно.              – Покажи мне это воспоминание, – велел Локи. – Нужно еще раз глянуть на это сочетание заклинаний и… – он отложил командный тон и одними кончиками губ улыбнулся. – И если норны будут на нашей стороне, мы с тобой вернем тебе и Анне семью.              – Так ты мне поможешь?! – воскликнула Эльза так, будто вовсе этого и не ожидала. «Она и не ожидала, – одернул себя Локи. – Это только ты без задней мысли обычно ни о чем не говоришь и не спрашиваешь. А она просто поделилась переживаниями с тем единственным человеком, кто оказался рядом».              – Ну еще бы, – тепло усмехнулся маг.              

***

             Возвращение Эльзы оказалось зрелищным. Даже теперь, когда все кончилось, у Анны захватывало дух от одного воспоминания о том, как все было.              День разгулялся, но не предвещал ничего нового. Нортульдра принялись за свои обычные дела, хотя и без той веселой деловитости, которая была Анне так по сердцу. Воины Эренделла, повинуясь ее приказу, помогали устранять разрушения, оставшиеся после стычки. Значительное количество людей Анна определила в дозор, и они рассредоточились по лагерю и лесу вокруг. Те, кому не нашлось дела, либо вызвались охранять королеву, либо развлекали детишек-нортульдра рассказами о своей родине. А вот люди Варавского в основном бродили неприкаянные, и их стало уже значительно меньше: те из них, кто был нанят, поняли уже, что от прозябания в лесу ничего не выиграют, и начали возвращаться по домам.              И вот тут-то как раз все и случилось. Налетел штормовой ветер, небо потемнело, затянувшись тучами, земля заходила ходуном, а огонь в кострах вспыхнул и разом проглотил то, что нортульдра готовили себе на обед. Анна стала свидетельницей удивительного несходства реакций: люди побросали свои дела и побежали, но в разные стороны. Пришлые – прятаться, местные – взглянуть, что происходит. Они явно узнали манеру четырех духов стихий. Несмотря на бесчинства погоды, на лицах нортульдра вспыхнула наивная надежда.              «Это духи природы!» – «Скорее, прячь дрова, чтоб не намокли!» – «Волшебство вернулось!» – «…простили нас?» – «Немедленно найдите старейшину!» – «Ну мама, мне не страшно! Можно, я не буду прятаться?» – «…никуда и не уходили?»              Анна потонула в лавине возгласов и тоже побежала туда же, куда и все. На мосту над узенькой замерзшей речушкой стояла Эльза. Вся в белом, искрящаяся подобно звезде. Магия живительными снежинками окружала ее почти что ореолом. За ее спиной проступили из воздуха четыре кристалла с рунами, а потом в них словно бы открылись двери, и из них как по команде вышли четыре элементарных духа. Люди оцепенело уставились на противоположный берег, не веря глазам своим. Воспользовавшись этой секундной паузой, Эльза отыскала взглядом Анну, едва заметно улыбнулась и медленно прикрыла глаза, отвечая на незаданный вопрос.              «Так пятый дух – это действительно Эльза!» – возликовала Анна, удивляясь так, словно в глубине души не догадывалась об этом чуть ли не с самого начала. И в самом деле: как Эльза могла не быть пятым духом? Сами небеса наградили маму за то, что она спасла папу! Наградили Эльзой! У нее с рождения такая мощная магия, какую Анне в себе днем с огнем не сыскать. С тех же пор, как принцесса увидела истинный облик сестры в хранилище, не говоря уже о подчинении духов, у Анны никаких сомнений в Эльзе не было. Все в манере Эльзы, в ее способностях и устремлениях говорит о том, что она не обычный человек. Ей уготована интересная судьба. Великая, сложная миссия. Раньше они думали, что дело ее жизни – править Эренделлом. Но заботиться ей предстоит не только о своих подданных.              Пробившись сквозь толпу, Анну нашли Кристофф и Олаф. Чтобы снеговичку было видно, Кристофф взял и посадил его себе на плечи. Теперь Олаф с упоением разглядывал всех духов разом, и чередующиеся на его лице простодушный восторг и торжественная серьезность были даже не столь комичны, сколь просто милы. Парень в проявлении эмоций был посдержаннее, но чувствовал наверняка то же самое.              – Что Эльза задумала? – не стремясь слишком понизить голос, так как толпа вновь загалдела, и слова все равно тонули в общем гомоне, спросил Кристофф. – Она разве не оставила тебя за главную?              – Мы с ней не успели еще поговорить, – перекрикивая шум, ответила Анна. – Но я думаю, она все-таки узнала на Ахтохаллэн что-то важное. И пришла сообщить всем, что духи больше не сердятся!              Духи и впрямь не сердились. Бруни переминалась на коротеньких лапках, и ей явно не терпелось пробежаться по лагерю, знакомясь со всеми собравшимися. Ветерок ее в этом стремлении поддерживал. Нокк глядел по сторонам очень сурово, но Анна давным-давно поняла уже, что он таким только кажется. Совсем как Эльза, которая с виду тоже строже и холоднее, чем на самом деле. Дух земли, которого Анна до этого толком и не видела, спокойно стоял чуть поодаль, напоминая ожившую маленькую гору.              – Интересно, а можно вскарабкаться на плечи каменному гиганту? – словно бы нарочно откликаясь на ее мысли, задал риторический вопрос Олаф. – Он не рассердится?              – Зачем тебе залезать на плечи духу? – переспросил Кристофф, который не понял, что вопрос был риторическим, и еще вдобавок обеспокоился, что друг пойдет проверять прямо сейчас.              – Ты уж меня извини, Кристофф, – серьезно похлопал его по щеке Олаф, – но гигант выше тебя, так что и обзор с его плеч получше. Что плохого в том, чтобы немного помечтать?              Между тем, у них перед глазами разворачивался новый акт драмы. И Анна видела, что Эльза чуть-чуть, но играет. Другие не заметили бы этого в ее взгляде и подчеркнутой точности движений. Но Анна видела, что явление пятого духа народу – это условность. Для сестры вообще было важнее что, а не как. Внутреннее ценнее внешнего. Она уже и так поклялась быть защитницей Эренделла и заступницей нортульдра. А при каких обстоятельствах люди это, наконец, признают… это уже не так принципиально.              Поэтому Анна отнеслась к постановке соответственно и только успевала прикусывать губы, чтобы те не расползались в слишком уж веселой улыбке. Собравшиеся нортульдра были настроены совсем по-другому. Для них это событие было овеяно тайной, исполнено божественной милости и пронизывало души священным ужасом. Люди падали на колени, молили о прощении духов и саму Эльзу… Кто-то сбегал в шатер за неоконченной вышивкой, которая изображала единство духов. Кто-то в качестве подношения взял с собой еще не успевший совсем заледенеть чай… Нортульдра привечали элементарных духов, как уж умели.              Сбежавшиеся сюда же чужестранцы такого преклонения не выказывали, и все-таки Анна видела одно основополагающее различие с прошлым разом: никто уже не пытался разогнать духов, развеять магию или убить Эльзу.              «Может быть, не из-за проснувшейся совести», – пришло Анне в голову, но девушка не захотела верить этой догадке. Вероятно, люди до сих пор не могли поверить, что стоящая перед ними повелительница стихий и королева Эренделла – жива. Пятый дух – что или кто это? Волшебное существо, мираж или человек? Бывшие враги Эльзы, может статься, парализованы страхом перед местью призрака или просто не знают, что теперь всемогущей повелительнице магии противопоставить.              В любом случае, Эльза выиграла. Не в том статусе, в каком хотела. Королева Эренделла и хозяйка стихий – совсем разные вещи. Искреннее приятие тебя такой, какая ты есть, и обожествление – тоже. Но главное, что конфликта между народами больше нет. Глядя в лучащееся счастьем лицо сестры, Анна вдруг подумала, что все постепенно налаживается. И замерла, боясь спугнуть это ощущение.              Толпа неохотно расступилась, пропуская к мосту старейшину. Елена, в отличие от своих подопечных, держалась с большим самообладанием. Если у нее и были какие-то сомнения в материальности Эльзы, если она и испытала священное благоговение пред пятеркой духов стихий, старейшина не уронила лица. Потом Эльза сошла с моста, что-то прошептала Елене на ухо, и та протянула к ней руки. Толпа замерла, гадая, что будет дальше.              А дальше Эльза простерла руки и, словно фокусница, достала прямо из воздуха Камень Жизни. Невредимый, целый и сияющий так же ослепительно, как и раньше.              

