***
— М, неплохое вино. Может, наконец, отстанешь от моей крови, и попробуешь? — Лужа лениво покосился на Леса, что жадно вцепившись в его руку слизывал, пил хлюпая и перемазываясь, его голубую кровь. Ещё пол часа назад они на пару, незримыми голосами, проедали Ло мозги. Духи решили, что раз уж они задержались тут, а не в Аду, то стоит немного насладиться небытием, и устроить себе маленький праздник жизни. С одной стороны они ныли ему в ухо, с другой стороны Луффи ругался на то, что «Траффи полнейший идиот, как можно было его вообще обвинять в чём-то», так что Трафальгар сдался очень быстро: выпустил их на волю и отправил в одну из гостевых комнат, снабдив бутылкой. И с крайне недовольным, злым, и даже омрачённым чёрной завистью лицом потопал на мрачный завтрак, таща скулящего Монки за ухо. Поэтому духи Леса, вальяжно развалившись на софе, наслаждались свиданием после сотен лет брака. — Знаешь, мне кажется, мы начинаем выходить из фазы сварливых старых супругов, — задумчиво протянул Лужа, получив вместо ответа на первый свой вопрос только сюрпанье кровью, и чуть поморщился. — Полегче, полегче… — Я не знаю. Мне кажется, мы никогда не были совсем уж сварливыми. Может, это из-за того, что мы умерли весьма молодыми, и теперь такие навечно? — Лужа закатил глаза. — Ты не смеешь говорить мне о молодости после того, как у тебя, на секундочку, призрака, защемило поясницу. — Лес зло засопел, и мстительно прикусил и без того изгрызенную руку. — Ауч, — равнодушно констатировал Лужа. — А сам-то, сам-то! — Захмелевший Лес всё же решил отлипнуть от крови, и довольно облизнувшись, потянулся к вазе с цветами, выуживая оттуда розу. Дух зажал её в зубах, и игриво посмотрел на свою вторую половинку. — Не желаешь сделать так, чтобы поясницу у меня вновь защемило, м? — Лужа усмехнулся. — Говнюк скоро придёт загонять нас обратно, так что… — Лес забрался на софу с ногами, и подполз на четвереньках к супругу, пронзительно глядя в глаза, всё ещё держа розу в зубах. Лужа мягко улыбнулся, и ловко выхватил цветок из чужой хватки, чуть шипя, когда шипы вонзились в язык и губы. Лес, как голодна собака, тут же слизал с подбородка голубые капли. — Как будто он нам помешает, или у нас есть поводы его стесняться. Разве что, он ужасно засмущается. И снова будет нам завидовать, хи-хи. — Лужа закатил глаза. — И не говори мне, что ему не завидно. Он такой глупышка, этот наш кроха Ло. Неужели мы в молодости были такими же? — Попался. Сказал как старик, — Лужа улыбнулся, достал розу изо рта, и под возмущённое сопение Леса начал обламывать шипы. — Не забывай, что мы были ещё глупее. В сотни раз. Это кошмар, мальчишки хотя бы признались друг другу после… Двух месяцев вместе? — У нас ушёл почти год чтобы просто поцеловаться, — вспомнил Лес, раздосадованный этой деталью. Завозился, запыхтел, и вскочил с софы, и протянул супругу руку. — Вставай, любимая моя зверюга, я хочу потанцевать. — И как всегда, без музыки, — Лужа закатил глаза, но без особого энтузиазма, даже лениво. И выглядело совсем не убедительно из-за мягкой улыбки на его губах. Он принял руку, поднялся, и позволил вести себя в молчаливом танце. — А для мелкого ты устроил целый концерт из тварей. — Эй! Ты видишь тут хоть одну тварь с мелодичным голосом? Только это проклятущая козлина-переросток. Ах, ну, и ты, но что-то я не замечал за тобой особой страсти к музыке. Да и кричишь ты, если честно, очень… — Пронзительно? — …Да. — Лес неловко хихикнул, и тут же желая загладить свою честность, прижался к супругу поближе, ласково мурлыча, гладя по спине. — Не хочешь принять свой старый облик? Я та-ак давно тебя не видел. Соскучился по шраму на шее. — После тебя, — кивнул Лужа. — Знаешь, весь этот маскарад меня уже порядком достал. Знаю, что тебя ещё сильнее, не ворчи. Но мальчишки не