Извращение малолетних, или как Чимин совершал каминг-аут

Пак падает в мягкие подушки, через секунду хорошечно получая в щеку твердым локтем налетающего на него Чонгука. Тихо шикнув, он отмахнулся от парня и с безумным волнением разблокировал телефон. Переживание вперемешку с интригой играли в голове чудные серенады, заставляя ладошки блондина потеть, а пальцы - неистово дрожать. Главный экран, папка с приложениями, иконка KakaoTalk'a... — Насчет три... — дребезжащим голосом хрипит Чимин. Чон начинает отсчет, и как только нужное число названо, большой палец тыкает на значок. Звездочки сыплются из глаз, ведь что может быть лучше, чем предвкушение? Но не тут то было. Радость мгновенно затихла в голубых глазах, а сердце замерло. Это, черт побери, сообщение от дурацкого Хосока. Ладно, быть может, не дурацкого, но явно не в этот момент! — Ну во-от.. А я уже обрадовался, разволновался! — грустным взглядом окинул он брюнета. — Мда. Почему-то мне кажется, что твой этот типок тебе не напишет. — пепельно-коричневые глаза рассматривали зрачки Пака. Чонов внутренний реалист возликовал. Старший лишь пихнул того в бок и, откинув телефон, отвернулся. *** Уже третий день никто ничего не пишет. Чимин, устало положив голову на плечо другу, рассматривал пролетающие деревья за окном автобуса. Накрапывал небольшой дождик, небо клубилось серым непроглядным туманом. Пак изредка томно вздыхал под минорные аккорды мелодии, что играла в его наушниках. — Эй, эй! Пора выходить! — расталкивал его ото сна Гук. Парень лишь осоловело поморгал, глядя ему в глаза, и лишь потом осознал, что сейчас двери автобуса захлопнутся. В городе сыро, все пропахлось дождем. Голые деревья мрачно склонились друг к другу, ожидая прихода теплой озаряющей весны. Незнакомцы в дождевиках пробегели мимо парней, стремясь скорее скрыться от тысяч глаз в уютных квартирах. Блондин поспешал за чрезмерно быстро идущим Чоном. Все сапоги в грязи измазал. — Чонгук! Куда мы так летим? — в конце концов нагнав брюнета, поинтересовался он. — На главной площади скоро начнется выставка работ моего любимого художника! — не глядя на друга, с горящими глазами произнес кареглазый. — Да подожди же ты! — ухватив младшего за теплую шершавую руку, Пак постарался идти с ним в ногу. Прелестный туманный парк повстречал их пряным ароматом капучино. Совсем рядом с воротами расположилось небольшое кафе, в котором, по словам кофемана-Чонгука, напитки ну просто отменные. Зайдя в небольшое, но до безумия уютное место, Чимин ахнул. Кутаясь в плед ароматов, он рассматривал каждую деталь. От его вдохновенного взора не укрылась ни одна статуэточка в виде милого котика, ни одна прелестная звездочка, что освещала полочку с фантастическими книгами. Вскоре к восторженному Паку подошел Гук, бережно отдавая карамельный латте. Отпивая кофе, блондин почувствовал, как по всему телу раздается тепло. Поправив полосатый шарф, Чимин нехотя открыл входную дверь. Но теперь густой туман не нагнетал, а наоборот — придавал загадочной атмосферы. Подумать только, накаченный брюнет, который практически ежедневно ходит в спортзал, обвешивается цепями и забивает рукава, имеющий ломящийся от кожанок шкаф, посещает такие места. А тем более, рисует. Сладкая улыбка расплылась по лицу младшего, когда тот увидел вдалеке деревянные стенды. Работники аккуратно расставляли картины. Тихонько подойдя к центру площади, где кипела подготовка к довольно важной выставке, Чон затаил дыхание. — Вау, я не могу поверить.. Еще немного, и я наконец попаду на его выставку.. — шептал он, внимательно рассматривая людей, что стали собираться около стендов. Туман рассеивался, небо прояснялось. Чимин допил последний глоток кофе. Парни стоят в очереди, оживленно болтая и тихо смеясь. Итак, красная ленточка перерезается.. Вход разрешен! Гук подбегает к самым большим картинам прежде всего. Это восхитительное море.. — Интересно, как он так мастерски работает мастихином? — потирая подбородок ладонью, нахмурился младший. — Если бы я еще понял, что такое этот твой, как там его..., — присматриваясь к мазкам, сказал Чим. — Я бы тебе точно ответил. — Надо бы попробовать! — переходя к портретам, сказал Гук. Чимин уже начинал потрясываться от пронизывающего неприятного холода, и собирался предложить Чону хотя-бы пройтись, но младший опередил его: — Ох, я так голоден! Ты хочешь есть? Я сегодня не завтракал. Я знаю неподалеку хорошую пиццерию, пойдем