Чёрт, ты меня бесишь...

Темнота, ничего не видно, даже на расстоянии вытянутой руки. Где она находится? Она умерла? Впереди показался тот самый огонёк, который она видела в каждом сне, поэтому без промедлений побежала за ним. Теперь вокруг неё было всё белое и ничего не видно. Осмотрев себя, она сделала вывод что одета как обычно. Чёрная водолазка и штаны. Нервно теребя волосы, она почувствовала как её кто-то тянет сбоку, поэтому обернулась. Оказывается её тянула 5 летняя версия неё. Длинные волосы завязаны в хвост, ужасный шрам пока и не скрыт горловиной водолазки. А из глаз текли слёзы. — Тётенька, почему они меня называют ведьмой? Я просто хочу подружиться… Цуёми не могла соображать. Но они переехали в Коноху, когда ей было 6,5 лет. Почему 5-летняя версию её знает это? И она также говорила маме в детстве, когда её обзывали ведьмой. Повертев головой в разные стороны, она присела перед маленькой собой. Как же мама её тогда успокаивала? — Они просто завидуют твоей красоте, у тебя будет ещё много хороших друзей, получше них. — Прямо как Хината и Неджи? — … Неджи? — она помнит что всё время провела с Хинатой в детстве, но с Неджи? — Ага, он такой классный. Мы с ним пообещали друг другу на мизинчиках, что поженимся! — Ч-что? Поженитесь? — и почему сейчас, она так засмущалась? И когда это она такое обещала? — Ты ведь узнала меня? Я маленькая ты, да? — лукаво улыбнувшись, она посмотрела на взрослую себя. — … — Тогда почему ты забыла эту клятву? —наклонив голову в бок, она невинно смотрела на повзрослевшую себя. — я покажу тебе. Маленькая Цуёми махнула рукой в сторону и перед ними появилась картинка. Мальчик и девочка сидели на крыльце клана Хьюга и смеялись. Вот слева сидит Неджи в клановом одеянии, а справа Цуёми с заплаканными глазами, но улыбающаяся. — Тебе улыбка больше к лицу, улыбайся чаще. — он улыбнулся мягко, как это делал его отец. — Х-холошо — она ещё тогда не умела выговаривать букву «р». Забавно. — Эти ребята больше тебя не обидят, я тебя защищу. — Ты не сможешь быть всегда со мной лядом… -… Тогда… Давай поклянемся на мизинчиках, что поженимся! — Поженимся? — Да, тогда мы всегда будем вместе и я смогу тебя защитить. — Холошо. Улыбнувшись два счастливых ребёнка, скрепили мизинчики, давая клятву о том что никогда не расстанутся. Смотревшая на это всё Цуёми, покраснела и присела на корточки, уткнувшись в ладони. Почему он говорил такие смущающие вещи? Её лицо буквально горело и на нём можно было жарить яишницу. — П-почему я не помню этого? — Не знаю, но теперь ты вспомнила и это правда! Подняв голову, она заметила, что перед ней находился тот самый огонёк. Прямо. перед. её. лицом. Она снова попыталась поймать его, но эти попытки не увенчались успехом. Тяжело выдохнув, она заметила впереди себя, какую-то девочку. Почти подойдя к ней, она заметила что это была десятилетняя она. Сидевшая, сжавшаяся калачиком на холодном полу. Тогда у неё было тяжёлое время. Ей надо её успокоить. Но подойти к ней не получилось, так как огонёк замаячил перед ней, будто говоря «в следующий раз». Цуёми хотела что-то крикнуть, но перед глазами всё поплыло, побелело и снова темнота. Распахнув глаза, она увидела белый потолок. Это не потолок её комнаты. А, точно. Она же вырубилась из-за того, что истратила много чакры. Но почему она помнит какую-то мелодию? Что это за мелодия? Странно… Оглянувшись, она поняла что находится в палате, а значит в госпитале. К тому же одна. Вспомнив про раненное плечо, она взглянула. Перебентовано и обработано лучше, чем было, да и раны почти не видно. Хорошо что, во время сна её клетки хорошо регенирируют, поэтому шрама почти не останется. Глянув в окно, она заметила цветущую Сакуру. Точно сейчас самый сезон. Услышав шаги из коридора, она продолжила сидеть и смотреть в окно. Зачем рыпатся? Если это мама или Мигуми, то ладно. Но помнит, что слышала голос отца… Показалось? Зашедшая в палату Сакура, обнаружила Цуёми смотрящую на другую Сакуру. Забавная ситуация. — Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? Цуёми