Маяк

      Проснулся Юра в шесть вечера от того, что кто-то легонько тряс его за плечо. Подросток спал на боку, обняв во сне подушку и спрятавшись под одеяло так, что только нос торчал. Впервые за долгое время его сон был насколько крепким и спокойным. Юра медленно открыл глаза, выползая из-под одеяла. – Я плов приготовил, поешь встань, а потом снова отдыхай, – сказал сидящий на корточках Отабек. – Да я не особо голоден, спасибо, – Юра стеснялся, хотя есть хотел безумно, о чём свидетельствовал предательски заурчавший живот. – Аппетит приходит во время еды, пойдём, – позвал казах.       Готовил Отабек просто божественно, Юра, пожалуй, никогда так вкусно не ел. Хотя чего там, он питался вообще чёрт знает как, отец не готовил, а у подростка на это просто не оставалось времени и сил. По приказу родителя Плисецкий мог что-то сварганить, когда было из чего, но в большинстве случаев просто покупал какой-нибудь «Доширак».       В памяти против воли всплыла картина, как отец смахнул с плиты кастрюлю с кипящей водой, психанув из-за того, что Юра собрался варить пельмени, а не суп, потому что в холодильнике было пусто, а магазины уже не работали. Кипяток выплеснулся подростку на ноги, вызывая сильнейшие ожоги. От неприятных воспоминаний Юру передёрнуло.       Убрав со стола пустые тарелки, Отабек налил две чашки сладкого чая с молоком, ставя одну из них перед блондином. Плисецкий тупо смотрел на стол, подогнув под себя одну ногу, чтобы было не так больно сидеть. Он с трудом дошёл до кухни, поэтому ехать в область и убирать снег точно не смог бы, да и денег на электричку у него не было.       Три дня Юра просто лежал на диване, не в силах куда-то идти. Задница болела так сильно, что он еле переставлял ноги. Отабек в своей комнате готовился к экзаменам, беспокоя подростка только чтобы накормить. Он не знал, что случилось в жизни этого мальчика, но по его болезненному виду и затравленному взгляду можно было заключить, что ничего хорошего.       На четвёртый день Юра начал гуглить вакансии, потому что добраться до области для него всё ещё не представлялось возможным. Ничего подходящего так и не отыскав, он решился на отчаянный шаг.       Чтобы найти дом Джей-Джея потребовалось побродить около получаса, запутавшись среди одинаковых домов, а потом ещё ждать, когда кто-нибудь откроет дверь подъезда. Этаж Юра тоже не запомнил, поэтому пришлось покататься на лифте какое-то время, прежде чем отыскать нужный. Стоя перед дверью квартиры Джей-Джея, Плисецкий долго колебался и не мог решиться позвонить, но потом вспомнил доброту Отабека, который приютил его, согрел, накормил. Подняв замёрзшую руку, парень нажал на звонок.       Спустя какое-то время дверь открылась. За ней стоял взлохмоченный Жан-Жак, который зевал и сонно потирал глаза. Видимо, недавно закончил праздновать. Посмотрев на того, кто потревожил его сон, брюнет ухмыльнулся. – О, наша русская фея! Вот так встреча! Чем обязан? – тут же оживился парень. – Мне деньги нужны, – едва слышно прошептал Юра, заливаясь краской от стыда. – Ну проходи, – с пошлой ухмылкой Жан-Жак отошёл в сторону, пропуская в квартиру блондина.

