Возвращаться домой после всего, что успело случится — невероятно тяжело, однако Хонджун и не рассчитывал на другое. Вполне естественно, что хорошая погода не вдохновляет, а улыбки и крепкие объятия дорогих друзей не воодушевляют, но парень старается видеть хорошее даже в том, на что раньше закрывал глаза. Быть всем вместе — всегда казалось чем-то самим собой разумеющимся и трудно было представить, что в будущем может случится нечто плохое. Перешагнув порог спустя все те дни глубоких переживаний, Хонджун не был уверен, что справится с гнетущей его ещё большей атмосферой и воспоминаниями. Да, он пока не потерял никого. но ох уж это жалостливое ожидание чего-то… Ненужные мысли сами заползают в голову, создавая там очередной беспорядок, а ведь Ким только-только прибрался. Вероятно, Уён будет очень недоволен, когда узнает, о чём вообще думал его Джун-и, пока любимого не было рядом, а старший точно скажет, он не будет молчать, потому что обещал, что никогда не скроет правды.
Хонджун также знал, что все подтянутся примерно в одно время, поэтому решил приехать чуть пораньше, чтобы немного прибраться и напомнить себе о том, кем он был раньше. Фотографии, коллекция рисунков и набросков различных тату — раньше он этим занимался и ему это нравилось, но в какой-то момент надоело и на место пришла тяга к музыке. Тяга, которая его захватила и уже давно удерживает в своих тисках, не позволяя уйти, хотя парень и не собирается.
— Хён, тут у вас коврик из ванной валяется, он страшный, может, выкинуть? — Голос Сана как сигнальный фейерверк посреди ясного неба, не услышать не возможно, а как только услышишь, то и образ вспомнится. Хонджуну, кстати говоря, не дали побыть одному в своей квартире. Уже с далека, подходя к дому, парень заприметил знакомые топорчащиеся в разные стороны светлые волосы и джинсовый комбинезон, с зелёной под неё футболкой. Обычно Сан так одевался, когда ему хотелось либо быть в центре внимания, либо просто поднять себе настроение этим нелепым и смешным стилем.
— Где валяется? — не совсем понимая разговора, спросил в качестве уточнения Джун.
— А где коврики для ванной должны быть? Хён, не тупи. — Чхве сам тупит взгляд, потому что не понимает, почему его хён такой сейчас тормознутый, хотя отчасти и догадывается, но озвучивать эту догадку не станет. Ибо иногда нужно уметь промолчать.
— Выкинь, — и после сказанного младший тут же уходит, бросив долгое «хорошо-о-о». По правде говоря, Хонджун рад, что его не завалили канонными вопросами, ведь отвечать на них нет никакого желания. Остаётся только надеяться, что и остальные ребята постараются ничего лишнего не говорить. И, кстати говоря, некоторые обещали прийти с минуты на минуту, как обещали, один только Сонхва сказал, что поможет привести квартиру в божеский вид, ибо никто не убирался в ней с тех пор, как Хон съехал на время к Чану, а из Сана помощник никудышный.
Хонджун улыбается своим же мыслям. Ему достались хорошие друзья и если так подумать, то парень выиграл эту жизнь. Пусть, случаются и большие неудачи, но всё же у него есть те, кто поддержит и поможет в трудную минуту. И парень уверен, что больше никто из его жизни не уйдёт и он сможет довериться кому-то также, как доверяет самым близким.
На кровати пищит телефон, оповещая о новом сообщении, но Ким не сразу проверяет, потому что в данный момент ему очень хочется просмотреть свой фотоальбом и фотографии, которые специально делал ему Чонхо. Настольгия накрывает практически моментально, стоит лишь взять картонки в руки.
Старая однокомнатная квартирка, превращённая в художественную мастерскую: всюду валяются холсты, краски с кисточками, несколько пластмассовых палитр, гитара, ноутбук, огромный кусок плотной плёнки, табуретка перевёрнутая.
Хонджун усмехается. Он помнит тот день. Он тогда пришёл в их с Уёном общую квартиру весь грязный, потому что в старой отключили давным давно воду и отопление, а потом ныл, что загадил натюрморт, потому что тот каким-то образом умудрился упасть крашеной стороной на грязный пол. Уён тогда назвал Джуна дураком и сказал привести себя в порядок, а потом идти на кухню ужинать. Хонджун любил задерживаться в той квартирке до поздна, ему нравилась та атмосфера спокойствия и тишины, которая странствовала по каждому тёмному уголку, скользила по стенам. Там всегда приходило вдохновение.
