***
Отабек был в замешательстве. На протяжении нескольких месяцев он брал листовки у странного парня возле метро, но вот уже неделю его не было на точке. Почему-то этот блондин не выходил у него из головы. Эти печальные глаза, одежда не по сезону, странная привычка отводить взгляд. Алтын жалел, что ни разу не заговорил с ним, может ему помощь нужна. Брюнет решил наведаться в магазин, листовки с рекламой которого раздавал подросток. Он как раз успел незадолго до закрытия. – Добрый вечер, – поприветствовала Мила, которая надеялась, что клиентов уже не будет. – Добрый, – ответил Отабек, – Недавно совсем у метро парень листовки ваши раздавал, светленький такой... – Ну да, раздавал, – пожала плечами девушка, – А что случилось? – Да просто, понимаете... Хочу найти его. У него глаза такие печальные, может помощь какая нужна. Мила прекрасно понимала, о чём говорит Отабек. Юра всегда смотрел таким затравленным взглядом, будто у него вся жизнь идёт под откос, хотя по сути так оно и было, вот только никто об этом не знал. – Его сократили неделю назад, – ответила Бабичева, – Я не знаю, у меня даже телефона его нет. – Вот как, – обескураженно произнёс Отабек.***
Жан-Жак привёл Юру в какую-то квартиру с очень дорогим ремонтом, откуда доносилась громкая музыка. Подросток пытался предположить в чём будет заключаться его работа, но никаких нормальных идей у него не было. – Раздевайся и проходи, – сказал Жан-Жак. Юра послушно снял куртку, которую Жан-Жак повесил в дорогой шкаф-купе, и кроссовки. Они вместе прошли в комнату, где веселились и пили двое парней. – Джей-джей, ну где тебя носит? – повернулся один из них и присвистнул, увидев Юру, – Вот так красотка. Плисецкий опомнился, когда с него начали стягивать футболку. Он попытался выкрутиться, но Жан-Жак был намного сильнее. Повалив подростка на кровать, парень задрал его футболку, обнажая впалый живот и торчащие рёбра. Припав губами к бледной коже, он начал оставлять засосы, заставляя Юру кричать и вырываться. Плисецкому было настолько страшно, что блондин был не в силах пошевелиться, страх просто парализовал его. Чужие руки блуждали по тонкому хрупкому телу, Юре хотелось избавиться от этих прикосновений, но у него просто не было сил на сопротивление. Да и что может тощий подросток против трёх натренированных парней?***
Юру отпустили через три часа, перепуганного до чёртиков, зарёванного и затраханного. Его просто пустили по кругу три человека. Однако, надо отдать должное, заплатили ему такую сумму, что парень сначала не поверил, он таких денег в жизни в руках не держал. Один из них, кажется, его звали Крис, даже предложил подвезти подростка до дома, но Юра отказался, пулей вылетев из квартиры, несмотря на дикую боль. Он чувствовал себя мерзко и грязно, несколько раз его вырвало по дороге. Домой парень приполз далеко за полночь, молясь кому только можно, чтобы отец уже лёг спать. Однако в квартире Юру встретил зажжённый свет и силуэт мужчины на кухне. – Ты вообще охерел возвращаться так поздно? Где ты шляешься, на работе всё? Тогда где деньги? Где деньги, я спрашиваю? Мужчина встряхнул сына за грудки и засунул руку во внутренний карман куртки, где обычно парень носил зарплату. Юра надеялся сберечь хотя бы часть этой суммы, но ему было так плохо, что он на ногах с трудом стоял. В голове шумело, и у подростка было такое чувство, что его сейчас просто вырубит. – Я не понял... Ты где взял это? – спросил отец, пересчитав деньги. – Заработал, – прошептал Юра, держась за стенку, – Пожалуйста, дай мне лечь спать. – Заработал? Такую сумму? Да ты небось спёр их! Ну ка пойдём! – схватив сына за шкирку, мужчина потащил его в комнату, швыряя на кровать. Куртка и футболка задрались, обнажая алый засос на боку. – Это что? – спросил родитель, задирая одежду выше, на всём теле стояли многочисленные синяки со следами от зубов. – Пожалуйста, не трогай меня, – сквозь слёзы прошептал Юра, не в силах пошевелиться. – А ну прекрати реветь и отвечай! – мужчина рывком стащил с парня джинсы, замерев на месте. Маленькая худая задница была вся в крови и чужой сперме, вытекающей из порванного отверстия вперемешку со смазкой, которой, надо отдать должное, ребята не пожалели. – Ты шлюха... Ты, оказывается, шлюха! Ну понятно, какая мамаша, такой и сыночек! – с этими словами отец ударил Юру пряжкой ремня. А потом ещё и ещё. Пряжка раз за разом опускалась не белоснежную чувствительную кожу, на которой сразу же оставались следы. Боль была адской, Юра вскрикивал, впившись зубами в угол подушки, уже даже не замечая, что плачет. Тело била дрожь, сердце билось с бешеной скоростью, дышать становилось всё труднее. Мужчина бил со всей силы, замахиваясь с плеча. Его не останавливали ни безумные крики сына, ни цвет задницы, которая уже сине-фиолетовая, ни сам факт того, что он избивает его железной бандурой. При очередном ударе ремень неудачно попал ребром, отчего пряжка просто пробила травмированную многочисленными ударами кожу, вонзаясь в неё. Юра взвыл, до хрипоты и боли в горле, особенно когда отец дёрнул ремень на себя. Пряжка просто вырвала кусок кожи, оставляя его висеть лоскутом. Эта пытка длилась около часа. Юра уже просто лежал, смотря в пустоту. Он был сломлен. Ему хотелось просто закрыть глаза и никогда их не открывать, потому что вся его жизнь – это борьба и с самого начала она была бесполезной. Он не получит высшее образование, а так и будет гробить себя, перебиваясь с работы на работу, лишь бы заработать пару копеек и из этого порочного круга ему не выбраться. Юра устал от этой борьбы. – Значит так, – послышалось словно сквозь толщу воды, парень даже не сразу понял, что порка закончилась, – выметайся из моего дома и не смей возвращаться. Мне плевать, куда ты пойдёшь, в колонию, на панель, дальше в жопу долбиться, но чтоб глаза мои тебя больше не видели, понял? С этими словами он просто вытолкал Юру, с трудом натянувшего старенькие джинсы на сине-фиолетовый зад с кровоточащей раной и порванной дыркой, за дверь. Подросток просто рухнул на пол в состоянии натурального болевого шока.