***

             Локи шоу понравилось. Он опасался, что Эльза воскреснет лишь в качестве королевы Эренделла или передумает возвращаться вовсе, однако она сделала все так, как от нее требовалось. По пути из глубин Ахтохаллэн на поверхность они почти ничего не успели обсудить, но Локи кратко пояснил, зачем устроил эту хитрую схему со встречей разом всех представителей конфликта в одной точке пространства и времени.              – Можешь особенно не распинаться, – только и получил он в ответ. – Я догадалась.              – Я надеялся, что ты догадаешься, – с вежливой улыбкой прошелестел Локи, пряча за ней свою нервозность. Ему как-то не нравилась двойственность в поведении Эльзы: вроде бы помощь его приняла, но этот сухой тон не оставила… На что еще она злится? – Хорошо, что у тебя было достаточно времени, чтобы все обдумать, пока я восстанавливался.              – О да, предостаточно, – тут же сердитым огоньком полыхнуло ее возмущение, – скажи хоть, кого мне благодарить, что ты, с твоими-то гениальными планами, до сих пор жив?              «Она сердится, что я ценой своей шкуры отвел удар от нее, – удовлетворенно отметило что-то в его душе, – если бы я и моя безопасность ее не волновали, Эльза бы по-другому интерпретировала фразу. Например, что она долго соображает, и ей нужно несколько дней, чтобы разгадать мой не самый сложный план».              – Как ни странно, в основном богиню Смерти, – пожал плечами Локи, абсолютно не подавая вида, что от одного упоминания Хелы ему стало не по себе.              – Что, даже сама Смерть не стерпела твоего самодовольного и неукротимого нрава?              – О нет, напротив, – с готовностью возразил Локи. – Она страстно желала, чтобы я остался, но не нашла взаимности. Что это в твоих глазах, – он заставил ее остановиться и за подбородок повернул ее лицо к себе, – неужели это тень ревности промелькнула?              Вспышка жгучей ярости была отнюдь не тенью. Локи рассмеялся и отстранился. Чего добивался-то? А непонятно. Просто захотелось.              – Между прочим, мне нравится, как ты меня охарактеризовала, – дипломатично продолжил он.              – А меня не устраивает твой ответ, – парировала она. – Богиня Смерти не стала бы залечивать твои раны, так кто же это был?              «Ага, вот почему она обо всем расспрашивает, – догадался Локи. – Воспоминание она не видела, просто соотнесла одно с другим. Например, рану мою заметила». Трикстер очень глубоко вздохнул и без лишних подробностей сказал, что Ханимарен оказалась норной и позаботилась о нем.              – Может, хоть после этого ты перестанешь ругаться, – вывод Эльзы был настолько неожиданным, что у Локи испарились из головы все заготовленные фразы. – Поминать Хелу почем зря и норн проклинать…              – Может быть, – рассмеялся он, поражаясь справедливости ее наблюдения, и заговорил про другое.              Локи настаивал на том, чтобы Эльза вернулась в качестве пятого духа. В конце концов, это позволит пока что оставить королевой Эренделла Анну, не разжигая в сердцах чужестранцев прежней ожесточенности против Эльзы. К тому же, почти все нортульдра были готовы признать ее еще в ту ночь, если бы она смогла доказать, что действительно является пятым духом. Теперь она наконец-то сможет это сделать. Возвращение магии – это ли не чудо, которое мог бы совершить всесильный и всепрощающий пятый дух?              – Но что такого я могу совершить, чего не могла раньше? – недоумевала Эльза. – Духов стихий мы с тобой и раньше призывали, картины прошлого я показывала… С чего бы народу нортульдра вообще верить мне?              – Ты вернешь им Камень Жизни, – просто сказал Локи. – Нет, не тот, чья сила сейчас слилась с твоей собственной.              – Тот, который извлек ты? – переспросила она то ли с тревогой, то ли с упреком. – Твой камень?              – Я и правда не ошибся на этот счет, – вздохнул Локи и поднял голову, подставляя лицо холодному ветру. – Я помню ту ночь очень смутно, но у меня тогда в мыслях мелькнуло, что я ничего не краду, а беру то, что по праву принадлежит мне.              – Разве это тебя оправдывает? – строго спросила Эльза. – Что бы тебе ни казалось, у тебя была такая сумятица в мыслях, и внушение камня…              – Это не было внушением, – прервал ее Локи, – ну или не только. Понимаешь, я выжил только благодаря этой силе. Уже несколько раз. Сначала этой магией вскормила меня моя кровная мать. Потом спасла ты. Вы обе избранницы Ахтохаллэн, и нет ничего удивительного в том, что вы используете одинаковый тип магии и методы целительного плетения у вас тоже одинаковые. В лесу меня питал осколок Камня Жизни, а затем и он сам. Так что этот камень в каком-то роде и впрямь мой. Если бы не желание Лэды во что бы то ни стало сохранить Камень Жизни для нортульдра, меня бы вообще не было. Я бы даже не появился на свет. Думаю, как раз поэтому отклик камня на мое присутствие был таким ошеломительным. Он чувствует во мне сына своей хозяйки.              Принять это было непросто. То, что Локи головой понял почти сразу же, эмоционально доходило до него словно бы волнами, которые накатывали, погружая его в круговорот воды, гальки и пены, а затем снова отступали, пятились в море. Магу многое предстоит переосмыслить, со многим научиться считаться. Это так быстро не происходит. Но времени затаиться в темном уголке и пожалеть себя никто ему не даст.              – Локи, – Эльза смотрела на него в ожидании, без нужды подтверждая его мысли. Деятельная королева сложа руки сидеть не будет. Уж точно не сейчас, когда последнее слово еще пока не осталось за ней. И когда появился шанс вернуть своих родителей в мир живых.              – Да-да, – он встряхнулся и снова посмотрел на нее. – Мой камень. В перспективе нортульдра получат его обратно.              – Не нравится мне эта формулировка, – тут же нахмурилась Эльза.              – Выбора нет ни у них, ни у нас, – возразил Локи. – Елена будет вынуждена признать подделку Камнем Жизни, чтобы ее народ воспрянул духом. А мне камень потребуется, чтобы выдворить из этого мира ётунов.              – Мы не можем все сделать в обратном порядке, чтобы не пришлось лгать всем нортульдра? – широко раскрыв глаза, спросила эта чистая и честная девушка.              – Можем, – кивнул Локи и тут же поспешил остудить ее энтузиазм. – Но это будет для тебя слишком длительным промедлением, а я не думаю, что ты согласишься на такое.              