Следующая фотография напомнила Чонхо. Все парни тогда были на природе, на пикнике, и младший Чхве, как самый отважный рыцарь, вызвался разжигать костёр. Хонджун сфотографировал языки жгучего пламени, захватив краешком камеры руки Чонхо. К слову, эстетичные руки Чонхо, ибо на тот период времени парень любил носить на запястьях кожанные тонкие браслеты с деревянными бусинами. Выглядело очень красиво и Джун даже отжал несколько у Чонхо, за что потом несколько недель получал зырки негодования и детской обиды.
На следующей фотографии были Уён с Хоном, сидящие в кафешке возле окошка и о чём-то увлечённо болтающие.
Хонджун не любит такие места, где много незнакомых людей, но вот Уён очень любит и только ради него старший в тот день согласился пойти. Это было их шестое свидание с момента, как они начали встречаться. Парни тогда даже не подозревали, что их тайком сфотографировала девушка-барменша, которая после прислала вместе с кофе это фото и с надписью: «вы такие очаровательные^^~»
Тот день был поистине одним из самых лучших для Джуна, и без воспоминаний о нём будет уже как-то не так.
Парень тряхнул головой и, просмотрев оставшиеся снимки, которых не так много, убрал те обратно, только уже после спускаясь вниз. Глаза сразу заприметили незнакомую красную макушку, чуть-чуть выглядывающую из-за спинки гостинного дивана. Странно, вроде, Минки не собирался перекрашиваться больше.
— О, хён, ты уже закончил там, тогда давай на кухню убираться! — вылетевший гиперактивной петардой откуда-то Сан подхватил под локоть старшего, явно говоря, что нужно поторопиться, хотя времени ещё предостаточно, чтобы успеть убраться, да и к тому же скоро Сонхва должен подойти.
— А…там кто-то пришёл… — лепечет Хонджун, постоянно оглядывясь назад, чтобы разглядеть обладателя тех ярко выкрашенных волос.
— А, это Сонхва. Пойдём уже, пойдёёём.
— Реально?..
— Да, а что тебя смущает?
Чхве затолкал бедного растерянного Джуна на кухню и закрыл дверь, прислоняясь к ней и тяжело дыша — ох уж эта уборка, сплошной геморрой на голову.
— Ты чего? — Сонхва, увидев чем-то взволнованного Сана, поступил взгляд.
— Ничего, всё хорошо. — Сан улыбнулся в своей привычной манере и дальше принялся за дело, ведь скоро уже потихоньку начнут заваливаться остальные, а квартира как была в полнейшем беспорядке, так там и осталась.
Пак прищурился. Младший себя ведёт как-то странно и совсем ему не свойственно. Что-то случилось и он не хочет говорить? Возможно, но даже это не повод (чтобы там ни было) закрывать Джуна на кухне без права на приветствие. Ужас. И от кого Сан такой наглости понабрался? Вроде бы, Джисон нормальный парень, не должен был плохому научить ребёнка.
«Надо будет с ним поговорить, когда придёт.» — Заключает Сонхва и прошмыгивает незаметно на кухню, где сразу же видит сгорбленного возле раковины Джуна. Тот тут же выключил воду и вытер рукавами лицо, оборачиваясь.
А Сонхва стало больно.
Хонджун снова плакал от нахлынувших воспоминаний. Почему он так делает, почему позволяет слабости себя сковать? Почему не пытается справиться, а лишь подставляется под удары?
— Привет, Хва. Вижу, ты покрасился, тебе очень идёт.
Хонджун натягивает улыбку, но что это…красные глаза и мешки под глазами не скрыть даже самой искренней улыбкой. А она у Джуна сейчас — защитная реакция, не более.
Младший кивает и просто отворачивается обратно к раковине. Не включает воду, чтобы умыться, не делает ничего. Только смотрит в никуда, видимо, ожидая, когда его оставят одного в маленьком пространстве. Наедине со своими мыслями, чувствами, воспоминаниями. Наедине со своими кошмарами и страхом остаться одному. Да, страхом, потому что, как бы Джун не говорил или не думал, что ему будет лучше в одиночестве, это на самом деле обман. Он не может быть один, он не может жить без тепла, которое ему дарят дорогие люди, потому что то слишком ценно. Хонджун устал врать сам себе и устал вести внутреннюю борьбу.
