Не все шпионы носят маски

      Бесконечная тряска старенького автобуса утомляла кажется больше, чем однообразный пейзаж за окном. Пустыня, песок и обжигающее солнце за день несколько раз меняли краски, но не наполнение. Все тот же однообразный горизонт, испещренный изломанными холмами и гигантскими кактусами. Сейчас, ближе к вечеру, всё в радиусе тысяч километров залило слепящим оранжевым светом. Это было бы красиво, если бы парень, едва выдерживающий эту дорогу, был бы хоть немного пободрее. Он оценил бы, нет, честно, но сейчас его взгляд был прикован к приближающемуся каньону, покуда автобус постепенно сбавлял ход. — Наконец-то, блять… — выдохнул он, едва сдерживаясь, чтобы не выпрыгнуть из окна, как только под колёсами заклубились кудрявые облака пыли от торможения.       Мальчишка уже нетерпеливо возник у выхода, ожидая, когда проржавевшие насквозь двери со скрипом откроются. Следом за ним на пути к долгожданной «свободе» столпились и остальные пассажиры. Все как один озлобленные и утомленные, но при этом абсолютно разные. И парень, судя по всему, был тут моложе всех присутствующих. Двери скрипнули и юноша в один лёгкий пружинистый прыжок оказался на улице, ощущая как отступающий зной едва обжигает кожу. В сравнении с той духотой, что ему пришлось пережить по пути сюда, этот жар не приносил ни грамма дискомфорта. Напротив, бостонец, распрямившись, дышал полной грудью, широкими шагами тут же направился к встречающему их человеку, бодро повесив за спину лёгкую сумку. Следом за ним ещё трое — рослый и жилистый мужик, угрюмый и обритый на лысо, в руках он нес старенький обшарпанный вещмешок; высокий и худой, словно каланча, парень, на вид лет на пять старше самого бостонца, но не более того, придерживал футляр для снайперской винтовки одной рукой, другой поправлял едва не перевешивающий его самого походный рюкзак, до отказа набитый чем-то явно необходимым для выживания в каких-нибудь джунглях; и женщина в каске, полностью при форме и явно обозленная на весь белый свет, прижимала к себе обеими руками свою небольшую поклажу. Парень пытался в дороге как-то начать разговор и познакомиться с теми, кто как бы будет ему спину прикрывать, но единственная женщина и та заткнула его одним красноречивым взглядом, заставляя скучающе отвернуться к окну. Значит как-нибудь потом. — Guten Abend, Kameraden. С этого дня вы будете убивать ради денег под моим присмотром. Рудольф Штайнер, медик, — седой до единого волоска, высокий и статный, немец ослеплял белизной своего халата в свете садящегося солнца, — Однако отложим формальности на потом…       В обтянутых синими перчатками руках возник ежедневник, в который он тут же заглянул, после метнув строгий взгляд на вставших перед ним наёмников. — Скаут — Питер Тёрнер, — с его акцентом, своё собственное имя парень едва воспринимал на слух, однако, распрямившись и чуть задрав нос, сделал шаг вперед, роняя отчётливое и нахальное: «Я».       Парнишка щурился, глядя прямо на медика и чувствовал, как его сверлят взглядом не одна пара глаз. Не только эти трое, что сейчас стояли у него за спиной. В окнах деревянного двухэтажного здания мелькнула пара теней. Судя по всему, их ждали уже довольно давно. Коротко кивнув, немец продолжил, аккуратно ставя галочки в собственном списке. — Пулемётчик — Михаил Остапов? — нахмурившись, здоровяк сделал шаг, следуя примеру скаута, — Солдат — Мэри Эллен? — словно ожидая этого, женщина шагнула вперед, выпрямляясь по струнке. — Сэр, здесь, сэр! — Вольно, — без особого интереса врач кивнул ей в ответ, — Снайпер — Майк Майерс? — долговязый парень шагнул следом, оценивающе зыркнув в сторону базы, — Отлично. Следуйте за мной и слушайте внимательно…       Экскурсия, если это можно так назвать, прошла довольно скучно и без особых приключений. Молча четверо убийц семенили следом за медиком, кивая на его объяснения и изредка задавая вопросы. Вернее, это скаут их задавал. А ещё вернее, засыпал ими врача: — А где остальные? — озираясь и выискивая хоть кого-нибудь вопрошал он. — Вы их ещё увидите, — устало вздыхал ему в ответ немец. — А это что? — уже дёргал за ручку закрытую дверь парнишка. — Подсобка, — спокойно эскулап