~•~•~
Чонгук закончил со всеми делами очень поздно. Мятеж, о котором ему доложили ранее, был быстро подавлен с наименьшей затратой военных сил. Чонгука насторожило такое быстрое отступление мятежников, ведь это не в духе Сокджина. Скорее всего, он просто хотел подпортить жизнь императору, пока готовит новое, более серьёзное, наступление на столицу государства. Чонгук приказал всем своим шпионам следить за обстановкой в городе: когда он наконец поймает Сокджина, его «ненаглядный» братец больше никогда не сможет покинуть тюремные стены дворца. Также гонец принёс послание от Хосока, в котором он пишет о новой победе антаресской армии. Завтра утром они вернутся, поэтому Чонгук решал вопрос с праздником для уставших воинов. Устаканивая всё с Тори, альфа не заметил, как ночь накрыла город. – Можешь идти, – император отослал омегу, прибирая документы на столе. Чонгук хотел скорее попасть к Юнги. Он надеялся, что омега ещё не уснул. Альфа хотел ему предложить прогуляться верхом завтра днём, ведь все синяки уже сошли, и младший полностью здоров. – Где наложник Мин? – не застав Юнги на месте, задал вопрос охраняющему покои омеги воину Чонгук. – Наложник Мин на крыше, Ваше Величество, – Чонгук нахмурился: зачем Юнги туда пошёл на ночь глядя? – Вместе с Ким Намджуном. Император сжал руки в кулаки до побелевших костяшек, на скулах заиграли желваки, взгляд потемнел от злости и ревности. Быстрым шагом он направился к лестнице, ведущей на крышу. Преодолев расстояние за несколько секунд, Чонгук протянул руку, собираясь открыть дверь, но отчего-то остановился, услышав вопрос Намджуна. – И всё же, почему ты так неожиданно решил полюбоваться звёздами? – Захотелось, – просто ответил Юнги. Было слышно, как омега глубоко вдохнул ночной воздух и на выдохе продолжил. – Такие красивые… здесь звёзды такие яркие... дома их почти не видно. – Ты всё ещё... хочешь вернуться домой? – аккуратно спросил Намджун. – Да, – после недолгого молчания ответ легко слетел с губ Юнги. Чонгук медленно убрал ладонь от двери. В груди стало нестерпимо больно, он отошёл на шаг назад, а вскоре и вовсе медленно спускался вниз по лестнице, так и не услышав продолжения. – Да, я бы хотел вернуться домой, чтобы снова увидеться с теми, кто мне дорог, но я бы не остался там надолго, – Юнги повернул голову к Намджуну и светло улыбнулся. – Здесь есть человек, которого я люблю.~•~•~
Всё утро у Чонгука всё валилось из рук, он старался не думать о том, что услышал, но мысли всё равно норовили появиться в голове. – Ваше Величество, генерал Мин вернулся. – Пусть проходит, – Чонгук сел ровнее за столом. Хосок, прежде чем зайти, решил переодеться и принять ванную, смывая с себя пыль, грязь, пот и кровь: не хотелось нести ужасное амбре к императору в кабинет. Альфа надел темную одежду и, не дожидаясь, пока волосы подсохнут, отправился к повелителю. Остановившись в нескольких шагах от императора, Хосок склонил голову в знак приветствия и поднял взгляд на Чонгука, отчего последний вздрогнул: он никогда не замечал, насколько похожи братья между собой, но теперь янтарные глаза его генерала напомнили совсем о другом человеке. – Ваше Величество, указание выполнено. – Вы молодцы. Мне жаль, что меня не было с вами. – Вы всегда с нами, Ваше Величество. Чонгук хмыкнул и поднялся из-за стола. – Ты любишь моего брата? – Простите? – Хосок растерянно посмотрел на императора. – Любишь, я это знаю, – Чонгук подошёл ближе к генералу. – Ты знаешь, я хочу только лучшее для Чимина, поэтому ваши чувства меня беспокоили, – Хосок опустил взгляд в пол, император сжал его плечо рукой. – Однако, я считаю, что не должен быть преградой между двумя любящим людьми. К тому же Чимин меня не простит. Поэтому я даю своё благословение вам. – Ваше Величество, нет слов на этом свете, которые могли бы описать мою благодарность. – Не стоит. Но, если ты так сильно благодарен, можешь сделать кое-что для меня, – Чонгук убрал руку с плеча альфы. – Я хочу, чтобы Юнги остался здесь. Хосок поднял взгляд и отошёл на шаг, меняясь в лице. – То есть, если я буду с Чимином, Юнги останется в