You are my past, present and future...My past.

Народ Саргаса встречал своего императора со счастливыми слезами на глазах. Люди бросались под копыта лошадей, не страшась смерти, моля о том, чтобы повелитель вернул назад их разграбленные дома, спас омег, которых забрали для своих утех, и детей, которых хотят сделать такими же бесчеловечными разбойниками. Чонгук был удивлён такому числу мятежников: ему пришлось оставить большую часть своих людей, чтобы избавить от них жителей Саргаса. Чем ближе альфа продвигался к сердцу столицы, тем более трудно ему становилось это делать. Собранные Сокджином, казалось, со всего мира люди кучками нападали на всадников, задерживая их и выводя этим императора из себя. Выхватив меч из ножен, Чонгук пришпорил Бама, не собираясь останавливаться до самого дворца. Последнее, что видели мятежники, – Повелителя Тьмы верхом на чёрном, как беззвёздная ночь, жеребце. Смоляные волосы развевались от ветра, а сочащаяся из агатовых глаз темнота после взмаха мечом накрывала собой людей Сокджина, навсегда погребая в своей липкой удушающей бездне. Повелитель Тьмы отдавал десятки людей, торопясь забрать из её костлявых лап нечто дорогое и бесценное – свой свет. Наконец прорвавшись к дворцу, Чонгук остановился на секунду, оценивая ситуацию. Половина мятежников, которые были во дворе, бездыханно лежали на земле, с торчащими стрелами из глаз или шеи. Чонгук тут же узнал оперение оружия, поднимая взгляд на крышу. Заметив брата, Чимин коротко кивнул в сторону окон тронного зала и отпустил тетиву, пронзая шею очередного мятежника. Чонгук спрыгнул на землю, поворачиваясь к Хосоку. – Я проберусь внутрь, чтобы встретиться с Сокджином. Разберитесь здесь. – Все поняли приказ? – полуобернувшись, задал вопрос Хосок, когда Чонгук уже скрылся среди людей. Получив утвердительный ответ, альфа спешился, удобнее перехватывая меч. – Тогда приступим. Сражаясь с мятежниками, Хосок периодически поднимал взгляд на крышу, почти физически ощущая потребность увидеть Чимина и удостовериться в том, что с ним всё в порядке. Пару раз из-за этого он даже пропустил атаки, получая несерьёзные ранения. Справившись с альфами, которые были с его стороны, генерал обернулся, осматривая двор: воины Саргаса разобрались со всеми мятежниками. – Все, кто не ранен, идите внутрь на помощь, – заслышав лязг стали во дворце, распорядился Хосок. – Раненные пойдут следом. Однако без необходимости в бой не бросайтесь: мы не должны терять людей из-за их безрассудности. Всем понятно? – услышав чёткое согласие, альфа кивнул. – Тогда вперёд. Привалившись к дереву, чтобы не упасть, Хосок оторвал немного материи от своей одежды, перевязывая всё ещё кровоточащую рану на плече. Закончив с этим, альфа вновь взял меч и, не удержавшись, поднял взгляд на крышу. Чимин с беспокойством смотрел на супруга, облегчённо выдыхая, когда тот со всем закончил. Хосок мягко улыбнулся, но через секунду на его лице отразился ужас: за спиной омеги показался человек в одежде мятежников. Чимин приподнял брови в удивлении, замечая метаморфозу в настроении альфы, но в следующий миг болезненно скривился, резко разворачиваясь назад и подсекая противника. Со стоном зажав рану на груди, омега поднялся на ноги, чуть отходя назад. Хосок напряженно следил за дракой, боясь даже лишний раз моргнуть. Когда Чимин толкнул мятежника в грудь, сбрасывая с крыши, мужчина в последнюю секунду смог ухватить омегу за одежду, утягивая с собой. Сердце Хосока на мгновение