***
— Привет, — Пеппер подошла к вошедшей команде, держа телефон у уха, в котором раздавались гудки от совершающегося звонка, и чмокнула Тони в щеку, — как позанимались? — Отлично, — усмехнулся Старк, пытаясь обнять Пепс, на что она ловко выкрутилась и сделала несколько шагов в глубь прихожей. — Оторвалась бы от работы с какими-то идиотами ради меня, — наиграно возмутился Старк, на что Пеппер закатила глаза и прислонила палец ко рту, прося его замолчать. — Алло? Да, здравствуйте, я хотела обсудить с вами вопросы по отчётности лабораторий, — переключившись в деловой режим заговорила Пеппер, уходя на задний двор, в поисках тишины для разговора. — Ты в режиме ожидания, Тони, — Роуди усмехнулся и потрепал Старка по плечу. — Ещё слово и сам окажешься в режиме ожидания, — раздраженно ответил Старк, падая на диван. — Ребёнок, что насчёт планов на фильм? — С радостью, но мне надо сначала в душ, — неловко ответил Питер, направляясь к лестнице. — Тони бы тоже не помешало последовать примеру Питера, — послышался голос Пеппер, на секунду оторвавшейся от работы. — Ой, говори со своими идиотами из правительства, женщина, — он закатил глаза на замечание. Поттс зашла в помещение, судя по всему, держа кого-то на другом конце провода на ожидании. Она наклонилась к развалившемуся на диване Тони. — Ещё раз так скажешь, за женщину лишишься… — она перешла на шепот, и продолжила, возбуждающе говоря что-то на ухо Тони. — Фу, — Питер поморщился и начал краснеть с ног до головы. Усиленный слух определенно уловил те детали, о которых он знать не хотел. — Так, вообще-то подслушивать плохо, шкет! — возмутился Тони, пока Питер, ускоряя шаг, шёл к лестнице. — Вечером обязательно посмотрим фильм! — поспешил со смехом сменить тему подросток. — Только пообещай без старья, — крикнул Питер, будучи на середине лестницы и упираясь о перилла. — Это называется классика, пацан! — ответил ему вслед Тони, откидывая голову на спинку дивана. После холодного и освежающего душа, Питер определенно стал чувствовать себя ещё лучше. Он свалился на кровать, продолжая теребить подсыхающие волосы полотенцем, и, улыбнулся, проверив сообщения. От ЭмДжей пару фотографий её зарисовок с Питером, сделанных за последнюю неделю учебы. Смешной, сонный, милый, из школы или с их прогулок, с сахарной ватой в качестве усов… Не всё стоило зарисовывать. Отношения Питера с Мишель шли плавно и своим чередом, как и полагается конфетно-букетному периоду у подростков. Прогулки после школы, совместные проекты по физике и походы в кино на новые фильмы про супергероев. Переписки до ночи, пока Тони нарушит тишину спальни многозначительным «Кхм-Кхм», разговоры по скайпу на выходных, если у Питера не было возможности выбраться в город и отчет о том, что он в порядке после очередного патруля. В какие-то моменты все даже казалось слишком… спокойным и «правильным». В голову регулярно ударяли мысли о том, что скоро эта идиллия сломается, что ещё немного, и что-то снова перевернёт жизнь Питера и всех его близких с ног на голову. Но страх отступал, ведь всё с каждым днём продолжало идти так же гладко и спокойно. И это радовало. Питер покрутился в кресле и перевёл взгляд на показатели Мэй. Местонахождение: палата, Medical Park Fachklinik Am Kirschbaumhügel, Германия Пульс: 70 в минуту Частота сердечных сокращений: 68 в минуту Давление: 130/73 Состояние: стабильное, удовлетворительное Статус: бодрствует, кокетничает с врачом. Питер чуть не подавился, увидев отображенные данные. Серьезно, Мэй? Смесь