Сказка о двух сторонах

      Эмма Поттер глубоко вдохнула и сжала ручку тележки так сильно, что побелели костяшки.       — Мяу, — отозвался её кот Пушистик с тележки.       — Просто игнорируй слова Джеймса, — говорила она себе.       Её брат притворился, что застрял в барьере между маггловской и магической платформами, всего лишь чтобы напугать её. Но в «Истории Хогвартса», которую мама заставила прочитать, говорилось, что такое случалось чаще, чем она могла себе представить. Более того, её родители знали кого-то, кому не посчастливилось застрять между платформами!       Один парень — Лонгботтом, который учился в один год с папой — застрял, и пришлось отправлять сову в Хогвартс, чтобы ему помогли. Эмма боялась, что с ней случится что-то подобное и она запомнится всем «той девочкой, которая застряла между платформами».       Она побежала к барьеру так быстро, как только могла, и… у неё получилось.       Эмма в страхе отпустила тележку, глядя на платформу, полную людей, и красный поезд, о котором рассказывали родители. Девочка даже представить не могла, что паровые двигатели все ещё используются.       — Эмма! — восклицание Чарльза Поттера заставило её оторваться от рассматривания поезда.       Девочка вдруг осознала, что, во-первых, загораживает вход на платформу; во-вторых, её тележка исчезла, и, в-третьих, та самая тележка врезалась в её брата, сбив последнего с ног. Он обиженно и раздражённо уставился на сестру, потирая ушибленную руку.       «Лучшая месть в мире», — подумала Эмма, прежде чем побежала помогать брату. К счастью, Джеймс просто отряхнулся и перевёл это в шутку. Спустя мгновение, смех Поттеров разносился эхом на всю платформу, рассеивая грусть прощания.       — Ведите себя хорошо, — сказала мама, обнимая двойняшек в последний раз перед тем, как они сядут в поезд.       Эмма уткнулась лицом в седеющие волосы мамы, вдыхая запах её цветочного шампуня. Они с братом никогда бы не признали, что опасались проводить так много времени вдали от родителей. Джеймс даже для виду повозмущался, прежде чем позволил маме в последний раз поцеловать себя в лоб.       — Семейные обнимашки! — воскликнул Чарльз. Даже у него выступило несколько слезинок, прямо как во время их импровизированных матчей по квиддичу, когда Эмма с Джеймсом пытались пройти с квоффлом мимо него. Они обнялись и сунули головы в «круг заговора», как любила называть это мама.       — Итак, — глаза отца искрились от смеха, — вы поедете в школу и съедите столько еды, сколько сможете?       — Да, сэр, — хором воскликнули двойняшки.       — Вы собираетесь заработать как можно больше очков для факультета?       — Да, сэр!       — Вы будете тренироваться, и Гриффиндор будет выигрывать кубок по квиддичу шесть лет подряд?       — Да, сэр! — снова хором.       — Я просто проверяю, — подмигнул Поттер-старший, — я хранил это для особого случая и надеюсь, что это поможет вам, как и мне, в мои годы в Хогвартсе. — Он достал серебряный свёрток из-под мантии. — Но ни слова об этом маме.       — Чарльз, поезд отправляется, — беспокойно воскликнула Натали Поттер, когда поезд засвистел.

