***
Выбираясь из своей мечты, Вновь окунаюсь в реальность, Опять больно делаешь мне ты, Заставляя все сильнее любить, Сидеть на кухне, слезы лить, Запивая горьким чаем грусть. Не Горьким написанную книгу, Сквозь слезы выучу я наизусть.
By Margot, 13/02/2020
***
18 марта, 2009 Дорогой дневник! Кажется, словно я вечность в тебя ничего не писал, хотя раньше делал это ежедневно. Вчера я виделся с Хосок-хеном. Благодаря Минхеку я все-таки нашел в себе силы с ним связаться. Мы много говорили. Обсудили все, что могли. Но он каждые пять минут говорил мне, что он все тот же, что между нами ничего не поменяется. Честно говоря, я не выдержал и сказал, что я готов принять таким, какой он есть, что меня научил этому новый друг. Возможно мне просто показалось, но хен помрачнел, услышав, что у меня появился новый друг. Хотя, наверное, это просто мое воображение. Я рассказал ему о своих новых друзьях, о том, как встретился с Хенвоном. Хен лишь поругал меня за то, что я поддался искушению и выпил пива. Но потом рассмеялся и рассказал, как сам впервые попробовал алкоголь. Когда я вышел на улицу, было уже темно, поэтому хен отвез меня домой, а мама уговорила его остаться на чай. Она, кажется, выпытала у него все, что могла. Он рассказал, как закончил вуз и устроился работать в школу, где я учусь. Правда, он всего лишь лаборант, помогает нашему учителю, но сам еще не ведет уроки. Все было хорошо, пока мама не спросила, есть ли у него невеста, когда он планирует заводить свою семью. Я боялся, что мы все-таки придем к этой теме однажды, но не думал, что это будет так скоро. Честно говоря, я надеялся, что Хосок-хен отшутится на эту тему, но он подошел к ней серьезно... В общем, после того, как он ушел, родители сказали мне, чтобы я перестал с ним общаться, что они не хотят, чтобы хен плохо на меня влиял, чтобы я тоже стал геем. Впервые я возразил своим родителям и не жалею об этом. Подумать только, еще буквально пару недель назад я был того же мнения, а теперь встаю на их защиту. Но дело не в ориентации, я это понял, дело в том, что хен - мой друг, человек, который мне дорог, поэтому я не позволю никому его обижать, даже собственным родителям. После того, как папа накричал на меня и ушел к себе в комнату, хлопнув дверью, мы поговорили с мамой. Она оказалась более толерантна в этом вопросе, я рад, что она не запрещает мне дружить с Хосоком-хеном. Сегодня я понял, как мне на самом деле дороги мои друзья, которые готовы принять меня и дорогих мне людей такими, какие они есть. Твой Кихен***
Вдруг раздался телефонный звонок. Кихену стало интересно кому и что нужно от него в два часа ночи. Он посмотрел на экран телефона, который высвечивал «Ли Минхек». Ю моментально нажал на кнопку «ответить», ведь почувствовал, что это было что-то важное. На той стороне провода он услышал тихие всхлипы, а затем слегка охрипший голос Минхека. Кажется, он был немного пьян и очень сильно расстроен. - Кихени, привет - начал он, стараясь говорить четко и спокойно, но его голос предательски дрожал, - прости, что так поздно звоню, ты, наверное, спал... - повисло молчание, Кихен внимательно прислушивался к звукам, шедшим из трубки, судя по всему Минхек был на улице. - Минхек. Ты где? Почему ты не дома? Что-то случилось? - обеспокоено, но шепотом, чтобы не разбудить родителей, затараторил он. - Можно я приду к тебе? - ответил он на одном дыхание. В его голосе слышалась боль и надежда. - Что произошло? - Шону... - в сердце Кихена что-то неприятно укололо. Они опять были вместе. Что-то опять произошло. Минхеку нужна его поддержка как никогда раньше. Ю не может его бросить. - Сейчас скину адрес. Расскажешь, когда придешь. - дрожащими от гнева и боли пальцами, заливая экран вдруг полившимися из глаз слезами, Кихен отправил Минхеку свой адрес и стал ждать. Полчаса длились целую вечность, пока Ю не пришла смска от Минхека о том, что он стоит около входа в подъезд. Кихен быстро накинул первую попавшуюся куртку и максимально тихо вышел из квартиры, он не помнит, как преодолел лестничные пролеты, чтобы поскорее выйти к ожидающему его Ли. Выйдя из подъезда, он сразу заметил белесую макушку друга, сидящего на детской площадке перед домом. Кихен преодолел расстояние в считанные секунды и оказался в объятиях Минхека. Простояв так пару минут, Ю взял блондина за руку и потащил в сторону подъезда. Когда они оказались в комнате Ки, сердце брюнета, наконец-то, перестало так бешено биться. Он принес