вздрогнула и Сакура это заметила. — А? Прости. Я чувствую себя хорошо, сколько я спала? — Два дня. Плечо не болит? — Два? Ого. Плечо почти зажило. — Думаешь? Я посмотрела, пока ты спала, и насколько рассказал Неджи, кунай вошёл глубоко. Точно не болит? Давай посмотрю. — Нет, не болит. Пока Сакура обрабатывала мазью и перебинтовывала, Цуёми снова смотрела в окно. Интересно, кто её сюда принёс? Сакура хитро улыбнулась и будто не поняв о чем думает Цуёми, начала рассказывать. — Кстати, тебя сюда принёс Неджи. А твой отец очень заботливый, помог найти и обратно в Коноху. — Ясно. — при упоминании отца, обида вспыхнула в ней заново. — Сакура, можно мне сегодня домой? — А? Конечно. Ты выздоровела и от раны не осталось почти ничего. Я скажу Цунаде-сама о твоём состоянии здоровья. Подождёшь немного? — Хорошо. Оставшись наедине с самой собой, теперь она могла всё хорошенько обдумать. О боже, её принёс Неджи. Она вспомнила сон, и с новой силой вспыхнуло смущение. Как можно было поклятся о таком? Боожеее… Внезапно в её шею уткнулось что-то чешуйчетое, Цуёми лишь улыбнулась и погладила маленькую головку ящерицы. — Как же хорошо, что всё позади… Глянув на тумбочку, она взяла свой браслет и надела его. Затем переоделась в чистую чёрную водолазку и штаны, которые похоже принесла мама. Привела лицо и волосы в порядок и наконец, заправив постель, подошла к окну. Уже прошло где-то два часа с ухода Сакуры. Её окно выходило на цветущую Сакуру, которая росла рядом с входом в госпиталь. А? Это там Неджи идёт? Неджи подходил к воротам госпиталя, при этом взглянув на Сакуру. А затем вошёл в здание. Неужели к ней? Или кто-то у него тут лежит? Хотя больно надо… Присев на заправленную кровать, она улыбнулась ящерке. Сидит тут на её плече и не парится о жизни. Выдохнув, она продолжила так сидеть минут 5, пока не послышались шаги. Надеюсь её отпустят. Заметив какой-то ремешок выглядывающий из полки тумбочки, она потянулась за него и ей в руки упала сумка. Та самая сумка с особенным кунаями. Помнится, она туда засунула и браслет отца. Порывшись, она наконец достала злополучный браслет. Он остался в таком же состоянии, каким она его и нашла. Но если так подумать, у него не было браслета, когда она послала отцу сигнал через свой браслет. Значит он не узнал? Наверное это так. А значит, голос ей послышался… Вошедшие в палату Сакура и Неджи, обнаружили такую картину: ящерица зелёных оттенков жевала браслет, а Цуёми пыталась отобрать. Наконец она почесала ящерице пузико и забрала браслет, а ящерица видимо обидившись, хотела уползти, но Цуёми схватила её раньше. — Ну, ты уж извини, Иви. Только не обижайся, я ведь не специально. — она погладила ящерку по головке и обратила внимание на стоящих около дверей Сакуру и Неджи. Вскочив, она надела браслет отца, нацепила сумку на пояс и встала перед ними. Неджи тяжело выдохнул, а Сакура подошла к Цуёми. — Вижу ты полностью здорова — Осмотрев её через одежду, она отошла в сторону. — Можешь идти, только Неджи тебя проводит. Так Цунаде-сама сказала. В животе будто порхали бабочки, ей хотелось прыгать и благодарить Хокаге. Но её трезвый разум был сильнее, она даже не знала, что это за чувство было. Что с ней такое? Не найдя объяснения, она погасила и бабочек в животе, и чуть не вырвашиеся радостные вопли. Цуёми кивнула и попрощалась с Сакурой, в последний раз посмотрев на кровать. Надеюсь она больше сюда не вернётся. Неджи уже шёл по коридору, поэтому очнувшись, она шла теперь с ним шаг в шаг. Выйдя из больницы, они до сих пор молчали, не зная о чём говорить. Но ей ведь надо было отблагодарить его? — Спасибо, что принёс меня сюда. — Не за что. Чёрт, почему ей так неловко? Она идёт с ним практически под руку, а говорить даже не о чем. Ящерица на плече, переполза на голову и теперь устроилась там поудобнее. Теперь Неджи стало интересно. — У твоего клана тотемное животные — ящерицы? — Да. Ящерицы сами выбирают хозяина, как только он рождается. И выбирают своим способом. — Своим? — Ну например, возьмём мою сестру. Когда она родилась, к