Шоколад

Немного в сонном состоянии, но Аой доходит до школьных ворот, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и трёт полузакрытый глаз. Вчерашнее оформление подарков не давало ни минуты покоя, под конец дня она вырубилась, буквально заснув в сидячей позе. Толпа младших классов без остановки визжит. Канзаки подходит ближе, пробираясь через ребят к средним классам, в поисках своей племянницы, Суми, и её подружек. Из группы детей доноситься знакомый голос, и девушка замечает, что девочка с двумя нижними хвостиками, прицепленными заколками в виде бабочек, приветливо машет маленькой ручкой, радуясь появлению двоюродной сестры. Её подружки также приветствуют Аой. — Привет, — Канзаки немного опускается, чтобы обнять каждую девочку. Затем она заглядывает в сумку и достаёт три мешочка, наполненные шоколадными конфетами. — Вот, держите, с 14 февраля! Они берут мешочки из её рук, благодарят за подарки и заботу. Девчушки хихикают, а их крохотные глазки сверкают. Детскую насмешливость и взволнованность Канзаки замечает и, изогнув бровь, кладёт руки на бёдра, что добавляет её виду зрелость на их фоне. Суми и её подружки успокаиваются, лица в смущении отводят взгляды. Племянница теребит светло-зелёную ленточку, что завязана на подарке, другие перебирают ногами и прикрывают рукавами ухмылки. — А Иноске уже поздравил тебя? — подала голос одна из подружек, крепко прижимаясь к Суми, и вся троица вновь залилась сдавленными смешками. — Вот как, — облегченно вздохнула Аой. — Мы с ним ещё не виделись. Девочки поникли, разочарованные услышанным, а Канзаки хмыкает, совсем не удивляется. Эти малявки обожают её парня. И всякий раз, когда им на глаза попадается Хашибира, который провожает девушку до дома, их щёки горят, они переходят на шёпот и начинают сплетничать, с каждой новостью охая то от восхищения, то от смятения. На девичье шушуканье Иноске никогда не обращал внимание. И Аой благодарит его за это. — Мне что-нибудь передать ему? — она постаралась приободрить девочек, чтобы те не расстраивались в этот день. — Пусть у вас всё будет хорошо! Удачи!— Суми подмигивает двоюродной сестре, хватает своих подруг за руки, и быстрым шагом они направляются к дверям школы под не утихающее хихикание. Аой не совсем поняла, что произошло, поэтому лишь намёками догадывается, что Иноске где-то близко. Обернувшись, она видит его у ворот: он стоит и о чём-то яростно пыхтит с Зенитцу. Наверное, тот мог остановить его за неподобающий школьный вид, будучи старостой класса, но Хашибира уже давно игнорирует это правило. Значит, дело заключается в другом. Канзаки приближается к парням и не успевает поздороваться, тут же оторопев. Иноске, заметив свою девушку, застывает с ужасом на лице, и он ни с того ни с сего разворачивается и убегает. Она вздрагивает и замирает, приоткрыв рот. Зеницу, не менее ошарашенный, глазеет то на Аой, то на убегающего Иноске. — Придурок, — не выдерживает староста, раздраженно стуча ручкой по блокноту. — Что с ним? — Канзаки хмурится. — Да,.. может быть вспомнил, что сегодня контрольная по обществу и решил заболеть? — Зенитцу натягивает улыбку и осознаёт, как нелепо и фальшиво он звучит, поэтому меняет тему. — Скоро урок начнётся, пора бы уже в класс. Очевидно, что Иноске сбежал не из-за того, что вспомнил про контрольную. Обычно он узнаёт о них непосредственно, когда учитель раздаёт листы с заданием. Только с прошлого года парень перестал сбегать с уроков: просто, теперь новые окна закрываются на замок. — Он забыл про праздник, верно? — девушка огорчённо опускает голову и тянется к молнии на сумке. — А, праздник? — глаза Зенитцу расширяются, когда она кладёт мешочек со сладостями в его вспотевшие ладони. Аой прячет руки за спиной, стараясь незаметно вытереть их, и делает вывод, что староста слишком стеснителен. — П-праздник? — он начинает заикаться, не веря своему счастью. Ему никогда не дарили шоколад. Не скрывая своей безумной радости, Зенитцу сжимает подарок сильнее. Кончики его ушей алеют, а по телу проходит мелкая дрожь. Он корчит довольную гримасу, будто только что выиграл в лотерее. Возможно, удача на его стороне, и если повезёт, то получит подарок и от самой Незуко Камадо. А об этом он мечтает ещё с третьего класса. Парень предвкушает успех, и его глаза искрятся только от мысли о милой Незуко. Канзаки, натужно кривя рот, неловко пятится назад, желая избежать его странного поведения. Всё-таки ей одного придурка хватает. Кстати, о нём. Из кармана юбки Аой достаёт телефон и набирает номер беглеца. Как и следовало ожидать, на звонки он не отвечает. Девушка тяжело вздыхает и, вспоминая удивлённое выражение лица старосты класса, останавливается.«Если они говорили не про праздник, то тогда, что, чёрт возьми, с ним случилось?» — этот вопрос озадачивает её. Однако раздаётся первый звонок, и ей ничего не остаётся, кроме как идти в класс.