— Когда я расстался с Саном…я чувствовал огромную дыру внутри себя, как она разрастается, как гниют края, отваливаясь, словно не за что было зацепиться, — вдруг заговорил Сонхва, не двигаясь с места. Он привык, что Хонджун не любит внезапного физического контакта, поэтому не прикасается первым, давая возможность решать Джуну. — И я думал, что это меня сожрёт изнутри. Даже когда начались отношения с Ёсаном, тот страх, та боль — они всегда присутствовали, это правда было тяжело. Но Джун-и, это не вечно. Я отпустил прошлое, и ты тоже отпустишь. Дай себе время, не стоит забиваться в дальний угол и жалеть себя.
— Значит…ты считаешь, что всё это… — младший запнулся, будто подавился словами, или же он сдержал всхлип. — заслуженно?
— Нет, не заслуженно. — Пак старается подавить в себе желание забить на все личные правила и просто обнять стоящего напротив человека, который убивает себя морально. Сонхва, как никому другому, невыносимо видеть друга в таком состоянии. Вид побитой и измученной собаки…
— Тогда почему я не имею право жалеть себя?! — Сонхва слышит, как скрипят чужие зубы от злости и негодования. Сонхва видит, как дрожат чужие ноги от бессилия и недосыпа. Хонджун, не смотря на то, что с ним происходит, всё ещё держится за веточку спасения, которая также прочно засела в земле, широко раскидав многочисленные корни. Ему очень больно, очень холодно и очень страшно, всё это правда, однако этот крохотный человек на самом деле настолько сильный в своей вере в лучшее, настолько огромный душой, что Сонхва сам хочет разреветься.
— Прости… — выдавливает он же, игнорируя ком в горле.
— За что… — Хонджун выравнивает дыхание и снова оборачивается, подходя к старшему. — Я прекрасно знаю о своих проблемах и также знаю, как их решать. И я благодарен тебе за то, что ты всё ещё рядом и поддерживаешь меня. Может быть, это и не заметно со стороны, но то, что вы находитесь рядом, уже делает меня безгранично счастливым. Я верю, что всё наладится.
Всё будет хорошо.
Пак крепко обнимает, не спрашивая разрешения, и почему-то даже не удивляется, когда не чувствует сопротивления. Хлопает по спине приободряюще, не зная, чем ещё в силах помочь. И Хонджун окончательно тает, отпуская прошлого себя и расслабляясь в надёжных и тёплых объятиях, которых всегда так не хватало. Что ж, можно сказать, что жизнь потихоньку начинает налаживаться, и Хонджун надеется, что больше ему не придётся проходить через то, что он испытывает сейчас.
— Ты сейчас думаешь о нём? — Сонхва прижимает к себе тёплое тело и, по правде говоря, не ждёт ответа, ведь понимает, что да, Ким Хонджун думает только об одном человеке сейчас, по которому безумно скучает, и Пак не знает, что можно ещё сказать или сделать, чтобы как-то увести друга подальше от негатива, которым Джун самолично себя окружил. Может быть, парень и делает вид, что у него всё хорошо: он улыбается, смеётся — но на самом деле всё не так, Хонджун ищет близости, ищет поддержки, потому что одному вынашивать чувства очень трудно. И Сонхва убедился в своём предположении прямо сейчас, когда младший со всей имеющейся силой обхватил руками, не желая отпускать. Хонджун не особо любит физический контакт — вот что запомнил Пак при их первой встрече.
Как же сильно события меняют людей.
— Ты мне не говорил об этом. — Бубнит Джун, даже не думая отстраниться.
— Да, не говорил, потому что решил не загружать тебя ещё больше. — Старший всё гладит по спине, волосам, будучи уверенным, что его друг где-то внутри пытается успокоиться, что, конечно же, так и есть.
— Понятно. — Ким, набрав в лёгкие побольше воздуха, медленно выдохнул, наконец, приходя в себя окончательно. Хватит ему грустить и загонять себя, особенно, когда жизнь действительно начинает налаживаться. Бессмысленная трата нервных клеток и бесполезная грусть, которая приведёт разве что к депрессии, нежели поможет в чём-то разобраться. Хонджун не хочет, чтобы всё было так, потому что в первую очередь — это неправильно.
