Запретные чувства

Сырой ветер встретил Кёджуро своим внезапным порывом, развевая белоснежное хаори и вороша, только что причесанные волосы, приятно холодя чуть бледноватую кожу. Столп приостановился, обернулся, глядя на деревянные двери с бамбуковой отделкой: поскорее бы вернуться с тренировок и вновь обнять братца. А ведь он только-только вышел из дому, но внезапная тоска напала на мужчину, стесняя движения и, казалось, сжимало грудную клетку, не давая вздохнуть свободно. Хотелось всё бросить, вернуться в дом, лечь на футон к брату, обнять и вдыхать одурманивающий запах лаванды… Но такому не бывать. Ренгоку- человек слова. Если уж пообещал помочь отточить навыки владением техники дыхания, то хоть разобьется вдребезги, словно фарфоровая китайская ваза, но сдержит обещание. В конце концов, долг любого Столпа — найти себе преемника и передать опыт, необходимые знания, и со спокойной душой наблюдать, как твой преемник впитывает это всё, будто дерево в засушливый период первую влагу от дождя, чтобы распуститься как следует и дать свои плоды. Ренгоку застал Камадо в позе лотоса на террасе с катаной. Внимательный взгляд глаз цвета рубина изучал вдоль и поперек оружие. Паренёк учуял учителя, поднимая голову и одаривая мужчину улыбкой. — Ренгоку-сан, доброе утро! — Мальчишка, что был ниже на голову Столпа, резво подбежал, заключая в объятия. Кёджуро ласково улыбнулся в ответ, прижавшись к мальчику, обнимая. — Как вам спалось сегодня? — Танджиро посмотрел на лицо охотника, нахмурившись. — Вы чем-то озабочены? Больно уж взгляд серьёзный, несмотря на вашу улыбку… — Всё в порядке, Танджиро. — Рука Ренгоку легла на непослушные бордовые волосы, потрепав их. — Думы тяжкие заполнили мою голову. Но! — Воскликнул веселее Столп, — мы избавимся от ненужных мыслей при помощи тренировок! Ну что, готов, мальчик мой? Танджиро кивнул, беря катану в руки, вставая в боевую стойку. Кёджуро приготовился отражать атаки. Знойное солнце нависало над поместьем бабочки, беспощадно нагревая каменную дорожку, что извивалась, словно змея, ко входу в дом. Танджиро усердно отзанимался с Ренгоку, теперь наслаждался вместе со своим наставником тёплым обедом, обмениваясь новостями и наслаждаясь прохладой помещения. — Ты сегодня хорошо отбивал атаки, а твои навыки просто потрясают! До чего же ты усерден, Танджиро! — Кёджуро не переставая, нахваливал своего цугуко, поглощая попутно мисо-суп и восклицая «хи-хо». На щеках Камадо заиграл небольшой пунцовый румянец. До чего же приятно слышать, что твои старания не напрасны! Но всё же так смущает, такая реакция Столпа Пламени. Танджиро по запаху чуял, что блондин от чистого сердца рад его прогрессу. — Скажите, Ренгоку — сан, как там поживает Сенджуро —кун? Я его давно не видел… Хотелось бы мне его навестить! Я ведь могу с ним повидаться? — Танджиро отставил в сторону палочки и пригубил ароматный сливовый чай, что соблазнял своим ароматом. Кёджуро слегка напрягся, сжав в кулаке ткань формы на бёдрах. От тёмноволосого, это не скрылось, запах поменялся, вот только он понять не мог, что это за запах… К кому сейчас Столп Пламени ревнует? — Ренгоку — сан? Вам нездоровится? — Танджиро положил руку на плечо сенсея. — Может, позвать госпожу Шинобу? — Всё в порядке, Танджиро! Просто я кое — что неприятное вспомнил, но всё уже хорошо! Конечно ты можешь навестить Сенджуро. Уверен, он очень будет рад тебя видеть, и по тебе ужасно соскучился. — Мужчина отогнал назойливые мысли, выравнивая своё внутреннее состояние. — Не переживай так, Камадо. — И вновь ободряющая улыбка расцвела на губах Столпа.  — О, как здорово! Я когда могу прийти? Сегодня? Или… — Нет! — Перебил мужчина, чем внезапно напугал его. Ренгоку спустя секунды осознал, насколько это прозвучало резко и громко. Виновато глядя, охотник извинился. — Я имел в виду, что сегодня не получится. Приходи завтра, договорились? — Ох… Ну, хорошо. Если Сенджуро — кун сейчас занят, то я всё понимаю. Ждите, приду с чем-нибудь вкусным! — Танджиро просиял, радуясь, что наконец-то увидит друга, от которого уже долгое время не было новостей. Ренгоку дал себе обещание, что не приревнует своего дорогого братца к этому мальчишке. Но как же тяжело это — сдержать ещё одного своего демона, именуемого собственничеством. Причем прожорливого и донельзя сильного. Кёджуро давно понял, что он жуткий собственник и будь на то его воля, к Сенджуро бы даже на расстояние вытянутой руки б не подпускал никого. Это его Сенджуро и больше ничей, даже отец на него не претендует. Плевать, что это его собственный сын. Он особо и не занимается его воспитанием, не уделяет ему, как следует внимания! Все Кёджуро делает и он дарит ту любовь, которой не одарил бы ни один человек на этой грешной земле. *** Вечерело. Лёгкий ветер поднимал пыль с дороги, кружа её. Кёджуро прикрывал время от времени глаза, дабы грязь какая не попала, неприятно начав щипать. Но эта грязь по сравнению с той, что копошилась в его голове, именуемая мыслями о брате, не давая покоя сердцу Столпа, ещё более-менее терпима. Сегодня он чуть не нагрубил ни с того — ни с сего своему ученику. Камадо замечательный мальчик! Он такого отношения к своей персоне не заслужил. Да вообще, если на то пошло, никто не заслужил такого обращения. Да даже Сенджуро ни на кого не смотрит более чем, как на друга! С чего тогда переживать? « У нас была уже близость. Так, какого чёрта я сегодня чуть не нахамил Танджиро? Что вообще происходит? Это такое желание огородить Сенджуро ото всех? Это эгоистично, идиот! Он — не вещь! Он личность со своими желаниями и предпочтениями… Ты тут бессилен, просто смирись и веди себя, как подобает взрослому мужчине.» — ругал себя Кёджуро, вновь погружаясь в пучину невесёлых дум… Мальчик встретил его с распростертыми объятиями так, будто они не виделись долгие годы. Сенджуро с порога обнял брата, утыкаясь лицом в его грудь. — Я скучал, Кёджуро. Все получилось? Как тренировка? — Мальчик смотрел с нежностью в светлые глаза брата. — Всё в порядке. Кстати, завтра Танджиро к нам может заглянуть, ты же так давно хотел его повидать. — Рука мужчины гладила точно такие же светлые волосы цвета спелой пшеницы. — Так что, ведём себя так, как обычные братья. — Пф, я — то посдержаннее тебя, братец. Это ты веди себя скромней. — Сенджуро был награжден щипком в бок, вызывая у того тихо «ой». Парень засмеялся, щекоча Кёджуро, одновременно пытаясь увернуться от рук старшего Ренгоку. Вот что, а Кёджуро терпеть не мог щекотки. Парень даже в этом плане был посдержаннее. Внезапно, руки обвили талию младшего брата, прижимая. Губы Кёджуро поймали мягкие губы брата, вовлекая в лёгкий поцелуй. Раздались шаги. Услышав их Кёджуро тут же отпустил Седжуро, делая вид, что очень занят рассматриванием, вдруг ставшего интересным, камушка на земле. — Явился. — Шинджуро осмотрел с головы до ног старшего сына. От мужчины даже не разило перегаром. Не уж то решил бросить пить? Крохотная надежда, что тлела в глубине души Кёджуро, разгоралась с каждой секундой всё больше, опаляя её. — Да, отец, я вернулся. Тренировка прошла … — Мне не интересно, как она у тебя прошла. — Отрезал глава семейства, подходя ближе к сыновьями. — И никогда не будет интересно. До сих пор не понял? — Шинджуро цыкнул, переводя