Запретные чувства

Прохлада летнего утра освежала и прогоняла остатки сна прочь. Даже пение ранних пташек было не слышно вовсе. Возможно, Кёджуро встал слишком рано, ещё до восхода небесного светила. Впрочем, он сам как солнце, что освещало многим путь, не давая, хоть и не всегда, но внутренним демонам сбить их, потерять ориентир в жизни. Подбадривая и вдохновляя других, Кёджуро, порой, сам лишался возможности прогнать своих ненасытных демонов из самых дальних и мрачных глубин души. И вот сейчас, мысли, которые многим другим адекватным людям покажутся невообразимо мерзкими, даже противоестественными, закрадывались в голову столпа Пламени с поразительной частотой. Как часто старшие братья думают о младших? Вернее сказать, насколько эти самые мысли имеют в контексте чего-то большего, чем просто искренняя братская любовь? Не часто. А коль и думают о своих близких в несколько ином ключе, чем просто, как о родственнике, то Кеджуро мог себя поздравить и отнести себя к этому числу " счастливчиков», которых именуют - извращенцами. Мужчина, чьи волосы напоминали бушующее лесное пожарище, смотрел на своего младшего брата с неприкрытой нежностью и любовью. И отнюдь, не как любящий всем своим нутром старший брат. Почему он позволил одному из демонов, одной из его отвратительных черт его гнилой сущности, вырваться наружу? Охотник и сам не понимал, что толкнуло его на это. Почему он любит своего дорогого, такого невинного, немного суетливого, младшего братца? Почему он полюбил того, кого в принципе не должен?! Тяжелые думы разрывали голову на части. Надо привести себя в порядок, лицо умыть и переодеться, а там уже и отправиться на тренировку, дабы отвлечься от гнусных мыслей. Ренгоку младший перевернулся на другой бок, открывая глаза, застав уходящую фигуру брата. Каждый раз, когда Кёджуро покидал их общую комнату, мальчик следил за ним, словно хищник за нерасторопной и невнимательной жертвой, чья жизнь могла оборваться в мгновение. Внимательные глазки янтарного цвета наблюдали из-под мягкого одеяла. Сенджуро будто ощущал своим нутром, когда старший просыпается и просыпался сам. Ренгоку младший уже как месяца три так делает. И уже как месяца три столп Пламени тренировал своего цугуко — Танджиро Камадо, вставая рано утром, будто бы и не замечая внимательный взгляд своего братца. Сенджуро вновь прикрыл глаза — Кёджуро возвращался. Умытый, но слегка лохматый. Мальчик не поворачивал головы, дабы не выдать себя. Он не любил нарушать утреннюю идиллию, слыша, как приятно шуршит ткань формы, как звенит застежка ремня и как Кеджуро быстро приводит свои волосы в порядок, расчесывая свои длинные и густые пряди светлых волос. Челка –отдельная тема для разговоров. Кёджуро, сколько себя помнил - она у него всегда стояла вверх торчком, придавая образу ещё большей выразительности, заставляя в головах его товарищей осесть мыслям, что Кёджуро похож на сову. Такую добрую и позитивную сову. Хаори. Белоснежное хаори с орнаментом языков пламени плавно легло на крепкие плечи мужчины. Всё, он готов. Сенджуро всё ещё не шевелился, имитируя свое пребывание в царстве Морфея. Ренгоку подошел к « спящему» мальчику, поцеловал в лоб и вышел из комнаты, мысленно пожелав удачи. Сенджуро вновь открыл глаза, улыбаясь и в то же время моля всех известных ему богов, что бы ни в коем случае отец или кто-либо еще узнал о их запретной любви…