закатанных глаз, возмущения, смеха, неловкости и раздражения — кажется, что-то такое начало понемногу наполнять Питера. Но… чёрт. Нет, конечно Питер всегда был рад, когда Мэй пробовала строить свою личную жизнь, хотя всегда закатывал глаза, стоило ей заикнуться о новом ухажере, но то, что эта женщина умудряется заигрывать с врачами… Боже, как это странно. А ещё страннее то, что Питер узнал об этом от Пятницы. С другой стороны, флирт для Мэй никогда не был чем-то особенным и значительным. Она могла перекинуться парой шутливых фраз в романтическом ключе даже с официантом на лет так пятнадцать младше, естественно, не воспринимая это всерьёз, пока Питер рядом сгорал от смущения. Паркер уже хотел запустить Скайп и позвонить Мэй, как состояние статуса сменилось на «едет на физиотерапию». Решив не отвлекать тётю, Питер подумал перенести разговор на вечер и, потратив ещё около двадцати минут на переписку Недом и ЭмДжей, спустился на первый этаж. В гостиной никого не оказалось, так что Питер пошёл в сторону кухни, в поисках людей. — Ты как после тренировки? — Роуди стоял в фартуке на кухне, что-то готовя. Пахло восхитительно. — Не сильно устал? — Нет, всё в порядке, — Питер помотал головой. — Все было очень-очень круто! — Рад, что тебе понравилось, — он сел за барную стойку, напротив Питера. — Поговорил с тётей? Как у неё дела, кстати? — Лучше, — радостно ответил Питер. — Намного. — Реабилитация сложная штука, но уверен, что Мэй справится, — серьёзно заговорил Роуди. — Я помню себя, первые дни в больнице, когда не можешь сделать даже базовых вещей сам… это ад. Но потом идёт время, ты заново учишься жить, управлять телом. Она справится. Мэй Паркер, даже звучит непоколебимо, — он тепло усмехнулся. — Я знаю… Она-то точно справится, — Питер натянул улыбку. Мэй и правда была непоколебимой. — Просто… — он закрыл лицо руками и спуская их, скрестил пальцы ладоней за шеей, — всё это случилось так неожиданно и… — Питер поджал губы. — Просто волнуюсь за неё. Очень. И вроде уже полтора месяца прошло, но… Всё равно, всё так… сложно. — Понимаю, Пит… — Роуди положил руку ему на плече и слабо сжал ее, родительски кивая. — Но пока всё, что ты можешь сделать, поддерживать её и жить дальше. Не всегда суперсилой поможешь. — Я знаю… — он тяжело выдохнул и посмотрел на Джеймса. — Спасибо. — Даже не благодари, — Роуди тепло улыбнулся и потрепал Питера по волосам, вставая со стула. Всё же поддержка, которую умели оказать все, кто были сейчас рядом с Питером очень помогала ему сохранять уверенность и спокойствие, — Зная вас с Тони, равиоли вы всё равно вряд ли будете, тем более перед телевизором, так что пусть Пятница закажет пиццу. — Я буду равиоли, — с энтузиазмом заметил Питер, — и уверен, что Пепс понравится. Но пиццу я тоже буду. Если можно. — Хорошо, — Роуди слабо рассмеялся, — Пятница, закажи пиццу. Через буквально полчаса, на просторных диванах в гостиной собрались все, планируя устроить небольшой марафон кинофильма так на три. Кофейный столик был заставлен разными вкусностями и снэками, принесенными Тони со словами «Питеру нужно много есть» (при том после вопроса Пеппер о поводе нахождения на столе огромной миски арахиса, с тем фактом, что у Питера вообще на него аллергия, Старк невозмутимо и незамедлительно ответил «я же люблю арахис»). Рядом стояли три пиццы и приготовленные Роуди равиоли, которые Питер уже начал подъедать. Тони завалился на диван рядом с паучком, притащив для подростка плед, Роуди сел рядом с Виженом, а с другой стороны