***

Первый урок прошёл незаметно для Аой. Она чувствует себя совершенно несобранной, хотя девушка старалась всеми силами вникнуть в монотонную речь учителя. Сердце стучит от волнения, далеко не впервые. Наверное, у Иноске особый дар: заставлять Канзаки переживать каждый раз, когда тот ведёт себя как невоспитанный ребёнок. Ну, то есть как обычно. Волнение, а также количество его безумных выходок только возросло в последнее время. Видимо, с тех пор как они начали встречаться. Ей стоит сделать передышку и, пока есть время, отдать шоколад остальным. А с Хашибирой потом поговорит. Так, она выходит в коридор, замечая, какая расслабленная атмосфера царит в школе сегодня. То ли это из-за праздника, то ли из-за сокращённого дня(не по случаю праздника, просто так совпало), но школьники невероятно спокойны. Обычный гул несвязного лепета старшеклассниц и шарканье обуви по старому паркету доносится до ушей, неощутимо обрываясь. Солнце тянется лучами к распахнутому окну, выходящему на школьный двор, и приятно греет кожу. А на площадке дети играют волейбол, отбивают мяч, звонко смеясь. Такие обыденные вещи мгновенно забываются, но если остановиться и прислушаться к ним. И правда, есть в этом что-то умиротворяющие; она радуется теплу февральского дня и жмурится. «Шоколад сам себя не раздарит,» — проносится у неё в голове, и секундой спустя Аой продолжает идти в класс, где учится Канао. Дальше по коридору она видит Шинобу и Цуюри. Девушки о чём-то мило общаются. Канао, вот, застенчиво улыбается, мечтательно прижимая руки к своей груди и склонив голову к плечу. Аой подмечает, что сегодня она потрясающе выглядит. Особенно ей так идут распущенные волосы. — О, Канзаки, это ты, — Кочо со всей важностью встречает девушку. — Поздравляю тебя! — Д-да, и вас с праздником, — она протягивает подарки, те с благодарностью принимают их. — Опять нарушаешь традицию? Я думала, что только Иноске получит шоколад. — Шинобу с интересом разглядывает ленточку на мешочке и прислушивается к тихому шуршанию. — Моя семья,.. — неуверенно начинает Аой, — Мы всегда дарим шоколад. Не только родственники получают его, но и друзья, и подруги – вообщем, все, кто нам дорог. Так что, я не нарушаю традицию, — она заправляет волосы за ухо и, обращаясь к Кочо, продолжает. — Надеюсь, что Вам понравится шоколад, мы его вместе с Канао готовили. — Канао, ты приготовила шоколад? — Шинобу проницательно посмотрела на девушку, на что та смущённо закивала и загадочно улыбнулась. — И кому же ты собираешься его подарить? Естественно, они знали, почему Цуюри так томно вздыхает. И причина тому – это никто иной, как Камадо; даже слепой заметил бы румянец на щеках и пристальный взгляд влюблённой девушки. Но как это обычно бывает: буквально каждый обращает внимание на трепет твоего сердца, кроме самого объекта воздыхания. Аой понимает подругу, ведь когда-то ей самой пришлось столкнуться с недопониманием