***

      — Итак, сестрёнка, — начал Джеймс Поттер, вытягивая голову, чтобы лучше рассмотреть вагон.       — Нам нужно найти свободное купе, — сказала она, сжимая свёрток в руках, — Давай, хотя бы одно должно быть!       Они были так заняты, высматривая купе, что не замечали подошедшего мальчика, пока Эмма едва не наступила ему на ногу.       — Извините, я думаю, это ваш, — робко сказал он, протягивая им огромного чёрного кота.       — Пушистик! — взволнованно воскликнула Эмма: она совсем забыла о нём.       — Я возьму его, — важно сказал Джеймс, беря на руки смиренного кота. — Как ты узнал, что это наш кот? Кто ты? Тоже первокурсник?       До того, как мальчик успел ответить, из купе высунулась голова:       — Это мой младший брат Регулус! — Дальше высунулась рука. — Я Сириус, приятно познакомиться.       — Я Эмма, — представилась девочка, пожимая руку. — Это мой брат Джеймс.       — Заходите. — Голова мальчика исчезла в купе. Мгновение спустя дверь открылась полностью, и они увидели долговязого одиннадцатилетнего мальчишку. — Заходите, не стесняйтесь.       Джеймс поднял брови, будто говоря: «Мы зайдём?»       Эмма пожала плечами: «Мы не можем отказаться, нам просто нужно дождаться позднего вечера, чтобы открыть подарок отца».       Джеймс слегка надулся: «Но я хочу узнать сейчас! Хорошо…»       Не обращая внимания на телепатический разговор, Регулус вошел в купе, мрачно бормоча: «Всего на десять месяцев», — и занял место у окна. Двойняшки кивнули друг другу и последовали за ним, а Эмма спрятала свёрток под мантию.       — Вы тоже двойняшки? — спросил Джеймс.       Регулус и Сириус обменялись полными ужаса взглядами, прежде чем опровергнуть догадку, будто она была обвинением.       Вскоре у них завязалась дружеская потасовка. Как оказалось, Регулус был младше на десять месяцев, но попал в Хогвартс в один год с братом. Они любили квиддич так же сильно, как двойняшки, но если Регулус любил гоняться за снитчем, то Сириус предпочитал просто смотреть. Когда их спросили, играют ли они с родителями, те оба странно замолчали.       Во время их игры во взрывающиеся карты дверь в купе открылась и они увидели черноволосого мальчика вместе с рыжеволосой девочкой.       — Чёрт! — воскликнул Сириус, когда карты взорвались перед его лицом.       — Извините, вы не будете против, если мы сядем с вами? Везде уже занято, — взволнованно сказала девочка.       Джеймс с большим энтузиазмом, по мнению Эммы, указал на место возле него. Рыжеволосая будто прочла её мысли и села у окна — как можно дальше от Джеймса. Они представились Лили и Северусом и после нескольких реплик ребята вернулись к своей игре, пока одна из фраз не привлекла их внимание.       — Слизерин? — с отвращением спросила Эмма.       — Кто добровольно захочет на Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты? — спросил Джеймс, смотря на Сириуса.       — Вся наша семья училась на Слизерине, — ответил он.       — Вот это да! — воскликнул Джеймс. — А ты мне показался таким приличным человеком!       Сириус и Регулус почувствовали себя неловко. Это было больной темой для них, и в попытке сохранить завязывающуюся дружбу старший брат усмехнулся:       — Возможно, я нарушу семейную традицию. А куда бы вы хотели попасть, если бы позволили выбирать?       — Все Поттеры были гриффиндорцами, — засмеялась Эмма.        Джеймс поднял невидимый меч:       — Гриффиндор славен тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец. — Северус презрительно фыркнул. Джеймс обернулся к нему: — У тебя с этим какие-то проблемы?       — Нет, — ответил мальчишка, хотя его фырканье говорило об обратном. — Если ты больше предпочитаешь быть мускулистым, чем умным…       — А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? — вмешался Сириус, желая защитить своих новых друзей.       Джеймс расхохотался. Регулус закатил глаза и продолжил смотреть в окно. Лили сидела прямо, вся красная, и переводила неприязненный взгляд с Джеймса на Сириуса.       — Северус, пойдем поищем другое купе.       — О-о-о… — Джеймс и Сириус передразнили её высокомерный тон. Поттер попытался поставить Северусу подножку, когда тот проходил мимо него.       — До скорого, Нюниус! — сказал Сириус, когда дверь захлопнулась.       Эмма подняла бровь и с укором посмотрела на них:       — «Ведите себя хорошо», — повторила она мамины слова.       У Джеймса хватило совести покраснеть от стыда, в отличие от Сириуса, который, по привычке, держался хладнокровно.       — Эй, Эмма, он сам напросился. Признай, тебе же было смешно.       Эмма попыталась сохранить невозмутимый вид, но не смогла сдержать улыбки. Северус действительно оскорбил её факультет… Почти её. Регулус посмотрел на девочку и покачал головой, всем видом показывая, что не может поверить, что она их поддерживает.       — Вот так-то, — рассмеялся Сириус.