взгляд то на младшего, то на старшего сына. Кёджуро промолчал. — Отец… — Начал робко Сенджуро, но увидев строгий взгляд, тут же замолк, словно воды в рот набрал. Кёджуро договорил за него: — Завтра к нам гость придёт. Танджиро Камадо, мой преемник. Отец, позволите, чтобы он пришёл? Сенджуро так давно не виделся с ним… — Словно перенимая скованность от младшего Ренгоку, Кёджуро окончил речь весьма неуверенно. Отец мог и запросто отказать. Но, на удивление, Шинджуро только рукой махнул, удаляясь к себе. — Ого. Не думал, что он согласится. Видимо, какие-то серьёзные перемены идут. Как думаешь, он справится? Мы просто обязаны помочь… — Сенджуро осёкся, видя погрустневшие глаза Кёджуро. — Что такое? Я не прав? — Нет, всё в порядке. Танджиро сможет прийти к нам, судя по его реакции, а ещё, я так понял, ему безразлично, что будет завтра. Как бы у него со здоровьем проблемы не начались. Даже не смотря на то, что он бывший Столп. Сегодня ночью он жутко кашлял. — Я не слышал ничего! — Сенджуро вцепился в руку брата, переплетая их пальцы, округляя глаза от ужаса. — Ты очень крепко спал, поэтому ничего не услышал… Будем надеяться, что всё наладится. Ну, а теперь пошли готовить ужин? Ты же есть хочешь? Вот я очень хочу! — Сенджуро встрепенулся, увидя широкую улыбку брата и сам заулыбался, ведя за руку на кухню. Сидя на террасе, провожая утомленным взором красные лучи закатного солнца, что печально глядели на прощание верхушки деревьев, Сенджуро не заметил, как тёплые руки брата обвили его талию, а позже вновь он ощутил на своих губах поцелуй, полный желания. — Кёджуро… — Парень оторвался от столь желанных губ. — Отец же не спит ещё! Ты чего такой нетерпеливый? — Шикнул младший брат, пригрозив пальцем. Ренгоку поймал маленькую, по сравнению с его, ладошку и запечатлел поцелуй на фаланге, затем ещё один и ещё, по очереди целуя каждый палец. Сенджуро залился румянцем, больше не сопротивляясь. — М? Ты сегодня не хочешь? — Внимательно глядя на лицо брата, замечая уже не в первый раз для себя, насколько же он изменился. Почти ничего не осталось от пухлых щечек, которые Кёджуро любил иногда тискать, когда тому было лет тринадцать — четырнадцать, нос стал более прямой, а губы чуть тоньше. Только взгляд остался всё такой же заботливый и суетливый. Профиль Сенджуро походил на профиль брата, а волосы, цвета пшеницы, аккуратно собранные в хвост, почти доходили до плеч. Как же быстро его братец вырос, возмужал. Голос стал более глубокий, немного хриплый, но всё такой же теплый, словно майская погода. — Я не против. Просто боюсь, что отец зайдет, если, не дай Бог, услышит шум. — Сенджуро охнул, когда влажные губы прикоснулись к его шее, проведя дорожку из поцелуев, поднимаясь выше к ушку. Кёджуро будто игнорировал слова братца, продолжая ласки, зарываясь носом в такие замечательные волосы, вдыхая аромат лаванды… — Не услышит. Он явно устал от прошлой бессонной ночи, так что думаю, что он ляжет спать пораньше и нам никто не помешает. — Заговорчески проговорил на ухо старший Ренгоку, прикусив его. Сенджуро поймал руку брата, что так шустро забралась под юкату, оглаживая грудь, задевая соски. Пришлось закусить нижнюю губу, дабы довольный стон не слетел с уст. Юноша быстро сдался под напором Кёджуро, полностью отдаваясь. Блондин глядел с вожделением в глазах на младшего Ренгоку, но не торопя событий, распаляя младшего, доставляя ему неимоверное удовольствие. Удовлетворение Сенджуро для мужчины было превыше всего. Он готов часами целовать брата, лишь бы тот чувствовал себя превосходно. Готов был на томительные и долгие прелюдии, ласки. На неторопливый