***

      Юра стоял на коленях, давясь слезами и огромным членом в горле. Жан-Жак крепко держал Плисецкого за волосы, вдалбливаясь в рот. Подросток хрипел, задыхался, голова кружилась от нехватки кислорода, его бы давно вырвало, если бы не член, затыкающий горло. Джей-Джей кончил, заливая рот семенем. Юра зашёлся в приступе кашля, сперма полилась через нос, отчего стало ещё противнее. – Нет, блевать иди туда, – буквально за шкирку Жан-Жак затолкал подростка в ванную, видя, что его вот-вот вырвет.       Юра скрючился над унитазом, всё ещё плача, держа одной рукой волосы и дрожа всем телом. Его вырвало раз пять, после чего опустевший желудок просто сводило мучительным спазмом, заставляя рвать желчью. Сначала Плисецкий был благодарен за то, что Жан-Жак не стал трогать ещё не заживший зад, но теперь он не знал, что хуже. Подросток боялся отойти от унитаза, но всё же сделав два шага до раковины, чтобы прополоскать рот и промыть нос.       Жан-Жак терпеливо стоял у двери, ожидая, когда Юра выйдет из ванной. Из-за двери доносились тихие всхлипы. Сжалившись, брюнет добавил в пачку денег, которую держал в руках, пару купюр. Когда Юра вышел, Жан-Жак подсунул ему деньги за пояс джинс.       Плисецкий вышел из подъезда с отвратительным чувством и дело было вовсе не в том, что его выебали. Какое-то нехорошее предчувствие грызло его изнутри и заставляло ускорить шаг. Времени было много, поэтому парень хотел как можно быстрее добраться до дома Отабека. Он шёл дворами, его рвало ещё несколько раз. Юра притормозил, чтобы пропустить едущую машину, которая вдруг почему-то остановилась. Окно опустилось, за рулём автомобиля сидел никто иной как Крис. – Прыгай, прокачу, – подмигнул он, указывая взглядом на дверь. – Н-нет, я спешу, – попятился Юра, начиная паниковать. – Я тебя подвезу, – настаивал Крис.       Сорвавшись с места, Юра принялся бежать. Сзади послышался звук открываемой машинной двери – Крис побежал за ним. Плисецкий не знал этих мест и совершенно не представлял, где можно спрятаться. Увидев приближающуюся к подъезду новостройки старушку, Юра со всех ног побежал к ней, успевая проскочить в подъезд. Это было большой удачей, потому что людей в это время уже практически нет.       Сердце бешено колотилось, Юра в панике бежал по лестницам, хлопая дверями переходных балконов, пока не споткнулся о порог, падая и сильно разбивая колени. Задыхаясь от долгого бега, подросток сжался в комок, прижимаясь к грязной стене. Он понял, что совершил ошибку, забегая в подъезд, потому что если Крис сможет в него зайти, то парень в ловушке.       Трясущимися руками Юра достал разбитый телефон, в панике звоня Отабеку. Тот как назло не брал трубку и Плисецкий впадал в отчаяние. Ему мерещились приближающиеся шаги, становилось трудно дышать. Подросток хотел уже сбросить третий по счёту вызов, но в последний момент Отабек подошёл к телефону. – Алло? – послышалось из трубки. – Алло, прости, что поздно. Меня преследуют, приди за мной, пожалуйста, – сквозь слёзы попросил Юра, – Пожалуйста, я тебя очень прошу... – Где ты находишься? – Отабек, только вышедший из душа, принялся натягивать на ещё влажное голое тело джинсы и пальто. – Не знаю... Я в подъезд какой-то многоэтажки забежал... Сейчас на балконе переходном прячусь, – прошептал Плисецкий. – Зря, – сказал казах, надевая ботинки, – Посмотри вниз, что ты видишь? – Ну, напротив «Пятёрочка», а рядом с ней аптека и «Читай-город», – ответил блондин, поднимаясь на ноги, – Я в жёлтой башне-новостройке. – Так, я понял, где это. Буду минут через 15, не сбрасывай вызов, понял? – Отабек вылетел из квартиры, запирая только на один замок, чтобы не терять время. – Угу, – буркнул Юра.       Отабек бежал, слыша в трубку прерывистое дыхание и редкие всхлипы. Несколько раз ему пришлось перебегать дорогу в неположенном месте или на красный, благо дороги в это время пустые. До описанного Юрой места он долетел минут за 10. Приближаясь к новостройке, он слегка сбавил темп, чтобы перевести дыхание. – Юр? В каком ты подъезде? – запыхавшись, спросил Алтын. – Прям напротив детской площадки который, – ответил перепуганный Юра. – Я у него, спускайся, – произнёс казах, – Мне не попасть в подъезд. – А вдруг он там... – Плисецкий находился в шаге от истерики. – Спускайся на лифте. Если лифт остановится и тот, кто за тобой гнался, окажется перед ним, оттолкни его и беги, – как можно спокойнее сказал Отабек.       