Symphony of my pain

      Беннингтон пошёл злой походкой в подвал. — Ч-Честер?.. — жалобно проскулил Майк. — Ты же меня из-за этого не бросишь одного бомжевать на улице?..       Это беззащитное, невинное, испуганное предположение заставило Честера обернуться и смягчиться. — Конечно нет, сладкий ты мой, — сказал Честер и поцеловал Шиноду в губы. — Я просто…немного разберусь с ними. — После этих слов шаг его снова стал быстр и твёрд, в глазах застыл праведный гнев, скулы поджались, мускулатура вся напряглась, а в крови был гормон злости. Такими быстрыми шагами он добрался до входа в подвал. Открыв его и войдя внутрь, он увидел, что Феникс пропал куда-то. Но это ему даже сделало легче. — Итак. Вы сфоткали, как мы с Майком сосались, — вынес вердикт он. — Ну да, — сказал Джо. — И что? — Он опять пьян, — сказал Роб. — Так вот. Если это выйдет куда-то за наш ватсапп, то вам всем пипец, ясно?! — проговорил главный солист, буквально выдавливая из себя слова. — Или кому-то нужно навешать? — Честер, не надо, — мягко, успокаивающе, в противоположность Беннингтону сказал Марк. — А, кстати, куда делся Дэйв? — спросил Брэд. — Мне тоже немного интересно, — сказал Честер. — Он же не уйдёт из группы из-за того, что увидел, как мы с Майком сосались, верно? У нас бас-гитары — очень востребованная часть треков. Если он уйдёт, то мы вряд ли найдём замену. — А может, просто написать ему? — спросил Джо. — Только писать будешь не ты, ладно? — спросили все разом. — Дайте мне его номер. Я сам ему напишу, — сказал Марк. Вероятнее всего, он обладал успокаивающим даром, так что ему можно было доверить возвращение Дэйва. Честер так и поступил. — Чекай ватсапп, контакт скинул, — коротко бросил он. — Пошли из подвала, парни. Мой батя уже свалил, можем продолжить тусню. Или пойти работать. Как вы хотите? — Ну я вот после всего этого хочу настучать что-нибудь, — сказал Роб. — Я предпочитаю веселье рутине, но веселья у нас уже было достаточно. Может, спьяни что-нибудь да напридумываю, — рассмеялся Джо. — Джо, успокойся! — попросил Брэд. — Может, научить Шиноду играть на гитаре? — Хорошая идея, — поддержал Марк. — Тем более, я всегда обожал на них играть. — Единогласно. Мы выбираемся наверх, — вынес вердикт Честер и поднял люк, который вёл в подвал. Когда они вышли, Майк нетерпеливо на них смотрел. — Ну наконец-то! — крикнул он. — Давайте быстрее в студию, я вам свою собственную песню прочитаю! — Это в каком это смысле — свою песню? — спросил Марк. — Мой братик уже настолько вырос, что написал свою песню? — Э-эм… Я не знаю, понравится ли она вам…ну короче, пошли? — попросил Майк. — Ну пошли, прочитаешь, — улыбнулся Честер и похлопал любимого по плечу. Вчера он даже не думал, что сегодня они закатят вечеринку и что он увидит своего собственного отца, а сегодня выясняется, что Майк уже написал свою песню. Как много перемен за эти три дня… А что будет дальше? Лучше? Хуже? Сколько раз жизнь подростков перевернётся с ног на голову? Вернётся ли обратно? И вообще…как люди с Луны не сгорают в атмосфере, попадая на Землю? Один ли Майк обладает силами превращения в ворону? Может, это кто-то другой по наследству передал ему кулон? И возможно ли земному человеку попасть на Луну? Вопросы о другом небесном теле грызли разум Беннингтона, как стервятники поедают мёртвую плоть любого существа. Группа весело болтала, смеялась, пару раз их даже узнали, но всё это не обратило внимания Честера на окружающую реальность. Только когда он увидел кучку людей рядом с студией своей группы, он опомнился. — А…что эти люди делают вокруг нашей студии? — спросил он. — Классный трек! — сказал кто-то и включил One Step Closer. Честер смутился, слегка покраснел и отвёл глаза. Ему мгновенно стало стыдно за эту музыку. — Чувак, харе смущаться! Вы сами этот трек выпустили, так теперь смущаетесь? — крикнул ещё один человек из толпы. Мда, вчера Честер точно не мог ожидать, что у студии парней появятся какие-то фанаты. — Зачётный скример!       