поймут, появись мы перед ними как есть. В их возрасте и положении мы бы тоже не поняли. — Но поверили бы! А сейчас… Они не хотят верить даже нашим словам о Твари. Правильно делают, конечно, но… — Лужа на это усмехнулся, и всё же приняв так давно оставленный облик подсёк ногу супруга, заставляя упасть в своих руках. Дух склонился над Лесом, с удовольствием смотря как черты сменяются на родные, а шальные глаза затягивает поволока кровяного опьянения. — Боги, как же ты прекрасен, чёрт возьми… — Засмущать меня таким уже не получится. — Лес самодовольно улыбнулся. — Первая же похвала твоему хвосту, и ты растаешь, милый. — Лужа, вопреки всяким разумным рамкам, действительно чуть потупил взгляд, алея. Лес расхохотался. — Вы с крошкой Траффи так похожи! — А сам-то, — буркнул Дух. — О-ох, чёртовы дети. — Вообще, они мне нравятся, знаешь? — неожиданно выдал Лес, выкручиваясь из чужих объятий, и вставая прямо. Но не отпуская рук супруга. — Мгм. — И в общем, это здорово, что мы взялись за ними присматривать, и что вышли всё-таки на контакт с Траффи. А ты всё твердил, что это плохая идея, и что мы не сможем скрыть от них всю правду! — Лес сам себе довольно кивал. — Но мне их жаль. — Из-за того, на что мы их обрекли? — Лужа вздохнул, потрепал супруга по волосам. — Не волнуйся. Не сахарные, не растают. Поплачут, попсихуют. Может, сотрут нас, но не лучше ли будет нам окончательно уйти именно так? — Лес обнял мужа за талию, прижался лбом к плечу, и взял за руку, переплетя пальцы. Молчание затягивалось. — Боишься умирать? — Не-а. Во второй раз не так грустно, как в первый. Просто… Ты сам знаешь, я говорил всё то же самое лет шестьсот назад. Я не могу надышаться перед смертью. Сложно принять, что следующего дня не будет. — Приятно слышать, что ты совсем не изменился, — Лужа оставил поцелуй у него на виске, ласково мурлыкнул. — Не волнуйся, мы уйдём вместе. Прямо как нам и грозился первый Хозяин, бедная его душа… Кто знает, если бы ему повезло больше, мы бы сейчас были свободны. — И эти ребята никогда бы не родились, не встретились… Аргх, как же сложно быть практически бессмертным! И вот это ты ощущал всю жизнь? — Тебе напомнить, что я едва успел дожить до сорока человеческих лет, а? — Лужа закатил глаза. — Ничего я не ощущал. Я просто за тебя переживаю, и за своё потенциальное одиночество. Люди, какие же вы глупые и хрупкие… — Нормальные мы. — На пороге возник Ло, скрестивший руки на груди. Духи мигом приняли более привычные для глаза колдуна облики, да так быстро, что Трафальгар не успел ничего заметить. — Ваше свидание не хочет подходить к концу? Я начинаю чувствовать головокружение, а у меня сегодня были ещё планы на запас магии. — Лес вздохнул, крайне печально. — Вот чёрт, а мы ничего не успели! Совсем ты стариков не жалеешь, Траффи. Как прошёл завтрак? — А как он ещё мог пройти? Скорбно, мрачно. Безрадостно, — Ло загибал пальцы. — Так что теперь Луффи расстроился, и… — Мужчина сбился, вдруг очень на себя злясь, кусая губы, и даже чуть-чуть краснея. Лес покатился со смеху, и даже Лужа гаденько хихикнул! — Хватит ржать! — Ой-ой-ой! Ха-ха, ну ты посмотри, какой он милашка! — смеялся Лес. — Наш маленький Траффи такой заботливый и романтичный. Ох, Луженька, принц сердца моего, может возьмёшь с него пример, м? Ну ты глянь, какая прелесть. А вот ты, на моей памяти, за последние шестьсот лет делал всего две романтичные вещи. — Лужа возмущённо засопел, а под насмешливым, мстительным взглядом Ло ещё и насупился. — И что же, позволь спросить? — елейно протянул Трафальгар. — О, он открыл окно, когда я к нему в комнату забирался по стене, и однажды назвал в честь меня какую-то тварь. Она так смешно и гадко чавкала, а он сказал, что это на меня похоже… — Хозяин фыркнул, пиля чуть покрасневшего Лужу взглядом. Сейчас они оба были в телах