Эра безмолвия

             – Еще раз.       Аладрис скосила глаза на Сабура в поисках поддержки, но исполнила приказ Аластора, в пятый раз запустив поисковый импульс. Через полминуты она опустила дрожащие руки.       – Признаков жизни не обнаружено, – повторила она осипшим голосом фразу, которая с каждым разом давалась все тяжелее.       – Еще раз.       Аластор стоял, не двигаясь, уже пять минут вглядываясь в неутихающее пламя, бушующее в трехстах метрах от них. Замок пал у них на глазах, а огромный выброс силы Князя не оставлял надежды. Сначала пламя ударило вверх, разнося крышу, потом столетние стены обрушились внутрь, погребая под собой всех, кто там остался. Если бы Аластор сейчас был способен логически мыслить, он бы остановил тщетные поиски. Никто, даже Садонай не способен был пережить такого, но сейчас им полностью завладели чувства. И хотя он казался безучастным и спокойным, внутри погибал в безжалостном пламени отчаяния и боли потери. Никто не рисковал подойти к нему, все молчали.       Марселла вцепилась в лацканы куртки Яна и тихо рыдала у него на груди. Если бы он не прижимал ее к себе, она был упала на землю, ноги ее не держали. Сабур молча терпел манипуляции парамедиков, он отделался несерьезными ранениями, и от него быстро отстали. Все это время он искал глазами Лейва, но тот все не показывался. Сабур уже откровенно психовал, прямо сейчас ему нужно было увидеть Лейва, чтобы хоть немного взять себя в руки и успокоиться. Кто-то из них должен быть вменяемым, чтобы отдать приказ об отступлении. Лейв показался из толпы, когда нервы Сабура уже были на пределе, и он готов был нарушить повисшую над этим местом тишину. Змей был бледным, немного потрепанным, но вполне себе живым. На его плече и голени белел свежий бинт, но он почти не хромал. Сабур испытал настоящее облегчение. Сердце, сжатое тисками тревоги, забилось равномерно, а страх, сковавший сознание, уступил место маленькой радости. Лейв тоже заметил Сабура и бегом бросился к нему. Если раньше он стеснялся демонстрировать свои чувства на публике, то сейчас забыл об этом, сразу заключив Сабура в объятия и уткнувшись ледяным носом ему в шею. Не редкий случай, когда адреналиновое безумие заканчивалось, и даже на демона внезапно обрушивалось осознание всего произошедшего, иногда падало давление.       – Все нормально? – шепнул ему в ухо Сабур.       – Да, – так же тихо ответил Лейв.       Они постояли так какое-то время, но все же Змей отстранился, повернул голову и посмотрел на прямую спину Аластора. Громко сглотнул, потом вернул взгляд Сабуру.       – Иди, помоги ему, – Лейв отступил на шаг.       – Я…       – Сабур, мы с тобой сегодня вернемся домой и будем спать вместе, у нас будет и завтра, и послезавтра…       – Я понял тебя, – он тяжело вздохнул, коснулся губами виска Лейва и быстро направился к Аластору.       Лейв сначала сжал кулаки, он вообще не знал, куда деть руки, а потому скрестил их на груди и засунул ладони в подмышки, чтобы не было видно, как они дрожат. Он кусал губы, глядя, как Сабур приближается к Аластору, в голове прокручивая, что бы он сейчас чувствовал, если бы его лучший друг погиб.       – Лейв? – тихий голос Алекса заставил его подпрыгнуть, он первый раз с момента, как стал демоном, не заметил, чьего-то приближения.       – Ты в порядке? – прокашлявшись, спросил Лейв, пересохшее горло саднило.       – Да, почти, – ответил Алекс. Он тряхнул правой рукой и скривился. Эластичный бинт удерживал ее в зафиксированном положении.       Алекс получил множество мелких ран в бою, но вывернутое запястье было самым обидным, ведь его едва не убили собственным щитом.       – По крайней мере, мне лучше, чем ему, – Алекс кивнул в сторону Аластора.       – Да, потерять близкого друга… – Лейв поджал губы, Сабур как раз поравнялся с сюзереном и стал по правую сторону.       – Лейв, не друга, – тихо шепнул Алекс. – Возлюбленного.       – Что?! – Лейв едва слышно выдавил из себя это слово, ошарашенный новостью.       