***
Ло опять закашлялся, задыхаясь, захлёбываясь. Ему очень плохо, и этим простым словом всё сказано. Жжёт горло, глаза слезятся. И так уже второй день. Ах, помнил бы он ещё, что вообще произошло и где Луффи… Может, он ему на нетрезвую голову выходной выдал? Всё возможно. Главное, чтобы не приказал убираться навсегда. Мужчина сдавленно прохрипел, понимая, что ему всё же намного лучше, чем вчера, похмелье отступило, оставляя лишь какие-то фантомные следы. Сейчас он просто хандрит. Простудился? Навряд ли, не так и много на холоде вроде пробыл… Или они до утра под метелью таскались?! Откуда знать, как-никак ответственность на Монки! Хотя если разобраться, то на нём — это он напился, доверяясь глупой обезьяне, на которую он отчего-то вообще не злился. Да и того сложного комка чувств и эмоций уже не было, сейчас ему было как-то… Спокойно. Просто спокойно, и от этого спокойствия души становилось лучше и телу. Трафальгар перевёл глаза на лежащий рядом на полу журнал. Когда он очнулся, игнорируя самочувствие, записал то, что успел запомнить. Про то, что в трактире были инквизиторы и тот странный мужчина в маске. И про то, что пить он больше не будет, если это не настоечка в чае. Сейчас в нём всплыло странное желание пролистать его. Но… Нельзя. Чревато, натолкнётся на записи своих мыслей, вроде того, как ему лет в шестнадцать приснился слишком реалистичный кошмар, в котором его насилует дрянная птица. После такого он ещё года два ходил дёрганный и от каждого шороха как ненормальный шарахался. И воспоминания об этом периоде вызывали бы в нём лёгкую усмешку… Вот только тот сон он до сих пор помнил и порой, учуяв запах того вина, которое дядюшка любил пить, начинал мелко дрожать от напряжения и страха. Или когда его сожгли во сне. Или когда его снова пытали. О, а тот, где Кид его переспорил? Совсем недавний: Луффи его своей готовкой кормит, и мужчина трагически погибает в страшных муках. Трафальгар слабо посмеялся сам себе. Ну, так-то лучше, хоть один сон не совсем страшный. Правда, в нём Шляпа есть… Ло ещё раз посмотрел на журнал. Может, всё же стоит поискать в его практике случаи, которые могли бы помочь со случаем Монки? И не только в своей, все чужие записи не упомнишь, может и там. Да и тварь, убившая воспитательницу Луффи, его беспокоила. Кто-то подослал? Мальчишка нажил врагов, или дело в деде? Или всё из-за того, что к нему хотят подобраться Придворные через подмастерье? Сложно всё это, зато бодрит-то как… Наверное, должно, потому что ему было всё ещё плохо. Всё-таки заболел? Да уж, нехорошо выходит. Сам о себе толком не позаботится. Помрёт ещё! И что? Его ж даже не похоронят. Санджи сейчас не у себя, Монки вряд ли будет заморачиваться. Да и можно ли отходить в мир иной? Не-а. Без преемника никак, да и Шляпа… Он его вроде за друга считает. Интересно, грустить будет? У него же только недавно воспитательница умерла. Ло напрягся. И правда, сколько времени прошло? Месяц? А за всё это время ему не удалось увидеть какую-то особую грусть на лице мальчишки или хотя бы в глазах. Не скорбел? Ну, злость была, значит, не остался равнодушным. Смерть в их времена всегда рядом, дышит на ухо, чуть смеётся. Плакал ли паренёк о ней? Быть того не может, чтобы нет. Трафальгар помассировал виски. Под одеялом ужасно тепло, у него жар, и нужно оставаться в тепле, но как хочется чувствовать себя маленьким глупым ребёнком, у которого и проблем-то не было. Высовывал ногу из-под одеяла — мама чуть ворча тут же его поправляла. Он вяло усмехнулся. К маме мальчик хочет, ну, это тебе на тот свет, «Траффи». О родителях он помнил мало, но какая-то тоска всё равно находила время от времени. Повздыхав, смотря в потолок, Ло всё-таки откинул одеяло, кряхтя уселся. Он притянул к себе свою ногу, придирчиво осмотрел кожаный браслетик на щиколотке. Такой же, какой красовался на запястье Луффи. С ним всё в порядке, значит, Шляпа как минимум жив. Трафальгар попытался как-то оттянуть сдавливающую полоску, под которой и так была стёрта кожа. Неприятно, но мера была необходима. Он носил его уже много лет, аж с той ночи, когда ему в услужение отдали Монки-младшего. Это стало чем-то вроде символа заключённой сделки, просто