в отношениях и вечными «Ты чего, Кашаки?! Лучше пойдём в столовую! Есть охота!». Но в отличие от Хашибиры, Танджиро принимает намёки Канао за простую вежливость и добросердечность. Просто парень очень галантен и нежен. Именно поэтому они были бы идеальной парой. Кочо всё ещё пытливо смотрит на Цуюри, а та и сделать ничего не может. Только задумчиво опустить голову и тереть край мешочка между двумя пальцами. Канзаки не сильно нравится идея: окружить и хищнически выжидать ответа. Конечно, подруги всем сердцем хотят помочь и поддержать её. И Аой с Кочо согласна, ведь было бы намного проще, если Канао призналась хотя бы им. Но видеть, что девушке неловко, — невыносимо. — Канао, не могла бы ты мне помочь? Я всё никак не могу найти этого кабана. Он бросил меня прямо на улице. Ох, столько проблем! — Канзаки наигранно злится и хватает девушку за запястье, отчего та вздрагивает, —Увидимся! — они торопливо идут дальше по коридору, вместе с ней юркнув за поворот. Кочо наблюдает за ними и, как только они исчезают, поворачивается на каблуках и мысленно желает Цуюри успеха. — Аой,.. — Канао замедляется и убирает руку, подруги останавливаются. — Иноске правда сбежал? — Чего? — Канзаки вскидывает брови, но потом до неё доходит. — Ну, ты же знаешь его. — Но почему? — Канао прикрывает рот от удивления. Если Аой ещё раз что-то услышит об этом кабане, то точно кого-нибудь прикончит. Её раздражению нет предела, но раз уж она сама завела эту тему, то придётся продолжить. Надо взять на заметку: никогда не использовать Иноске как отговорку, насколько бы хороша она не была. Стоит побыстрее закончить все эти разговоры, иначе девушка точно взорвётся от гнева или ещё хуже. Пропустит урок химии. — Без понятия. Пусть делает, что хочет. Главное, чтобы не просил списывать, если придётся отрабатывать занятия, — напускное безразличие должно, по её мнению, сработать, и на этом можно закончить. — Аой, почему вы начали встречаться? — Цуюри невинно хлопает глазками, не осознавая, что застаёт Канзаки этим вопросом врасплох. Канао следит за подругой, погружённую в свои мысли. Обычно девушка, если её что-то беспокоит, прячет своё лицо, но она в первый раз видит её настолько расстроенной и сердитой. Канзаки морщит лоб и выдыхает, чувствуя, как запылало лицо. Наверное, у неё сейчас жалкий вид. Её усиленные размышления прерываются, когда Цуюри подходит ближе. — Есть человек, которому я хочу подарить шоколад. Как ты сказала Иноске о своих чувствах? — она замолкает. — Я просто перестала делать намёки и спросила, — Аой по-дружески кладёт руку ей на плечо, но где-то в сознании вертится стыдливая мысль о том, что Хашибира так и не ответил, даже слова о любви не промолвил, лишь почесал затылок. — Спасибо. Канао идёт вперёд, обернувшись лишь для того, чтобы кивнуть в знак благодарности. Канзаки, скрещивает пальцы на удачу и надеется, что в этот день до Танджиро наконец-то дойдёт.