У него загудело в голове, словно его стукнули пыльным мешком. В сознании пронеслась картина, как если бы на месте Садоная сейчас был Сабур. От этих мыслей его затрясло еще больше, но сильная рука друга сжала его плечо, поддерживая.       – Откуда ты знаешь? – спросил Лейв.       – Макс сказал, – кивнул Алекс. – Я, собственно, хотел тебя позвать, чтобы ты с ним помог, его там трясет хлеще тебя.       – Да, идем, – Лейв последний раз посмотрел на мощную спину Сабура и поплелся вслед за Алексом. Да, у него будет и вечер, и утро, и вся жизнь с тем, кого он любит.              Сабур молчал, вглядывался в гордый профиль своего сюзерена, оценивая его состояние. Сжатые почти в ровную полоску губы, дергающаяся щека. Казалось, он постарел лет на десять.       – Еще раз, – еле слышно повторил Аластор.       Аладрис подняла на Сабура глаза, полные слез, она кусала нижнюю губу, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос. Останавливало ее только то, что, если она даст слабину, может не выдержать и Аластор. На Сабура она смотрела с надеждой. Он понял, что если сейчас не возьмет ситуацию в свои руки, то они так и будут стоять тут, пока замок не догорит, и не займется рассвет. Вопрос с пожарными решила Свала из Черной башни, но все равно толпе вооруженных солдат не стоило маячить на открытом пространстве.       – Стоп, – сказал Сабур. – Сворачиваемся.       Аластор посмотрел на него совсем обезумевшим взглядом.       – Нет, Аладрис, повтори, – казалось, он глядит мимо Сабура.       – Там нет никого живого, – спокойно сказал Сабур, понимая, что его слова для Аластора сейчас как клинок в сердце, но его нужно было заставить собраться или хотя бы передать командование.       Аластор затравленно осмотрелся, он словно первый раз в жизни увидел всех этих ребят.       – Отдай приказ вернуться в Дисс, – потребовал Сабур.       И Аластор подчинился. Как бы плохо он ни соображал, как бы паршиво ему ни было, но вид солдат, оставшихся без присмотра, заставил что-то щелкнуть в его мозгу.       – Долг превыше всего… – сказал он одними губами.       Он скомандовал возвращаться, вскоре на месте их дислокации с громким щелчком открылись грузовые порталы. Машины вереницей исчезали в их ярком свечении, а Аластор снова повернулся к горящему замку. Сабур жестом показал Аладрис тоже уходить.       Аластор не шевелился.       – Пойдем домой, – тихо позвал Сабур.       – Почему ты не прошел испытание сюзерена? – не поворачиваясь, спросил Аластор.       – Не чувствовал сил для этого, – ответил Сабур.       – И я больше не чувствую, – Аластор отпустил голову.       Сабур понял, что именно сейчас вся ответственность лежит на нем. Аластор смог как-то совладать с собой и увел группу из Среднего царства, теперь Сабур должен был увести его. Он положил руку на плечо сюзерена, сжал его крепко и слегка потянул. Тот безвольно развернулся, а Сабур, не отпуская, повел его к внедорожнику, готовый в любой момент поддержать, если он начнет заваливаться.       Ехали молча. Сабур сразу из ангара вывел служебный транспорт, решив не пересаживаться на свои машины. Аластора он отвез к нему домой и хотел было остаться с ним, но тот отмахнулся.       – Спасибо, мне уже лучше, – Аластор даже изобразил видимость улыбки на лице, Сабур ему все равно не поверил, но настаивать не стал.       Вместо этого он вызвал духа апартаментов и приказал поднять тревогу, если жизни хозяина будет угрожать опасность. Полупрозрачное существо заверило его, что так и сделает. С тяжелым сердцем Сабур уехал обратно на базу.       Аластор не помнил, как добрался до спальни, как разделся и оказался в душе, и только там, под струями теплой воды, в относительной безопасности он вдруг полностью осознал, что случилось, и все сдерживаемое горе выплеснулось наружу. Опустившись на пол душевой, он взревел, размазывая по лицу слезы.       Несносного, ненормального, заносчивого, эгоистичного, но доброго, нежного, отзывчивого и… Любимого Сада не стало.       – Ты обещал вернуться! – Аластор не сдерживался, зная, что изоляция не пропустит ни звука.       