ней подползла золотисто-салатовая ящерица и укусила её за палец. — пожав плечами будто это плёвое дело, она продолжила — Ящерица её укусила в знак признания. Её ящерица ужасно вредная, как и сама Мигуми. — Понятно. Почему я не видел твоей ящерицы, когда нас телепортировали и мы сражались? — А, ну… Моя ящерица не боится сражаться, но тогда опасность витала в воздухе. Поэтому она спряталась. К тому же она нам всё равно помогла — ящерица мордочкой потёрлась о её шею — Она позвала дух бабушкиной ящерицы. Ты ведь помнишь? Моя Соба помогла нам. Цуёми улыбнулась, взяв ящерку в руки и поднесла её к Неджи. Он остановился, вопросительно смотря на этих двоих. — Иви, это Неджи Хьюга. Не бойся его, он помог мне. — сказав это, она положила ящерку на плечо Неджи. Он замер как вкопанный, боясь пошевелиться. Эта Токано… Он ожидал чего угодно, но не того, что Иви потерётся о его щёку. — А теперь, погладь её по головке. Она любит такое. — её улыбка так радовала его, что он сделал так, как она сказала. Иви потерлась о его палец, а затем лизнула щёку. Его лицо было шокировано и Цуёми не выдержав захихикала, забрав Иви. Услышав её смех, он удивлённо посмотрел на неё. Она умеет смеяться? Он всегда её видел только с каменным лицом. Теперь неприятные ему оковы ненависти, исчезли, заставляя мягко улыбнуться. Теперь увидев его улыбку, она замерла. Эта улыбка так согревала… Судорожно вдохнув, оба посмотрели друг на друга, прямо в глаза. Цуёми помотала головой, отвернувшись. Почему её сердце так быстро стучит? Что с ней такое? Глубоко вдохнув, она успокоилась. Неджи вдохнув, ущипнул себя за локоть, давая боли утихомирить его сердце. Почему сейчас ему показалось, что она такая красивая? Так, ему надо только отвести её домой, что в этом сложного? — Пойдём. — Д-да. До её дома они шли в тишине, сворачивая по улицам. Наконец подходя к её дому, она остановилась. Неджи, заметивший это, вопросительно посмотрел на неё. — Ты чего застыла? — А? Ну, когда… Когда я отключилась… Мой отец пришёл? — Да. Она опустила голову, пытаясь разобраться в себе. Ей вдруг стало очень паршиво, очень паршиво от того, что он мог снова уехать, а она так хотела ему всё высказать и… — Ты опять думаешь не о том, Токано. Твой отец сорвался с миссии, чтобы спасти тебя, а ты не можешь перестать обижаться. В мгновение ока, она прошла мимо него, с холодом в глазах. — А вот это не твоё дело, Хьюга. Не лезь. Детские обиды очень сильны, он это знал как никто другой. Надеюсь Хитоши-сама всё разрулит. Детская обида ослепляет, ты забываешься. — Хитоши-сама, пожалуйста, привидите её в чувство. — прошептал Неджи, разворачиваясь в сторону своего поместья. Когда она стояла у двери своего дома, ей внезапно стало страшно, а ещё и стыдно. Почему она так вспылила перед Неджи? Стыдно то как. Найдя ключ от двери, она открыла её. Зайдя в дом, она поняла что никого не было. Так, Мигуми в академии. Мама наверное в магазине, продаёт оружие. А отец? Убежал на миссию, как только нашёл её? Наверное так и есть. Поднявшись в свою комнату, она переоделась в домашнюю бирюзовую кофту, надев её прямо на чёрную водолазку. Тёмно-синие домашние штаны, легли слишком свободно. — Я что… Похудела? Надо на миссии что-ли ходить чаще… Повертевшись ещё немного перед зеркалом, она зашла к Мигуми в комнату, ещё раз проверить нет ли её дома. Зайдя и увидев идеальную чистоту, она вышла обратно. М-да, такая чистота аж мозолит ей глаза. Выйдя на кухню, она посмотрела в холодильник. Мама как всегда наготовила всего-всего. Есть мамину еду совсем не хотелось, поэтому она нашла рамен быстрого приготовления. Поев, она поднялась обратно в свою комнату, наслаждаясь тишиной. Не часто у неё бывают такие деньки. Поэтому сейчас надо насладится, как следует. Достав бумагу и чернила с пером, она облегчённо выдохнула. Чернила не засохли, слава богу. Рисовать она очень сильно любила, с детства рисует. Поэтому когда ей нужно отвлечься от своих не очень хороших мыслей, она рисует. Рисуя так до самого вечера, за окном уже стало темнеть, когда хлопнула входная дверь. Она перестала напевать ту самую мелодию, которая так ей запомнилась. Вслушавшись, она тяжело вздохнула, когда услышала громкий голос мамы. — Может она здесь?! В больнице то её нету, как нам сказали, она ушла ещё рано утром! — Мам, успокойся. Ты же знаешь, Цу не любит громких возгласов. — А то что она не предупредила мать?! — Мама, ты опять её спугнёшь.