Луффи, так что выглядело даже мило, в какой-то мере… Но убийственный взгляд ни с чем не спутать. Ло постарался проигнорировать то, что сам он едва ли смог бы сделать что-то более романтичное, или хотя бы в той же мере милое. Он весь себя исчерпал, когда отдал Луффи пирожок с человечиной, чтобы тот наелся. — Всё, заканчивайте. Пора назад в… Где бы вы там ни были, когда вас не видно. — Духи покорно закивали, распутались из объятий. И по стуку трости испарились. Ло вздохнул, осмотрел полупустую бутылку, подсыхающие на бархатной обивке капли блестящей крови, и шипы от несчастной, погрызенной розы на полу. — Что тут происходило? — Ваши с Луффи свидания намного разрушительнее, — буркнул Лужа на ухо Трафальгару. — И что у тебя за план на сегодня? — Посещу Шляпу в облике Ветра, — пожал плечами Ло. — Чего?! — хором воскликнули духи. — Я думал ты перестал маяться этой херней! — продолжил Лес. — Нет-нет парень, а ну выпускай нас! Никакой магии на пытки Луффи. — Трафальгар, неугомонный ты чёрт, тебе всё мало? — сегодня Лужа тоже активно с ним воевал, и возникал в разы громче чем в последние два года, проведённые почти в идеальной тишине. — Отстань. От. Луффи! Он и так шугается порывов ветра, и запирает форточки, ты знал? — Ло возмущённо засопел, ощущая укол совести такой остроты, будто Смокер напился, накурился, и запихнул его в железную деву. — Мне нужно убедиться в его намерениях на мой счёт! Это последний раз, я обещаю. Я просто хочу… Я хочу спросить его о себе. Инкогнито. И чтобы он не видел, как я краснею. — Пресвятые опушки, Траффи, почему ты такой подозрительный? — Лес натурально захныкал. — Разве Луффи давал повод не доверять себе? — Лужа шипел, со всей своей пугающей агрессией что не раз выбивала почву из-под ног Ло. — То, что сделала с ним Хэнкок не стоит даже вспоминать, если твой поганый язык думал повернуться в эту сторону. Знаешь, нормальные, люди, не такие бессердечные твари как ты, обычно заботятся о своих близких, если их насилуют. — Лужа, я… — Трафальгар поджал губы. — Я сделаю всё, что в моих силах, только дай мне всего пару минут. Молю. Я вижу, ты заботишься о Луффи, и поверь, я сделаю всё что могу, чтобы ему отныне не было плохо. Обещаю. — Ло выглядел очень пристыжённым, Лес даже дал супругу лёгкую, незримую оплеуху. — И всё-таки, я действительно бессердечный. — Буквально, спешу напомнить, — хихикнул Лес неловко. — Хорошо, хорошо. Не ссорьтесь. С Луффи всё будет хорошо, он не бумажный. И ты, Траффи, сможешь с ним сойтись. В наших интересах это приблизить, но увы, если мы надавим ещё сильнее, кто знает, как быстро вы вообще перестанете нас слушать… — Угу, — Ло кивнул. — Тогда… Исчезайте, что ли? Мне надо раздеться. — Духи фыркнули. — Что мы там не видели! — хором протянули они, заставляя Ло с матами гнать их прочь в небытие. Мужчина ещё раз мрачно оглядел заляпанную софу, и вздохнув, начал расстёгивать жилетку. Аккуратно повесил на спинку кресла. Ловкие пальцы расстегнули рубашку, брюки. Хозяин всё сложил, шов ко шву, стрелка к стрелке. Трафальгар видел эту рутину, граничащую со странным аккуратизмом, весьма расслабляющей, настраивающей мысли на нужный, лёгкий лад. Его ждал тяжёлый диалог.***
Луффи уставился в балдахин мёртвыми, практически пустыми глазами. Такой взгляд у него мог быть только в одной ситуации. Тяжёлой, безвыходной и удивительной. Он думал. Обо всём и ни о чём. В основном о Ло, о столице. О дедушке. Монки не понимал, хочет он остаться, хочет назад в море, или вообще отбросить накрахмаленные рубашки, в которые два года назад его не могли запихнуть, а теперь никакой иной одежды он и не видел. И просто вернуться домой, в деревню. Халупка Даддан наверняка сейчас в запустении, трава отросла сильно, скот растащили соседи. Лес всё так же рядом, и Луффи немного скучал по тому времени, когда