Тяжелые кулаки разнесли вдребезги плитку, обрушилась закаленная стеклянная стенка кабины, а Аластор все не мог остановиться. Следующей раскололась черная ладья ванны, а за ней осыпалось зеркало над умывальником. Дух дома появился в стороне, он прижимал руки к груди, не зная, как помочь обезумевшему хозяину. Только в спальне Аластор остановился, взглянув на свое отражение в зеркале.       Он вдруг вспомнил, что есть еще кто-то, нуждающийся в его помощи. Марселла только что лишилась отца, и она еще совсем юная. Они растили ее вместе, а значит, он остался для нее единственной опорой. Понадобилось время, чтобы загнать свои эмоции внутрь. Легче не стало, и боль все еще разрывала его сердце, но внешне это теперь не было так заметно. Кое-как собравшись, не без посильной помощи духа дома, Аластор спустился в паркинг и завел машину. Он решил заехать с обратной стороны здания, погасший символ Князя – руку в перчатке, держащую двумя пальцами карту джокер, – он не готов был сейчас увидеть.       В заведении все было как обычно, словно и не произошло ничего непоправимого, и это едва не вызвало приступ неконтролируемой ярости, неизвестно, откуда Аластор брал душевные силы, но ему удалось не выпустить гнев наружу. Впрочем, он выглядел таким мрачным, что с его дороги спешили убраться даже работники борделя.              ***              В спальне Князя открылся портал. Садонай выскочил из него и тут же, споткнувшись о ковер, завалился на пол. Сил подняться у него уже не было, но он все же улыбнулся сам себе. Все остались живы, это несказанно его радовало, и главное, он исполнил данное Аластору обещание – вернулся. Проблема заключалась в том, что для исполнения его задумки необходимо было сделать «Сброс», не зря он разработал этот маневр. Тогда отец сказал, что когда-нибудь этот фокус пригодится, но все не представлялся случай проверить его в реальных условиях. И как бы Садонай ни был готов к смерти, как бы ни жаждал ее раньше, сейчас он ни за что не позволил бы себя убить, пока не решит вопрос с Алом. «Сброс», используя весь резерв и часть жизненных сил, помог создать копию себя самого, которая пару секунд была способна удерживать заклинание, давая Саду возможность выпрыгнуть в небольшой портал незамеченным. Настроенные и обучающиеся чары высшего порядка в любой момент могли распознать подвох и лишить его пути к бегству. Ему пришлось держать в тайне свой наскоро составленный план даже от Ала, чтобы действительно сдержать данное слово. Пусть его враг думает, что он умер, по крайней мере, пару часов. После фокуса у него осталось меньше процента жизненных сил, требовался отдых, чтобы восстановиться, но он боролся с подступающим сном, отгоняя его всеми возможными способами. Невероятных усилий стоило дотянуться до телефона, он не знал, как Ал воспринял то, что случилось, и ему срочно нужно было сообщить, что нет причин для беспокойства.       Оказалось, усилия прошли впустую. Мобильный пострадал в драке и не работал. Стационарный телефон был только в кабинете. Оставалось злиться на свою непредусмотрительность. Энергии было совсем мало, но ее должно было хватить на одно действие. Набрав в легкие побольше воздуха, он выдохнул одно имя.       – Кьяра!       Подпитанный слабой магией голос достиг сознания администратора. Она как раз разбиралась с поставками, когда зов сюзерена ворвался в ее мысли. Бросив все, Кьяра рванула к лифту, сбивая по дороге коллег. Она приложила карту к датчику и сцепила пальцы. Казалось, что скоростной лифт поднимает ее на сотый этаж слишком медленно, хотя прошло совсем немного времени. Оказавшись в опустевшем после исчезновения Князя пентхаусе, она сбросила туфли на каблуках и, подтянув узкое платье повыше, чтобы не стесняло движений, побежала в его апартаменты. Дверь резко открылась, стукнувшись об ограничитель, послышался треск. Достигнув спальни, Кьяра опустилась на колени перед сюзереном. Он был жив, и это главное.       – Аластор… Мне нужно с ним связаться, – одними губами прошептал Князь.       