Правило неприкосновенности

– А-а-а, ну где эти два чуда природы? – страдальчески тянет Рёук, запрокидывая голову и широко открывая рот, всем своим видом выражая недовольство. – Я есть хочу! Сейчас желудок в комок свернётся. – Да едут где-то, в улицах заблудились, – отвечает парню Чжоу Ми, не отрывая глаз от экрана телефона, где в чате KakaoTalk Хёкджэ матом кроет того, кто выбрал местом встречи какой-то щикданг в сплетении узких улиц района Hannam-dong – то бишь, Кюхёна. – Дженни тоже где-то рядом, говорит, по навигатору осталось три минуты, – машет телефоном Кюхён, поворачивая его экраном к остальным. – Ну так раз они уже "где-то рядом", фиг ли будем их ждать? – капризно растягивая окончание предложения, спрашивает Йесон, смотря на мучающегося от голода Рёука. – Пойдёмте внутрь, закажем пока что-нибудь, а эти дозакажут, как доберутся. – Поддерживаю, – поддакивает Рё, подходя поближе к Чонуну и беря его под локоть. – Правда, Кю-а, нас пятеро, их трое, и наше подавляющее большинство сейчас помрёт с голоду, – спокойно, стараясь не выдать своего раздражения из-за бурчащего желудка говорит Чонсу. – К тому же, нехорошо заставлять старших ждать, а мы с Йесоном не только старше, но ещё и ваши преподаватели! Хоть и в прошлом. – Так, всё, мне моё голодное золотце дороже двух безответственных альф, – подытоживает Чонун, обводя всех собравшихся тяжёлым взглядом. – Мы – жрать, – и, развернувшись и взяв Рёука за руку, поднимается по трём деревянным ступенькам и входит в большой, завлекающий аппетитными ароматами щикданг через открытую нараспашку деревянную дверь. – Правда, Кю, – проводив мужчину взглядом, тянет Чжоу Ми, – пойдём внутрь? Парни сами нас найдут, Дженнифер я могу встретить. – А мы сейчас тут помрём от жары, – продолжает убеждения Чонсу, щурясь от яркого, палящего августовского солнца. – Ла-а-адно, – закатывает глаза Кюхён, наконец сдавшись под напором уговоров старших. Расплывшись в широченной улыбке, Чжоу Ми первым сигает в открытую дверь щикданга, а следом за ним, приобняв любимого за плечи, заходит и Чонсу, подтягивая за собой Кюхёна. Сегодня ровно четыре года с того момента, как Кюхён и Чоми закончили университет, год как Чонсу получил повышение до заведующего кафедрой вышмата в Сеульском Национальном Университете, и почти два года как Йесон с Рёуком связались метками, признав себя полноценной парой. Так что, можно сказать, сегодня тройной повод хорошенько бухнуть, для чего предприимчивый Кюхён и решил собрать всех своих близких в одном заведении. Тем более, Дженнифер, недавно вернувшаяся из Бостона, где проводила отпуск, собиралась что-то важное всем сказать, что тоже похоже на повод бухнуть. Сразу после выпуска из университета Кюхён поступил на практику в крупную IT-копанию, чтобы в будущем заниматься разработкой программ и видеоигр, а Чжоу Ми пошёл получать степень магистра, чтоб задержаться в Корее с помощью студенческой визы, но долго в универе уже не протянул – с головой упал в модельный бизнес, в котором добился огромного успеха благодаря своим необычным для китайца внешности и росту. Чонун стал едва ли не самым крутым и популярным учёным в области физики и химии и до сих пор продолжает разрабатывать различные лекарства, направленные на физиологию альф и омег, что приносит ему просто неприличный доход и известность в узких научных кругах. А вот его теперь уже законный муж, Ким Рёук, окончив университет по направлению дизайна, нынче продвигается в сфере искусства, организовывая выставки живописи и скульптуры для таких же молодых талантливых художников, как он сам, что искренне восхищает и притягивает в нём Йесона. Хёкджэ с Донхэ, которых мужчины как раз с нетерпением ждут в щикданге, открыли свою танцевальную студию, как и планировали со школьных лет, Донхэ до сих пор подрабатывает моделью, из-за чего Хёк его ревнует, и организовал свою радиостанцию, воспользовавшись помощью родителей. Зато Хёкджэ в свободное от танцев время стал всё чаще крутиться в кофейне, принадлежащей маме Донхэ, и помогать там, хотя это должен бы делать Хэ. А Дженнифер удалось устроиться в университет Ихва преподавателем английского сразу после