он был только тёмной, манящей и удивительной тайной, которую ему осмыслить не под силу. Там было спокойнее, там было проще. Флот тоже был хорош. Приключения, полные бравых подвигов и отважных свершений. Весёлая команда, товарищи, пирушки и бои. Море. Монки был очарован морем, будто какая-то глубоко сокрытая в нём частичка души рвалась к стихии не одну сотню лет, и наконец вкусив этот запретный плод не может остановиться. А была Столица. Осевшая пеплом на языке, со вкусом железа и бурбона. Жестокая, холодная. Ветренная. Любой порыв стихии отзывался ноющими коленями, холодком по позвоночнику и желанием заткнуть уши, спрятаться. В столице были Ло и Хэнкок. Великая любовь, проблемная, жестокая и сложная. И несчастная влюблённая женщина, что нанесла ему глубокую, гноящуюся рану. А впрочем, сколько раз его ранил Трафальгар? Ло. Траффи. Всё упиралось в него, раздражало, как намордник на пасти хищного зверя, перед которым был самый молодой и вкусный агнец — целый мир. Свобода. Луффи чувствовал себя связанным по рукам и ногам, запутавшимся в собственных конечностях как в верёвках. Слабак, покорившийся чувству. Возможно, слабостью любовь не была, но именно сейчас Монки начал ощущать, насколько она его сковывает. Жизнь не такая, как раньше, и не эта перемена ему была нужна. Луффи хотелось рассказать всё кому-то, выложить как на духу всё, что есть на сердце, спросить совета, в кои-то веки. Впервые он встретил что-то, что ему вообще не по плечу. Мир любил Луффи. А может, и люто ненавидел, ведь замочек форточки заскрипел, звякнул, и окно распахнулось. Ветер вернулся после двух лет молчания. — Блять, — всё, что смог из себя выдавить на выдохе Монки. — Уходи. Прочь. — Не надо меня гнать, пока не знаешь, зачем я пришёл, — обиженно ответил Ветер. Луффи прикрыл глаза. Он и забыл про этот свистящий голос, так похожий на любимый им… — И зачем ты пришёл? — Спросить тебя о Ло. — Ветер, кажется, сел на край кровати, как бы странно это ни было. Сегодня он звучал не язвительно, а немного нервно. — Ха! Разве ты не знаешь о нём всё намного лучше меня? — Луффи повернулся на бок, спиной к ветру. — Мне кажется, даже лучше, чем он сам. Траффи уверял меня, что у него не было мужчин. А ещё он не умер. — Да, всё так. — Ветер спокойно согласился, удивляя Луффи. — Чего? — Я врал, что не так? Ты слишком доверчивый. — Ветер потрепал его незримой рукой по волосам, погладил щёку. Монки отмахнулся. — Но сегодня… Хочу знать, что ты сам о нём думаешь. — Шляпа оглянулся через плечо на секунду, продырявил красными глазами воздушный силуэт. — Я люблю Траффи. И мне от этого плохо. И ему, кажется, тоже. — Луффи вздохнул, и наотмашь, неожиданно, пнув воздух пяткой. — Попал? — Нет. Что ты пытался сделать? — с любопытством поинтересовался Ло, стараясь не задумываться о том, что сказал мальчишка ранее. Какой кошмар. Он понимал, что это правда, но всё равно, чёрт возьми. Трафальгар не хотел, чтобы первая Любовь тяготила и калечила Луффи так же, как калечила его самого. — Прогнать тебя. Не хочу слушать как ты поливаешь его помоями. Мне это не нравится. — Ветер на секунду затих, думая над ответом. — Вообще-то, сегодня я хотел попросить тебя самого рассказать про Ло. — Монки удивлённо покосился на воздушный силуэт. — Да, я серьёзен, не смотри на меня так. — Ты же вроде как любил меня два года назад, или что? А теперь хочешь послушать хорошее про Траффи, которого так обожаешь ругать? — Луффи даже перевернулся на другой бок, уставился на Ветер. — Вроде как, да, — Ло пожал плечами, надеясь, что это слышно в его голосе. — Если ты, конечно, хочешь поболтать. — На самом деле, очень. — Признался Монки просто, без единой задней мысли за душой. Будто они у него вообще могли быть. — Я люблю Траффи, я точно уверен в этом. Но почему тогда мне плохо? Разве это не