- сказала Мигуми обеспокоенно. — Да, милая, успокойся. Наша дочь не любит криков. — Хитоши тоже попытался успокоить Киншу. Прослушав всё это, она встала из-за стола, накалякала записку, накинула уличную запасную обувь, сумку и выпрыгнула в окно. Запрыгнув на крышу, она побежала в сторону леса. Раньше она бы потерпела маминых возгласов, но сейчас… Сейчас ей хочется подольше побыть одной. И есть лишь одно место, где ей хорошо. То место, которое навевает воспоминания. Но судя по всему, отец не ушёл, а значит она могла бы с ним поговорить. Но, если она побежит в то место, то отец найдёт её там. Тогда куда ей идти? Пробежав уже достаточно долго, она оглянулась на свой еле заметный дом. Лишь бы они не беспокоились, она ведь шиноби. Тем более сейчас её отношения с отцом… она не знает, что делать. Она впервые сбегает из дома так поздно. К кому она может пойти? Она одна. Кроме её семьи и Хинаты никого нет. Но вот Хината… уже слишком поздно и она бы не хотела разрыдаться прямо перед ней, и рассказывать о своих проблемах. Кроме неё самой, никому они не нужны. Мама опять даст только указания, Мигуми она никогда не жаловалась, а с отцом эти проблемы и связаны. Что же ей делать? У неё конечно есть ещё кое кто, но они из другой деревни и вряд-ли сейчас здесь. — Цу! Остановившись, она глянула вниз. Внизу стояла Темари, видимо прибывшая недавно сюда. Подумав, спустится или отмазатся, Цуёми всё-таки спрыгнул прямо перед ней. — Давно не виделись, ты так выросла. — Темари осмотрела Цуёми и глянула ей в глаза — Хееей, что случилось? — А, привет. Ничего не случилось, с чего ты взяла? Темари наблюдавшая за грустным выражением лица Токано, выдохнула. Цуёми не умеет выражать эмоции и рассказывать свои проблемы кому-то. Ей всё кажется, что они некому не нужны, как и она сама. Цуёми очень сложно разбираться в себе и если она довольно долго будет сильной, то в глубине неё что-то даст трещину. Сейчас ей нужно помочь. Обняв её за плечи, они пошли дальше. — Знаешь, я вижу ты напряжена, ты должна отдохнуть. Я слышала тут есть горячие источники, пойдём. Твои родители знают, что ты тут? — Цуёми посмотрела в сторону, пряча глаза — Неужели сбежала? Слабый кивок со стороны Цуёми, дал понять, что ей тяжело. Нужно чтобы она расслабилась. — Согласна пойти на источники? Только твои родители не должны волноваться. —… Хорошо. Свистнув, Темари подозвала к себе свою птицу, которой отдала записку. Когда птица уже улетела достаточно далеко, они двинулись в сторону источников. Цуёми не решалась. Темари уже видела её шрам, но она всё равно боится увидеть тот взгляд полный отвращения. Да и Неджи… Поэтому зашедшая в раздевалку Темари, снова тяжело выдохнула. — Ты опять боишься, что кто-то увидит твой шрам? — Его уже кое-кто увидел… — А? И кто же? — Неджи Хьюга. — Тот длинноволосый парень с бьякуганом? И как это он увидел? — … Мы были на миссии и горловина моей водолазки немного отодвинулась… — И как он отреагировал? — Не знаю, я не видела его лицо… — Понятно. Цуёми всё-таки решила снять водолазку и быстро обвернулась полотенцем. Попытавшись затянуть свои волосы в хвост, пряди всё равно выбивались, поэтому забила на это дело. Она как всегда не решалась говорить первой о своих проблемах, поэтому молча зашла в тёплую воду. Интересно отец хочет с ней поговорить? Или ему хватает компании мамы и сестры? Хватит ли у неё смелости заговорить с отцом? И сможет ли она извинится перед Неджи? Он всё-таки просто хотел помочь её… Хотя какое ему должно быть дело? Они ведь просто знакомые. Она даже не понимает, что за чувство испытывает рядом с ним… Почти погрузившись с головой в свои мысли и воду, очнулась только тогда, когда Темари