Беннингтон блуждал глазами по группе в поисках поддержки. Найдя таковую у всех, а также получив от Майка дружеский хлопок по плечу, н стал увереннее. — Да. мы написали эту песню, — ухмыльнулся он. — И мы все очень рады, что вам понравилось. Спасибо. — Честер, да? — услышал Беннингтон смутно знакомый голосок. — Э-э-э…да? — Я рада, что у тебя получилось что-то большее, чем детские крики в песочнице в два часа дня, — рассмеялась девушка. Главный солист группы очень быстро понял, о каких криках в песочнице в два часа дня девушка говорила и кто эта девушка вообще была. — Поздравляю с первым синглом. Надеюсь, что ты и дальше будешь писать такую жмыхующую музыку! — рассмеялась она. — Спасибо большое, Лисса, — продолжил улыбаться Честер. — Спасибо всем за поддержку. Теперь, увидев нас, вы можете смело идти домой. Ну, можете ещё парочку фоток с нами сделать. — Всего парочку??? — спросил Джо. — Давайте сколько хотят! — крикнул он. — Налетайте!       Множество щелчков раздалось со стороны новоиспечённых фанатов. Парни позировали по-разному, даже делали селфи со своими кумирами. Когда какая-то из девушек подошла к Майку, чтобы сделать селфи, она сказала: — А ты из них самый прикольный. — А…эм… — глаза Шиноды попытались найти глаза Чеса, спрашивая, как на это реагировать. Честер показал большой палец вверх. — Прикольно, — только и смог выпалить Майк в ответ на это. — Можно с тобой сделать селфи? — спросила она. — А…конечно! — оптимистично воскликнул Шинода, даже не подозревая, что позже эта дама будет молиться на эту фотографию. Щёлк — и фотография сделана. — Как классно! — оптимистично ответила девушка. — Спасибо! — Да если хочешь, приходи, — неуверенно проговорил Шинода. Когда наплыв фанатов сошёл, парни наконец-таки зашли в студию. — Аааааа, как я устааал, — выдохнул Брэд. Майк быстро осмотрел помещение, которое оставил, и заметил Дэйва за работой. — Появились-таки наши гейчики, — фыркнул Дэйв. — Фаррелвэлл, — недовольным тоном сказал он и направился к выходу. У Брэда пошли неприятные мурашки по коже от этого до боли знакомого выражения. Шинода-младший ухватил Фаррела за рукав и спросил: — Почему ты уходишь, как только я появился? Что такого произошло, что ты так негативно относишься ко мне? Ты не хотел идти на дискотеку только из-за того, что там буду я? Что, в конце концов, не так?! — Ты гей, — ответил Дэйв с отвращением. — А кто такой Гей? — в неведении спросил Шинода. — Это мальчик, который любит другого мальчика, — тихо объяснил Беннингтон, который был между ними. — А, понятно. Здесь это что-то такое запрещённое? — Нет, — ответил Джо. — Здесь это вроде как одобряется. — Ладно… Но если это одобряется, то почему Дэйв так негативно к этому относится?.. — спрашивал Майк. — Был один опыт, — ответили гитаристы одновременно. Почти всех это смутило. — И это было достаточно больно, — сказал Брэд. — То есть…если я правильно понимаю, то вы мутили за нашими спинами?! — крикрул Джо. — Потише. Фаны услышат, — попросил Роб. Он сразу оказывал усмиряющее действие на Хана. Два года назад, когда им было всего по двадцать, начала складываться какая-то музыкальная группа. Сначала в ней были только однокурсники Роберт Грегори Бурдон и Джозеф Хан. Они пытались найти кого-то, кто помог бы им с их песнями. Найдя одного старшекурсника, Честера Чарльза Беннингтона, они включили ему несколько треков, прося раскритиковать их. Он оценил мелодии по достоинству. «Кажется, вам не хватает вокала», — сказал он. Через пару недель, увидев, как Честер выступает с какой-то начинающей молодёжной группой, Роберт и Джозеф осознали, что он бы идеально подошёл им в вокалисты. Спрося у его классного руководителя номер телефона Честера, молодые однокурсники написали ему с просьбой быть их вокалистом. Потом, когда создалось уже трио, Роберт понял, что ничего не смог бы сделать без своего друга и однокурсника. Джо же чувствовал, что тоже не сделал бы ничего без Роба: его ленивая и весёлая натура алкоголика не дала бы ему даже прикоснуться к такому любимому им теперь инструменту. Потом, годик спустя существования группы, когда к ним присоединились ещё одноклассник Честера и его друг, Робу внезапно стало не хватать того времени с Джо, которое он имел. Ему хотелось чаще видеться с ним, дольше переписываться. А потом он понял, что чаще улыбается в присутствии корейца в пятом (вроде) поколении. «В общем, все признаки влюблённости налицо», — диагностировал Бурдон. И Джозефу примерно в то же время или чуть позже стало скучно, что Роб постоянно молчит. Он заметил за бывшим однокурсником