А что тогда по-настоящему правильно?
Он отходит к раковине, намачивает тряпку и просто начинает мыть плиту, предварительно убрав с неё пустой чайник и кастрюльку с водой. В тот день парень с утра заранее налил воды, чтобы после учёбы и работы Уён, если захочет, смог бы прийти и покушать вместе с Кимом. Вода — в раковину. Это прошлое, которое Хонджуну ничего не даёт.
— Рана затянулась?
— Что? — Сонхва так и застыл: держа дверцу холодильника открытой. Он хотел перебрать продукты, выбросить то, что испортилось, может быть даже помыть его, хотя на это нужно намного больше времени.
— Дыра внутри тебя, она исчезла? — Джун хочет улыбнуться, но не может. Наверное, скулы болят от того, что слишком часто это делал, когда не хотелось.
— Со временем. Всё когда-нибудь проходит. И жить рано или поздно становится легче. — Сонхва продолжает работу, не замечая закусанной губы.
— А если рана слишком огромная?..
— «А если рана слишком огромная, то она всё равно затянется, правда, будет порой болеть, в качестве напоминания. Но это не конец света, » — Знакомый голос за спиной заставляет проглотить ком из слёз в горле и запихнуть его куда подальше. Ёсан подходит к Джуну и обнимает со спины, прислоняясь лбом о плечо. — Мне это сказал Уён, когда было особенно тяжело.
Сонхва уставился в белую поверхность холодильника, внимательно слушая. Ёсан ни разу не проговорился о том, что происходило, когда они с Саном разругались в пух и прах, а заодно разругались друг с другом. Ёсан и Сонхва. Странно всё это. Как-то запутанно и больно. Но кто говорил, что любовь даётся просто так.
— Я знаю его лучше, чем кто бы то ни был и поверь, если бы кому-то была нужна помощь, Уён бы, не задумываясь, ринулся помогать. Поэтому и твои слёзы, твоя грусть для него была бы такой же раной в душе. Ты ему слишком дорог, чтобы не обращать внимания на внутренний мир. Даже если ему будет тяжело, даже если будет очень и очень грустно, Уён всё равно поступит по совести. По-другому он не может. Он вытащил меня из пропасти, в которую я чуть не упал, Уён меня спас, хотя ему самому было тоже трудно, но никто не сможет его поменять или осудить за это. Я часто думаю о нём, даже сейчас, именно в эту секунду я думаю, как он, всё ли хорошо, приглядывают ли за ним, думаю, что неплохо было бы навестить ещё разочек, и купить целую коробку сладостей. Уён меня, конечно, отругает за все нюансы, но я хочу это сделать, чтобы увидеть его улыбку или недовольное лицо. Хён, слезами ничего не решишь, а только загонишь себя в ловушку. Если тебе нужен стимул жить каждый день, вспомни о том, что я сказал, я уверен, тебе поможет.
— Ёсан, ты… — Сонхва оборачивается и смотрит абсолютно шокированными глазами. Он даже не думал и не копал так глубоко, и парень откровенно удивлён такой откровенности со стороны Ёсана. Ёсана, который на первом месте по закрытости.
Кан своему любимому лишь улыбнулся и, приободрябще погладив плечи, ушёл помогать Сану. Ёсан знает, что Хонджуну нужно побыть одному, но также он понимает, что так нельзя. Противоречивость получается. Киму не нужны слова утешения, не нужны наставления и уроки, ему нужно простое присутствие рядом. Вроде бы один, а вроде бы и нет. Как-то так.
— Ты…как? — Сонхва закрывает дверцу холодильника и подходит к другу, заглядывая в лицо. Младший абсолютно спокоен. Ни одной складочки на лбу, никаких прикусанных губ.
— Всё нормально, Сонхва. — Джун обтирает плиту сухим полотенцем, чтобы убрать лишнюю влагу и также покидает кухню, оставив после себя ещё одно «всё нормально».
***
— Что-о-о? Да ты обнаглел напрочь, слыш!
— Нисколечко, ничо не знаю.
