Сопли с рафинадом

/Neighbourhood — Sweater Weather/

      Ливень в конце февраля — событие неожиданное и совершенно разочаровывающее. Слякоть от всё ещё тающего снега жадно засасывает ногу по самую щиколотку, а раскаты грома раздражают привыкшие к тихому перепархиванию снежинок уши.       Сан стоит на разваливающихся от старости каменных порожках фабрики и отвлечённо пытается вспомнить цвет своего зонтика, валяющегося невесть где в его квартире на другом конце города. А у него вообще был зонтик? Чёрт его знает, может, и не было никогда.       Дождь заунывно барабанит по крышам и капает на мозги получше начальства. Серость удушающе окутывает город, так что попытки определить время суток абсолютно бесполезны. Так же, как и стремление укрыться от воды, пока бежишь сломя голову по глубоким лужам. Ближайшая станция метро в пяти минутах ходьбы, только вот дойти до неё кажется непосильной задачей. Но когда Сана это останавливало, верно? Ему нужно идти домой, кормить Бёль, себя, ложиться спать, чтобы завтра проснуться и повторить этот день один в один как и все предыдущие. Лишь дождь вносит незначительные коррективы. А может и не только дождь.       Сан прикрывает глаза и устало ступает на мокрый асфальт. Стена ливня тут же ударяет по его затылку, тормоша и без того растрёпанные волосы. Парень натягивает не спасающий ни от чего серый капюшон толстовки и шлёпает по направлению к станции.       Сильный порыв ветра, и горсть капель смачно шмякается Сану на лицо. Мокрые патлы чёлки лезут в глаза, волнистым забором закрывая видимость. Мимо проезжает проржавевший от времени грузовик. Но что может сделать ботинок в противостоянии с колесом? Лишь предпринять жалкую попытку обрызгать в ответ. Грязь мерзкими каплями стекает с рукавов светлой толстовки. Но Сану плевать. Тот просто замирает, словно памятник в центре площади, не хватает только стайки голубей над его головой. — Твою мать, Сан~а, совсем с ума сошёл?! — поток воды вдруг резко прекращается. Остаётся лишь стук капель о поверхность абсолютно белого зонтика. Сильная рука подхватывает парня под локоть и прижимает к тёплому телу. Полы большой куртки приветливо распахиваются, принимая в свои объятия продрогшего Сана. — Уён…? — в лёгкие врывается практически выветрившийся приятный аромат одеколона, смешанного с родными нотками шоколадных булочек. — Уён~а, — он крепче льнёт к горячему, как печка, другу и поглубже втягивает любимый запах защищённости и уюта. Но тут на него накатывает осознание. — Я же мокрый! — мечется парень, пытаясь отодвинуться подальше от чужого тела. Но его лишь сильнее прижимают к широкой груди. — Ты замёрз, — просто говорит Уён и тянет Сана за собой, — пошли, я тебя довезу. Только давай заедем ко мне. Я как раз кексов испёк, и завтра у тебя выходной.       А Сану и не важно, какой бы завтра был день, он всё равно без сомнений согласился бы на любую его авантюру, даже самую безрассудную. Тем более, когда его так настойчиво тянут за собой самые любимые руки на свете. Трудно мыслить здраво, если твой краш — лучший друг детства, и уже три года любые дружеские посиделки доводят до предынфарктного состояния. — Тебе надо отдохнуть, Сан~а. Давай-давай, пошли…       В просторном салоне KIA тепло и сухо. На фоне шума дождя играет что-то незатейливо попсовое. Уён сосредоточенно следит за дорогой, удовлетворённый тем, что всё-таки умудрился обмотать упирающегося друга тёплым шарфом по самые уши. А Сану просто хочется забиться подальше в угол автомобиля и плакать навзрыд от любви к этому удивительному человеку. — На работе опять завал? — спрашивает Уён, боковым зрением поглядывая на Сана. Парень сжался в дрожащий комок. Капли воды падают на обивку, срываясь с острого носа, а тонкие полоски губ отдают синевой. — А у меня может быть по-другому? — за этим следует улыбка, непременно с ямочкам, от которой глаза превращаются в щёлочки, и в груди ещё так щемит. Потому что он похож на нахохлившегося воробья, и никто не сможет убедить Уёна в обратном. — У тебя — точно нет, — Сан шутливо бьёт того по колену, пряча глаза за жёлтым шарфом.       Вдруг, Уён перехватывает его запястье и крепко сжимает руку парня в своей. Теперь ледяные пальцы прижаты к горячему бедру не менее обжигающей ладонью. Сердечный ритм отбивает чечётку, а Уён лишь ободряюще улыбается. — Всё будет хорошо, — и Сан верит. Просто не может не верить.       Кровь потоком лавы циркулирует по венам, согревая продрогшее тело. Он дома.