ритм, нежный, лишь бы в глазах младшего брата читалось искреннее наслаждение. Он готов на всё для него. Сенджуро — его смысл существования. — Кёджуро, давай на футон. — Ренгоку старший поднял на руки Сенджуро, немедля, уложил на пол, накрывая своим телом, словно одеялом. Солнце зашло за горизонт, окрашивая небосвод в ярко-оранжевый, сочный цвет. Время пришло… Теперь их никто не увидит. Словно демоны, охотящиеся ночью, дабы утолить жажду крови и плоти, с заходом солнца их любовь и всепоглощающая страсть выходили, сбрасывая оковы запрета, что так мешали им обоим в дневное время. Сенджуро медленно перебирал тонкими и маленькими пальцами волосы брата, смотря по долгу в янтарные глаза юного. Кёджуро никогда не спрашивал, почему Сенджуро, перед тем как поцеловать его, гладил его волосы. Но, ему нравился сие ритуал, он не препятствовал. Мужчина понимал, что это как-то важно для его брата. Лишь немного посмеивался. Беззлобно. — Сенджуро, они точно такие же у тебя. Мы же близнецы, солнышко моё. — Ответа в этот раз не последовало. Парень провел языком по губам старшего, целуя приоткрытые губы. Кеджуро позволил юркому язычку младшего вторгнуться в его рот, сплетаясь с его, продолжая напористо, но с любовью целовать старшего. Кёджуро ещё с первого их раза, греховного раза, удивлялся напористости младшего. Хоть Сенджуро очень неконфликтный по натуре человек, но он всё — таки оставался Ренгоку, а стихия их семьи — пламя. И вот сейчас, мужчина лицезрел загорающиеся искры в глазах парня, как огонь желания горит, насколько тот готов обрушить лавину своих чувств на старшего брата, возможно, даже сильнее, чем у самого Кёджуро. Сенджуро, опираясь на один локоть, привстал, свободной рукой толкнул брата на спину, меняя позиции. Кёджуро воспользовался моментом, прихватив за ягодицы младшего, сжимая через ткань. И вновь поцелуй, только теперь парень нависал над Столпом, томно заглядывая в глаза.  — Ты что задумал, братец? — Лукавым взглядом окинул Кёджуро парня, предвкушая кое-что более интересное, чем обычные поцелуи. Сенджуро ничего не ответил, лишь бросил в ответ такой же хитрый взгляд. Руки, пальцы которых приятно, совсем чуть — чуть, холодили разгоряченную кожу мужчины, прошлись по груди, задевая невзначай соски. Медленными движениями мальчик развязал пояс юкаты, лицезрея возбужденную плоть старшего. Кёджуро непонимающе теперь глядел на брата, но как только небольшая ладонь обхватила его член, проведя рукой вверх-вниз, большим пальцем приласкала навершие, тогда и пришло озарение. Неужели Сенджуро так осмелел? Мужчина вздрогнул, задрожал, как осиновый лист: брат опустил голову, неуверенно, чуть дрожащими губами коснулся головки, слизывая смазку. — Сенджуро… — Благодатное тепло разлилось по телу Кёджуро, а рука прошлась по мягким волосам брата. — Ты не обязан этого делать… Ох. Сенджуро молчал. Маленький язычок ловко обвёл головку, проведя сверху — вниз по всей длине члена и обратно, возвращаясь к началу. Мальчик не решался ещё какое-то время полностью взять в рот, смотря на брата, прикусывая губу. Сенджуро сам уже возбудился донельзя, ощущая своё пульсирующее естество, что так неприятно давило. Тишину никто из них двоих не смел нарушать, лишь слабые вздохи срывались с уст старшего. Ренгоку своим глазам не мог поверить, что его горячо любимый брат творит с ним такое. Он вообще отказывался понимать происходящее, отдаваясь только удовольствию. Взяв смелость в свои руки, Сенджуро всё же взял в рот член брата, почти до конца, но тут же закашлялся, отстраняясь. Он слишком большой для его маленького ротика. — Ну ты чего сразу-то берешь