К четырём вечера уже все успели собраться и, честно говоря, Хонджуну впервые стало тесно в собственной квартире. Мало того, что Рейвен со своими друзьями пришёл, так ещё и Чан со своей шайкой злых шакалов подоспели. Двадцать один человек в небольшой квартирке…это ж ебануться не проснуться… Плюс ко всему, пришлось тащиться вместе с Чанбином и Гонхаком в магазин за продуктами, ибо то, что наготовил Сонхва оказалось слишком мало… Слишком…
И эта троица на данный момент сидят вместе на полу, наблюдая такую картину: Джисон ругается с Сохо, потому что проиграл ему в карты на желания. А ругается, собственно, он из-за того, что Сохо в своём репертуаре.
— Я отказываюсь жить на этой планете и делить кислород с таким уёбком, как ты. — В качестве вердикта заключает Хан, отворачиваясь и скрещивая руки на груди.
— Ты обет согласия давал вначале игры, помнишь? Ребят, все ведь слышали? — Сохо оглядел каждого из присутствующих и все, как на подбор, одновременно кивнули.
— Предатели… — буркнул под нос Джисон, раздуваясь от злости как воздушный шарик.
— Итак, выполняй~ — Старший вальяжно вытянул ноги и облокотился на руки позади себя, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за каждым движением Хана.
— Он тебе ведь отомстит… — Как не кстати замечает Минхо, попивая зелёный чай из пластикового стакана, потому что бокал не захотел.
— Да мне похуй~ Пусть мстит, если силёнок хватит~
— Ты пожалеешь, что на свет родился! — Джисон, озлобленно зыркнув на старшего, громко утопал наверх выполнять желание.
— Ни пуха ни пера, как говорится, — Хёнджин снял воображаему шляпу с головы, которую же после склонил.
— Тут вроде никто не умер. Надень. — А рядом сидящий Феликс толкнул плечом, ибо некрасиво его парень себя ведёт в кругу друзей, хотя Ликс и сам не лучше, ведь буквально десять минут назад заставил Чанбина поцеловать стену…
Хонджун осматривает каждого из присутствующих и совершенно случайно пропускает мысль, что одного человека не хватает, однако после сразу же поджимает губы вместе с тем подавляя желание уйти от компании друзей подальше.
А ведь да, все эти люди смогли познакомиться друг с другом только благодаря Уёну и если бы не этот очень общительный и яркий человечек, притягивающий всех вокруг своей бодрой и весёлой энергией, ничего, из того, что есть сейчас, не было бы. Кажется, что такое невозможно, словно это — выдумки наивного человека, или его сон, однако нет. Джун был абсолютно прав, когда подумал, что ему повезло в жизни, как и повезло всем людям, которые сейчас находятся здесь, в одной квартире, а также другому за её пределами.
— Что призадумался? — Подсевший рядышком Чан толкнул легонько плечом в кимовское и улыбнулся ямочками на щеках. Хонджун встрепенулся тут же, обращая на старшего внимание, и не улыбнуться в ответ не смог. Чан такой Чан. Он стал для Хонджуна очень близким и верным другом, который способен вывести любого из депрессии, и если бы Джуна спросили, с кем бы из друзей он остался в пустом помещении — ответ был бы очевидным. Да, возможно, другие обидятся, если вдруг узнают о таких мыслях парня, но что поделать; он так считает и это лишь его правда, которая греет душу получше всякого костра. С Чаном действительно не пропадёшь и будешь чувствовать себя словно дома, где вкусно пахнет домашним ужином, где летает тёплая атмосфера и где просто хорошо.
— А…да так. — Младший вновь обращает внимание на людей впереди себя, а за ним повторяет и Крис, который всё равно не удерживается и снова мельком смотрит на Кима.
Ему тяжело и он очень слаб. Вот, что Чан понял, когда переступил порог этой квартиры, где всё — сверху и до низу — забито воспоминаниями. Но то, что Хонджун решил переступить через себя и свои страхи, вперемешку с болью — уже приближает на шаг к свету. Однако сейчас Чан видит,
как он смотрит на всех вокруг.
Самое больное для младшего то, что люди, которые сидят на полу и весело общаются, не знают, какие воспоминания запечатлены в каждом уголке и поверхности квартиры. Они не думают, когда облокачиваются спиной о диван, когда ложатся на пол в позу «звёздочка». А вот Хонджун помнит всё, и ему так хочется с кем-нибудь этим поделиться; просто начать свой рассказ с банального «я тут вспомнил…» и дальше говорить без умолку.