частую задумчивость, которая очень шла к его лицу. Однажды Хан ляпнул свои мысли вслух, получая неоднозначный взгляд от Роба. А затем он понял, что хочет развеселить Бурдона. Или хотя бы дать ему повод улыбаться чаще. Хотя он даже не думал, что у Роба для Джо улыбка самая частая и что его бывший однокурсник по ночам бился головой и кулаками об стену вместо полноценных восьми часов сна. «Слушай», — сказал Джозеф одним ясным днём 1999, как только Честер ушёл обедать в его любимое кафе. «Почему ты так изменился? В шараге ты не был таким закрытым. Ты чаще улыбался…» А потом последовал очень сложный для Роберта разговор. «Значит, ты всё-таки заметил. Это очень долгий, но короткий разговор». «Ну ты же понимаешь, что я совсем не люблю долгие разговоры», — вставил Джозеф. «Значит, это что-то важное, что тебя лишило улыбки?» — спросил Хан.«У меня появилась пассия», — пессимистично сказал Грегори. «Так это же прекрасно! Ты от этого должен цвести, а не закрываться от других!» «Так прикол в том, что это очень близкий мне человек. — Немного помолчав, чтобы бывший однокурсник мог всё воспринять, он продолжил. — При этом это парень». Поставленная перед Джо информация посеяла в нём очень много противоречивых чувств. Внезапно Робу захотелось показать раны от ежедневного битья об стену. Это он и сделал — на виду у Джо задрал рукава любимого бабушкиного свитера. «Интересно, сможет ли причина всех этих ран залечить их одним взглядом?», — ещё безнадёжнее намекнул Бурдон. «Ты…» — только и последовало со стороны Хана. «Ну иди сюда, не грусти», — попросил он, обнимая необъятного широкоплечего однокурсника. А потом Роб случайно проболтался. Через неделю Джозеф тоже рассказал Роберту свои чувства. «Итак… Кажется, я тоже влюбился в тебя», — констатировал он с улыбочкой. А потом у них произошёл серьёзный конфликт, из-за которого они на какое-то время расстались. Каждый из них очень сложно это переживал, и в итоге бывшие однокурсники вновь сошлись. И теперь они видели создание ещё одной пары наедине с разрушением того, что они с таким трудом создавали. *** Шизл всеми силами пытался удержать Дэйва, используя то, чему его учила мама. — Так ты тоже любил, — успокаивающе сказал он. — Ну да, любил, и что?! — взвился Дэйв. — Сейчас я люблю только свою девушку. — А почему ты всё-таки ненавидишь этих… «геев»? — Потому что они отбивают главную цель жизни человека — оставить после себя что-то, что заставило бы следующие поколения не забывать про тебя. — Так это и геи могут сделать… — Наверное, заднице до сих пор больно, когда он суёт в неё пальцы, — с укором сказал Брэд. — Не сую я!.. — сказал Дэйв, планируя продолжить мысль, но Шинода опять его перебил. — Неважно. — В студии воцарилась абсолютная тишина. — Ты всё ещё любишь, — тихо сказал он. — И для этого нашёл девушку. — Я… — пытаясь защититься, сказал Дэйв. Но его защита уже давно рухнула. Как не совсем давно состоящий в группе, Дэйв не мог сначала всем довериться. Особенно этому новенькому. Но этот же новенький заставил его довериться всем — иронично, правда? — Ладно. Я пытаюсь обходить геев стороной и ненавидеть их, потому что…я сам был. И, может быть, до сих пор есть. Потому что всякий раз, как я их вижу, я вспоминаю, как больно нам было тогда, какую ломку мы проходили перед каждым раундом и как хреново было расставаться…но при этом мы до сих пор дружим. — Если вы с любимым остаётесь друзьями, значит, либо у вас никогда не было любви, либо вы до сих пор любите друг друга, — сказал Джо. — Значит… — прошептал Дэйв. Брэд на всё это смотрел с некоторым выражением частичного присутствия и шока. На него нахлынули флешбеки «любви», которую они с Дэйвом вершили. Будучи друзьями, в 16 лет они решили, что влюбились друг в друга. Всё было хорошо…до первого раза. Стоны Брэда услышали его соседи из соседнего дома. А если быть точнее, его родители. Они устроили ему конкретную взбучку, обустроили под домашний арест до совершеннолетия, лишили его всех связей и заставили его читать Святую Библию, хоть они и были евреями. Выйдя из-под всего этого кошмара, он вернулся постучаться к Дэйву домой. Открыла ему его мама. — Что ты забыл в этом доме? — холодно спросила она. — Дэйва. Где он? — Не твоего зада дело, — холодно отрезала она и закрыла перед