гареме навсегда? – Да, – легко слетело с губ Чонгука. – Тебе лишь нужно выбрать: Юнги или Чимин? – Ваше Величество, это подло, – хрипло произнёс Хосок. – Так твой вердикт? – Чонгук сделал вид, будто не услышал альфу. – Как и Вы, я желаю лучшего своему брату. А место, в котором он сейчас находится, меня огорчает. Я лучше упущу свой шанс на счастье, чем оставлю брата здесь. – Неужели ты не понимаешь, – зло начал Чонгук. – Я хочу... « – А Вы не задумывались, что кроме вашего «хочу» есть и желания других людей?!» – неожиданно вспомнились слова Юнги. – Да Вы же даже не помните имён и половины тех наложников, которые у Вас есть! А они могли бы найти своё счастье, суженного, обзавестись любящей семьёй в конце концов! » Чонгук медленно выдохнул, отходя назад. Он мелко замотал головой, не желая снова слышать вчерашние слова, но память всё равно их подсунула. « – Ты всё ещё... хочешь вернуться домой? – Да. » – Ваше Величество, Вы в порядке? – обеспокоенный голос Хосока звучал словно сквозь вату. – Да... да, можешь идти к Юнги, – Чонгук подошёл к окну и открыл его, вдыхая так необходимый сейчас свежий воздух. Чувство, что он лично подписывает себе смертный приговор, не отпускало. – Подожди, – остановил Хосока император, когда тот был в нескольких шагах от выхода. – Моё благословение всё ещё действительно. Когда отвезешь брата домой, возвращайся… сегодня для вас устроен праздник, – Чонгук на секунду прикрыл глаза и вернулся за стол. – Можешь идти. – Благодарю, Ваше Величество, – Хосок нахмурился от поступка, который совершил Чонгук. Чон, безусловно, изменился за эти две недели. Только что произошло? Впрочем, Хосоку сейчас некогда думать: он заберет Юнги отсюда и встретится со своим сердцем. За своими мыслями альфа, незаметно для себя, подошёл к двери с красивой резьбой и аккуратно постучался. – Да, войдите. – Где здесь мой брат, Вы не в курсе, о прекрасный омега? – Хосок! – взвизгнул Юнги и подлетел к альфе, тут же попадая в крепкие объятия и чувствуя с детства знакомый терпкий аромат бергамота: даже здесь его брат имеет тот же запах. – Ого, впервые ты так эмоционально меня встречаешь. Но мне нравится. Соскучился? – мягко спросил Хосок, поглаживая омегу по светлым волосам. – Ты даже не представляешь, как сильно, – шмыгнул носом Юнги. – Ну что ты, не нужно плакать, – альфа разжал объятия, стер солёную дорожку со щеки и щелкнул омегу по носу, отчего тот забавно сморщился. – Собирайся, мы едем домой. – Ч-что? – слова брата заставили что-то внутри оборваться, а нос защипать от подступивших слёз. – Мы едем домой, ты рад? – Да... очень... – Отлично, тогда собирайся, а я пока схожу к одному человеку. Юнги кивнул и изобразил жалкое подобие улыбки на своём лице. Как только дверь за старшим закрылась, ноги омеги ослабели, он опустился на пол, захлебываясь слезами. Подбежавший к парню Лило пытался его успокоить, совершенно не понимая такую перемену в настроении. А Юнги хотелось узнать лишь одну вещь: за что Чонгук так с ним поступает? Что омега сделал не так? Хосок стоял за дверью, слушая тихое бормотание камердинера брата и громкие всхлипы Юнги, а в голове постепенно выстраивалась картина. Однако альфа не собирается ничего делать: если Юнги так ничего и не скажет, значит это было лишь увлечение, которое постепенно пройдёт. Снова за своими мыслями альфа не заметил, как дошел до двери с красивой резьбой, снова в тишине прозвучал стук в дверь, только теперь от голоса ответившего мурашки по коже, и сердце ускоряет свой ритм. – Войдите. – Ваше Высочество, – тихое обращение, почти шепот, слетел с губ альфы, но сидящий около окна омега вздрогнул. – Хосок? – Чимин повернулся и медленно поднялся, рассматривая альфу. Хосок же не мог оторвать глаз от омеги: тёмные, как у брата, волосы сверкали в лучах солнца, шоколадные глаза постепенно наполнялись слезами, пухлые губы слегка подрагивали. – Боже, Хосок, – Чимин сорвался с места, тут же оказываясь в крепких объятиях и чувствуя лёгкие поцелуи-бабочки на лице. – Моё счастье, моя любовь, мой свет, я так скучал по тебе, – прошептал Хосок, прижимаясь лбом ко лбу Чимина. – Я так боялся больше тебя не увидеть, – прошептал омега в ответ. – Но я вернулся, – Хосок нежно провёл по щеке Чимина. – И...