браслетик мальчика пылился на полке до поры до времени. Сейчас они привязаны друг к другу магией, контрактом. И пока Луффи не осознал, что эта штука взаимоконтролируемая, Ло будет наслаждаться «властью». Как много глупостей он совершил тогда. Выпил чутка, и всё, согласен на любые условия. Тогда он не видел ничего плохого, но сейчас он не хотел бы ощутить, как браслетик сжимается крепче на ноге, лишая его возможности идти. И надо было на щиколотку нацепить! Ещё бы на шею повязал, дурень! Хозяин провёл по ней пальцами. Двоякая ситуация. Пока мальчик не знает о том, что тоже может их использовать, у браслета три функции: сжиматься, чтоб не повадно было, передавать зрение и крошечную часть магической энергии, чтобы помощника звери не жрали и Лес убить не пытался. И Ло честно не знал, стоит ли ему рассказывать об этом Шляпе или нет. Ведь с одной стороны — он поймёт, что на душе у парня, когда связь укрепится и станет передавать чувства и эмоции. А с другой — для него он тоже станет открытой книгой. Ладно, не книгой — банкой с соленьями, читает Луффи всё ещё паршиво. Даже перспективы раскрыть тайну шляпы и убийство Дадан меркли перед нежеланием стать для Монки открытой банкой маринованных помидоров.***
Ещё день он ходил как привидение по деревне, один. Заходил к Усоппу на огонёк разве что. Тот строил из себя несчастного брата украденной невесты, играя на публику, и подкармливал Монки, о чём-то весело болтая. И, разумеется, не замечал опустошённости в глазах друга, потому что Луффи не позволял. На деревне снова переполох, кто-то помер, но Шляпа не замечал, почти круглосуточно торча в доме Усоппа. Аппетит у него как-то пропал, поэтому его даже не порывались выгнать. Нодзико взмахивала руками: подменили! Но кусок и правда в горло не лез, он лишь отшучивался, отнекивался. Неделя прошла как во сне: уныло и серо. Он бегал от мыслей, которые теперь почему-то отказывались его голову покидать, хотя раньше их туда хлебом не заманишь. И все они крутились вокруг примерно одной темы — несправедливости вселенской. Каждую секунду он то и дело вспоминал о Ло, а вместе с этим и о всех вещах, услышанных от близких о колдуне. За Хозяином шла Дадан, и мысли о ней вызывали стойкое ощущение горечи. И наконец он сам, а вместе с тем и все те печальные, обычно покоящиеся на самом дне его души воспоминания. Один одинёшенек, бросил сам себя в яму с переживаниями и думает, имеет ли право надеяться на то, чтобы его отсюда вытащили. Конец отпуска наступил как-то вдруг, он ушёл на самом рассвете, стараясь не оборачиваться. Плащ чуть волочился по снегу, первые солнечные лучи раскрашивали румяное юношеское лицо, заставляя щуриться. Мороз стоял ужасный. Заснеженный лес терял всякую свою уникальность. Одна сплошная белая земля, из которой торчали чёрные деревья. Луффи не видел ориентиров, да и не нужны они ему уже. И так знает, как идти, не первый день работает. Впереди на ёлке маячил знакомый портрет, и парень, слабо улыбаясь, смахнул с него снег. Дом выглядел покинутым, следы замело ветром, но Монки-то что? Он знал, что никуда Трафальгар не денется. Луффи несколько озадаченно замер на пороге. Ло лежал в кровати, но, судя по всему, не спал. Мужчина почти полностью забрался под одеяло, свернувшись своим клубочком. Торчали только влажные волосы и кусок бледного лба. Монки нахмурился, подходя ближе. Парень задумчиво оглядел тяжело и прерывисто дышащее тело, коснулся лба. Горячий. Траффи умудрился заболеть, оставшись в гордом одиночестве на неделю. Луффи поджал губы, но всё-таки снял с себя плащ, накидывая его поверх одеяла. Он не мог позволить Хозяину умереть, не сейчас, по крайней мере. Дело не столько в их распрях, сколько в том, что со смертью Трафальгара Лес останется без Хозяина. Это станет катастрофой, способной унести много жизней и жизни его друзей в том числе. Да, его к нему отношение сильно пошатнулось, но это не повод бросать знакомого погибать. Так! Все его мысли — лишь глупые догадки, нельзя так думать о Траффи, пока «барьеры» не сломаны! Он его друг, не знакомый! Луффи потряс головой, прогоняя наваждение. Монки налил в таз воды, нашёл полотенце и притащил всё к кровати. Ну, как сбивать температуру