FaceTime, вино и три гудка

Кара чувствует неладное, когда чисто рефлекторно сжимает карниз. Тот само собой крошится, и она с удивлением смотрит на свою руку: вторая все еще сжимает телефон. Лена, кажется, чувствует, что что-то не так, потому что замолкает, а после кратко интересуется, что произошло. И как бы Каре не хотелось этого делать, она заставляет себя усилием воли завершить вызов предварительно извинившись перед женщиной. — Вероника? — кричит Кара, двигаясь в гостиную. Ответом ей служит стон боли. Кара торопится в комнату, сбивая какую-то нелепую вазу по дороге, но мгновенно забывает о ней, когда видит сгорбившуюся фигуру рядом с диваном. Похоже на то, что Вероника в приступе неизвестной боли, гримаса которой застыла у неё на лице, сползла вниз. Кара падает на колени, скользя последние сантиметры на ткани костюма, в который успела переодеться, и подхватывает Веронику под руки, приподнимая голову и беспокойно вглядываясь в прикрытые глаза. — Вероника! Ты меня слышишь? — вопрошает Кара, слабо встряхнув девушку за плечи. Реакции не последовало, и Кара прикусывает губу. Она никогда не была близка с человеческой анатомией и не могла знать наверняка, что стряслось с девушкой, но беспокойство внутри нее накатывало все новыми и новыми волнами. Она уложила Веронику на спину, приоткрывая ее глаза двумя пальцами. Зрачки метались из стороны в сторону. Кара нахмурилась, беря телефон в руки и намереваясь вызвать скорую помощь, но рука Вероники, взмывшая в воздух и тяжело опустившись на ее плечо, останавливает ее. — Кара… — Лучше молчи, Вероника, — ответила Кара, но телефон отложила, здраво предположив, что обычная медицина здесь бессильна. — Ты знаешь, что с тобой? Вероника молча кивнула и, попытавшись приподняться, с тяжелым вздохом уронила голову на пол. Кара не смогла предвидеть этого, поэтому глухой стук стал отправной точкой к ее торопливым действиям. — Лежи здесь, — сказала она, перед тем как сорваться с мечта и вырвать из ванной полотенце в месте с крючком, на котором то и висело. Кара намочила его в холодной воде и, за неимением хотя бы еще одной умной мысли, как помочь приятельнице, вернулась к ней. Вероника, кажется, была благодарна даже куску мокрой тряпки, которую Кара так услужливо положила ей на лоб. По возникшему облегчению на лице, Кара поняла, что ее действия возымели хоть какой-то эффект. — Как мне помочь тебе? У нее было несколько идей, но перелет до ДЭО в таком состоянии Вероника бы не выдержала, поэтому и получалось, что как таковых идей у нее и не было. Вместо этого распластанное тело перед ней, которое скоро, казалось, рассыплется от волнообразной энергии, которая все накатывала и накатывала. Кару пронзила догадка. Она нахмурилась и, отшатнувшись под болезненный хрип, спросила: — Это криптонит, да? Вероника усмехнулась, что в ее состоянии больше походило на гримасу боли, а затем с огромными усилиями кивнула. — Знаешь, Супергерл. Мы же хотели убить тебя. Маленькие брат и сестра, которые вдруг остались одни, не понимали, почему одних сверхлюдей ненавидят, а других же почитают. Они равно презирали всех, кто хоть как-то отличался от них самих, но почему-то весь гнев упал именно на Супер. Они не хотели признавать, что какой-то мутант может сделать для человечества больше, чем само человечество, поэтому относились ко всем геройским поступкам, которые совершала Кара, с ненавистью. План родился еще до того, как Кара приехала в этот город. Вероника должна была стать бомбой замедленного действия, чтобы потом, как ее состояние станет нестабильным, ворваться в Нэшнл-сити, для визита к Супергерл. Но Супергерл сама попала к ним руки, и хотя Вероника, здраво предположив, что дело приобрело еще более простой план, все равно засветилась и не смогла пройти мимо привлекательной стороны Кары. Ей было жаль девушку, которая даже не подозревая о том, что может с ней случиться в ближайшее время. — Но теперь все меняется, я меняюсь, — Вероника продолжает хрипеть, а голос ее все увядает, словно листва в осеннюю пору. Кара непроизвольно смаргивает слезы. Ее нахождение здесь, в Ванкувере, не приносит ей ничего кроме злости и обиды, но теперь она знает точно, что Вероника, возможно, смогла бы стать ее подругой, если бы все сложилось иначе. Не так, как сейчас. Она покидает квартиру девушки спустя несколько часов. Криптонит полностью разъедает тело Вероники, оставляя после себя обугленные лохмотья и зеленую пыль, которой было слишком много. Кара не хочет притрагиваться к криптониту или к тому, что остается от девушки, поэтому просто покидает место происшествия, надеясь найти Тодда до того, как тот совершит нечто непростительное. В очередной раз. В полете Кара скидывает одежду, не сильно заботясь о том, что она попадет кому-то на голову. Очки летят следом. Она не собирается проводить в этом чертовом городе ни минуты больше от того, что уже провела. Ее сознание делится надвое, первое, где она