целиком, глупенький… — Сенджуро виновато потупил взгляд, стараясь не смотреть на лицо брата. Кеджуро погладил по щеке его, ободряюще улыбнувшись. Сенджуро же не торопился, плавно погружая в рот сначала головку, обведя языком, посасывая. Мужчина шумно выдохнул. Слишком неумелые касания и без того к возбужденному органу подливали масла в огонь. Но Ренгоку не смел настаивать сейчас на большем, брать все в свои руки и вести. Пусть младший доведет его сам до оргазма, попробует доставить удовольствие. Причём, Сенджуро сам того хочет, так что мешать не стоит. Светлая макушка двигалась небыстро, будто боясь сделать больно. Сенджуро помогал себе второй рукой, уже смело взяв полностью плоть старшего брата. Смазка стекала с уголка рта младшенького, делая и без того картину более развратной. Запретной. Кёджуро сдерживался как мог, стоны то и дело срывались у него с губ. Руки мягко поглаживали золотистую голову младшего, что так усердно делал минет своему брату, будто поощряя его действия. Сделать нормальный, глубокий вздох было сложно. Солнце, что сильно нагрело пыльную землю, сейчас отдавала щедро тепло вечернему воздуху. Хоть какого-то намека на прохладный ветерок и не было в помине. Жар распространялся по телу, Кёджуро ощущал, что его скоро накроет волной оргазма. Сенджуро уже активней двигал головой, изредка задевая зубами член, чувствуя, что совсем скоро и Ренгоку старший кончит. Даже слишком громкий полустон — полувздох разнесся по комнате. Кёджуро излился в ротик мальчику, заполняя его до отказа горячей спермой. Сенджуро не успел вытащить изо рта естество брата до этого, поэтому пришлось проглотить часть семени. Кёджуро благодарно смотрел на младшего Ренгоку, большим пальцем обрывая ниточку, стирая с губ сперму. — Мой хороший мальчик…- Прошептал Ренгоку, утаскивая в крепкие и такие тёплые объятия. — Зачем ты это сделал? — Тебе разве не понравилось? Я плохо старался? — Сенджуро взволнованно посмотрел в медовые глаза брата. — Конечно понравилось, глупый! Ты что такое говоришь?! — Горячо поцеловав в губы брата, Кёджуро не мог не умиляться с этой мордашки. — Просто… Я не ожидал от тебя такого. Ты так осмелел, мой проказник? — Снова поцеловав, Ренгоку легонько прикусил губу младшего, оттягивая её. Поцелуи приходились по аккуратному подбородку, немного пухлым щечкам, носу, и в конце переходя на столь манящую шею, оставляя слабый укус. Сенджуро, испугавшись, отодвинулся от брата, упираясь ручками в грудь того. — Я же просил не кусать в шею! Кёджуро! Тогда точно будут все косо смотреть и заподозрят что-то… Ты ж не на самом видном месте, правда? — Сенджуро ощущал, как место укуса припекало, ещё раз проведя рукой и убеждаясь, что след не так уж и виден будет. Мальчик унял панику, успокоился, затем нахмурил брови, уставившись на брата чуть сердитым взглядом. — Прости, я не могу удержаться… — Помедлил блондин, — будь я демоном, то я б тебя давно съел. — Хихикнул Кёджуро, прикусив чуть ниже, ближе к ключице своего брата. Щеки Сенджуро стали пунцовыми. Вот что за человек, его братец? Даже и без того в смущающей и пикантной обстановке, он умудрялся вгонять в краску ещё больше! Теперь Ренгоку нависал над Сенджуро, не давая отстраниться хоть на секунду от его пылких губ. Кёджуро будто пропустил мимо ушей слова брата, вновь оставляя алеющую метку на шее, ещё раз прикусив. Сенджуро издал слабый стон. Ткань нижнего белья всё больше мешала, доставляя дискомфорт, давя на эрегированный член. Кёджуро стягивал юкату с юного тела, оголяя своего брата и вновь восхищаясь им, его телом и то, как его мальчик, его любимый брат, повзрослел. — Кё… Кёджуро, я не