POV of Сан
После нескольких недель наших отношений, мы решили признаться во всём мемберам, ведь ему казалось, что скрываться от них было неправильным. И мы, держа друг друга за руку заявили им о том, что расставаться даже не думаем. А после рассказали и директору с менеджером. Мы справились со всем, потому что поддерживали друг друга. Сейчас, я даже поменялся комнатой с остальными, чтобы всегда быть с Ёсаном и проводить вместе всё время.* * *
Эта неделя была полностью забита разными съёмками, концертами, встречами с фанатами, что Ёсана каждый раз вырубало, стоило ему коснуться головой подушки. И меня это жутко бесило, ведь я хотел провести с ним оставшееся время, но я не мог разбудить его, поэтому устраивался рядом с ним. Укрывал нас тёплым одеялом и, любуясь им, пытался уснуть. И этот день не был исключением. Парень устроился в моих объятиях и сонно шептал мне что-то. Наверное, просил не обижаться на то, что он снова уснёт пораньше. Его реснички слегка подрагивали, светлые волосы приятно пахли шампунем, сладкие губки, которые мне бы сейчас очень хотелось поцеловать, но Ёсан очень чувствительный во сне, поэтому на следующий день он снова будет жаловаться о том, что это сексуальное домогательство. И я не мог не улыбнуться тому, насколько же он мило сейчас выглядит. — Спи сладко, мой цветочек, — шепнул я ему, а он поморщился, ведь я нарушил его сон.* * *
Я старался как можно дальше держаться от Ёсана во время съёмок, ведь в один момент мог не сдержаться и раскрыть наши отношения, взяв его за руку или чмокнув в губы. Но не могу не расстроиться, видя его обиженный взгляд. Уён подошёл ко мне, чтобы снова рассказать шутку, которую уже успел рассказать мне несколько раз. Но у этого старичка, похоже, провалы в памяти. Но вместо того, чтобы слушать его, я продолжал в открытую пялиться на Ёсана, который сейчас обнимал Юнхо. И если бы не камеры, направленные в нашу сторону, то я непременно бы ударил его за то, что он постоянно крутиться возле Ёсана.* * *
Вот уже третий день Ёсан даже говорить со мной не хочет. Он сбегает в комнаты других мемберов, чтобы спать там, а меня оставляет совсем одного. Он точно на что-то обижен, но я даже не знаю, на что. — Эй, Ёсан, что случилось? — обеспокоенно спросил я у парня. Мы наконец-то остались одни. Все остальные ушли «опрокидывать» стопочки соджу, но я сразу же остановил Ёсана, ведь хотел поговорить с ним. Блондин сразу же недовольно глянул на меня. — Всё в порядке, — отмахнулся он и хотел выйти из комнаты, чтобы пойти в душ. Но я загородил ему путь. Похоже, заграждать ему путь становится моей неизлечимой привычкой. Но иначе никак нельзя. Просто потому что этот парень любит избегать серьёзных разговоров. — Ты ведь что-то скрываешь от меня, — продолжил я, — Ёсан-и, просто расскажи мне обо всём. Он опустил глаза. — Ты избегаешь меня, поэтому я решил сделать так же, — проговорил он, — постоянно игнорируешь меня и даже не обнимаешь. — Дурашка, — я потрепал его пушистые волосы. — Я же это только во время съёмок делаю. — Всё равно, раньше ты хоть обнимал меня во время съёмок. Сейчас ты даже не смотришь на меня. И все эти три дня, ты ведь мог просто подойти и обнять меня или просто уделить мне хоть чуточку своего внимания, — затараторил он, но я накрыл его губы своими, не давая и слова сказать. Он слишком мило возмущался, что мне захотелось его поцеловать. — И… ты мог хотя бы поцеловать меня, — сквозь поцелуй шепчет он, жадно целуя меня в ответ. Моя свободная рука оказывается на его талии, в этот раз сильнее сжимая её. Это могло бы продолжаться неспешно, нежно и невинно, как и начиналось, но я повалил его на кровать. Ёсан запустил пальцы в мои волосы, продолжая настойчиво целовать меня. Он кажется сегодня мне напористым, совсем другим Ёсаном. То ли это из-за того, что он скучал по мне, то ли это потому, что я почувствовал его стояк. Блондин слегка смутился, но всё равно продолжал настойчиво целовать меня. Мой живот «покалывает» от возбуждения. И в следующую секунду я уже не могу контролировать себя, поэтому срываю с него его кофту. — Эй, если тебе неудобно, мы можем не делать этого, — прохрипел он, останавливая меня. — Нужно ведь что-то с ним сделать, — я взглядом показал на эрекцию Ёсана. Он смущённо отвернулся от меня. А мой взгляд пал на его оголённый торс. Его дыхание продолжало учащаться, а грудь постоянно