того, как прошла магистратуру по педагогической специальности, за счёт чего она смогла получить рабочую визу и остаться в Корее, как и мечтала. Глядя на своих друзей и любимого парня, Чонсу иногда даже впадает в грусть от понимания, что все вокруг добились каких-то больших высот и продолжают расти, а он остановился всего лишь на заведующем кафедрой высшей математики в самом крутом университете Южной Кореи. – Хэ-э-эй, ну и жопа мира! – наконец вваливаются в заведение красные от жары Братья Ли. – Аджума! Холодного пива четыре бутылки пожалуйста! – Что за место такое? – плюхаясь на стул рядом с Кюхёном, спрашивает Хёкджэ, зарываясь пальцами в копну белоснежных волос. – Находится в ебенях, еле нашли! – Ещё и без нас заказ сделали, – наигранно дуется Донхэ, усаживаясь рядом с любимым парнем. – Так вы бы ещё дольше ехали, – фыркает Йесон, – мы чуть не спеклись вас ждать на улице! Кто-то вообще чуть с голоду не помер, – кивнув на жующего жареную пельмешку Рёука, улыбается мужчина. На несколько долгих минут за столом воцаряется сущий хаос: все разговаривают, обмениваясь новостями, шутят, смеются, словом, общаются, несколько раздражая хозяйку заведения и немногочисленных гостей, зашедших пообедать, но мужчины не обращают на это внимания, продолжая трындеть и заказывать еду. Спустя полчаса с момента, как аджума приносит пиво и холодное соджу, в заведение залетает Дженнифер, матеря Кюхёна на чём свет стоит за хреново выбранное место ибо оно, как и сказал ранее Хёкджэ, находится в ебенях. Впрочем, девушка быстро успокаивается, заобнимав лучшего друга и выпив стакан холодного пива, и заказывает себе острый жареный рис с кимчи, посмотрев на аппетитную порцию Донхэ. Сидя рядом с Кю и Чонсу, Джен разговаривает в основном только с ними, потому как ей тяжело воспринимать речь из общего гула даже несмотря на долгих восемь лет, прожитых в Корее, и перекидывается парой фраз с Рёуком и Хёкджэ, отвлекаясь на их "тосты", если это можно так назвать. Вскоре бурные разговоры затихают и, не сговариваясь, все присутствующие начинают что-то говорить по очереди – произносить речи, рассказывать истории, спрашивать что-то, шутить, и виной тому греющий душу алкоголь, быстро ударяющий в голову. Дженнифер, уже наученная опытом корейских пьянок, ограничивается слабоалкогольным пивом, а вот парни, в особенности Братья Ли и Рёук, смело мешают для себя корейский "ёршик", взбалтывая бутылки пива и под большим давлением газиков разливая его в стаканы с сожду, за что получают возмущения Чонсу и Йесона, мол, "не в баре же". Однако Рёук, игриво подмигнув любимому бете, залпом выпивает свой "ёршик", а Хёкджэ с Донхэ рвутся сделать это на брудершафт, что Итук, не терпящий подобного проявления отношений на публике, пресекает. – А мы решили в Америку перебраться, – вдруг огорошивает всех новостью слегка захмелевший Рёук, – Чонуну предложили хороший контракт с какой-то крутой фармацевтической компанией в Лос-Анджелесе, вот уже квартиру присматриваем. – Я вообще-то ещё ничего ни с кем не подписывал, – щурится на парня Йесон, вальяжно попивая своё пиво. – Но подпишешь, – хитро улыбнувшись, отвечает ему Рё, вызывая синхронную усмешку у Кюхёна и Чонсу. Эти двое уже давно в курсе, что главный в той семье именно Рёук, хоть он и младше своего беты на двенадцать лет, а Йесон, поскольку влюблён в юного альфу по уши, всегда идёт у него на поводу, хоть и отказывается признавать это. – Хе-хе, сразу видно, у кого в вашей семье яйки есть, – откровенно ржёт Дженнифер, подмигивая довольному Рёуку и переводя взгляд на убивающего взглядом Чонуна. Она никогда не упускает возможности на общих встречах подшутить над парнями, считая их отношения забавными со своей омежьей точки зрения – всегда считала, что так крутить своим партнёром может только омега, но Рё, будучи альфой, доказал обратное. – У меня они тоже есть, и даж при себе, – не растерявшись, выдаёт Чжоу Ми, расплываясь в самой широкой улыбке, чуть наклоняясь над столом и подпирая щёку ладонью, а в следующую секунду получает подзатыльник и грозный взгляд от Кюхёна, который тщательно оберегает свою подругу вот уже несколько лет от