все еще переваривала разговор с Леной, а второе — волна нервного волнения о том, что может делать Тодд конкретно в этот момент. Она звонит Лене. Желая услышать любимый голос на том конце провода поскорее. Кара знает, что справится с Тоддом, это не вызывает у ее сознания какого-либо отторжения, но вот не услышать хриплый и нежный голос ее девушки? Это выше ее сил. После нескольких гудков Лена все же отвечает, удивленная, она спрашивает, все ли в порядке с Карой. И Кара не может сказать ей о том, что Вероника погибла у нее на руках. Вместо этого она улыбается и говорит: — Да, в полном. Я просто хотела еще раз услышать тебя. Подозрения в голосе Лены только усиливаются. Она была слишком умной для того, чтобы не распознать откровенную ложь в голосе Кары, которая, как уже упоминалось, не умела врать достаточно хорошо, чтобы ее слова хоть немного были похожи на правду, вздыхает. — О-кей, я не в порядке. — Что произошло? — Вероника погибла, — теперь ее слова звучат даже несколько жестко, и когда Кара понимает это, она тут же прикусывает губу: — Ее убили. На том конце провода повисает звенящая тишина. Кара может поклясться, что слышит, как в голове женщины шестеренки приходят в движении. — Я больше не могу ничего тебе рассказать, — шепчет Кара, зависая в воздухе: — Но я обещаю, что в скором времени объясню тебе все лично. Очень скоро. На этом их разговор и заканчивается. Кара убирает телефон подальше, боясь разбить или уронить его, а затем использует свой суперслух для того, чтобы отследить Джесси Тодда. Это не занимает у нее много времени. Структура слежки сложилась за годы практически идеально, поэтому уже через пару минут Кара прислушивается к разговору Тодда. Телефонному, если быть точным. И от того, что Кара слышит, руки ее сжимаются в кулаки, готовые размозжить мягкую черепушку двух ингорий-недоумков. Она вспоминает слова Марии, и теперь ей не кажется, что женщина была настроена против вмешательства Супергерл. Кара думает, что Мария просто защищала свой народ, те крохи, которые ей подчинялись и находились под ее опекой, и она в действительности просто не хотела иметь что-то общее с теми, кто направил свой гнев на человечество, используя свои способности. Теперь она понимает, что ей нужно сделать. Ингории хоть и были миролюбивым народом, но все равно щепетильно относились к правилам и законом не родной для них Земли. Если с Льюисом уже занималась Алекс, по крайней мере, Кара так считала, то с Джесси было немного сложнее. Он был добропорядочным гражданином, поэтому сдать его полиции не удастся, тем более с учетом того, что он может провозгласить настоящую личность Супергерл всему городу в попытке обезопасить себя от наказания. Сама Кара не хотела им заниматься, как бы не была сильна ее злость за то, что они чуть не лишили ее Лены. Решение приходит в ее голову само. Она делает круг в воздухе, набирая скорость, а затем пикирует в небольшую беседку в парке, где и находился Тодд. Если не присматриваться, то ее даже не должны увидеть, поэтому… Она хватает мужчину как если бы тот был ее добычей, неся его в руках ввысь. Кара придерживает его голову, когда набирает достаточную высоту, потому что сломать шею — это слишком легкая участь для того, кто все это время совершал преступления и оставался безнаказанным. — Какого черта ты делаешь? — кричит Джесси, болтая ногами в воздухе и барабаня кулаками по рукам Кары: — немедленно отпусти меня! Кара остается безучастной к его потугам обрести вмиг потерянный контроль. Она разглядывает развернувшиеся перед ней городские виды, преисполняясь. — О-кей, — протягивает она, разжимая руки. Видеть, как Джесси Тодд раскрывает рот в немом крике — бесценно. Это меньшее, что Кара может сделать сейчас прежде чем сдать Тодда его племени на растерзание. Она уверена, что тогда он точно будет молить, чтобы его еще раз скинули с огромной высоту вниз. Кара ловит Джесси, когда тот пролетает метров двести. Мужчина тяжело дышит, глаза его широко раскрыты и то и гляди вывалятся из орбит. Кара хочет помучить его еще немного, но бросает это дело. Джесси Тодд обмочился. Она почти брезгливо перекидывает его безвольное тело в другую руку, хватая за загривок и сжимая ткань его рубашки и футболки под ней. — Лучше держись, — советует она, срываясь в полет. Когда они добираются до пирса, каре в нос ударяет запах рыбы и соленой воды. Она опускается на почтительную высоту, кидая Джесси куда-то в спутанные сети. Она все же не хочет, чтобы он умер раньше времени. Тем не менее, то, как мужчина кричит, больше походит на то, будто бы его режут живьем. Каре не стыдно. Она опускается следом за ним, проверяя, на месте ли Мария и, видя то, как женщина спешит к ним, остается довольной. Она не хочет задерживаться здесь, поэтому просто кивает в сторону Джесси, и ее намек не остается не понятым. Хищный оскал главы ингорий — вот что видит Кара, когда взмывает в воздух, направляясь в Нэшнл-сити.