Да, Джун понимает, что такие мысли — полнейший бред, и нельзя так думать, ведь ничего плохого не случилось, а даже наоборот: Уён, скорее всего, уже скоро выйдет из комы и пойдёт на поправку, но всё же…
Наверное, накопилось за всю жизнь и банально хочется поделиться с кем-то своими неудачами и счастливыми моментами из жизни. Было бы здорово.
— Не грусти, хён… — шепчет кто-то голосом Чонхо, и после тёплая спина прижимается к Хонджуновской в знак поддержки. — Всё будет хорошо. Я верю. — Младший Чхве на ощупь ищет руку своего хёна и переплетает пальцы, создавая «крепкую связь».
— Я тоже верю. — Джун трётся затылком о родной сзади, путая волосы.
«Когда-нибудь меня загонит в пропасть этот страх перед своими слабостями.
Тебе повезло, Джун, что тебя окружают такие замечательные люди, и ты не представляешь, как сильно они тебя любят в ответ… Да… Я знаю…»
Парень расслабляется и позволяет себе облокотиться в ответ, получая необходимую поддержку и, возможно, того самого человека, в котором очень сильно нуждался.
***
— Ты выглядишь как клоун, если честно. — Комментирует Хёнджин, ни грамма не волнуясь за все свои достоинства, которыми его бог наградил.
— А ты даже без честности, она тут не нужна, когда прямые вещи говорят, урод проклятый. — Кидает в ответ ему Джисон.
— Ну прикольно же выглядит, ну. — Чанбин делает фото на память и улыбается дьявольски, когда получается запечатлеть самое лучшее — заёбанное лицо Хана в подвенечном платье. Ну, не платье, ладно, просто это так Со записал друга в контактах.
— Мне потом фотку скинешь в директ. — Слышится голос Чонина где-то рядом.
— И мне. — Подключается Феликс.
— И мне тоже, аыы. — Подхватывает Сион, который уже хотел было сам фотографировать и выложить сразу же в инсту тайком.
— А тебе зачем?.. — Чанбин сощурился, видимо, что-то подозревая, и, собственно, увидев беспалевный жест «тихо», лишь незаметно подмигнул.
— Коллекционирую фоточки странных людей~ — Выдаёт первое, что пришло на ум парень и хихикает по-детски, считая, что так даже правильно сказал.
— Ставлю почку; самый странный здесь это Рейвен. — Очнулся ото сна Гонхи и беспардонно начал тыкать узловатым пальцем в щёку хёна, который от жизни сейчас знатно прифигел и не понимает, что вообще за наезды такие…
— Тогда готовь почку, я её потом заберу, потому что самый странный здесь Сонхва. — Знатно повеселевший после нескольких игр Юнхо идёт в атаку и даже не пугается последствий, которые его ожидают впереди.
— Эй, в смысле я, я нормальный…
— Я тебе потом приготовлю почку, потерпи, как до дома доберёмся. — Гонхи улыбается хитрому взгляду своего парня и посылает воздушный поцелуй, который ловит Сынмин и, как ни в чём не бывало, съедает его.
На этом моменте повисает неловкая тишина, прерывающаяся звуками Сохо, которому еле-еле удаётся сдержать смех, чтобы не дай боже не заржать на весь микрорайон.
— Я сейчас не знаю, чему удивляться больше: съевшему чужое сердце Сынмину или тому, что вы, походу, вместе… — Джисон переводит взгляд то на Гонхи, что пожимает плечами и мило улыбается, то на Юнхо, который залипает на улыбку Гонхи. Джисон офигивает следом и, господи боже, прикрывает широко раскрытый рот ладошкой.
— Чтоб, сто? Гонхи с Юнхо встречаются? В смысле? — Минки решает разбавить следующую стадию тишины своими словами, хотя мысленно орёт в голосину на пару с Чонином, которые, вообще-то, этого и ждали.
Чонин, кстати, не выдерживает первым.
А следом и Сохо.
— Ебать мою налево…
— Что, Джун? — Сонхва, к слову, не понимает, почему все так знатно прихренели с этой ситуации, хотя, наверное, дело всё в том, что он всё знал ещё с тех пор, как Юнхо ему выговаривался на этот счёт.
— Интересно будет услышать вашу реакцию, когда вы узнаете, что мы с Чонхо тоже встречаемся, и уже давно~ — Сохо чувствует заранее, как его жопа начинает болеть, ведь Чонхо по ней точно потом не погладит.