от Старка утроилась Пеппер, заканчивающая набирать что-то во всплывшей в воздух от экрана смартфона голограмме. — Так, всё, — возмутился Старк, глядя на Пепс. — Потом закончишь. — Это насчёт твоей встречи в Италии, — не отрывая глаз от диалога, продолжила писать Пеппер. — Тогда тем более выключай, — он нагло взял телефон и свернул голограмму. — Не буду я никуда лететь. — Будешь, — она не изменила спокойного тона и выключила телефон. — Тебе нужно лететь, это важное совещание, — прежде чем Тони успел что-то сказать, Пепс нежно поцеловала его в губы, а затем плавно отстранилась, — Даже не надейся. Двадцать восьмого апреля самолёт. — Это через две недели! — возмущённо воскликнул Тони. — Пятница, включай фильм, — игнорируя сказанное Старком произнесла Пеппер, расслабляясь на диване. — Что мы смотрим в итоге? — произнес Роуди, прерывая спор. Если Пеппер хочет что-то от Тони, и это касательно работы, история надолго, и, возможно, закончится сексом. — Ребёнок выбирал, — хмыкнул Тони, перенося всю ответственность на Питера, и взял кусок пиццы. — Я префлагаю, — ответил Питер, держа в руках тарелку и пережевывая равиоль, — ефли нифто не плофиф, перефмофреть «Назад в будущее». Джеймс, это лучшие равиоли в моей жизни! — Ты неверно распределяешь процесс жевания по мере того, какой важности информацию говоришь, ребенок, — произнес Тони, — Пятница, включай «Назад в будущее», — он кинул пульт от телевизора на стоящее рядом кресло и обиженно уставился в экран, на что Пеппер лишь закатила глаза. «Назад в будущее», пицца, куча снеков, несчастные равиоли, которые ели в основном Питер и Пеппер, резко начинающиеся перепалки Тони с Пепс о поездке в Италию, которые так же быстро заканчивались после одного взгляда Роуди. Но самое главное: по-настоящему уютная атмосфера и потрясающий вечер под нестареющую классику. Идея устроить сегодняшний вечер кино пришла в голову Роуди и, мимолётом предложенная за завтраком, сразу вызвала поддержку всех, за исключением Тони. Глупые, и даже для него самого несуразные отмазки вроде «у Питера учёба», «сейчас на это нет времени» длились практически неделю, пока Старк таки, закатив глаза, не согласился на посиделки. Посиделки, которые с непоколебимой регулярностью были плавно сформировавшейся традицией Мстителей. Ссора? Вторжение инопланетян? Кто-то из них объявил друг друга врагами? Не важно. Если сегодня четверг, значит, пусть и в напряженном молчании, все соберутся перед экраном телевизора. По ходу фильма начнётся спор, который поставит точку в случившихся днём событиях, и к ночи, совместно уснув на диване все снова будут, уже давно не друзьями, будут семьей. Но, по-видимому, этот раскол уже вечер под фильм не исправит. А жаль. Чертовски жаль. Так хотелось бы, чтобы все закончилось так просто. Чтобы после Германии, где все чуть не поубивали друг друга, просто бы наступил четверг, когда все, как ни в чем не бывало, пришли бы в башню Мстителей, молча садясь на диваны, где бы Тони и Стив сели как можно дальше друг от друга, где в середине просмотра фильма кто-то уронил бы тарелку чипсов, из-за чего начался бы горячий спор, почти сразу перешедший на тему договора, все бы сказали, что думают, наоскорбляли бы друг друга вдоволь, а потом градус криков бы сошёл ниже, нашлись бы точки соприкосновения, было бы принято общее решение и тема была бы закрыта раз и навсегда. И наступила бы ночь, когда все Мстители досмотрели бы фильм, засыпая в креслах, вновь, хоть и никогда не признаваясь в этом друг другу, считая себя семьей. Но жизнь оказалась гораздо сложнее, чем неделя. И одним четвергом её не исправить. Несмотря на всё изначальное нежелание ворошить эту исчезнувшую традицию, этот четверг и правда прошёл неплохо. С ноткой печальной и уставшей от всего дерьма в этой жизни улыбки, под остывающую пиццу и совместные эмоции от происходящего на экране. Он прошёл в кругу семьи. Да, это уже совершенно не та семья, что была раньше, но тоже семья. Семья Тони Старка, потерять которую он уже себе не позволит.***