Кьяра тут же взяла свой телефон и принялась набирать номер, но абонент был вне зоны доступа. После третьей попытки она сдалась. Вариантов было несколько, ведь она знала, как сюзерен себя чувствует после «Сброса», и сколько ему нужно времени на восстановление. По его голосу она поняла, что двенадцати часов у них нет. Решение Кьяра приняла сразу. Первым делом затащила бесчувственного начальника на кровать, избавила от пиджака, галстука и обуви, затем уселась рядом и тихо запела ненавязчивый мотив, погружая его в глубокий исцеляющий сон своей магией. Так он сможет проснуться часа через три. Конечно, он не восстановится полностью, но будет в состоянии отдавать приказы и сможет связаться с Аластором другими способами. Укутав его одеялом, Кьяра позвонила на кухню и приказала доставить в апартаменты стимулирующие коктейли и лед.       Пока Садонай спал, она послала подручного за новым телефоном и поменяла сим-карту. На данный момент это было все, что могла сделать Кьяра. Молчали телефоны Лиссы и Аладрис, что в целом было понятно, если учесть, в каком виде она нашла телефон Садоная.       Князь начал просыпаться к концу третьего часа, было видно, как он пытается вырваться из небытия, борясь с собой. Губы что-то беззвучно шептали, он начал крутиться, сбросил одеяло на пол и вскоре едва не свалился с кровати. Кьяра расправила платье, снова надела туфли и вытащила из холодильника ведерко со льдом. Льдинки уже немного растаяли, но так было лучше. Кьяра взяла две штуки и приложила к вискам Князя, прижав его плечи локтями. Садонай еще пару раз дернулся и наконец открыл глаза. Затуманенный взгляд с трудом сфокусировался на ней, он нахмурился.       – Вот, выпейте, – Кьяра протянула ему стакан с чем-то зеленым и довольно противным на вид. Он, все еще не соображая, где находится и что происходит, попытался отодвинуть ее руку. – Если вы хотите связаться с Аластором, вам очень нужно это выпить.       Имя Палача мгновенно подстегнуло Сада. Он действительно не соображал сейчас, что творится, но в его сознании это имя имело наивысший приоритет.       – Который час? – наконец придя в себя, спросил Князь.       – Шесть утра, – отчиталась Кьяра.       – Твою мать! – Садонай попытался встать, но его шатало, и, если бы не подставленное Кьярой плечо, он бы свалился назад.       – Мой сюзерен, я все это время пыталась прозвонить все известные телефоны, однако, думаю, они были повреждены так же, как и ваш.       – Черт! – Садонай схватился за голову.       Он видел, в каком состоянии был Ал перед тем, как покинул замок, за три часа тот мог надумать все что угодно, и если одно наслоилось на другое, то вообще страшно было представить, что с ним происходит сейчас.       – Я связалась с Башней, – вздохнула Кьяра. – Два с половиной часа назад капитан Черный Шторм увез Аластора домой. Мы все звонили ему на домашний, но там никто не берет трубку.       – Бери ключи! – приказал Князь. – Поехали к нему!       Спорить с ним Кьяра посчитала бессмысленным занятием. Она хорошо знала своего сюзерена и понимала, что его ничто не остановит. Она, не глядя, подцепила первый попавшийся ключ от машины из сундучка на комоде, помогла ему обуться и, перекинув его руку через шею, повела к выходу.       Двери открылись почти одновременно. Из спальни в кабинет вышли Кьяра и Садонай, из коридора вошел Аластор.       Кьяра увидела взгляды обоих и замерла в нерешительности. Ей срочно требовалось покинуть помещение, но она не могла бросить сюзерена. Ей помог Аластор: он стремительно подошел и обнял Сада, не стесняясь присутствия Кьяры. Администратор Казино незаметно выскользнула из-под руки начальника и вышла, тихо затворив за собой дверь. Она шла по коридору, улыбаясь. В любом случае, если там сейчас будут разборки, им они нужны, а вот свидетель точно ни к чему.       Князь стоял молча, Аластор все сильнее сжимал его и без того травмированные ребра, но тот не издал ни звука и не попытался вывернуться. Друга била крупная дрожь, его сбивчивое дыхание щекотало шею в раскрытом вороте рубашки.       – Я обещал вернуться, – шепотом сказал Князь. – Ты мне не поверил?       – Поверил, – соврал Аластор.       – Так почему тебя так трясет? – Сад обнимал его ничуть не слабее.       – Я еще и своим глазам поверил.       – Зря, – усмехнулся Князь, оторвал от себя Аластора и посмотрел прямо в глаза. – В таких вопросах я тебя не обманывал.       – Полуправда – это тоже ложь, Сад.       Садонай всматривался в лицо того, кого он любил, и не знал, что ему делать. Ал был на грани срыва, доведенный до отчаяния, он сдерживался из последних сил. У всех был свой предел, и Палач только что его достиг. Ситуацию нужно было срочно исправлять, но как? Садонай не придумал ничего умнее, он просто поцеловал его, нежно, мягко, запустил пальцы в растрепанные волосы и сжал, не давая ему отстраниться. Аластор и не собирался, он тут же ответил, обняв Сада еще сильнее.       Этой ночью они просто спали вместе, завалившись в кровать прямо в одежде. Тела решили предать своих хозяев и подогнувшимися ногами намекнули, что, если они не примут горизонтальное положение где-то в удобном месте, то отдыхать им придется прямо тут, на полу. Вымотанный Аластор после пережитого кошмара метался по постели, Садонай, который каким-то неведомым образом умудрился не провалиться в глубокий сон после «Сброса», прижал его к себе, и только тут Ал успокоился, положив голову ему на грудь и шумно вдохнув запах. Завтра будет новый день, враг залечит раны и снова нападет, но теперь они точно знали, чего он хочет, а объединившись, смогут противостоять ему.       Утро принесло головную боль обоим. Поговорить так и не получилось, во время пробуждения зазвонил новый телефон Садоная. Он не сразу понял, что звонят именно ему, так как рингтон был незнакомым. Через его телефон искали и Аластора, так что друг был вынужден сразу же подняться и отправиться разбираться в Башню. Садоная закрутило Казино. Для начала нужно было вымолить прощение у Марселлы. Дочь в процессе разговора объявила ему о своих отношениях с Янисом Грином, и Князю пришлось смириться, в таких условиях возражать было глупо, тем более, Ян ему нравился, а после того, как он услышал, что тот пытался защитить Княжну ценой своей жизни, махнул рукой. По крайней мере, Марселла не повторит подвигов Сада в ее возрасте – оргии и неконтролируемые половые связи. Проще уж разрешить ей отношения со знакомым инкубом.              Отбрыкаться от праздника в Казино не вышло. В начале зимы был самый важный день для демонов, именно тогда мир восстановился после Катаклизма, и все выжившие пробудились ото сна. Все три дня пришлось заниматься как делами заведения, так и проблемами с новым врагом. Донесения сыпались отовсюду, шпионы носились по миру, собирая информацию. Охрана города была усилена, Шакал поднял в воздух всех оставшихся всадников на Кошмарах.       Садонай третий раз пытался завязать галстук-бабочку, сбиваясь и матерясь про себя. В голос не стоило – Лисса в вечернем платье сидела на его рабочем столе и монотонно вычитывала вслух очередной отчет. Заметив затруднения начальника, она подошла, развернула его к себе и завязала эту проклятую бабочку.       – Почему ты нервничаешь, мой Князь? – спросила она с улыбкой, и так прекрасно зная ответ.       – Потому что я не люблю этот день, – вздохнул Садонай. – Вечно тут творится черт знает что, и меня это бесит.       – Смотрю, сегодня особенно сильно, – поддела его Лисса. – Но переживи хоть начало, само открытие, а потом просто поступай как обычно – фланируй по заведению, улыбайся и делай вид, что все просто великолепно.       – Ага, прекрасная идея, – буркнул Князь.       – Все, у тебя пять минут, а потом, если не выйдешь, я тебя на цепи выведу!       – Эй, я все еще твой начальник! – возмутился Садонай.       – Ага, вот иди и руководи! – Лисса по-детски показала ему язык и скрылась за дверью.       Садонай горестно вздохнул, покосился на свой новый смокинг с тиснеными лилиями и вьюнками и повесил голову. Пришлось одеваться и выползать из апартаментов. Проблема была в том, что в Диссе был демон, который еще больше не любил этот праздник, а потому никогда не приходил на гуляния. У Садоная уже нервы не выдерживали, ему нужно было поговорить с Алом во что бы то ни стало. А вместо этого он должен был выйти в зал и развлекать гостей.              