своему ночному гостю горячий чай, чтобы тот согрелся и перестал дрожать. - Так что произошло? - спросил Кихен, боясь услышать ответ. - Шону-хен позвал меня к себе в гости выпить пива. Я думал, что других он тоже позвал, но оказалось, что были лишь мы вдвоем. Именно когда я решил для себя его забыть, он вновь напоминает о себе, заставляя влюбляться вновь. - Минхек уставился в кружку, словно гипнотизируя ее содержимое. - Все начиналось хорошо, мы просто общались. Но потом рука хена оказалась на моем затылке, а я - на его коленях. Он был пьян, возможно, пил еще до моего прихода, я точно не знаю. Он поцеловал меня, а я не смог его оттолкнуть, ответил на поцелуй. Его руки и губы были везде... - Пожалуйста, давай без подробностей. - чуть резче, чем нужно сказал Кихен. Он не понимал, что его так злило, но хотелось выть от безысходности, он понимал, к чему все шло, но уже ничего не мог с этим поделать: что случилось, то случилось. И его почему-то очень бесило осознание факта, что это произошло. Ю попытался списать это на заботу о друге, но где-то в глубине души понимал, что это было что-то большее, хотя и отказывался признаваться в этом даже самому себе. - Прости. В общем, мы переспали. Опять... - допив чай, Минхек поставил кружку на тумбочку, стоявшую рядом с кроватью и поднял свой взгляд на Кихена, который тоже пристально смотрел в его глаза. Почему-то от этого взгляда Минхеку стало тяжело, больно, стыдно за то, что оказался таким слабаком, поддался искушению и позволил сделать себе больно. - Но, знаешь, это еще пол беды. Где-то через 10 минут у него зазвонил телефон. После чего он попросил меня уйти домой, так как он совершенно забыл о назначенной встрече. Я просто собрал свои вещи и ушел, но сначала решил зайти в супермаркет, чтобы купить этот магический «отрезвляющий напиток», который последнее время много рекламируют по ТВ. Выйдя оттуда, я увидел, как хен бежит навстречу какой-то девушке, обнимает ее, целует и уходит с ней в противоположную от меня сторону. Я почувствовал себя использованным, и сейчас мне безумно плохо. Хочется реветь от собственной слабости и не способности противостоять чувствам. Я знаю, что это приносит мне боль, но каждый раз не могу отказать. Шону - мой личный наркотик, который с каждым разом накрывает меня все сильнее. Запретный плод сладок. Кихен придвинулся к Минхеку и заключил того в объятия. А через секунду услышал, как он всхлипывает, как его тело начинает дрожать. Снова Минхек плачет в его объятиях, снова причиной его боли стал Шону, снова Кихен злится от собственного бессилия. - Знаешь, лучше бы я влюбился в тебя - вдруг сказал Минхек, слегка отстраняясь и смотря на Кихена - ты меня, хотя бы, как друга ценишь, это не так больно, как когда тебя используют, а, наигравшись, выбрасывают. Каждый раз задумываясь, почему хен так поступает, я не нахожу ответа. Мы же тоже, вроде как, друзья. Пускай и с привилегиями... - Минхекки, давай спать - вдруг сказал Ки, прерывая поток мыслей блондина. Он начал гладить парня по голове, пока тот не успокоился, а потом подошел к шкафу и выудил оттуда футболку и спортивные штаны, которые были ему велики, и протянул Минхеку. - Ложись со мной. - сказал Ю, укладываясь в кровать, оставляя место для Ли. Сомневаясь, блондин все-таки лег рядом с другом, а тот заключил его в объятия. Согреваемые теплом тела другого, они быстро уснули, забывая обо всем. Единственной мыслью, которая пронеслась, было: «Как же я счастлив, что у меня есть ты» - возможно, они даже произнесли это вслух, но оба заснули со счастливыми улыбками. Будильник Кихена прозвенел, как обычно, рано, поэтому они успели собраться и сбежать из дома Ю прежде, чем родители проснулись. Было еще только около 7 утра, до школы час, а делать особо нечего, поэтому они решили пойти пешком, держась за руки. На улицах практически никого не было, поэтому они спокойно разговаривали, не боясь услышать осуждение со стороны. Кихен снова задумался о том, как же хочет, чтобы его друг был счастлив, а Минхек думал, что ему нравится видеть улыбку Ки не меньше, чем чувствовать тепло его руки. Они даже не заметили, что стали счастливее, обретя друг друга. Но почувствовали, что нужны друг другу, как воздух, что больше некому стереть их слезы, не с кем поговорить о том, что причиняет боль. Они стали друг для друга спасением, жизненно важным лекарством.Они стали друг для друга целым миром, в котором каждый находил то, что ему было так необходимо.