должно быть… Приятно? — Чувства бывают… Сложными. — Ло понял, что заделавшись в консультанты по любви к его собственной персоне, оказался самым что ни на есть некомпетентным специалистом. Он серьёзно любил один раз в жизни, что он посоветует?! Перескажет слова Смокера? Едва ли «на твой жёлудь и кабан поприличнее найдётся» — идеальный наказ всем впервые влюблённым и запутавшимся. — Кхм, ну, я думаю, он просто… Тоже не совсем понимает, что делать. — Но Траффи сильно старше, умнее, я у него явно не первая любовь, — последние два слова Луффи выделил с несвойственной ему язвительностью, явно призванной уничижать себя… — Это… Совсем не так. — Ло вздохнул. — Он не врал про то, что у него не было мужчин. И он не влюблялся… Вот так сильно. Не был в серьёзных отношениях, и будем честны — на личном фронте он полное позорище. — Монки хихикнул, улыбаясь без всякой надежды на то, что это правда. Да и ему уже было как-то всё равно. Разве что, оказаться в равных с Ло положениях — увлекательно. И это многое объяснило бы… — Но может быть, если ты расскажешь ему то, как ты к нему относишься, как видишь ваши отношения… Трафальгар может успокоиться. — А он мне не хочет ничего рассказать? — фыркнул Луффи, но уже без энтузиазма. — Но ты прав, дурацкий Ветер, прав. По крайней мере, это звучит почти так же умно, как некоторые фразочки Траффи. Правда я совсем не знаю, как ему это сказать. Вот, словами. — Просто ответь для себя на некоторые вопросы, — подсказал Ло. — Готов быть впредь ему верен? — Конечно, — с готовностью кивнул Монки. — Поддерживать его волю, и не ревновать к пустоте? — Только если в пустоте нет всяких там… Ладно, я не вижу тебя, ну чувствую, что ты смотришь осуждающе. Если Траффи это так не нравится, то я могу стараться! Я правда пытаюсь, но я совсем запутался, а Ло не помогает. Будто и не хочет ничего, а так… — Монки вздохнул. — Мне грустно, что Траффи стало слишком много. Ну, что я не могу думать ни о чём больше, понимаешь? Мне хочется, чтобы у меня была своя жизнь, и у него своя, но вместе, вот только… — Ты слишком одержим им для того, чтобы заниматься собой и своими делами, — кивнул Ло, поджимая губы. Кажется, они одинаковые… Раз так, нет поводов скрываться. Растаяла невидимость ветра, и рядом с Луффи, что бессмысленно пялился в балдахин возникла обнажённая мужская фигура. Монки дёрнулся, заметив изменения, и лениво оглядел Трафальгара. Вернул глаза к потолку, и поняв, что только что видел, метнулся снова к Ло, подскочил на месте, и тут же растерял весь дар речи. Хозяин хитро заглянул ему в глаза. — Мне кажется, ты догадался ещё два года назад, разве нет? — Я не такой сообразительный. Траффи, точно ты? — У меня родинка на бедре и ты это знаешь. Мало кто знает, между прочим. — Трафальгар пожал плечами, улыбаясь самыми уголками губ. Луффи смотрел на него так, как будто видел впервые. — Что? — То есть это ты меня кошмарил после своей смерти?! Говнюк! — Монки тут же кинулся на позорно взвизгнувшего Ло, повалил на кровать, и схватил за плечи, тут же начиная трясти потерянного в пространстве колдуна. — Ты… Тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот?! Дурачина, сука, Антихрист, бестия, ведьма старая! — Луффи сделал глубокий вдох, готовясь ко второму походу к опорожнению сосуда со словарным запасом. — Шляпа, не надо меня душить! — даже немного испуганно просипел Трафальгар. — Массаж он мне на прощание сделал! Поцеловал, подлец! — Монки убрал руки от его шеи только чтобы активно и возмущённо жестикулировать. — Ты вообще умеешь думать?! И меня ещё зовут тупым! Траффи, я из-за этого с Хэммок спутался, а ты… А ты Всё это время был рядом, и надумав себе какой-то херни прятал я по углам? — Н-ну… — Ну?! Ты трус похлеще Усоппа! — Ло растерялся, не способный вымолвить и слова. Почему-то его внутренности будто