наблюдал за тем, как на скаута вываливается ворох швабр, тряпок и веников. — А это зачем? — ткнул он пальцем в висящий под потолком динамик. — Это наша система безопасности…       Вопросы сыпались по поводу и без, однако Рудольф отвечал на каждый, выдерживая и нетерпеливые взгляды остальных новеньких. В конечном итоге он показал им всё довольно быстро, по дороге, в перерывах между расспросами скаута, объясняя местные порядки и правила, коих оказалось не так уж и много. Всё по классике: отбой в десять, не мусорить, дежурство по списку и курение либо на улице, либо в баре. — А что за бар? — почти в унисон повторили за медиком трое. Пулемётчик промолчал. Кажется он едва понимал, что там говорит этот в его понимании немчуга. — Да, я покажу вам его в конце экскурсии, — Питер разочарованно хмыкнул.       Самое интересное на потом оставил, гад престарелый. Хотя… Стоило глазам отдохнуть от слепящего пустынного солнца, как мальчишка уяснил для себя довольно странную деталь. Несмотря на седину, эскулап этот выглядел не на много старше снайпера. И не один он это заметил. Не раз и не два, женщина приподнимала свою каску, чтобы разглядеть их «экскурсовода». Острые черты лица обрамляли ясный холодный взгляд, блуждающий по коридорам и комнатам их нового «дома».       Прихожая медленно перетекала в своеобразную гостиную, где одиноко посреди комнаты стоял широкий стол с нарисованной на нем картой местности, диваном в углу и одиноким телевизором под потолком. Однако дальше — интереснее. Столовая, где беспорядочно расставлены обеденные столы и разномастные стулья, а в одной из стен — раздаточное окно, из которого раздавались такие долгожданные звуки скворчащего на сковородках мяса и тихо потрескивающего проигрывателя. — Завтрак, обед и ужин по расписанию. Люк Шоу — наш поджигатель и неизменный кашевар, а также один из моих заместителей и… Кто там с тобой, Люк?       Из окна высунулся бритый под машинку мужчина в комбинезоне и фартуке. Яркие и живые глаза скользнули взглядом по новоприбывшим, он улыбнулся, кивая им в знак приветствия. — Будем знакомы, — переводя взгляд на медика, он упёрся о подоконник, заговорчески улыбаясь, — А ты угадай с одного раза. — Энди, — Рудольф хмыкнул, явно что-то припоминая, но опомнился, строго посмотрев на Питера, — Твой коллега по классу — Энди Уоткенс. Всякий раз, когда кто-то нарушает правила или подрывает дисциплину, его отправляют отрабатывать на кухню, в мастерскую или лазарет. Хотя это зависит от того, куда нужна помощь. Имейте это в виду, когда решите, что правила написаны не для вас. — А чё я то? — понимая, что это предупреждение адресовано именно ему, Питер ощетинился, всем видом показывая своё недовольство. — Как правило именно ваш класс в первую очередь попадает на кухню. Я лишь предостерегаю. — Ну почему же только Энди? — пиротехник уже нырнул обратно в окошко, продолжая громко говорить с медиком, — Льюис тоже тут… — Ой, иди нахер, — отозвался кто-то едва слышимый из недр кухни, на что поджигатель лишь прыснул смехом. — Вот он как раз исключение из правил. Познакомлю вас чуть позже, — как ни в чем ни бывало Штайнер развернулся на пятках, продолжая экскурсию. Скаут же замялся, пытаясь разглядеть как можно больше, но в итоге побежал следом, давая себе обещание осмотреть тут всё уже самостоятельно. Следом им показали спальный блок, где каждый получил возможность оставить свои вещи. Питер так и поступил, когда медик указал ему на двери его комнаты. Скрипнув расшатанной ручкой, парень открыл двери и осмотрел своё дальнейшее убежище. Комнатушка, оказалась, мягко говоря, тесной. Метра три на два от силы, окно посередине, занавешенное какой-то тряпкой, две двухъярусные кровати, одна из которых явно была занята. То ли плед, то ли одеяло закрывало весь первый ярус, создавая при этом своеобразное убежище, подле кровати тумбочка, на которой лежал целый ворох всякого хлама, а также плакаты, много плакатов с музыкантами и звёздами бейсбола на стенах вокруг этой самой кровати. «Вот шизик» — подумал про себя Питер, кидая свою сумку на свободную кровать у противоположной стены и снова давая себе обещание — они с этим придурком явно споются.       