Чоми, подкатывающего к ней свои "яйки". – Эй, раз начали говорить о новостях, тогда и я скажу, – повышает голос Джен, чтобы парни замолчали и услышали её, – мне одобрили вид на жительство! Теперь я совершенно официально остаюсь жить в Южной Корее! – Дык ты и так официально тут жила, – пожимает плечами Кю. – Дурень, я жила тут по всяким разным визам и пару месяцев даже нелегально, а то не знаешь! – кривится на него девушка. – А теперь я официа-а-ально житель Южной Кореи. Через две недели получу подтверждение и штампик в паспорт. – Поздравляе-е-ем! – прокатывается по столу дружный гул, начатый с Хёкджэ, а за ним следует звон пивных бокалов и стопок. – Эхх, нуна-а-а, осталось тебе только замуж, и вообще кореянкой будешь, – тянет уже порядком пьяненький Донхэ, смотря на девушку блестящими щенячьими глазками. Вообще, Джен всегда начинала беситься при одном только слове "свадьба", поскольку является ярым борцом с ярлыками, которые на омег, и в особенности девушек, вешает общество, однако в кругу друзей позволяет парням такие вольности, хотя по её глазам видно, что подобные разговоры ей неприятны. – У тебя даже уже поклонник есть, – кивает парень на лыбящегося во все тридцать два Чжоу Ми. – Ну и на кой хрен мне китайский-то паспорт? – изгибает бровь девушка. – Блин, точно, он же китаец… – стонет в ответ Хэ, зажмуриваясь и тихо шипя от досады. – Всё время забываю. Чоми уже так на корейском болтает, что на своего похож. – Всё, Рыба в фарш, – скептически констатирует факт Йесон, хитро щуря тоже чуть окосевшие глаза и улыбаясь краешком губ, глядя на Донхэ и приобнявшего его Хёкджэ. – За это и выпьем! – гордо возвещает Чонсу, поднимая свой бокал с "ёршиком". Подняв бокал с таким же "ершом" как у любимого альфы, Кюхён произносит избитое "бахнем!" и тянется к центру стола, чтобы чокнуться с бокалами всех сидящих за столом. В этот момент время для парня будто замедляется. Он смотрит на сияющую Дженнифер, давно избавившуюся от дредов и вместо этого выбрившую себе половину головы, на Чжоу Ми, который стал его первым близким другом в корейском университете, на Рёука, с которым они быстро сдружились и которому периодически он ноет, если у них с Чонсу бытовые тёрки происходят… Переводит взгляд на Йесона, который на поверку оказался классным мужчиной вопреки первому, далеко не самому лучшему впечатлению в школьные годы, затем на Хёкджэ с Донхэ, вспоминая первую встречу с ними в драке за углом школы и их последующие попытки его соблазнить, и наконец смотрит на Чонсу, пододвинувшегося максимально близко к нему. Мужчина так красив, весь сияет, покрасился недавно и снова стал блондином, собирающим отросшие волосы в хвостик на затылке, в лёгком летнем пиджачке и тонкой футболке, едва ли скрывающей красивое подкачанное тело. Вот как можно быть таким шикарным и горячим в свои сорок пять? "Я совершенно точно самый счастливый человек на свете", – очень чётко звучит эта оформленная мысль в голове Кю, когда он ещё раз обводит всех собравшихся за столом друзей и останавливается на Чонсу, – "все мои решения в юности были такими глупыми, но благодаря им сейчас у меня есть все эти люди. И благодаря конкретно одному тупому решению добиться красивого учителя сейчас у меня есть любимый человек". – Люблю тебя, – слегка наклонившись к уху альфы, чтобы слышал только он, говорит Кюхён, касаясь левой рукой локтя мужчины. Обернувшись, Итук смотрит в глаза младшему, его обычная счастливая улыбка сменяется ласковой, взгляд становится другим, более тёплым и нежным, и он, даже не отпив из своего бокала, ставит его на стол, чтобы взять парня за руку и переплести с ним пальцы. – И я люблю тебя, малыш, – тихо шепчет Чонсу, а затем поднимает их сцепленные руки и целует тыльную сторону ладони Кю, таким образом подкрепляя свои слова. Кюхён, расплывшись от его взгляда как пломбирка на солнышке, опускает голову на плечо мужчины и ластится к нему, ловя на себе одобрительный взгляд прижавшихся друг к другу, лыбящихся Хёкджэ и Донхэ. – А я знал, что с ними так и будет! – шепчет пьяненький Хэ, улыбаясь своему парню, и тоже сцепляет с ним пальцы в замок под столом, получая звонкий чмок в щёку.