Не все шпионы носят маски

      Тяжелые и далеко не самые приятные пробуждения начинали становиться традицией для скаута и, надо признаться, он не видел в этом и крупицы иронии. Сквозь крепкий и такой необходимый для уставшего разума сон скаут ощутил прикосновение и тяжесть чужого тела. На сей раз пробуждение было моментальным, и потребовались едва ли доли секунды, чтобы понять, что происходит. Кто-то в кромешной тьме сидит прямо на нем, старательно, быстро и осторожно снимая с него плавки и задирая футболку до шеи. Кто-то тяжелый, смердящий и ощупывающий каждый сантиметр кожи скаута, до которого только могли дотянуться руки, касался его шеи горячим и мокрым языком, оставляя на ей остывающий след из слюны и перегара.       Удар.       Первое, что парень вообще смог предпринять, оказался банальный, но действенный удар в темноту, из которой раздался короткий и глухой хруст ломающегося носа. Однако не успел Питер предпринять ещё хотя бы что-нибудь, как в ответ на него обрушились чужие, невыносимо тяжелые кулаки, заставляющие его закрыть руками лицо и голову.       Снова удар.       Непроизвольно скаут предпринимал любые действия, лишь бы выбраться из-под насильника. Пинок коленом предположительно должен был попасть в пах, однако, как бы он не старался, а вес придавившей его туши не давал нормально замахнуться. Хуже стало, когда его схватили за запястья, рывком вдавливая их в матрас. — Не дёргайся.       Хрипящий и грубый голос казался отдалённо знакомым. Кажется, такой голос был у кого-то из шайки одноглазого. — Нет! Свали нах-! — не успел парень перейти на надрывный крик, как вокруг его шеи сомкнулись чужие цепкие пальцы, сдавливая и впиваясь короткими неровными ногтями. — Веди себя тихо.       Время одновременно замерло и ускорилось до невозможного. Брыкаясь и силясь хоть как-то сбросить с себя тяжесть, скаут ощущал, как лёгкие неотвратимо заполняются жгучей болью, словно ему в горло вливают раскаленное железо. В глазах заплясали, точно смеясь над ним, искры, вспыхивающие на фоне темноты ночи. Скаут цеплялся за чужие руки, безуспешно пытался разжать их и вместе с тем неожиданно ощущал, как на его немеющее лицо капает сверху что-то теплое и липкое, что-то, что, затекая в приоткрытые в попытке вдохнуть губы, отдавалось горьким металлическим привкусом. Из разбитого носа обидчика на него капала свежая горячая кровь, пока парень пытался разжать сжимающую его горло руку. Чувство страха сменила жгучая паника, когда второй рукой этот подонок скользнул по содрогающейся груди Питера, начиная настойчиво и грубо сжимать его соски. Сквозь нарастающий ужас и омерзение, скаут неожиданно для себя выудил из воспоминаний картину того, как небрежно он кинул что-то рядом со своей кроватью. Вот тут, совсем недалеко, у самого изголовья, надо лишь… Протянуть руку.       Одолеваемыми дрожью руками он начал шарить вокруг себя, неожиданно нащупывая ту самую вещь. Такого облегчения и радости скаут ещё никогда не испытывал, когда в окрепших от закипевшего в крови адреналина пальцах он сжал рукоять старенькой биты.       Замах и удар.       Тиски вокруг шеи тотчас ослабли, а скаут, боясь снова потерять момент, замахнулся, но на сей раз сильнее, вкладывая в каждый последующий удар весь свой страх и закипающую ярость. Пинком он заставил обидчика свалиться на пол, однако подскочив с кровати и хватая ртом воздух, Питер даже не мог предположить, что упустит спасительную биту. С очередным ударом он вдруг ощутил, как древко намертво схватили ненавистные руки, рывком выдёргивая её и швыряя куда-то во тьму. Эти же руки уже потянулись к нему, словно щупальца какого-то монстра, грозя утянуть на самое дно отчаяния и боли.       «Нет!»       Вытворяя чудеса ловкости и проворства, скаут избежал захвата.       «Нет, нет, НЕТ!!!»       Не понимая как, он врезается в двери, ломая защелку и убегая так быстро, как он только может. Питер даже не оборачивался, все ещё слыша у себя за спиной тяжелое хрипящее дыхание и чувствуя, как тянутся и норовят сомкнуться вокруг его шеи грубые ладони. Он пробежал мимо пустой и безлюдной столовой, мимо непривычно тихого бара, через двери на улицу, туда, где недавно бежал от своих же эмоций. Он бежал что есть сил, всё ещё ощущая, как касаются его кожи ненавистные руки, как обдаёт его смердящим перегаром дыханием, как…       Скаут упал, неуклюже споткнувшись о какой-то камень и теперь тормозя всем телом о рассыпанный на иссохшей земле гравий. Встаёт и снова начинает бежать, даже не задумываясь о том, гонятся ли за ним на самом деле. Он бежит, совершенно забыв обо всём мире, осознавая лишь опасность позади себя, но совершенно не зная где от этого укрыться. Быть может он смог бы даже достичь знакомых ему мест, если бы не усталость и отказывающие от перенапряжения ноги.       Прежде чем остановиться, Питер бегло обернулся, увидев позади себя пустыню до самого горизонта. Он один, и это хорошо. Позволив себе остановиться окончательно, парень продолжил глотать ртом воздух. Чтобы перевести дух потребовалось довольно много времени, однако, когда он наконец осознал себя во времени и пространстве, оглядываясь по сторонам, то вдруг понял, что от одной проблемы он прибежал к другой.       Вокруг пустыня и ничего больше. Где-то вдалеке виднеются каньоны со всех сторон, а ничем не примечательные кактусы не были похожи ни на что знакомое. Убежав от одной проблемы, он потерялся в бескрайней пустыне в одних трусах да футболке. — Твою м-