***

      Если совсем уж откровенно, Эльза не хотела так поступать. Являться к нортульдра при всем параде. Играть главную роль в божественной комедии. Возвращать старейшине камень, который Камнем Жизни вовсе не был, а только его копией. Это все Локи ее надоумил. («Дай людям то, что они хотят, и они тебе подчинятся!») Казалось бы, она уже достаточно намучилась с магом, чтобы ей хватило ума поступить по-своему… Проблема была в том, что она не видела другого пути. В принципе, она была согласна, что сделать так сейчас правильно.              «Ты ведь не собираешься теперь прятаться вечно? – до сих пор звучало у нее в ушах. – Переложить всю ответственность на чужие плечи? Освободиться от бремени власти и уйти в добровольное изгнание?»              Еще три года назад она именно так и сделала. Ледяной дворец, созданный в едином вдохновенном порыве. Восход солнца над умиротворенными заснеженными горами. И она сама, свободная от всех обязательств и на краткое, ослепительно-счастливое мгновение решившая, что поступила верно. С тех пор она успела убедить себя, что счастлива в роли королевы, что незаменима, что хорошо справляется… Немного странно теперь представлять, что к ее королевской рутине уже может и не быть возврата. Эльза боялась перевернуть страницу и обнаружить, что она пуста: тогда пришлось бы заполнять ее самой, создавая текст на свой страх и риск. Считать себя королевой, служительницей народа, без права на личные мечты, было в каком-то роде проще.              Теперь ее ждало что-то неизведанное. И даже сейчас она не решилась поставить точку, хотя была к этому так близка: достаточно было одного ее заявления, что Эльза отрекается от трона в пользу сестры и отныне будет служить людям только в качестве «моста» между ними и природой.              Может быть, ее все равно поняли именно так. Ведь она говорила от имени пятого духа, но не Эльзы из Эренделла. И все-таки для нее от этой одной-единственной непроизнесенной фразы менялось многое.              С Анной удалось перемолвиться буквально на бегу, когда нортульдра встали, выстроившись вокруг Эльзы кольцами, и взялись за руки. Разумеется, она не успела сообщить сестре ту самую важную новость, о которой думала весь день. Не место было и не время. Она только шепнула: «Поговорим потом!» – и велела созвать всех воинов Эренделла, когда все закончится. Сразу вслед за этим нортульдра завели приветственную песнь, ритмично ударяя посохами по земле. «А ведь я такую уже слышала, – вдруг озарило Эльзу. – Как-то раз Кристофф пел нам что-то подобное».              Она взглянула на парня, чтобы подтвердить свою догадку: и ведь верно, Кристофф уверенно подпевал, на полном серьезе приветствуя появление пятого духа. Насколько Эльза поняла, во всю эту мистику с духами Кристофф не очень-то и верил, но перезнакомиться успел со многими людьми, а значит, и культурами. Сначала жил вместе с ледорубами, потом – под защитой троллей, но это не помешало ему странствовать и торговать льдом. Кристофф знал о близлежащих землях очень много (исключая Зачарованный лес), и по вечерам слушать его рассказы о всяких случаях из жизни было одно удовольствие. Правда, парень был совершенно невежественным в некоторых вопросах, если смотреть на мир шире, но тут уж не его вина, что он не плавал за моря и не учился в школе. За прошедшие три года Анна со всей присущей ей живостью восполнила пробелы в познаниях своего жениха.              Наверное, традиции нортульдра были известны и кому-то за пределами Зачарованного леса. Или же Кристофф был знаком с другим каким-то племенем, которое видело мир и происходящие в нем процессы весьма похожим образом.              Эльза грациозно замерла, принимая приветствие народа. Чем-то это напоминало ей ощущения от ее самой первой коронации, по крайней мере, совершить ошибку было так же страшно. Но все обошлось. На лицах нортульдра было написано дружелюбное обожание, и с них изгладилась даже самая тень той жестокости, которую Эльза там видела всего несколько дней назад и запомнила, увы, на долгие годы. А нортульдра пели, и чарующие звуки их песни, подхваченные легким ветерком, летели над землей, проникая все дальше. И Эльза чувствовала, что отпускает страхи и обиды, потому что это и правда было словно бы не с ней. Королева Эльза осталась в прошлом, уступив место Эльзе из Ахтохаллэн.              В одном из поющих нортульдра она узнала Локи – и то только потому, что облик растрепанного мальчишки, которым он сейчас притворялся, был ей знаком по предыдущим совместным похождениям. Занятно, он мог бы просто дождаться ее у шатров или в лесу, но предпочел пойти с ней. Контролировал? Или решил поддержать?              