ним дверь. — Но… — попытался сказать он, но только сокрушённо сел перед дверью дома, когда-то любимого, а теперь ненавистного. Так он просидел до утра, заходя домой только для того, чтобы взять портфель в школу, у ворот Фаррелов, замёрзнув и покрывшись тонким слоем снега. Как только Дэйв вышел, Брэд попытался взбодриться и сказал: — Ну…привет… — И после этого ты ещё смеешь мне говорить привет?! — закричал Дэйв. — Я тебя реально любил! — Что произошло?! — гннвно крикнул Брэд. — Что за белиберда происходит?! Вчера твоя мать закрыла перед моим носом дверь, когда я просто НУЖДАЛСЯ в разговоре хоть с кем-нибудь, потом… — запнулся Брэд, подыскивая слова. За всё то время, которое он провёл под домашним арестом, он разучился социализироваться. — Потом ты мне что-то предъявляешь… Что за?! — Что происходит?! Сейчас расскажу, — стал на ходу объяснять Фаррелл. — Твои родители передали, что ты теперь меня ненавидишь и что я тебе нахрен не сдался. А теперь ты мелешь какую-то чушь?! Вчера мама закрыла дверь перед кем-то, кто раздавал рекламу пиццы, а не перед тобой! Куда ты, блин, пропадал на тупые два года?! — Два года… — неподдельно изумился Брэд. — Тебе рассказать, как всё было? — Выслушаю и прислушаюсь, — язвительно выплюнул Дэвид. — Веришь, нет, мне без разницы. Хотя раньше, если бы не встреча с тобой… Короче, меня посадили под домашний арест до совершеннолетия. — После этих слов Брэд опять запнулся, чтобы подобрать правильные слова. — А потом они дали мне Библию и сказали: «Читай от первой до последней страниц. Надеюсь, к 18 ты выучишь его». — Ты имел в виду от корки до корки? — всё ещё недоверчиво спросил Дэйв. — А…так вот оно как правильно. Значит, от корки до корки. — Ну и? — Взяли у меня телефон и убрали неизвестно куда, заперли на ключ внутри комнаты, поставили решётку на моё окно… Вы же наверняка видели, что устанавливали железную…решётку на какое-то из окон? — Да… Я каждый день смотрел из своего окна и видел, что на какое-то окно установили решётку. Мне даже стало интересно, почему только на одно из окон. Значит…тебя лишили всей социализации? — А… Социализация это…приспособление человека к обществу? Если так, то меня вообще лишили общества, так сказать. — Ясно. Мне…реально жаль тебя, чувак, — сказал Дэйв и обнял Брэда. — Воу…какого ты такой холодный?! Да…да на тебе, чёрт возьми, слой снега! Ты что, ночевал на улице?! — Прямо на вашем крыльце, — сипло пробормотал Дэлсон. И потом пошла-поехала новая вакханалия. И так до окончания школы. — Слушай… Наши отношения приносят тебе вред, и мне тоже. Может, нам стоит расстаться? — предложил однажды Дэйв. — Расстаться?! Но я только недавно тебя обрёл!.. — заплакал Брэд. — Не плачь, — попросил Фаррел и обнял Дэлсона. — Я просто не хочу, чтобы ты повредился. Разве тебе не больно из-за моих нелепых ошибок? — Нет… Ведь они твои. — Я знаю, что ты испытываешь физическую боль. И моральную тоже. Тебе нужен человек, который будет нормально тебя любить, а не вот эта вот чертовщина, Брэд. Прости. Может, мы будем дружить?.. — Д-давай… — заплаканно сказал Брэд и направился к себе домой от развилки. — Д…до встречи, — грустно сказал он, бросив прощальный взгляд. — Фаррелвелл, — тихо прошептал Дэйв. — Значит…всё это время… — с нескрываемой болью сказал Брэдли. — Ты…всё ещё любил меня?.. — Значит, да, — просто сказал Дэйв и обнял Брэда. Ровно так же, как сделал 5 лет назад. Дождавшись от него ответную реакцию, он зарылся носом в грудь. У Дэйва вновь пошли вроде как приятные флешбеки. — Молодец, Майк, ты восстановил все пары, — улыбнулся Роб и похлопал Шиноду по плечу. Никто и не заметил, как Марк пропал, но никому не было до него дела. А затем они все послушали то, что сочинил Майк. Ещё он направил тех, кто за какие инструменты отвечал, как он ими пользовался, чтобы создать мелодию, подходящую для песни. — Ваш язык очень красиво звучит, — подметил Беннингтон. — Хотя…я уже говорил об этом. Но всё равно это очень красивый язык.       Вот так вот весело и с флешбеками прошёл день. Следующим синглом выбрали Untitled, которую Майк с Дэйвом назвали In The End, а на следующий день договорились придумать дату выпуска сингла. — Ну чё, всем до встречи! — попрощался каждый, расходясь по домам. Кажется, им было, что вспомнить этой ночью.