поедим? — Только хотел спросить. — улыбнулся голубоглазый. — Ты так часто ездишь в город? Все тут знаешь. — Частенько бываю в этом парке, тут обычно дают концерты новосформировавшиеся группы и развешивают свои картины художники. Черпаю вдохновение. — брюнет пошел к воротам, беря за руку друга. — Но когда ты все это успеваешь? А как же учеба, ты вроде не прогуливаешь? — Сразу после тренировок, по возможности заезжаю сюда. Чем ближе парни приближались к заведению, тем громче играла музыка. Приятные ноты джаза взволновывали сердце. Колокольчики над дверью тихонько зазвенели. Их встретила невысокая девушка в стильных клетчатых штанах и полупрозрачной белой блузке. — Здравствуйте, для вас последний столик! Вы как раз вовремя. — сладко улыбнулась она. — Позвольте вас провести. Заказ сделан. Над ними повисла неловкая тишина, и никто не осмеливался ее нарушать. В конце концов, Пак достал телефон из кармана и сразу зашел в социальную сеть. Подперев голову рукой, он грустно вздохнул, обновляя и обновляя директ. Никаких новых сообщений. Да и чего он ожидает. Какое-то дурацкое знакомство и глупая надежда. — Не хочешь взглянуть на мои работы..? — мягким взглядом Чон всматривался в опечаленное лицо друга. — Да не переживай ты, он напишет, слышишь? — без лишних слов понял он. Брюнет достал из сумки пошарпанный, с отклеившейся обложкой, блокнот. На первых страницах были приклеены полароидные снимки, которые были сделаны еще летом. Незначительные надписи, даты и неразборчивым почерком начирканные заметки заполняли форзац толстого скетчбука. На первой странице, поверх желтых пятен, скорее всего оставленных пролитым кофе, красовался набросок женского лица. Черты ее были легкими, но в то же время четкими. На второй — нежно-голубые фиалки, обведенные линером*. На каждом новом листе был неповторимой красоты рисунок. Все они такие разнообразные и непохожие. Но сразу чувствуешь — в них вложена душа. Чимин действительно удивился таланту друга, ведь он даже не подозревал о том, что его рисунки настолько впечатлительны. Он лишь украдкой иногда смотрел на большие холсты в его квартире, где, к слову, всегда до жути пахло скипидаром. А просто так свои скетчбуки Гук ему никогда не показывал. Пока они рассматривали работы, пицца уже прибыла на стол. Урчащий живот не давал медлить, так что оба немедленно оторвались от блокнота и растащили куски за считанные секунды. За окнами темно. Пак снизу вверх наблюдает за молчаливыми людьми, что столпились в автобусе. Они едут домой, к своей семье, чтоб вместе провести короткий остаток дня. А, быть может, у кого-то есть лишь только кот или собака, и они будут встречать его радостно. Никто не знает, что творится у них на душе, и, возможно, ни один человек не догадывается, что творится на душе у Чимина. Странное чувство грусти, неловкости и злости смешалось в нем и поселилось под сердцем еще три дня назад. Может быть, с тем человеком что-то случилось? Он заболел или попал в аварию, а блондин и не предполагает? Или тот незнакомец и думать о голубоглазом не думает, пока у этого душа не на месте? — Чимин, ты от чего такой грустный? Не накручивай себя, слышишь? — шепчет на ухо младший. Выходя из транспорта, старший вступил ногою прямо в лужу, выпачкав штанину своих новых брюк. Грусть в глазах превратилась в угрюмость, а все, что хотелось парню — рвать и метать. Или просто поплакать? В конце концов, добравшись до дома, он тяжело вздохнул, разулся и, не снимая верхней одежды, плюхнулся на диван. Мама уже давно спала в соседней комнате, и потому даже не вышла встретить его. Немного отдохнув, он стал раздеваться, готовиться ко сну. Укрывшись с головой чистеньким одеялом, он включил телефон. Так плохо ему было в последний раз тогда, когда он на экзамене получил средний балл. — Из-за каких-то мужиков раскисаю... Пак Чимин, возьми себя в руки! — пробурчал он себе под нос и разблокировал экран. До двух часов ночи прообщавшись с Чонгуком, тридцать раз попрощавшись и пожелав друг другу спокойной ночи еще в сто раз больше, он все таки решил уснуть. Да и на телефоне остался лишь один процент. Большой палец уже собирался нажать на кнопку выключения, как вдруг приходит смс.. minsuga: Добрый вечер, молодой человек. Как прошел ваш вечер?~ Глаза Пака на лоб лезут от неожиданности и мгновенной радости. Рука уже ведет вверх, строка ввода сообщений наполняется текстом, как вдруг экран зависает и потухает. Разрядился...