И именно после этой фразы Ли, все присутствующие, кроме банды Рейвена, напрочь забыли о Джисоне в юбке и женской водолазке, которые Сохо специально купил для сегодняшнего дня, ведь знал, чем всё закончится и как всё будет продолжаться после окончания.
— Знать тебя не хочу больше. — Твёрдо заявляет Хонджун, уже намереваясь встать, но…сильная рука Чонхо не позволяет. — Это правда что ли?! — Взвизгивает Ким, брыкаясь и скользя задом по полу туда-сюда в попытках хотя бы упасть на бок, но тщетно — Чонхо слишком сильный.
— Хён, а что плохого в том, что мы вместе? — Спокойно говорит позади Чхве-младший, чем вводит Джуна в ступор на несколько минут.
— Кажется, винда слетела… — Заключает Чонин и прыскает в кулак, из-за чего его особо сильно толкает Чан, и мелкий аж падает вовсе на пол, после чего уже со всей серьёзностью и пониманием ситуации начинает истерически угарать.
— Не одобряю. — Говорит Хонджун.
— Ну в смы-ы-ы-ы-ысле-е-е? ~~~
— Ну ты и лох, конечно. Реально. А ведь никто не знал, да? — Хан обвёл пальцем в воздухе, как бы охватывая в кривой овал всех, кто делил воздух в помещении.
— Мы знали, — Гонхи зачем-то кланяется, говоря это. А Юнхо, который уже успел подползти поближе, шлёпнул своего парня по заду, как давно хотел. При всех.
— Я думал, это очевидно, — вставляет свои пять копеек Гонхак, играясь с покерной картой.
— Ну для кого кааааак, — Сан свистит, полёживая удобно на коленках Минки. — И как давно?
Все моментально замолкли, обращая внимание на Сохо, которого эта ситуация скорее забавляла, чем напрягала.
— Да хуй меня знает~ Мы не заморачиваемся как-то по датам~
— Чонхо? — Хонджун пихает локтем в спину младшего.
— Ни одного слова не скажу, понятно? — Всё, что говорит Чхве.
— Оооо, ааааа… А у вас уже были американские горки?
— ДЖИСОН! — Лицо Бан Чана нужно было видеть. Папка в гневе......
— Что? Я просто спросил…
— А у вас тогда? — Тот же самый Джисон задаёт аналогичный вопрос, смотря на Гонхи, потому что знает, что этот человек любит поболтать и вполне способен сказать чего-то лишнего, не задумываясь при этом.
— Джисон.....
— Было. И не раз, — Гонхи любезно отвечает, широченно улыбаясь и елозя задом по полу, потому что Юнхо, зараза, щекочет бока, намекая, что дома ой как не поздоровится.
— Пизда какая-то… — Заключает Минхо. — Пидары, блять…
— Пашол нахуй, святое не трож… — Чонин кидает в старшего свои часы, но следом жалеет об этом, потому что мелкому прилетает по башке подзатыльником.
— Ой, пфф, больно надо. Я, в отличие от некоторых, нормальный. — Минхо поднимается с места и шлёпает босыми ногами в сторону туалета, ибо выпитое пиво просится наружу.
— Эй, ты чо, охуел?! Ты считаешь нас не нормальными??! — Минки, словно бык, увидевший красный флаг, подскакивает с места и спешит поприследовать старшего, вместе с тем протягивая за собой шлейф чего-то не доброго и злобного, будто собирается мстить.
— Ты ж бесцветный. — Вдруг вспоминает с совершенно непроницаемым лицом Ёсан, которому, кажется, сейчас скучнее всех на планете. Ёсан хочет к Сонхва на коленки и сидеть так всю оставшуюся жизнь, и желательно, чтобы это можно было делать у них дома. На коленках посидеть, а не вот это вот всё.
— И что? — Всё, что напоследок говорит Сон, прежде чем с теми же криками возмущения пропасть из виду окончательно.
— По факту, чо. — Чанбин скидывает фотку Джисона тем, кто просил и не просил, а также во все конфы, желая запечатлеть этот важный момент в жизни каждого.
Аленький цветочек
*прикреплённом ищображение*
ChangbinGrrrr 20:14(Чанбин)
Бля… НАЗУЯ??????