завернулись в тугой узел при виде того, как пылающий яростью Луффи подскочил с кровати, и с написанным на лице мстительным удовольствием швырнул первый попавшийся подсвечник из окна! Стекло вдребезги разбилось, с улицы донесся вскрик и голоса, но Монки останавливаться не собирался. Он всё покрывал Ло ругательствами в десятый слой, меряя комнату шагами. Трафальгар, севший на кровати, застыл в благоговейном трепете, аккуратно укрывшись одеялом. — …Кретин, змея подколодная, прошмандовка! — Доносилось до него как из-за толщи воды. — Бесстыдник, ты меня слушаешь?! — К-конечно, — кивнул Трафальгар, тут же сглатывая. Сердце колотилось в груди как бешеное. Луффи махнул на него рукой и направился прочь из комнаты. Ло тут же подскочил, и путаясь в одеяле поспешил за Монки. — Подожди! — ожидаемо, его не слушали. Босиком, со стуком протеза, один в одеяле — другой сметающий всё на своём пути и скандирующий ругательства. Из гостевой комнаты высунулась Ямато, и проводила их самым непонимающий взглядом в мире. Шугались слуги, в когда Луффи ворвался на кухню и распугал всех поварих своими лозунгами. Ло извинился веред ними взглядом, и захлопнул двери перед прислугой. — Луффи, прекрати бить посуду!!! — Ты! — звяк. — Просто! — треск. — Негодяй! — полетели бокалы. Ло замер в волнительной растерянности, чувствуя, как что-то ранее неизведанное просыпается в его душе от зрелища Луффи в домашней одежде, бегающего по кухне и бьющего посуду. Сварливый, злой, на кураже. Покрывающий его самыми милыми обзывательствами. — Чего молчишь, подлец?! — Трафальгар сделал пару осторожных шагов к пышущему от ярости Луффи, красному, с венками на руках. Ло чувствовал, что теперь он точно закончился как человек. — Шляпа, выдохни, пожалуйста… — Выдохнуть? — парень снова взвился. — Да пошёл ты нахер! Стоишь тут, блять, глазами хлопаешь, а не хочешь на секунду задуматься о том, что со мной два года творилось, в том числе и из-за тебя?! — Ло не мог вымолвить и слова, как не старался. Он всё смотрел и смотрел… А потом сорвался. Преодолел то нелепое расстояние между ними и полностью отдавшись порыву снёс Луффи вместе с очередной тарелкой в лапках, впечатал в высокий стол поясницей, отчего тот ойкнул, дезориентированный, и поцеловал, повалив мальчишку спиной на столешницу. Монки что-то замычал ему в губы, отбросил тарелку, заколотил кулаками по спине Ло, будто даже пытаясь вырваться. Но у Трафальгара снесло крышу. Он целовал Монки как в последний раз, как перед расставанием, как будто в самом начале, когда он дорвался до самого запретного для него человека, и не мог поверить что в его руках — центр вселенной. На этом все его возвышенные мысли иссякли, и он отдался только ощущениям самым низменным, простым и грешным. Горячий рот, слюнявый, юркий язык и острые зубы. Ло так давно не целовался, он соскучился по этому чувству, а теперь, когда под ним всё ещё слегка трепыхался злой и красный Монки… Ло был в раю, а может в аду ведь ничего не могло быть горячее и темнее чем глаза Луффи, который успокоился, и вцепился в его волосы на затылке. Одеяло упало куда-то к ногам, но Трафальгар не замечал. Два голодных пса, жестоких и чувственных, отрываясь друг от друга только ради обрывков вздохов и влажных стонов. Между делом Монки заполз на стол, обхватил ногами Ло за поясницу и прижал к себе, тут же мыча ему в губы. — Луффи, ты… — Трафальгар собрался с силами и оторвался, тут же понимая, что сначала ему нужно отдышаться. Разлёгшийся под ним Монки тоже переводил дух, не отрывая от него расплавленного взгляда алых глаз. Ло бессильно простонал, и склонившись оставил ещё пару коротких поцелуев на щеках, кончике носа и уголках губ, заставляя Шляпу глупо хихикать. — Я так больше не могу. Монки Д. Луффи, я люблю тебя до чёртиков, и хочу, чтобы мы начали всё с начала.