Появление Садоная на балконе было принято одобрительными криками и громкими аплодисментами. Аластор первый раз в жизни мог наблюдать это чудо. Ему пришлось вырядиться в смокинг, собраться с силами и явиться на это шоу только ради того, чтобы увидеть Сада. Заставить себя спуститься в зал он не смог, а потому тихо наблюдал за ним из ложи. Один. Он любовался Князем издалека, грустно улыбаясь себе. Сад был солнцем, ярким, освещающим путь, он был всем для своих людей, светил для них, вел за собой. Но об это солнце было так легко обжечься. Пребывая в тумане после произошедшего, Аластор просто не понимал, что ему делать, как поступить, ведь разговор так и не имел продолжения. Неизвестно, хотел ли вообще этого Сад, или их совместная ночевка произошла лишь потому, что нахлынули эмоции? Утром они оба взяли себя в руки, по крайней мере, так выглядело, потому что Аластор не чувствовал спокойствия. Каждый час, что он не видел и не слышал Сада, он думал о нем, отвлекаясь лишь на работу, благо, ее хватало, чтобы забить мысли и не сойти с ума. Сейчас не было возможности выкинуть его из головы, оставалось только наблюдать и мучиться неопределенностью.       Садонай спустился вниз, он общался, смеялся, бесстыдно флиртовал с гостями. Аластор все чаще видел его широкую спину в идеально сидящем смокинге и все больше накручивал себя. Наконец, Князь остановился возле группы ангелов, галантно поцеловал руку Азраэль и улыбнулся самой обворожительной из своих улыбок. Аластор видел его профиль, и такая близость с Азраэль всколыхнула неприятные воспоминания. Аластор поднялся, побрел к выходу. Нет, ничего не изменилось.              Крутившийся рядом с Садом Шахрияр повернул голову в сторону ложи, прислушиваясь к своим ощущениям. Заметив это, Князь наклонился к нему и шепотом спросил.       – Что-то не так?       – Аластор уходит, – спокойно сообщил Яр.       Садоная как подменили, улыбка сошла с лица, он повернулся и, подцепив Шахрияра под локоть, потащил к выходу. Дорогу им преградила Лисса.       – Ты куда? – возмутилась она.       – Отсюда! – рявкнул Князь.       – Ты хозяин вечера, – Лисса снова попыталась образумить его, на что получила такой взгляд, что аж удивилась тому, что не сгорела на месте.       Шахрияр вообще предпочитал не отсвечивать. Князь сейчас открылся, и он легко читал его эмоции, влезать в этот водоворот Яру совсем не хотелось.       – А ты кто, Лисса? – голос стал похож на змеиное шипение.       – Твой заместитель и я… – попыталась парировать Лисса.       – Вот и замещай! – Князь снова потащил Яра за собой.       – Аластор в Казино, – отклонившись, шепнул он, чтобы хоть как-то объяснить, отчего у шефа сдали нервы.       – А... Ооо! – Лисса прикусила язык. Больше объяснений ей не требовалось. – Замещать – так замещать!              Выйдя из основного зала, Садонай задал такой темп, что Яру пришлось бежать за ним – сюзерен был прилично выше ростом, и шаг у него был шире.       – Куда?!       – По верхнему этажу, – сказал Яр. – Он в ложе был.       – И ты молчал?! – глаза Садоная метали молнии.       – Я не знал! – возмутился Яр.       – Да, прости, мне не стоило на тебя кричать, – Садонай наконец понял, как это все выглядит со стороны.       – Мой Князь, правда, я не злюсь, просто вы же в таком состоянии уже давно, да и он тоже, я хочу помочь, но если вы налетите на него так же, как на меня, он может не понять.       – Объясни, пожалуйста, – Садонай пошел уже не так быстро, давая Яру возможность спокойно идти рядом.       – Он испытывает много эмоций, – начал Яр. – Но сейчас доминируют обида и одиночество. Я следил весь вечер, а эти эмоции вспыхнули только перед тем, как он решил уйти, я не знаю причин такой перемены.       – Спасибо, я тебя понял, – шумно выдохнул Князь. – А вот его – нет!       После нескольких минут беготни по запутанным коридорам Казино Садонай, наконец, увидел впереди спину Аластора.       – Спасибо, Яр, дальше я сам, – и перешел на бег.       – Ага, что-то мне кажется, с таким настроением это будет очередной скандал, – но этих слов Садонай уже не услышал.              Он настиг Аластора у самого лифта. Тот окинул его удивленным взглядом, бегло оценив внешний вид. Расстегнутый смокинг, слегка растрепанные волосы, раскрасневшееся лицо.       – Куда ты собрался? – выдохнул Садонай, надвигаясь.       – Домой, – неуверенно ответил Аластор.       – Мне все это надоело, пошли поговорим! – Садонай втолкнул его в кабину так кстати приехавшего лифта и нажал на кнопку пентахуса.       – Да что с тобой? – Аластор отступил на шаг.       – Со мной что?! Какого хрена ты прячешься от меня?! – Садонай попер вперед, вжимая Аластора в зеркало.       – Я не прячусь, – неуверенно ответил Аластор. – Я даже пришел сюда.       – И проторчал в ложе все это время!       – Откуда ты знаешь? – нахмурился Аластор.       – Это мое заведение! – не унимался Князь. – Я знаю все, что тут происходит!       – Понятно, – вздохнул Аластор.       – Что тебе понятно? – глядя ему прямо в глаза, потребовал ответа Князь.       Он упер руку в зеркало возле головы друга и вдруг выдохнул, отвернувшись.       – Да, что-то я разошелся, – лифт как раз распахнул двери, и Садонай, подхватив Аластора под локоть, выволок его в коридор. – Я хочу завершить наш разговор.       Слабое сопротивление, Аластор сбился с шага, но продолжил идти рядом, только теперь чувствовалось, что каждый мускул в его теле напряжен. В кабинете Садонай разлил виски по бокалам, сбросил пиджак, развязал проклятую бабочку и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Лисса явно была не в настроении и переборщила, завязав слишком туго.       – Знаешь, можно растянуть этот разговор на ночь, но я не хочу, – Садонай отдал бокал Алу и встал напротив. – Я люблю тебя. Вот и все, что я хотел тебе сказать.       Аластор замер, уставившись на него немигающим взглядом. Пауза затягивалась, Садонай начал нервничать еще больше. Наконец Аластор отмер и, улыбнувшись, ответил.       – А я люблю тебя.       Оказалось, это так просто, правда, понятнее положение дел не стало. Они все так же пялились друг на друга. Садонай вдруг вспомнил, что Ал долго раскачивается, у него куда меньше опыта, а значит, нужно все брать в свои руки. Он наклонился и поцеловал, Аластор тут же ответил, и ситуация внезапно прояснилась, все стало так легко. Пиджак Аластора с треском полетел на пол, Садонай развернул его спиной к двери в спальню и, борясь с поясом, оттеснил внутрь. Аластор не отставал, он не пытался расстегивать рубашку, а резким движением распахнул ее, пуговицы разлетелись в разные стороны. Он погладил пальцами возбужденный член Сада через штаны и ухватился за пряжку ремня, ни капли не уступая в напоре Князю. Многострадальная дверь спальни стукнулась об ограничитель, и они ввалились внутрь.       Садонай дорвался до желанного тела, пальцы бесстыдно скользили по коже, ощупывая каждый сантиметр. Он ничего не забыл. Если лизнуть шею, Аластор запрокинет голову, безвольно подставляя ее для новых ласк, этот участок у него очень чувствительный, может, потому он стал когда-то носить закрытые воротники. Ловкие пальцы быстро справились с ремнем, а брюки упали к ногам. Шажки стали совсем маленькими, Садонай хмыкнул и толкнул его на кровать. Не имея возможности подстраховать себя и отступить одной ногой назад, Аластор рухнул на спину. Брюки Сада сидели плотнее он сам стянул их вместе с бельем и обувью, переступил, оставшись на мгновение стоять неподвижно, давая возможность рассмотреть себя как следует.       Аластор приподнялся на локтях. Наслаждаясь видом, он облизал и без того влажные после поцелуя губы, и этот пошлый жест раззадорил их обоих пуще прежнего. Сад тоже не отказывал себе в удовольствии, ему нравилось то, что он видел перед собой, никто и никогда так не радовал его взор как раскрасневшийся, немного растрепанный Ал. Кто бы ни бывал в его постели, он не мог сравниться с ним. Стальные мускулы, напряженные, налитые кровью вены, выступающие под гладкой, бархатной кожей, прикосновение к которой было верхом наслаждения. Шрамы Аластора до сих пор не исчезли, оставленный Светоносным рубец ярким росчерком пересекал ребра слева, а шрам над правым соском злил Сада, он чувствовал свою вину за эту рану.       