замерло, а в следующий миг, когда альфа увидел, что его супруг смог ухватиться за край стены, сорвалось на бег вместе с самим воином. Хосок бежал на пределе своих сил, не обращая внимания на боль в плече и боль от других ран. Он пытался успеть преодолеть огромное расстояние до дворцовой стены раньше, чем маленькие пальчики омеги соскользнут от тяжести двух тел, но не смог. Когда между альфой и крепостной стеной оставалось несколько метров, о землю с тихим стуком ударились два тела. Хосок резко остановился, боясь оторвать глаза от земли из-под ног. Подняв взгляд, альфа чуть отошёл на шаг, поражённо выдыхая. Внутри что-то оборвалось от вида лежащего на земле в неестественно изогнутой форме Чимина. Медленно дойдя до супруга, Хосок упал на колени, зарываясь пальцами в густые каштановые волосы и чуть оттягивая их в надежде, что это просто чертов кошмар, и сейчас он проснется, тут же встречаясь с беспокойным взглядом супруга, и под успокаивающий нежный голос и мягкие поглаживания по спутанным от сна волосам вновь заснёт. – Как же так, Минни? – дрожащий шепот слетел с губ. – Ты же обещал быть аккуратным…– протянув дрожащую руку к бледному лицу, Хосок почувствовал кончиками пальцев остывающую кожу. Бережно приподняв омегу с земли, альфа провёл ладонью по бархатной щеке, надавил на пухлую губу, спустился по подбородку вниз, переходя на шею. Невесомо проведя по контуру метки, Хосок крепко прижал Чимина к себе, срываясь на громкий отчаянный крик. Любимый аромат мягкой ромашки с недавно проявившимся запахом молока становился всё более тусклым, будто наглядно показывая альфе, что теперь он остался один.

~•~•~

– Здравствуй, братец, давно не виделись, – с порога начал Чонгук, открыв двери в зал. Коридоры, по которым альфа следовал к нужному месту, теперь были заполнены трупами мятежников, а мраморные полы залиты их кровью, отчего шаги альфы отдавались от стен противными хлюпающими звуками, неприятно оседающими на напряженные до предела нервы императора. Сокджин остановился на последней ступени, отделяющей его от трона, и медленно развернулся. Заметив, как Чонгук прошёлся взглядом по помещению и слегка побледнел, увидев Юнги, альфа хищно улыбнулся, спускаясь к брату. – Он был довольно неплох. Однако беременный омега мало что может противопоставить здоровому альфе, пусть он и хорошо обучен, верно? Что это, – прищурился Сокджин. – Ты не знал? – Как альфа может не знать о том, что его омега ждёт ребёнка? – хмыкнул Чонгук, с трудом отводя взгляд от Юнги: омега без сознания лежал на мраморном полу, на скуле постепенно появлялся синяк, из раны на лбу до сих пор капала кровь, окрашивая светлые волосы в алый и раскрашивая мрамор в яркие цвета. – Я рад, – Сокджин приподнял бровь, не до конца понимая, о чем заговорил альфа. – Юнги хорошо с тобой поигрался, – Чонгук с удовольствием отметил разбитую губу альфы, кровоточащий бок, порезанную в некоторых местах на лохмотья одежду. – Когда очнется, принесу ему большую тарелку его любимого мяса. – Боюсь, когда он очнется, к нему никому нельзя будет прикасаться, кроме меня. Я позволю ему стать моим наложником, конечно, избавившись от твоего выродка перед этим, – Чонгук резко стиснул зубы, отчего желваки заиграли на щеках. – Знаешь, мне кое-что любопытно: почему он? Почему из всех цветков, что собраны в твоём гареме, ты выбрал его? – Не твоё дело, – рыкнул Чонгук. – Он ведь...