вздымалась. — Ты готов это сделать? Я могу и сам, — спрашивает он меня смущённо, слегка повышая голос от волнения. Я же прижимаюсь губами к его шее и шепчу: — А разве ты сам не хочешь этого? По его телу проходится волна мурашек, и он ещё долгое время смотрит мне в глаза, сглатывает, изучает моё выражение лица. — Хочу, — выдаёт он немного нерешительно, но тянется за ещё одним поцелуем к моим губам. И я, жадно целуя его, всё сильнее вжимаю его в матрас кровати, нависая над ним. Медленно покусываю его чувствительную кожу шеи, а с его уст уже срывается стон. Спускаюсь всё ниже, и чувствую, как его сердце забилось ещё быстрее. Целую его ключицу, спускаясь всё ниже и провожу языком по соску. Уже твёрдый. — Ты слишком чувствительный, — комментирую я, а щёчки Кана заливаются краской. — Это всё ты виноват, — бормочет он. — Я сам могу, давай на этом закончим, — снова обиделся. — Тогда может будешь за главного? — улыбаюсь ему я. Он мотает головой, а я не могу не улыбнуться ему. Он не любит ждать, — об этом я знаю как никто другой. Целую его, покусывая нижнюю губу, и быстро избавляюсь от одежды, ненадолго прекращая поцелуи. Он разочарованно хрипит в ответ, и притягивает за шею, вновь смыкая наши губы. Пальцы уже пытаются растянуть анальное отверстие, но слишком узко, поэтому приходится потянуться к ящику за смазкой и презервативами. Выплескиваю жидкость на свою ладонь и аккуратно растягиваю. Пытаюсь быть с ним как можно нежнее, но не получается, просто потому что завожусь от стонов этого хёна. — Б-больно, — постанывает он, и выгибается, когда я вставляю второй. — Ну… ты узкий, — проговариваю я. Ловким движением распаковываю презерватив и раскатываю его. — Выглядишь как профессионал, — хмыкает он. Я тоже посмеиваюсь, но становлюсь серьёзным. Приставляю горячую головку члена ко входу, медлю, и когда Ёсан подаётся вперёд, не в силах уже терпеть, шепчу: — А мне можно… хён? Кан буквально сходит с ума и хочет повысить голос, ведь как такой послушный младший, называющий его хёном, на самом деле, ведь человек, который делает то, что в голову взбредёт. Он кивает мне, заворожённо смотрит мне в глаза и чувствует, как мой твердый член проникает в него сантиметр за сантиметр. Мы чувствуем, как заполняем друг друга с каждой секундой. А думать о чём-то другом кажется сейчас совсем невозможным. Я двигаюсь медленнее, чтобы ему было менее больно, а он в ответ постанывает. — Здесь, — останавливает он меня, — приятнее… Я понял, что мне нравится оставлять свои отметины на его теле. Словно они говорят всем о том, что Кан принадлежит только мне. Поэтому не сдерживаю себя и оставляю несколько засосов на шее блондина. Оргазм наступает совсем неожиданно. Ёсан даже не успевает предупредить и пачкает меня, впрочем, в этом нет ничего плохого, но этот парень продолжал краснеть. И всё же цепляется пальцами за мои волосы, повторяя, какие они пушистые, и проводит большим пальцем по моим губам. Я утыкаюсь лбом в его плечо, пытаясь восстановить дыхание. И вижу в его глазах нечто большее. То, что он не решается сказать мне. Или, по крайней мере, как и я, пытается. Однако, все мы сомневаемся говорить такие слова друг другу, в этом нет ничего такого, правда же? — Я люблю тебя, — шепчет он.* * *
— Это ты виноват, — мило возмущался он и колотил меня своими кулачками, — это ты поставил этот чёртов засос на шее. Все только и пишут об этом засосе. Ты! Чертов придурок! Мы готовили завтрак мемберам, так как проснулись раньше всех. После той ночи прошло уже несколько дней, и больше мы не ссорились. Ёсан даже перестал постоянно засыпать после рабочего дня, и мы даже сходили на свидание. — Давай я тогда поставлю этот засос там, где увидеть его сможешь только ты… или я, — пошло улыбнулся я, а он, поняв мой намёк, еще сильнее заколотил меня своими кулачками. — Извращенец! — завопил он, а я ещё громче начал смеяться. И чтобы успокоить этого хёна, чмокнул его в губы, держа в руках недавно приготовленный кимпаб. — Как противно на вас смотреть, — сонно проговорил Минги, вошедший на кухню. — Не могли бы это у себя в комнате сделать? Слишком ванильно. — А ты значит любишь пожестче? — наклонил я голову, смотря на него. — Только попробуй поцеловать его еще раз при мне, и я… Я даже не дослушал слова этого противного хёна и снова прильнул к губам Ёсана, оставляя свой поцелуй на его сладких губах. — Хён, ты как цветочек.