—…и после этого мы тренировались в лесу недалеко, всё было безопасно! Вижен меня страховал! — поспешил Питер успокоить тётю, даже не давая ей открыть рот. — Это было просто потрясающе! А потом мы смотрели три части «Назад в будущее» все вместе, и… — Питер замолчал. Ему вдруг стало неловко, сколько радости и воодушевления в его рассказе, пока Мэй находится в больнице и каждый день борется за то, чтобы хотя бы пошевелить рукой. — Я очень рада, что у вас всё отлично, сладкий, — она улыбнулась, словно чувствуя напряжение подростка. — Поверь, сейчас это одно из главных моих желаний. — Хватит ставить моё счастье выше своего, — поджал губы Питер, опуская взгляд на край монитора. — Ты одна из самых весомых частей моего счастья, Питер, — она тяжело выдохнула, — так что, как бы банально это не звучало, когда ты счастлив — счастлива я. И никаких но, — серьезно произнесла она, — всё, я запрещаю тебе заниматься саморазрушением. Пожизненно, — она усмехнулась. — Давай, пообещай мне, что никаких «я-виноват-потому-что-счастлив». — Хорошо, — Питер тепло улыбнулся. — Неет, — заговорщически протянула Мэй, — Клятва. — Что? Мэй, — Питер закатил глаза и рассмеялся. — Я тебе клялся в первом классе, когда съел все сладости в доме, что больше так не буду. — Время второго раза, — она, все ещё улыбаясь, но серьезно, смотрела на Питера. — Я жду. — Ты серьёзно? — Питер поднял брови. — Более чем, — Мэй и правда не шутила. — Хорошо, — Питер шутливо поднял руки и откинулся в кресле. Он сел ровно, выпрямил спину и, демонстративно прокашлявшись, серьезно и забавно коверкая голос, делая его более низким, заговорил, — Я, Питер Бенджамин Паркер, положа руку на сердце и находясь в ясном состоянии души и тела клянусь… — он не смог сдержать улыбку, которая сразу вызвала смех Мэй, от чего Питер чуть не сбился, но смог сдержать серьёзность, и ещё более низким и басовым голосом продолжил, — что никогда, ни при каких обстоятельствах и ни в коем случае не стану обвинять себя в, цитирую, «я-виноват-потому-что-счастлив», и, при нарушении сего обещания… — Съешь тарелку брокколи, — вставила Мэй. — Что?! — от серьёзного настроя Питера не было и следа. — Ну Мэээй! Только не это! — Так ты хотя бы будешь делать вид, что выполняешь сказанное, — бесцеремонно сказала она. — Продолжайте, Мистер Паркер. — И при нарушении сего обещания, — вернув наигранный бас заговор Питер, — съем целую небольшую тарелку самого ужасного и коварного изобретения человечества, скрывающегося под видом безобидного овоща, именуемого брокколи! Мэй и Питер тут же рассмеялись. Всё же Питер прекрасно умел строить из себя клоуна. Это и правда было мило. — О, Пит, ты с Мэй говоришь? — в комнату Питера резко вошел Тони, ища глазами за что бы зацепиться, — Мэй! Дорогая, как у тебя дела? Как Германия? — Всё отлично, спасибо, Тони, — она улыбнулась. — И, судя по скорости, с которой ты появился в этой комнате, ты нужен Пеппер, — она посмотрела на Старка взглядом «неисправимый», и, непременно бы сейчас скрестила руки, если