– Сокджин опустился на корточки рядом с Юнги, чуть склоняя голову вбок, чтобы лучше рассмотреть его лицо. – Неземной внешностью похвастаться не может, – альфа двумя пальцами взялся за подбородок Мина, чуть поворачивая его голову. – Хотя у него поразительная кожа... – Убери свои грязные пальцы от него. Или я тебе помогу, – Сокджин поднял весёлый взгляд на Чонгука, будто не замечая острия меча, нависшего над его рукой. Чужая кровь капала с металла, пропитывая рукав альфы. – Я непонятно изъясняюсь? – Понятно, – хихикнул Сокджин и, незаметно отведя другую руку и нащупав рукоять своего меча, скрестил сталь с Чонгуком. – В любом случае к этом всё и шло. Давай наконец решим, кто действительно достоин сидеть на отцовском троне. – Всё и так уже давно решено, Сокджин. Глаза старшего зло блеснули, он сделал выпад вперёд, который Чонгук блокировал. Император не хотел убивать брата, ведь он помнил то время, когда Сокджин весело играл с ним и Чимином в дворцовом саду. Тогда омега ещё неуклюже передвигал ножками, но Джин делал вид, будто не успевает за ним угнаться, из-за чего яркий смех младшего заполнял пространство. Однако теперь Сокджин сильно изменился. В худшую сторону. Громкий крик со двора заставил холодок пройтись по коже императора, а волосы на загривке встать дыбом. Чонгук инстинктивно повернул голову к окну, боковым зрением замечая, что Сокджин собирается сделать атаку, пока его противник отвлечён. Император быстро среагировал вгоняя в открывшийся бок брата меч по самую рукоять. Сокджин поперхнулся воздухом. Удивлённо рассматривая торчащую из бока рукоятку с золотым драконом, он выронил свой меч и, вытащив из себя острое лезвие, покачнулся, упав спиной на пол. – И меня отдашь ей... Повелитель Тьмы, – хрипя произнёс Сокджин. – И его тоже. Возможно не сейчас, но позже… и его она у тебя заберет… – Замолчи, – Чонгук опустился на колени около Юнги, проверяя его пульс и пытаясь привести в себя. – Твои противники всегда называли тебя повелителем Тьмы. Твой папа умер из-за тебя, помнишь? – Сокджин закашлялся, после кроваво улыбаясь на полный ненависти взгляд брата. – Потом тебе понравился один омега, но и он умер, – сумасшедше рассмеялся Джин, морщась от боли. – Ты и правда ею поцелован. Уверен, он тоже уже был на грани жизни и смерти. И ещё не раз из-за тебя будет. А после она заберет его у тебя, чтобы ты снова принадлежал лишь ей...– вновь закашлявшись, Сокджин тяжело прикрыл глаза, хрипло выдыхая последние слова. – Тьма... не любит... делиться... Проверив пульс альфы и не почувствовав его под своими пальцами, Чонгук вернулся к Юнги и аккуратно поднял его на руки, выходя из зала и направляясь к лекарю Паку. Сказанные Сокджином слова против воли вновь и вновь звучали в голове. Чонгук крепко прижал к себе хрупкое тело, чувствуя исходящее от него тепло и немного успокаиваясь. – Сынхен! Лекарь Пак! – Здесь я, – не отвлекаясь от работы, заключающейся в надежной фиксации ноги воина, ответил омега. – Вот и всё. Переберись пока на ту койку, только не переноси вес тела на эту ногу, – альфа кивнул и, цепляясь за стены добрался до нужного места на одной ноге. Чонгук тут же аккуратно переложил Юнги на пустое место, отчего лекарь, наконец увидев своего пациента, тихо ахнул. – Вот же неугомонный мальчишка. Что ж тебе не сиделось со всеми омегами?? – лекарь смыл кровь с лица, нанося заживляющую мазь на рану и перематывая голову Юнги. Сынхен поджег гусиное перо, отчего сморщился не только лежащий без сознания омега, но и все присутствующие. Юнги отпихнул руку с подпаленным пером и хмуро открыл