он вроде помнит. Осталось только вытащить эту «улитку» из «раковины», чтобы хотя бы лоб было видно. Парень неспешно сдвинул с лица Хозяина одеяло, тут же замирая, раскрыв рот, широко открыв глаза. Это не Траффи. Это та хрень, что его поцеловала. Молодой человек, чуть за двадцать, с теми же чертами лица, что у старого доброго старикашки-Ло. С теми же волосами. С той же бородкой. Только теперь… Он видел, как Трафальгар стареет. Он видел, как он становится на доли секунд «этим», когда они сталкивались с непонятной чертовщиной. Но то, что сейчас мужчина просто лежал и выглядел вот так… Хрень какая-то. Не успел он продолжить, мягко говоря, удивляться, как янтарные глаза незнакомца открылись. Неизвестный оказался прекрасным, что было вполне ожидаемо. Да уж, до чего Луффи докатился! Ло медленно пытался сфокусировать взгляд. Неужели опять сон? Видение? Что за издевательство над его скромной персоной! Опять перед ним за мутной завесой болезни стоял Шляпа. Этот чёрт, даже находясь так далеко, может изводить его нервы! Видение в этот раз было странным. Если за время болезни до он видел не движущееся пятно, то в этот раз Монки перед ним мало того, что дёргался, так ещё и очень громко нецензурно выражался. Общую суть монолога своей галлюцинации Трафальгар понять не мог, но голова от этого начинала раскалываться ещё сильнее. Поэтому он зажмурился, медленно пытаясь уползти обратно под одеяло. — А ну стоять! — раздалось слишком громко, заставляя его простонать от боли. — Куда собрался?! Я тебе тут компресс притащил, а ты пополз, значит?! — его крепко схватили за плечи, укладывая на спину. — Лежать! — сбоку раздался плеск воды, и на лоб опустилось мокрое и жутко холодное полотенце. По телу Ло прошёл озноб. — Шляпа… — мужчина снова попытался натянуть на себя одеяло ослабшими руками. Он слишком долго пролежал в таком состоянии, в полном одиночестве. Тело попросту истощилось. — Тихо, Траффи. Тебе надо попить, — Луффи отошёл, чтобы поставить чайник греться. — Как ты вообще умудрился? Надо было меня звать, а то помер бы, и всё. О себе не думаешь, так подумай о других, — Монки продолжал тихие нравоучения, пока вода в чайнике начинала медленно нагреваться. Он поправил одеяло Ло и вышел на улицу, возвращаясь в дом уже с поленьями. — Шляпа… — парень цыкнул. — Ну чего ты заладил, а? Тут я. — Шляпа, — как-то удовлетворённо проговорил Трафальгар, судя по всему начиная засыпать. Резко он. Монки поджал губы. К этому сложно привыкнуть, да и к тому же! Старый добрый Ло был тем, кому он доверял, в чью вину верить не мог. Но вот эту версию Хозяина воспринимать как своего Траффи получалось из рук вон плохо. И эту версию как-то легко получалось связать со словами кормилицы, с предостережениями друзей. Тот, кого он знал, был пусть всклочным, но хорошим Ло, а этот… Пока от него Луффи получил только поцелуй, что давало гигантский минус. Слаб был Шляпа в рассуждениях, ой как слаб. Потому нынешний облик Трафальгара он уже подсознательно считал за другого человека, причём за плохого. Проснулся Хозяин только ночью и, более менее разлепив глаза, уткнулся взглядом в спящего сидя за столом Луффи. Парень негромко похрапывал, положив голову на руки, и эта картина заставляла Ло недолюбливать себя, ведь это выглядело как то, что он хочет видеть рядом с собой каждый день. «Непоправимо влюблён» — вот вам и диагноз. Трафальгар тихо поднялся с кровати, чувствуя головокружение и слабость. Ну, зато температура пропала. Ему нужно выпить чаю, срочно. Он покачиваясь прошёл к печке, ставя чайник и мельком разглядывая спящего Шляпу. Что-то случилось, когда они уходили из трактира? Ло совершенно ничего не помнит… Пить надо меньше! Ноги еле держали, но Трафальгар стоял, чувствуя вместе с недомоганием какую-то слабую, но лёгкость в движениях. Суставы меньше болели. Неужели?.. Хозяин как-то машинально дотронулся до уха, понимая, что и без зеркала может проверить, что же произошло. Когда он старел, разумеется, менялось и его тело, и в какой-то момент он не смог вдеть серьги, уши попросту зажили. Ло тогда не придал этому значения, проколы всё равно не были его волей. Но сейчас под пальцами он чувствовал позабытое ощущение. Мочки ушей