бы могла. — Что? Ничего я ей не нужен, просто зашёл поговори… — практически договорил Старк, когда в комнату вошла Пепс. — Чёрт, а так правдоподобно в этот раз начал, — он беззвучно ударил кулаком по столу. — Тони, мы не договорили… — Пеппер подошла к Старку, заметив открытый звонок по скайпу. — Привет Мэй! Дорогая, как ты? — Всё хорошо, — терпеливо повторила она. — Мы ещё созвонимся сегодня и поболтаем обязательно, ладно? — Пеппер сощурилась и подмигнула Мэй. Хоть и напряженный график работы не всегда позволял выделить время на общение с кем-либо, Пепс всегда была рада уделить его на звонок Мэй, с которой они сдружились ещё с первого ужина Тони в доме Паркеров, после того, как Мэй узнала, что скрывается за словом «стажировка», — а сейчас мне нужно забрать Тони на минутку. — Конечно, — Мэй слабо рассмеялась. — Насколько всё плохо? — Ну, для начала ему нужно подписать ещё около 692 документов, а затем, было бы неплохо объяснить Тони, что с его стороны не очень любезно использовать письма от налоговой в качестве топлива для камина, — Пеппер тяжело выдохнула. — Подделай мою подпись, — закатил глаза Старк, произнося это как что-то очевидное. — И кто в двадцать первом веке пишет бумажные письма? — возмутился он. — Да и я же плачу налоги. — В том то и дело, Тони, что ты уже почти год платишь на почти миллион долларов больше, чем требуется, — Пеппер встретилась с понимающим взглядом Мэй. Кажется, у обоих девушек иногда возникал вопрос «Как она его терпит?». — Ой, какая разница, — отмахнулся Старк. — Миллионом больше, миллионом меньше. Мелочь. Не люблю не округлённые числа. — Так, если без моей твёрдой руки дети не могут решить, во что играть, я помогу, — невозмутимо произнесла Мэй, — Тони, иди и поработай хотя бы немного, хотя бы из уважения к труду, который делает твоя любимая женщина каждый день, будучи главой твоей компании. — Шантажистка, — произнес Тони, глядя на экран монитора и пошёл в кабинет, — Пепс, ты идёшь? Что ещё мне тут нужно одарить своей великолепной подписью? — Ты лучшая, Мэй, — Пеппер послала в камеру воздушный поцелуй и удалилась за Старком. — Как ты это делаешь? — поражённо усмехнулся Питер, — Ты… отправила Тони заниматься бумажной работой… Просто вау! — Твоя тётя может всё, Питер. Такое не нужно забывать, — она улыбнулась. — Уже поздно. Тебе пора спать, сладкий. — Люблю тебя… — Питер тяжело выдохнул. Плечи и шея заныли, а в голове стало появляться странное и неподдающееся логики чувство, похожее на паучье чутьё. Так не хотелось заканчивать разговор, оставлять Мэй. — Люблю тебя, сладкий, — она тепло улыбнулась и откинула голову на подушку, ожидая пока Питер закончит разговор. Это вдруг оказалось чем-то тяжёлым. Давай, Пит. Это просто разговор по скайпу и глупые мысли посреди ночи. Он мотнул головой, словно смахивая из головы все сомнения и «глупости», и, тепло улыбнувшись, повесил трубку, дав приложению издать характерный звук, означающий конец разговора. Питер почистил зубы, умылся и, приведя себя в порядок, свалился на кровати. На виски и шею снова начало давить непонятное чувство тревоги, которое, благодаря воспоминаниям о сегодняшнем дне вскоре было подавлено. Первый день каникул и правда выдался на редкость потрясающим. Питер закрыл глаза, и, с тёплой и радостной улыбкой, погрузился в сон.***