севшая рядом с ней, помахала перед лицом рукой. —… А? — О чём таком задумалась? — Я… Я обиделась на отца… — Из-за того, что он уехал, вместо того чтобы остаться с вами? Ты ведь понимаешь что это глупо? — П-понимаю… Но я ничего не могу с этим поделать… — обида на отца, стягивала цепями её лёгкие, перехватывая дыхание. Ей становилось тяжело дышать, будто её хотели раздавить эти самые проблемы. Она понимала, что это было глупо и по-детски. Но почему все на это указывают, но никто не говорит что делать в таких случаях? Что она должна делать? — Знаешь, что я думаю обо всей этой ситуации?.. Цуёми вздрогнула и посмотрела на Темари, как на последнюю надежду. -… Я понимаю тебя, но… Я знаю твоего отца, он приятель моего отца и когда он только приехал к нам в деревню, он расхваливал тебя и Мигуми-чан, говоря что его дочери самые лучшие. И скажу тебе по секрету… Скоро у твоего отца заканчивается командировка в нашей деревне, так что думаю Хитоши-сама в скором времени вернётся обратно к вам. И думаю… Если сейчас ты не отбросишь эту обиду, то никогда не узнаешь, что произойдёт завтра или через несколько часов. Сегодня ты его увидела, а завтра… Ну вообщем ты поняла…-Темари поднялась из воды, закутавшись в полотенце. — … Тем более, я не думаю что ты настолько неразборчивая в себе. Я знаю, что тебе иногда сложно принимать решения, но если ты продолжить надеятся на то, что кто скажет тебе что делать, то так, ты тем более не научишься принимать решения и узнавать себя лучше. И почему слова Темари были такой горькой правдой? Ей нужно было разобраться в себе, как следует, понимать себя. — Спасибо, Темари… — Не стоит благодарности, ты ведь всё-таки моя подруга. Ох, боже… Уже так поздно? Ну что, пойдём по домам? Кивнув, Цуёми вышла из воды, глубоко вдохнув разгорченный водой воздух. Мама наверное будет кричать на неё, за то что сбежала и не предупредила. Она заслужила. Дойдя до развилки, где они должны были разойтись по разным сторонам, Цуёми слегка нервно улыбнулась. Мама будет очень зла. Попрощавшись, Темари уже ушла далеко, её фигуру не было видно. Токано, запрыгнув на крышу своего дома, медленно шла, пытаясь не шуметь. Подключив свои способности сенсора, она подтвердила догадки, что все спят. Стараясь не дышать, она запрыгнула в окно своей комнаты, приземлившись на кровать. Снова прислушалась, вроде никого не разбудила. Сняв сумку и переодевшись в пижаму, она подошла на цыпочках к зеркалу и посмотрела на свой шрам на шее. Лунный свет освещал шрам, делая ещё ужаснее на вид. И как ей не вспоминать события двенадцатилетней давности, если у неё есть напоминание в виде шрама? Как Мигуми живёт со своим шрамом на всю спину? А мама, со своим на всю ногу? И конечно же отец… У которого такие ужасные шрамы почти на каждом сантиметре его тела? Как ей жить, если она даже не может решить такие проблемы как взаимоотношения с родным отцом? Как? Из гетерохромных глаз потекли горючие слёзы, обжигая кожу. Это были слёзы боли и отчаянья. Она наконец выпустила те чувства, которые скопились в ней за последние года. Она дошла до кровати, сбросила все покрывала на пол, закрыла окно, легла и плакала, плакала, плакала. Ей было больно. Больно от того, что она стала такой эгоисткой и безчувственой льдышкой. Закусив кисть руки до крови, слёзы всё не прекращали литься, а мысли о том, какой она была эгоисткой, всё не покидали её… Она думала все спят, но Мигуми живя за стенкой, будто чувствовала все внутренние крики сестры и уже стала волноваться, когда неожиданно всё замолкло. Подумав, что её старшая сестра всё-таки заснула, она уснула со спокойной душой. Но у Цуёми лишь закончились слёзы, поэтому она лишь лежала с мокрыми щеками и покрасневшим лицом. И слёзы, что остались на ресницах и глазах, поблескивали при лунном свете. Помнится она тогда заснула только к утру, когда её уже начали освещать другие лучи. Лучи нового дня. Ей нужно было поспать, хоть немного. Поэтому найдя в себе силы, она задернула шторки посильнее, голова коснулась подушки и Цуёми провалилась в царство Морфея.