– альфа опустился на одно колено, заглядывая в удивленные глаза напротив, и, нежно держа чуть подрагивающую ладонь омеги в своей руке, спросил. – Будете ли Вы моим супругом, Ваше Высочество? Чимин рвано вздохнул и вытащил ладонь, чуть отворачиваясь. – Не смешно, Хосок. – Я и не смеюсь, Минни, – мягко произнёс альфа. – Чонгук дал своё благословение, – Чимин неверяще посмотрел на Хосока. – Так вы станете моим супругом, Ваше Высочество? – Да...– прошептал Чимин, чувствуя, как слёзы счастья появляются на глазах. – Господи, да! – воскликнул омега, тут же попадая в объятия, в которых собирается провести всю жизнь.~•~•~
Чонгук безразличным взглядом блуждал повсюду, стараясь игнорировать Чимина, каждую секунду бросающего взгляд на Хосока. – Успокойтесь, Ваше Высочество, Ваш генерал на верном скакуне никуда не денется, – со вздохом произнёс альфа, наливая себе макголи. – Я спокоен, Ваше Величество, а вы, кажется, собираетесь сегодня напиться, – Чонгук развел руки в стороны, как бы показывая, что так и собирается сделать. – Спасибо, – у альфы дрогнула рука, отчего напиток пролился на стол. – За Хосока... спасибо. Чонгук просто кивнул. Счастье брата причиняло боль, потому что альфа лишился своего. Почти весь праздник император провёл словно в тумане. Сознание включилось лишь на моменте выступления омеги с цветочным танцем. Чонгук вспомнил, как две недели назад после него выступал Юнги. Моменты танца омеги лишь сильнее ранили, но альфа продолжал вспоминать, чувствуя какое-то наслаждение от этой боли. Когда цветочный омега закончил своё жалкое подобие танца, император прикрыл глаза, пока на площадке менялись танцоры, а, переведя взгляд на импровизированную сцену, увидел Юнги. Первые секунды Чонгук думал, что его воспоминания стали галлюцинациями, но с первых напряженных звуков, осознание пришло полностью. Юнги, одетый в красно-чёрный шелк, вновь показывал танец с мечами, только сейчас музыка, как и само выступление, сквозила отчаянием. Чонгук пересёкся с янтарными глазами и даже со своего места увидел плещущуюся в них боль. Юнги полностью отдал себя танцу, но в этот раз не отрывал взгляда от императора. « Не отпускай меня, не оставляй » – Юнги не сказал ни слова, но его безмолвный крик передавал танец. Музыка окончилась на протяжном скрипучем звуке, а омега, встав в финальную позицию, отчаянно протягивал руку в сторону императора. Гробовая тишина стояла повсюду, зрители, кто украдкой, кто в открытую, утирали слёзы. Лицо императора ничего не выражало, альфа резко встал и, ничего не говоря, покинул праздник. Юнги прикрыл глаза, отчего подступившие слёзы скатились по раскрасневшимся после танца щекам. – Идём, – грубо произнёс толстый омега, которого Мин так давно не видел. – Только праздник испортил, зря я повелся на твои уговоры. Юнги, словно в тумане, шёл за мужчиной. Он надеялся, что сможет своим выступлением вывести альфу на эмоции, но у него не получилось. Мин все время до выхода на импровизированную сцену вспоминал прошедшие дни, пытаясь понять, что произошло, но ничего не нашёл. – Побудь пока здесь, – произнёс Тори, останавливаясь. – Император скоро подойдёт. Юнги вздрогнул и резко поднял голову, только сейчас рассматривая комнату, в которой уже бывал. Вокруг него было всё то же внутреннее убранство комнаты, так и кричащее о богатстве. Юнги медленно втянул воздух в лёгкие. Едва ощущающийся родной аромат мяты успокоил и придал уверенности. Неожиданно двери раскрылись. Омега, затаив дыхание, повернулся к вошедшему. Чонгук выглядел так же, как и во время танца: ничего не выражающий взгляд тёмных глаз словно сканировал Юнги. Юноше хотелось разрыдаться от безразличия, которое легко читалось во взгляде напротив. – И снова здравствуй, – приподняв бровь, глубоким голосом произнёс Чонгук, с тихим стуком прикрывая двери. Юнги вдохнул побольше воздуха, понимая, что сейчас будет довольно тяжёлый разговор. Если он, конечно, вообще решиться заговорить о том, что его волнует.