Проснуться не от звона ненавистного будильника, бьющего по ушам, голове, и чему только можно, а от мягкого утреннего света, падающего на постель через не до конца зашторенные окна. Приятное чувство. За окном слышалось пение птичек, особенно завораживающее в, даже относительных, пригородах, а зелёные деревья заставляли думать лишь об одной, до жути приятной мысли — середина весны. А значит скоро лето. Питер сонно оглядел комнату, красиво освещенную восходящим солнцем. Казалось, каждую её часть можно было фотографировать, запечатляя красиво упавший на мебель свет и выставлять на trumblr в качестве эстетичных фото. Привычный и заспанный взгляд на показатели Мэй. Интересно, во сколько она вчера легла? Увлеченность тёти сериалами последнее время начинала подбешивать подростка. Она могла не спать чуть ли не до самого утра, а потом подниматься в самую рань на процедуры. «Это же портит твоё здоровье» возмущённо бурчал Питер. Какие же знакомые слова для родителей. Местонахождение: обломки, Medical Park Fachklinik Am Kirschbaumhügel, Германия Пульс: 0 в минуту Частота сердечных сокращений: 0 в минуту Давление: 0/0 Состояние: мертва Статус: — В горле встал ком, а сердце заколотилось как бешеное. Ошибка-ошибка-ошибка. Только это крутилось в голове у подростка. Этого не может быть. Они вчера говорили, всё было в порядке. Это только какая-то ошибка, глюк Пятницы или голограмм. Питер вскочил с кровати и кинулся на первый этаж. — Это они сделали? — голос Пеппер уже не дрожал, а на лице были засохшие слезы. Тони, стоящий у стены и направляющий взгляд куда-то в пустоту, напряженно кивнул. — А что дальше? А если Питер? — Пепс говорила спокойно и без осуждения, понимая, что Тони сейчас далеко не лучше. — Я понятия не имею, Пеппер! — рявкнул Тони, тут же обреченно закрыв лицо руками. — Я… я сделал всё что мог, чтобы обеспечить ей безопасность… Я… — он помотал головой из стороны в сторону, слабо давя подушечками пальцев на закрытые глаза. — Я не знаю… Когда в гостиную растерянно вбежал Питер, по телевизору в очередной раз бездушно повторяли одно и тоже. «Взрыв газа в одном из лучших реабилитационных центров Германии». Сотни раненых, десятки погибших. Подросток ворвался в помещение, обратив на себя взгляды Пеппер и Тони. Всё было словно в замедленной съемке. Растерянный, беспомощный взгляд, ищущий отрицания, успокоения хоть в ком-то, встретился с уставшим, затравленным и скорбным взглядом, полным боли и отчаянья. Они встретились. И всё стало ясно. — Нет… — отчаянно пробормотал Питер, пошатнувшись. В глазах начало темнеть, казалось он сейчас упадёт. — Нет… нет, этого не может быть… — голос задрожал, а глаза обожгли горячие слёзы. — Питер-Питер-Питер, — Тони подскочил к подростку и обнял его, прижимая к себе и не давая свалиться на пол, — Шшш… Он из-за всех сил прижал подростка, который сжался и оставался в оцепенении ещё несколько секунд, пока из глаз ручьём не полились слезы адской, душераздирающей боли, словно всё тело разрывало на мелкие кусочки. Словно всю душу сдавили в одну маленькую точку, причиняя тем самым несоизмеримую ни с чем боль. Он перестал пробовать сопротивляться эмоциям и навзрыд разревелся, так и оставаясь в объятьях наставника, крепко держащего его. Через несколько долгих секунд подошла Пеппер, обнимая их со спины Питера и тихонько поглаживая его по голове. Они стояли в середине гостиной, обнимая Питера, готовые продать свою душу, чтобы забрать всю его боль себе, разделить её хотя бы на небольшие части, пока по включённому телевизору продолжали говорить и говорить про такой неожиданный, и так резко интересный миру только из-за горя, случившегося там, «Взрыв газа в одном из лучших реабилитационных центров Германии».