могу больше. Брат, не томи, прошу тебя… — Сенджуро извивался, когда поцелуями Кёджуро пошел ниже, касаясь губами его сосков, лаская их. Довольно громкий стон, за всё это время, сорвался с губ младшего. Кёджуро тут же прикрыл рукой рот брата, шикнув. Младший удивленно взглянул на него. — Нет, отец давно спит. Просто будь потише. Мы же друг другу обещали, м? Никаких громких стонов. — Ага, конечно, ты тоже обещал, что целовать или кусать в шею меня не будешь, но сделал ж ведь! — Пробубнил младший, явно недовольный ситуацией, но тут же вновь промычал, когда твердая свободная рука брата обхватила его член. Ворчать тут же перехотелось, когда старший начал двигать рукой, хоть немного помогая справиться с возбуждением. Пальцы проникли легко, разминая Сенджуро. Они не первый раз уже занимались подобным, сохраняя хрупкую тишину, прикусывая костяшки пальцев, делая всё, дабы не разбудить главу семейства. Всё что угодно, но заглушить рвущийся стон желания просто жизненно необходимо. Сенджуро уткнулся в подушку лицом, закусив ткань, пока Кёджуро входил в него, медленно и плавно, растягивая своего маленького брата. Парень рвано выдохнул, обхватывая ногами талию брата, затуманенным взором глядя на приятное лицо Кёджуро. Полностью погрузив член в тело брата, Ренгоку старший не мог не насладиться столь откровенным видом брата, вновь накрывая своим телом, чувствуя жаркое прикосновение кожи к коже. Слов, чтобы выразить все те эмоции, что они испытывают — попросту не хватит. Сенджуро кусал свою руку, чуть ли не до крови, лишь бы не застонать в голос. Кёджуро вбивался в столь податливое тело под ним, прихватив за бёдра, сжимая их. Однажды он настолько сильно сжал нежную кожу брата, что оставил синяки от пальцев. Мужчина после только и делал, что целовал поврежденное место, извиняясь за такую выходку. Он никогда не будет груб в сексе со своим братом. Никогда, даже если тот и захочет, чтобы его отымели жёстко… Такому не бывать. Кёджуро не любит грубый секс. Половица скрипнула от напора, с которым оба тела давили. Сенджуро закатывал глаза от удовольствия, запрокинув светлую голову. Ренгоку целовал не прекращая грудь и ключицы, не сдерживаясь, прикусывая тонкую кожу, оставив метки, которые будут напоминать об ещё одной их запретной ночи. Слишком жарко, слишком страшно, но в тоже время слишком возбуждающе опасно. В них горел азарт, похоть и страсть. Оба понимали, что они обречены оберегать друг друга навеки, храня ужасную тайну и чуть приоткрывая занавесу только с наступлением ночи. Кёджуро впился в губы своего брата, заглушая его внезапный стон, кусая губы до крови. Оба кончили одновременно… Наконец-то прохладный порыв ветра задул, чуть охлаждая теплый воздух, нагретый землей. Тяжелая отдышка младшего брата и более спокойная из — за техники дыхания Кёджуро отдавалась слабым эхом по комнате. Чуть приоткрытый рот, веки с длинными ресницами опущены, а расслабленная поза обоих говорила о том, что всё прошло так как надо. Никто, ничего не видел, может быть, не слышал. — Цикады… — Что? — Ренгоку повернул голову, смотря на младшего. — Не понял. — Цикады поют… Думаешь, они нас слышали? — Сенджуро переплел свои пальчики с пальцами брата. Кёджуро тихо рассмеялся. — Тебя так волнует, слышала ли нас стайка цикад? Ты даже их стыдишься? — Кёджуро вскинул свои брови, с интересом глядя на мальчика. Что это за вопросы после секса у него такие в голове всплывают? Причем довольно часто. — Нет, просто они намного свободнее, чем мы. У них нет таких предрассудков, как у людей. — Вздыхая грустно, произнес Сенджуро. Ласковый чмок пришелся ему в висок. — У них и моральных принципов нет. Нет никакого наказания за тот или иной проступок. Почему я не цикада…  — Не говори глупостей, Сенджуро. Человеком быть замечательно, кто бы что ни говорил. И ты — самый лучший человек, который вообще есть в этом бренном мире. Просто так вышло. Думаешь, мы единственные, у кого такая же запретная связь была? Седжуро ничего не ответил, только крепче прижался к Кёджуро, утыкаясь прохладным кончиком носа в его золотистые волосы.  — А цикады вдали прекрасно поют… — Прошептал мужчина, наблюдая, как одна за другой звезда на ночном полотне загорается, освещая их тернистый путь. *** Шинджуро не просто так решил бросить пить. На это нужна весомая причина. Несколько дней назад, в один из знойных вечеров, когда кашель доконал мужчину, он случайно стал свидетелем странных, даже скабрезных звуков, происходящих за стеной, но из-за того, что тот был нетрезв, а заодно и болен, то не придал этому значения. Голова жутко раскалывалась. Думать вовсе не хотелось. «Допился…» — Подумал глава семейства, переворачиваясь на другой бок. «Уже мерещится, что мои сыновья трахают друг друга. Срочно бросать пить и брать себя в руки. Иначе и не такое померещится.» — Голова снова заболела. С трудом, но мужчина все же смог отправиться в объятия Морфея. Ближе к обеду пришел Танджиро, как и обещал, с кое-чем вкусным. Митсури щедро поделилась баночкой липового меда, заодно вместе с Камадо приготовила панкейки. Правда, настойчивость столпа любви слегка смутила парня, но отказаться он не мог, видя эту миловидную улыбку и искрящиеся глаза от радости. Танджиро, не переставая, благодарил за помощь. Такая открытость девушки его поражала. — Сенджуро! — Камадо бросился в объятия младшего Ренгоку, крепко обнимая. — Я тебя так рад видеть! Как ты поживаешь? Сенджуро уткнулся в плечо, не смея отпускать обладателя карточных серег. — Боже, я тебя так давно не видел! Я прекрасно поживаю. Кстати, наш отец решил бросить пить. –Сенджуро отпустил охотника, чуть ли не светясь от радости. — Ого! Я надеялся, что господин Ренгоку однажды сделает это! Сенджуро, сегодня действительно прекрасный день. Давай, пошли чай приготовим. Я принёс вкусное. Ты когда-нибудь липовый мёд пробовал? — Не, не приходилось. Митсури-сан как-то угощала каштановым мёдом. Правда, он слегка горчит и будто ты облизал кору дуба, но он вкусный! Даже полезный, но много его не съешь. — Сенджуро весело щебетал, несказанно радуясь встречи. — Не знаю, какова на вкус кора дуба, но если ты так говоришь… — Рассмеялся Камадо, но от его взгляда не скрылось немного алое пятно, что выпирало из-за дзюбана, чуть выше ключиц. — Тебя какое-то насекомое укусило, Сенджуро? — Ой, д-да! Насекомое. Лето же, мало ли что могло укусить… — Натягивая ткань повыше, проговорил Седжуро, краснея. Чертов Кеджуро, вот предупреждали же! — О, Камадо, мальчик мой, ты уже пришел! — Ренгоку появился внезапно, словно из воздуха, напугав обоих. -Ренгоку-сан! –Камадо развернулся, обняв и старшего брата. Кеджуро подмигнул младшему многозначительно. — Ну, пойдемте пить чай. Расскажешь Сенджуро о своих миссиях, он с удовольствием послушает. Ты иди в дом, я хочу поговорить со своим братом с глазу на глаз. — Камадо, улыбаясь, кивнул и вошел в дом, исчезая из виду. — О чем ты хот… — Тут же губы накрыли губы Сенджуро, не дав сказать и слова. Затем, также внезапно, как и поцеловав, Кёджуро отстранился, шлепнув по заду брата и направился в дом, не скрывая глуповатую улыбку. Глаза младшего округлились от такой наглости вперемешку с шоком. Да что его брат творит средь белого дня? Впрочем, не важно, Сенджуро весь красный до ушей, побрел в дом…