Через пару минут дверь подъезда распахнулась под характерный пищащий звук и вылетевший на улицу Юра буквально врезался в казаха, который тут же заключил его в объятия. Не выдержав, он зарыдал в голос. Отабек только сильнее прижимал его к себе, слегка покачивая. Юру никто никогда не обнимал, это ощущение тёплых рук на спине и затылке было впервые в жизни, и от этого слёзы лились ещё сильнее. – Спасибо, правда, спасибо, – шептал блондин, уткнувшись в ключицу. – Всё, выдохни, – успокаивающе сказал Отабек, – На будущее, никогда не забегай в подъезд в таких случаях. – Я уже понял, – ответил Юра, вытирая слёзы.       Только оказавшись в квартире Отабека, Плисецкий с облегчением выдохнул и начал понемногу приходить в себя. Достав из внутреннего кармана деньги, он протянул их казаху. – Вот. Этого должно хватить на первое время. – Перестань, Юр, я не возьму, – отрезал Отабек, – Расскажи лучше, что случилось? – Долго рассказывать. Я не знаю даже с чего начать. Я жил с отцом, мать не помню почти, мне лет 6 было, когда она умерла, – тихо начал Плисецкий, рассказ ему давался нелегко, – Отец бухает, бил меня постоянно. Я на работу пошёл, листовки раздавать, хотел на колледж откладывать, но отец все деньги у меня забирал и тратил на выпивку. Он разозлился, когда узнал, что я на контракт хочу учиться пойти, а я не поступлю на бюджет, понимаешь? Вот вообще никак. Я все пробники едва на минимальный порог пишу. Я просто не успеваю к ним готовиться, пытался ночью сидеть, но уже глаза в кучу, – Отабек внимательно слушал, не перебивая и вообще не смея произнести ни звука, – А потом меня сократили. Я начал искать другую работу, выгуливал дебильную псину какой-то бабки дважды в день, а вечерами ездил в ебеня снег грести, а потом... – Юра замолчал, ему было стыдно рассказывать, по щекам снова покатились слёзы, – Мне парень какой-то работу предложил, домой к себе привёл. Меня три человека изнасиловали, – ему потребовалось время, чтобы успокоиться и вернуть способность говорить членораздельно, – Отец меня час пиздил, когда узнал, – сказал Юра, рвано выдохнув, – А потом и вовсе за дверь выставил, я на площадке до утра и провалялся в болевом шоке. Когда очухался, в ТЦ пойти хотел, умыться хотя бы, а там ты меня нашёл. А сегодня... Я думал, где денег взять, но так и не нашёл ничего, поэтому... Решил снова... К тому парню сходить... – не выдержав, Плисецкий закрыл лицо руками, уперевшись локтями в колени. – Юра, – Отабек в ужасе распахнул глаза. Это он виноват. Надо было сразу сказать, что не возьмёт с подростка денег. – А когда обратно шёл, то ещё одного из тех парней встретил, он начал уговаривать меня сесть в машину, я перепугался и побежал. Места незнакомые, я туда то дорогу еле нашёл. Ну сдуру и забежал в подъезд.       Отабек несколько минут переваривал услышанное. По-хорошему бы в полицию и к врачу обратиться, но, принимая во внимание юриного отца, это было не лучшей идеей. Такой мог и заяву о похищении на Отабека накатать. Брюнет достал аптечку, ставя её перед Юрой. – Держи, думаю, там сам разберёшься. Колени обработай обязательно, может даже есть смысл забинтовать. Если надо будет, помогу. А теперь слушай, – Плисецкий поднял на казаха испуганный взгляд, – До конца каникул ты отдыхаешь, приходишь в себя и ищешь работу. Нормальную работу, Юра. Половина дня по выходным, как по закону. Откладываешь на колледж. В будни ты спокойно учишься и готовишься к экзаменам. А ещё мы завтра же поедем и купим тебе нормальную куртку и зимние ботинки. И джинсы, – добавил Отабек, посмотрев на окровавленные дырки вокруг разбитых коленок. – Но это дорого... – тихо сказал Юра. – Дорого будет лечить тебя. Я вообще не понимаю как ты живёшь в таком ритме и в такой одежде. Это же совсем летняя куртка! Если тебе не хватит денег, я добавлю. – Нет, мне и так жутко неловко и стыдно, – опустив глаза в пол, сказал подросток. – Тебе нечего стыдиться, Юр, – заверил казах, – А теперь иди отдыхай.