***

      Если сравнивать базы синих и красных, то для любого сравнивающего сразу же станет понятна разительная разница. Синие в мирное время проживали в деревянных каркасных зданиях, словно сколоченных в спешке и точно так же в спешке покрашенных. Хотя все коммуникации у них и проложены на совесть, однако из капитальных строений на их территории отличался разве что лазарет да мастерская. Чего не скажешь о базе красных. Старые кирпичные здания внушали доверие и даже со стороны смотрелись на порядок уютнее, пусть даже невооружённым взглядом было видно, что построено всё было ещё в позапрошлом веке, когда об электричестве или домовой канализации даже не заикались. Местные инженеры как могли исправляли ситуацию, однако, как правило, то тут, то там можно было увидеть торчащую поводку или текущие трубы. Из нового местная база обладала разве что крышей да накатанной дорогой.       Местные обитатели же, в отличие синих, вставали не по сигналу тревоги, а по побудке солдата, встречающего рассвет гимном Америки и оружейным залпом. К семи утра красные уже во всю занимались полезной деятельностью, либо просто делали вид что чем-то заняты. Таковы были здешние порядки — каждый должен был быть при деле, чтобы заслужить долгожданную поездку в город. Если у синих телефонная связь и развлечения были своими, то красным приходилось ехать за благами цивилизации в город. Каждую неделю к ним приезжал их вечно гастролирующий шпион и забирал с собой четверых, на большее его шевроле не был рассчитан. Да и больше народу попросту в город не отпускал солдат, так как: «КАКОГО ХРЕНА С ПОСТА УХОДЯТ ЧЕТЫРЕ БОЙЦА?! ЧУДЕСНО, МНЕ ОПЯТЬ ПРИСЛАЛИ ИДИОТОВ, ДЛЯ КОТОРЫХ ПРОДАТЬ РОДИНУ И СОБСТВЕННУЮ ЗАДНИЦУ СИНИМ ПЕДИКАМ КАК ОБОССАТЬ ДВА ПАЛЬЦА! А НУ ИДИ СЮДА, ТЫ БУДЕШЬ СТОЯТЬ ТУТ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА Я НЕ ДАМ ТЕБЕ ДРУГОЙ ПРИКАЗ! А ТЕПЕРЬ ВПЕРЕД, СОЛДАТ!» — а потому никто из красных не решался испытывать судьбу и все покорно следовали правилам. Тем более что раз в месяц их командир давал увольнительную почти всей команде, оставляя на базе особо провинившихся. Потому для каждого такой расклад был вполне приемлем, тем более что строгих правил относительно места курения или распития алкоголя тут не было. К концу месяца, перед самой «увольнительной», все тут становились ярыми трезвенниками просто из-за того, что любой запас алкоголя подходил к концу.       Оттого отдельные отличившиеся счастливчики были так рады видеть чёрную камаро шпиона, появляющуюся у главного входа ещё до рассвета. Вот и сейчас, припарковавшись так, чтобы с восходом солнца его «малышка» оставалась в тени, шпион лениво курил, поглядывая в окна здания из красного кирпича. — Здравие желаю, солдат! Какие известия с тыла?! — командный голос солдата прогремел в предрассветной тишине, приветствуя союзника.       Шпион нахмурился, болезненно потирая виски. Было видно, как его терзает похмелье. — Тишшше, тише… Друг мой, вы не представляете, как раскалывается у меня голова… — Это потому, что надо меньше бухать, салага! Какого хера ты шляешься по пьянкам, пока наши войска терпят поражения?! Я у тебя спрашиваю, солдат! — Ну зачем же так шуметь, Кристофер… — ТЫ БУДЕШЬ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ КОМАНДИР! ИЛИ КОМАНДИР ДЖОНС! ТЫ МЕНЯ ПО-НИ-МА-ЕШЬ?! — Командир, прошу не надо так кри… — Я ХОЧУ УСЛЫШАТЬ НЕ БЛЕЯНИЕ ФРАНЦУЗКОЙ ОВЦЫ, А ЯСНОЕ И ПОНЯТНОЕ: «СЭР, ЕСТЬ СЭР»! — Боже, за что мне это… — Я НЕ ЯСНО ВЫРАЗИЛСЯ?! — Никак нет, сэр… — НЕ СЛЫШУ!!! — Никак нет, сэр!       К окончанию чисто символического приветствия, солдат едва ли не перешел на сирену, а шпиону потребовалось немалое усилие, чтобы не сползти по стеночке от такого напора. Напоследок янки протрубил побудку, завершив её троекратным выстрелом из винтовки. В скором времени, конечно же, когда командир исчез из виду, к едва дышавшему от похмельных мук шпиону присоединился знакомый ему снайпер. — Итак, — услышав шершавый вкрадчивый голос почти у своего уха, спай вздрогнул, отстраняясь от лучника, — значит пьянка… — О, ничего особенного, друг мой. Учитывая сколько человек погибло в последнем бою, можно считать, что я был на поминках.       Выпрямившись, шпион стал выглядеть совершенно отстранено, словно и не было у него никакого похмелья. Пусть даже так, но снайпер, похоже, не верил его спокойствию, намеренно сокращая между ними дистанцию так, чтобы вторгнуться в чужую зону комфорта. — Семеро… Если считать с синими, то тринадцать. Действительно, полноценные поминки. И как же так вышло? — Вышло что? — Что мы потеряли на одного больше. — Аарон, не начинай. Они теряли людей и проигрывали месяц подряд, а стоило им убить на одного человека больше, как ты готов рвать и метать. Это эгоистично, ты так не думаешь? — «Эгоистичным» я считаю то, что ты проветриваешь свою задницу хер пойми где, когда дорогие мне люди рискуют собой и… — Кто-то из наших отлучался с базы? — шпион прервал браваду стрелка, внимательно вглядываясь куда-то в горизонт. — Чт-! Н-нет, почему ты, — он посмотрел в туже сторону, болезненно щурясь от слепящих лучей восходящего солнца, — Какого… Это кто-то из… — Я и без тебя понял, — шпион сел в машину, вставляя ключи в замок зажигания, — Дай мне свои очки.