глаза. – Ну и вонища... – едва слышно хрипло произнёс омега. – Очнулся? Меня хорошо видишь? – Да, – прокашлявшись, уверенно ответил Юнги, принимая сидячее положение и тут же получая щелбан, который смягчила повязка на голове. – Ай! За что?? – Я говорил тебе быть аккуратнее?? Говорил, что твоё здоровье и так подорвано?? Говорил, что это, скорее всего, единственный ребёнок, которого ты сможешь выносить?? Тогда почему ты так себя повёл??? – Сынхен, не кричите, ведь всё обошлось, – Чонгук положил ладонь на плечо омеги. Лекарь Пак фыркнул и, встав со стула, ушёл к следующему больному. – Юнги? – Прости, – омега, не поднимая головы, тихо хлюпнул носом. – Я не сказал тебе. И ещё я такой... неподходящий для тебя. Чонгук опустился на одно колено, смотря на мокрое от слез лицо. Стерев соленые дорожки с щёк, альфа удобно устроился меж разведенных ног, утыкаясь в ещё плоский живот омеги и бережно обнимая его. Юнги мягко зарылся в чёрные волосы, нежно пропуская их сквозь тонкие пальцы. Родной аромат морозной мяты действовал успокаивающе. – Не говори так о себе, ты у меня самый прекрасный, мой свет, – тихо произнёс Чонгук. – Я всё утро ждал, что ты мне скажешь об этой новости, но ты молчал. Я был не уверен: эти лёгкие вплетения молока в твой аромат из-за Чимина или нет? Если бы ты сказал мне, я бы не покинул дворец. – Но как же… власти Омикрона уже в курсе того, что Антарес собирается на них напасть. За девять месяцев они соберут армию посильнее! – И пусть, – Чонгук поцеловал тыльную сторону сначала одной ладошки, потом другой. – Пусть хоть войска всего мира соберут, я останусь здесь до рождения нашего ребёнка. Я не могу пропустить этого. Не могу позволить папе будущего императора оставаться одному в плохо охраняемом дворце. Ведь наши воины получили ранения, я не могу забирать здоровых на войну, оставляя здесь раненных. – Я уже говорил сегодня, что безумно люблю тебя? – нежно прошептал Юнги, склоняясь к лицу супруга. – Возможно, – мурлыкнул Чонгук, мягко целуя омегу, будто впервые пробуя на вкус сладкие персиковые губы. – Ваши Величества! – ворвавшийся альфа густо покраснел и отвернулся. – Прошу прощения. Юнги фыркнул и тихо рассмеялся вместе с Чонгуком. Взяв эмоции под контроль, император величественно спросил: – Что случилось, солдат? – Ваши Величества, – альфа вновь обернулся, устремляя взор в пол. – Его Высочество... принц антаресский Чон Чимин... – Что? Не тяни! – Юнги нервно стиснул рукава одежды, предчувствуя плохие новости. – Погиб, – Юнги резко выдохнул, прижимая дрожащую ладонь к губам. Глаза вмиг наполнились слезами, и уже в следующий момент хрустальные капли выводили мокрые росчерки на бедных щеках. Чонгук пустым взглядом смотрел перед собой, пытаясь понять, о чем вообще говорит этот чертов альфа. Слова «Чимин» и «погиб» всё никак не могли дойти до сознания, они вместе казались каким-то несовместимыми, как будто взяли два пазла из разных игрушечных комплектов и решили собрать вместе. – Ложь, – Юнги вздрогнул от тихой, но четкой фразы Чонгука. – Ты лжешь, он не мог так поступить со мной! С Хосоком! Со всеми нами! – Мне жаль. Чонгук хотел наброситься на альфу, но нежные руки Юнги остановили его. Омега мягко заключил альфу в свои объятия, невесомо поглаживая по чёрным волосам. Чонгук отчаянно цеплялся за супруга, боясь утонуть в боли, всё больше расползающейся внутри. Юнги был для него тем самым спасательным кругом, без которого альфа просто не смог бы справиться с печальной новостью.