***

Девушка тянется, выходя из школьных ворот, и еле плетётся. Оказывается, к Танджиро не так уж легко пробраться, и на самом деле он довольно популярный ученик среди девушек, раз уж Аой пришлось кричать Камадо и кинуть подарок в толпу. Парень, естественно, поймал его, и хотел что-то было крикнуть в ответ, но новая волна поклонниц унесла его по лестнице вниз. Неудивительно, ведь Танджиро довольно симпатичный и очень отзывчивый молодой человек. Совершенно странно другое – почему несколько девушек из её школы захотели подарить Иноске шоколад, решив, что Аой вполне сгодится в роли посыльного. То что они передают шоколад через неё, не шокирует вовсе: отношения они не афишировали, и кроме близких об этом не знают. Ко всему прочему положить подарок в шкафчик для обуви – абсолютно бредовая идея, ведь Хашибиру чаще всего увидишь босиком либо в сланцах, сменка же является каким-то редким явлением. Поэтому надо передать напрямую, но лучшим друзьям парня отдавать подарки – нельзя, поймут же неправильно, а вот Канзаки, всегда рядом, несомненно, ответственно подойдёт к этому делу. «Но что могло привлечь этих девушек в Иноске, помимо внешности? Он же такой заносчивый, вечно забывает имена и даты, да и совсем не романтик. А вы видели эту кабанью голову? Так вот, она сделана из самого настоящего кабана! Вы правда хотите встречаться с тем, кто доказывает каждому встречному, что он самый сильный? И вообще, с рубашкой нараспашку ходит, потому что пальцы путает в пуговицах. Хватит ли вам терпения, так же как мне?» — кажется, в тот момент Аой, размышляя, закипела от ревности, поэтому отказала. Девушки же недовольно фыркнули, а завидев её красные щеки, с важными физиономиями поспешили к выходу. Самые настойчивые из них, так как к Танджиро не подойти, передали подарки Зенитцу, пропускающего все их слова мимо ушей и уверенному, что сегодня он нарасхват. Канзаки топает вперёд и спускается по склону. Ветер неприятно хлещет шею и замораживает пальцы, поэтому она съёживается. Внезапно вдали появляется размытый силуэт велосипедиста. Он приближается, и Аой узнаёт в нём своего парня. Хашибира подъезжает, тормозит, отбрасывая велосипед, и только сейчас она замечает букет в его руках. Иноске, пытаясь отдышаться, резко протягивает букет, тыча всем цветастым разнообразием ей в лицо. Девушка содрогнулась от неожиданности. Необычный букет притянул всё её внимание к себе, показывая, что именно Хашибира составлял его: среди нежных роз и хризантем затесались пёстрые лилии и множество синих колючек. Она переводит взгляд с броских цветов, на усталое, но самодовольное выражение лица Иноске. Парень выпрямляется и торжественно выдаёт: — С днём рождения! Аой замирает и молча пялится на него секунд пять. Сощурившись, она набирает побольше воздуха в лёгкие. — Милый, я в мае родилась, сейчас февраль. — А? Как?!— парень, вытаращив глаза, опускает руку, державшую букет, затем, посмотрев на цветы, возмущённо продолжает негодовать. — Я что? Зря за букетом бежал?! — Ну, почему же? — Аой насмешливо изгибает бровь. — Сегодня контрольная по обществу была. — Нет! Тут другое! Что ж Ганицу с Таржиро говорили? День что-то там и про тебя? — он чешет затылок, теряясь в своих предположениях. — Вообщем, что-то очень важное. — День всех влюблённых? — хрипит девушка. — Ага, точно! — он снова протягивает букет и неловко скалит зубы, чувствуя вину. — С праздником! Канзаки всё же расслабляется. Иноске такой Иноске. Что ещё можно было ожидать от этого кабана? Поэтому она забирает букет и, закрыв глаза, наслаждается ароматом. Хашибира наблюдает за тем, как она смягчается: вся хмурость медленно испаряется, и на её лице остаётся трогательная улыбка. Он кривит рот в усмешке, удовлетворённый увиденным; значит, не зря бежал. Но не успевает Иноске задрать нос, как девушка отстраняется от цветов и достаёт небольшую коробку круглой формы с завязанным синим бантом на её крышке. — Что это? — парень небрежно выхватывает подарок и, поднеся его к уху, трясёт. — Аккуратнее! — Аой взволнованно вскрикивает. — Это шоколадные печенья для тебя. Подарок на 14 февраля... Хашибира отрывает крышку коробки, так же как и бант. Упаковочная бумага звонко шелестит от его