***

      Скаут отлично ориентировался в городе, мог с лёгкостью уйти от любой погони и быстро оказаться в нужном районе, однако, когда дело доходило до ориентирования на пересеченной местности, он попросту лажал. Он сам себя загнал в бескрайнюю пустыню и потерялся в своих собственных следах. За пять часов безрезультатных скитаний он успел стереть и наколоть колючками обе ноги, встретить гремучую змею и убежать от неё, составить завещание в своих мыслях и смириться с неизбежной смертью. Никто не пойдёт его искать, а если и пойдет, то скаут предпочтёт умереть, чем показаться кому-то на глаза в одних трусах и майке посреди пустыни. Тем более после того, что именно произошло.       Однако это же не значит, что он должен лечь и умереть от безысходности, ведь так? Потому выбрав случайное направление света, Питер просто стал идти, едва перебирая ногами. Это было даже забавно. Пить он не пошел, а в итоге «проснулся» в самом странном для пробуждения месте. Вот и довела до беды его манера убегать от проблем. Впрочем в лучах рассвета он сумел разглядеть странные блики среди ближайших каньонов. Оставалось лишь надеяться, что это не мираж, и не… Красные. Мысль о том, что, возможно, он наткнётся на кого-то из красных и тем самым завершит свою жизнь в любом случае вызывала уныние и подливала масла в топку страха. Ох, если бы он знал, насколько сильно он же сам ошибается.       Со стороны невнятных отблесков поднялось облако пыли, и скаут, остановившись, стал всматриваться в стремительно приближающуюся к нему машину. Замерев как истукан, Питер остался стоять, пытаясь сообразить, как лучше ему поступать. Убегать от машины не самая лучшая идея, однако и не предпринимать ничего тоже было бы глупо. Приготовившись уворачиваться, нападать или уклоняться, того, что произошло далее он никак не ожидал. Шикарного вида машина замедлила ход, постепенно ровняясь со скаутом и останавливаясь. Сидящий за рулем шпион красных в очках и балаклаве выглядел так, словно увидел призрака. — Парень, — голос мягкий, но отчего-то знакомый, — ты чего тут забыл?