снова были в прежнем состоянии. Он провёл рукой по лицу. Чуть оттянул пряди волос, глянул на пальцы. Ага. Раздалось копошение, Луффи зевнул, разлепляя глаза. Вода в чайнике закипала. К нему спиной стоял Траффи, его простой Траффи. Так казалось, пока мужчина не развернулся, чуть потерянно смотря в глаза Монки. Парень моргнул пару раз, чуть напрягая плечи. — Ты кто? — искренний вопрос заставил Ло нервно усмехнуться, а потом и вовсе рассмеяться. Луффи сидел как громом поражённый. Ну, это Точно не Трафальгар. Это какой-то хорошенький холёный парнишка-аристократ, лет на пять его старше. Хозяин прикрыл лицо ладонями, продолжая смеяться с какой-то нечитаемой эмоцией. Что-то среднее между страхом и радостью. — Да уж, Шляпа! Хаа… Теперь окончательно знакомиться можно… — он помассировал пальцами виски, плывущей походкой подошёл к кровати, усаживаясь. — Быть того не может! — Луффи был немного шокирован, ничего не сказать. Неужели и правда… — Именно, если ты об этом. Думаю, сейчас я выгляжу так, как должен, — эта версия ухмылялась, эта версия не отличалась мертвенной бледностью, у этой версии под глазами не мешки с картофелем, а так, лёгкие тени. У этого Ло живой взгляд. — Траффи… Это правда ты? — Я. — И ты… — Выгляжу так. Да, и я кусаться от этого не начал и вообще особо не изменился. Так что это не столь важно, — Ло нагло врал, потому что теперь у него менее больные суставы! Это не просто важное изменение, это лучшее, что могло случиться! — А теперь будь добр, сделай чай, я сейчас помру, если не выпью его, или тебе придётся со мной ещё недели две возиться. Луффи кивнул, весело улыбаясь. Вот только в душе не было ни капли веры этому подозрительно бодрому Трафальгару, который пусть и потихоньку возвращался к своей сварливости, но был далёк от оригинала. — Кстати… Той ночью ничего не случилось? — Монки вздрогнул, не понимая, что чувствовать. Его Траффи точно подменили. Потому что Ло не мог забыть что-то, даже если он пьян. Но с другой стороны… Так ведь лучше? Так он может делать вид, что ничего и не произошло. — М-м, — отрицательно протянул Луффи и услышал со спины вздох облегчения. — Шляпа. — М? — Тебя подменили? — парень закашлялся, давясь воздухом. — Тебя обычно захочешь — не заткнёшь. Не то чтобы я был против того, чтобы ты завалился, но всё же… — Всё в порядке, просто это… Необычно. Тебя не узнать, — Монки повёл плечом, понимая, что не врёт. — Оу. Сочувствую, ибо теперь я вряд ли вернусь в привычный тебе вид. — Так спина меньше хрустит? — на этот раз подавился воздухом Ло. Мужчина посмотрел в сторону своей ноги, на которой был браслет. А они точно не работали на максимум? — Ха-ха, а ты всё так же старикашка! Нет бы порадоваться что теперь все мужики твои, нет, ты о коленках… Пфф! — Луффи и правда это позабавило, вот только ему важна была и реакция нового Ло, за которым он краем глаза следил. Тот насупился, нахмурился, мочки ушей чуть заалели. — Нужны мне эти мужики… А ты потом поймёшь, что такое суставы, — Трафальгар злостно ухмыльнулся. — Если подрастёшь, конечно… — Гад глазастый! — в Ло стрельнули настолько недовольным взглядом, что он напросто не мог не снять с Санджи венец главной закомплексованной твари леса. Хотя, подумав получше, он вернул лавры на место. — Вот выдам тебя замуж, и будешь знать. — Попробуй, рискни, — Трафальгар улёгся в постель, устраиваясь поудобнее. Луффи принёс ему кружку, передал в руки и сел рядом. Парень смотрел на него каким-то сложным взглядом. Ну, мало ли что там в шляпной голове творится. — Кстати… Мигреней не было? И как в деревне дела? — Нет, — врёт, и Ло это видит. — А в деревне… Ну… — Мигрени всю неделю, и тебе было не до того? — колдун смотрел строго, но теперь его вид не был ни капли авторитетным, скорее каким-то таким, каким Луффи не мог сказать. Не находил подходящего слова. — Я могу тебе подобрать лекарство, если расскажешь подробнее, ты ведь это понимаешь? — Понимаю. — И всё равно не говоришь? — Ага. Траффи… Кхм, а ты… Всё же, сколько тебе лет? — Монки смотрел глаза в глаза, будто пытался загипнотизировать. — А почему шляпу носишь? — парень цыкнул, отводя взгляд. Начался новый год, новый рабочий период. Только теперь всё будет по-другому.