А далее… Далее были ещё пару важных комнат, вроде душевых, туалетов, лазарета (где они увидели крайне недовольного и заносчивого медбрата, даже не удосужившегося поздороваться, а также получили приглашение от самого «экскурсовода», чтобы пройти медосмотр чуть позже), ну, а после был бар. Когда врач распахнул широкие двери, скаут однозначно понял куда подевался весь народ. В довольно просторном помещении, с приглушенным светом играла музыка и галдел с десяток наёмников, одновременно обернувшихся на вошедших. Даже играющие в бильярд замерли, останавливая свой взгляд на новеньких. Под такими пристальными взглядами, скаут невольно напрягся, ощущая себя не в своей тарелке. Чего не скажешь о снайпере, первым сделавшим шаг в комнату. Тут же все потянулись ко входу, откладывая свои прежние занятия и знакомясь с новичками. Питер одно успел уяснить — его не воспринимали всерьёз. Все шли жать руки к этому дылде, здоровяку и дамочке в каске, чему последняя была не особо рада. Парня лишь хлопали по плечу или мерили оценивающим взглядом. И ему это казалось до невозможного унизительно. «Они не воспринимают меня всерьёз» — неприятная мысль вилась у него в голове, как надоедливая муха, скаут не подавал виду, держась холодно и непринужденно. Хотя это и не осталось незамеченным. — Приятель, — хлопнул его по плечу всё тот же снайпер, стоило всем снова разойтись обратно по своим занятиям, — Ты гляди-ка — бар. — Ля и правда, — подсвечиваемый парой ламп в самом углу комнаты стояла стойка с приставленными к ней высокими табуретками, а за ней целый стеллаж с разномастным алкоголем. — Пад’ём выпьем? — Майк кивнул в сторону стойки и снимая шляпу и вешая её на шнурке за спину. — Тебе чё больше не с кем? — Питер едва-ли не рыкнул ему в ответ, ощущая, как цепко и немного навязчиво пальцы сжимаются на его плече. — Неа, — снайпер не выглядел враждебно, но напротив в его взгляде читалось что-то, чего сам скаут не мог понять до конца. — Чё тебе от меня надо? — с подозрением Питер не сводил с него взгляда, однако спокойно подошел к бару, забираясь на один из стульев. — Не, не парься, — он сел рядом, взглядом выискивая ближайшую початую бутылку виски, — Мы ж, типа, с тобой тут новенькие, да? Ты ж в курсе, что такое дедовщ-       Не успел стрелок дотянуться до примеченного алкоголя, как оба парня отпрянули от бара, едва не падая со стульев. Интересующая секунду назад бутылка вдруг зависла в воздухе, постепенно окутывая всё вокруг себя едва заметной дымкой. Дымкой из которой, словно джин, возникла фигура, рассеивая вокруг прозрачный дымок и удерживая в тонких руках тот самый злосчастный виски. — Джентльмены.       Майк попятился, машинально потянувшись к висящему на поясе охотничьему ножу, в то время как сам скаут ахнул, едва не падая со стула. Это было неожиданно. Хотя бахнувший на фоне гогот наёмников привел его в чувство, заставляя снова враждебно оскалиться. Не совсем понятная личность за баром же улыбалась, словно всё было в норме. Беззлобно, даже немного заискивающе, так, что Питер немного смутился этому. За стойкой стояла девушка в костюме и балаклаве, очки скрывали взгляд, а на макушке — феска. Она выглядела странно на фоне всех этих головорезов и мужиков, что сейчас посмеивались над их со снайпером реакцией. Словно попугайчик в клетке с воронами, никак иначе. Ну, может ещё и с белым голубем, то и дело воркующим о правилах, но не это важно. — Ох, это, — медик тут же оказался рядом с ними, — Феска или… — ему было сложно подобрать слова? — Как правило Феска, да, — поставив бутылку на место, она принялась натирать бокал. — Проще говоря, — медик спокойно выдохнул, возвращая себе невозмутимость, — Наша шпионка и бармен по совместительству. Если хотите выпить… — Вам ко мне, — всё такая же улыбка. — И если у вас возник конфликт с кем-либо, тоже к ней, — на слова медика она кивнула, ставя на стойку два бокала и наливая в них виски. — За одним условием, — пододвинув им стаканы, девушка сложила ладони вместе, словно моля их о чем-то, — Пить вне этой комнаты что-то крепче пива — запрещено, трогать бутылки в моё отсутствие — то же самое, — улыбка стала подозрительно маниакальной, — В противном случае, мне придётся вас наказать.