Или же просто не мог остаться в стороне и пропустить развязку их запутанной истории? Да, вероятно, это было всего лишь проявлением его неуемной, вездесущей натуры.              Он одобрительно сверкнул в ее сторону глазами, и Эльза подавила желание усмехнуться ему в ответ. Нет, она все-таки слишком быстро дала ему понять, что простила. Теперь в его поведении не осталось ни грамма серьезности, и это в такой ответственный момент! Совсем как тогда, когда он развесил на дереве коньки и превращался в животных на потеху Анне, а ведь они могли потратить это время, чтобы придумать план…              В голове у Эльзы, как в часовом механизме, вдруг повернулась какая-то шестеренка, и все встало на места. В тот день Локи вел себя как-то лихорадочно возбужденно, слишком странно даже для себя. Вероятно, он уже тогда знал, что ётуны не отступятся от идеи завладеть Камнем Жизни и будут искать его у Эльзы. И план у Локи был уже тогда. Пожертвовать собой, чтобы урегулировать конфликт сразу со всех сторон.              Эльзе в мельчайших подробностях вспомнился тот день. Тот взгляд, которым Локи провожал заходящее солнце. Та обжигающая чувственность, когда вдыхал аромат ее волос. Совсем как и тот, уже на деревянном помосте, первый и последний поцелуй, который Эльза сочла только игрой на публику. А все было на самом деле.              Игрой на публику было только его чрезмерное оживление, когда Локи одновременно прощался с жизнью и делал вид, что все прекрасно, не доверяя никому ни своих мыслей, ни страхов.              Чем он руководствуется сейчас? Он празднует или лжет – то ли себе, то ли Эльзе, – что события последних дней на нем никак не отразились? А понимает ли он сам истинные причины своих поступков? О нет, Эльза не может так легко отпустить прошлое, не может усилием воли взять и перестать беспокоиться о нем. К тому же, пусть она и избранница Ахтохаллэн, предыдущий пятый дух звал ее изначально совсем не за этим.              Эльза строго глянула на мага, который продолжал выразительно подсказывать ей что-то глазами. Нортульдра закончили петь и присели перед ней в почтительном поклоне. Эльза поняла, что момент, на котором Локи так настаивал, наконец наступил.              – Я, Эльза из Ахтохаллэн, – начала она, – пятый дух и повелительница стихий, клянусь быть верной дочерью Ахтохаллэн, «мостом» между силами природы и нортульдра. Обещаю жить в гармонии с природой, отринуть всякую гордыню и не искать личной выгоды. Отныне я стану защитницей мира между теми народами и государствами, которые взяли в свидетели магию самого Зачарованного леса, что больше не станут враждовать. Волею Ахтохаллэн, я избрана и готова принять эту новую цель, ради которой не пожалею ни сил, ни магии. Я искренне надеюсь, что и вы примете меня как пятый дух и разделите со мной эти старания на благо Зачарованного леса.              Ее взгляд на секунду упал на Локи, который тоже стоял на коленях, но единственный не опустил головы и с нахальным одобрением разглядывал новое лесное божество.              «Эльза, хранительница Камня Жизни, заступница нортульдра и Эренделла. И защитница Локи – от самого себя, – заключила она. – Не беспокойся, Лэда. За ним я тоже пригляжу».              На этом церемония закончилась. С неба ласково светило почти весеннее солнце, не встречая ни единой преграды, кроме ветвей деревьев. Защитного энергетического барьера больше не было. Люди в благоговении замерли перед Эльзой, принимая ее клятву, ее условия и самую ее магическую суть. Эльза закрыла глаза и выдохнула. Теперь осталось только по-быстрому поприветствовать своих преданных воинов и можно будет спокойно поговорить с Анной с глазу на глаз.              «Спокойно?» – сама себе удивилась Эльза. Кажется, переживания последних дней притупили ее восприятие, делая его холодным и бесстрастным. Такой королева всем и должна была казаться, но сама себя так ощущала крайне редко. «О нет, Анна всегда реагирует эмоциональнее меня, – напомнила себе Эльза. – Как же сообщить ей такую новость?»              Пусть она и радостная, но совершенно ошеломительная. И все-таки королеве, которая долго и упорно подбирала в уме слова, не пришло в голову ничего лучше, кроме как сказать честно и открыто: «Сестренка, послушай. Наши мама с папой живы. И я знаю, как их спасти».              Да, вероятно, именно так она и скажет. Осталось подождать всего несколько минут, и их с Анной жизнь вновь перевернется. Изменится, но к лучшему.