SuperSquirrel 20:15(Джисон)
Что б ты спросил
ChangbinGrrrr 20:15
Вы дебилы или что-то? :/
Daddy666 20:15(Чан)
Да
ChangbinGrrrr 20:16
Отвечай за себя
Jeong-in_F-k 20:16(Чонин)
Тогда нет
ChangbinGrrrr 20:16
УСука: (
Jeong-in_F-k 20:16
Ты обещал, что больше не будешь материться.........
I'm_sexy_and_i_know_it 20:18 (Хёнджин)
А ты верь всем больше…
Jeong-in_F-k 20:18
Наебалово Чонин
У него есть то,
Что не дано другим.
Он хочет пиздить всех вокруг
Но скоро останется без рук
SuperSquirrel 20:19
Местная поэтесса✨
Sexy_Soul 20:20 (Сохо)
Ой блять завались
SuperSquirrel 20:21
Я такой топ, которого вы в жизни не видели)))
Jeong-in_F-k 20:21
JEONGIN ON TOP!!! UO O-OOO
Solar_Boy 20:22 (Феликс)
😎☝️
Jeong-in_F-k 20:22
Чонин не тот, кто Чонин, а тот, кто Чонин
YellowApple 20:23 (Сион)
Пхпхпхпх
Solar_Boy 20:24
***
К двум часам в квартире стало совсем тихо. Немногая половина из тех, кто приехал, снова вернулись к себе домой, однако большая часть осталась, чтобы тесниться и спать кучкой на матрасах на полу, прижимаясь друг к другу.
Хонджун правда не спал. Не хотелось почему-то, ведь было слишком тревожно на душе, и это пугало дико. До такой степени, что парень взялся за сигарету, что стащил из кармана Чанбина, и сейчас стоит на балконе, открыв окно, вдыхая дым со вкусом терпкого шоколада. Морщится, потому что не нравится. Первый раз решил попробовать и не понравилось. Что ж. Ладно. Не всем и не всегда.
Сигарета летит на улицу, угасаясь под воздействием холодного воздуха.
Хонджун теперь не уверен, правильно ли поступает. Он вообще за этот вечер успел несколько раз пожалеть, что скинул терзающий его долгое время груз и что действительно не думал о плохом, насколько это было возможно.
Ему надоело это всё.
Надоело мучиться из-за боли, переживаний, из-за стресса и, возможно, появившейся депрессии, из которой, кажется, даже не выходил, хотя долгое время думал, что избавился.
Любой скажет «Это же не сложно. Ты просто смирись, ну или плыви по течению, раз бороться нет сил», только вот Джун не хочет так. Он хочет бороться до тех пор, пока жизнь не наладится; хочет и также понимает, что борьба требует колоссальных сил, это тоже — трудно. И иногда парню кажется, что он не справляется. Даже если рядом присутствует поддержка, даже если сам себя убеждаешь изо дня в день. Ему кажется, что он катиться по наклонной и не может найти выступ, за который нужно ухватиться.
Завтра утро. Уже совсем скоро первые лучи солнца коснуться горизонта, которого Хонджун, увы, не увидит. Он живёт слишком низко… Да и вряд-ли когда-нибудь…
— Чего тут стоишь один? Решил мозги проветрить? — До колик в рёбрах раздражающий голос заставляет вывести из мыслей и скрипнуть зубами. Сохо как обычно, словно снег на голову, сама внезапность!
Зачем он, интересно, пришёл?..
— Типо того. — Хонджун делает вид, что ему всё равно, хотя на самом деле не совсем. Он правда крайне удивился, когда узнал, что Чонхо с Сохо встречаются…то прям что-то с чем-то… Такую правду сложно принять, особенно, если деталь этой самой правды не шибко симпатизирует.
— Наверное, для вас это было большой неожиданностью…
— Ещё какой. И я хочу сказать, что если…
— Я люблю его. — Перебивает старший, облокачиваясь о раму окна, на которую, благо, хоть можно положить руки. — Правда люблю. И знаешь, мне плевать, что ты думаешь на этот счёт, что думают все люди. Я буду его любить и не променяю ни на кого в жизни. — Сохо посмотрел на Кима со всей серьёзность, надеясь на ничего. Но…
— Если любишь, и если он тебя любит, то ладно. Я не в праве мешать. — Хонджун делает последний глубокий вдох свежего воздуха, — Спокойной ночи, — и заходит в квартиру, сразу же направляясь в свою комнату. Джун верит, что завтра будет лучше.
Завтра должно быть лучше.