прикосновений. Он долго изучает зверей сделанных из разноцветного шоколада. Берёт одно печенье, всматривается в морду милого и сладко пахнущего кабанчика(для неё было не сложно выбрать, что готовить), вертит перед собой и разглядывает переливающийся блеск. Иноске прикрывает веки, отчего взор его становится каким-то нежным и задумчивым. Однако его миловидная оболочка сразу же лопается, как мыльный пузырь. Парень целиком съедает первое печенье, затем хватает остальные и запихивает их в рот, а вместе с ними и свои пальцы. Конечно, пачкает губы, но тут же вытирает их тыльной стороной руки. Если бы кто-то ему сказал, что подобным образом есть – не культурно, то он бы точно не понял, а возможно, и стукнул того смельчака, ведь «культура», для него, — ещё одно незнакомое слово. — Знаешь, тебе не следовало так убегать, — девушка опускает голову, прижимаясь к букету. — Та ефли пы... — парень, прожевав ещё один кусок, подходит к велосипеду и поднимает его. — Да, ты убила бы меня, если бы я ещё раз что-то забыл. — Не правда! Я же волнуюсь за тебя. — Ну-да, ну-да, Конахи, — он приближается к ней и лопает последнее печенье. — Я Канзаки, придурок! — Аой обиженно повышает голос, чуть топнув каблуком. — Ясно, — Иноске кивает головой, пожимает плечами и проходит дальше, угрюмо бурча себе под нос. — Ещё этот Ганицу с утра пристал. — А о чём вы тогда болтали? — Он сказал, что из моего рта воняет. Естественно, ему стало плохо, ведь это запах настоящего мужчины! — он гордо вскидывает голову вверх, а Аой смеётся, — Ты чего? Что смешного?! — парень вновь показывает свои отвратительные манеры, слегка толкнув девушку плечом, но этого было достаточно, чтобы она пошатнулась в сторону. — Иу, дыхание зверя, — насмехается, пародируя грубый голос. — Нет, же! Дура! — Иноске щипает её в бок и начинает щекотать, та смеётся ещё громче и дергается, безуспешно пытаясь сопротивляться. — П-прекрати! — Канзаки задыхается от смеха, размахивая руками, и отрывается от него. Солнце заливает ярким светом знакомые окрестности, по которым скользят голубые тени от дорожного знака и низкой каменной ограды. До них ребята дошли под гогот и выкрики Хашибиры. Воспоминания, как убийца с ножом, возникают, мелькая событиями прошлого и вызывая дрожь в коленках. Кажется, даже затылок заныл. — Почему мы начали встречаться? — выпаливает она и тут же прячет лицо за букетом. — М? — парень уловил беспокойство в её голосе и, в растерянности смотря на неё, просипел басом. — Ну, ты накричала на меня, а я предложил. — Но ты тогда ничего не сказал про своё отношение ко мне, — промямлила Аой. — Чего? — он хочет разобраться, поэтому сжимает ручки велосипеда сильнее и ставит его на подножку. Канзаки, значительно хмыкнув, отводит сентиментальный взгляд влево. По её разочарованному виду Хашибира всё-таки догадывается. Она опять парится из-за каких-то пустяков. Откуда в её характере такая черта, он искренне не может понять. Иноске всегда считал, что это признак слабости. Но именно из-за её слабостей, ему ещё больше хотелось стать сильнее. Парень, сжимая кулаки, сокращает дистанцию между ними. Аой краем глаза замечает того и поднимает голову в его сторону. Иноске приглаживает рукой её челку назад и прижимается поцелуем ко лбу. Девушка вздрагивает и в мгновение смущается, затаив дыхание из-за нахлынувшей теплоты. Хашибира не двигается и вдыхает воздух, прекрасно зная, что по привычке её щеки зардеют как вишня, тонкие губы крепко сожмутся, а детские глаза зажмурятся. Он отстраняется и, потоптавшись на месте, сдвигает брови и с упрямством и серьёзностью оглядывает её. — Ты крутая, Аой. И ты мне тоже нравишься, — парень поворачивается спиной и убирает подножку велосипеда, но делает это скованно и застенчиво, будто сам опешил от своих слов. — Можешь считать это моим признанием. Мелкие и непонятные мурашки пробежали по её телу, прогоняя все сомнения прочь. Она смущена, взволнована, растрогана и, наверное, счастлива. Все эмоции смешались и сжались, усиливая трепет в груди. Не хватает сил, чтобы перевести дух. — Тебя подвезти до дома? — Иноске бросает робкий взгляд на неё и, кажется, чувствует тоже самое. Канзаки кивает головой. У неё не осталось вопросов.