Князь решил, что достаточно любований, тем более, тело Ала недвусмысленно намекало на то, что необходимо было сделать – член ронял капельки прозрачной жидкости на живот, периодически дергался, демонстрируя боевую готовность. Ухмыляясь, Сад присел на корточки, стянул с Ала штаны вместе с ботинками и развел его ноги. Ладони медленно скользнули от щиколоток под колени, пальцы пробежались легкой щекоткой. Он медленно продвигался вперед, покрывая поцелуями сантиметр за сантиметром кожу на внутренней стороне, добрался до самого нежного участка на сгибе бедра, принялся вылизывать и там, игнорируя поджавшуюся мошонку и член, ему нравилось слушать приглушенные стоны, он периодически поднимал глаза наверх, вглядываясь в лицо.       Аластор дышал громко и часто, иногда передергивая всем телом, когда горячий язык задевал особенно чувствительные зоны. Он опирался на локти, удерживая себя на весу, веки были опущены, ресницы вздрагивали. Каждое прикосновение оставляло на его теле пылающий след, он выгибался, подставляясь под эти ласки. Пальцы зарылись в густые светлые волосы, Ал сжал их в кулаке. Ему самому хотелось прикоснуться, но у Сада были другие планы, и пришлось терпеливо ждать, когда он наиграется. Понукать или брать ситуацию в свои руки Аластор не стал, он вымотался морально и перестал думать, просто поддерживал тот пожар, который разжег Садонай.        Как бы сейчас Сад ни хотел просто повалить его и трахнуть так, чтобы кровать под ними сломалась, он не имел на это права. Впрочем, долго так продолжаться тоже не могло, кровь рокочущим прибоем стучала в висках, другие мысли отступили, осталось только неприкрытое желание.       Сад незаметно просунул руку под подушку и извлек небольшой тюбик. Любриканты были разбросаны по всем его апартаментам, ведь никто не знал, что и когда могло случиться. Бегать за чем-то подобным Князь считал лишней тратой времени. На мгновение он замер, обдумывая свои дальнейшие действия. Если все так, как ему кажется, то Аластор пускал себе в тыл только его, а это было так давно, что без хорошей подготовки проникновение можно было назвать пыткой. И хотя адекватно мыслить он уже не мог, Князь постарался сосредоточиться. Сжав свой член у основания, он ненадолго отогнал приближающуюся развязку, еще не хватало как подростку обкончаться до начала. Влажные от смазки пальцы мягко, но настойчиво коснулись туго сжатых мышц входа. Аластор замер и открыл затянутые поволокой похоти глаза. Сад у него демонстративно захватил губами головку члена и медленно заскользил вниз, пока она не уперлась ему в глотку. Он протолкнул один палец и сразу начал двигать головой, чтобы отвлечь, хотя, судя по реакции, в этом не было особой нужды.       Ал издал долгий протяжный стон, снова закрыл глаза и чуть качнул бедрами, не удержавшись, и полностью погрузился в приятные ощущения. Его тело вспоминало, как это было в прошлом, вторжение не стало внезапным, сквозь ресницы он видел, с чем возится Сад, и постарался максимально расслабиться, принимая его в себя. Мягкие движения пустили жаркую волну в паху, он запрокинул голову и чуть двинул бедрами навстречу.       Князь внимательно следил за его реакцией, подмечая все, даже мельчайшие изменения. Довольный произведенным эффектом, он медленно и плавно добавил второй палец и стал перебирать уже двумя, словно струны гитары, лаская в нужном месте, чувствуя там пульсацию крови. Сердце совсем зачастило.       – Стой! – хриплым голосом попросил Аластор, хватая ртом воздух.       Сад поднял голову, напоследок обласкал языком член по всей длине и с пошлым звуком выпустил изо рта.       – Почему? – с ехидцей спросил он, продолжая двигать рукой.       Ал похоже не заметил, что пальцев внутри стало больше, Сад был осторожен и терпелив, стараясь растянуть вход под себя. Жесткие игры можно было оставить на потом, а сейчас все только начиналось. Пришлось призвать всю оставшуюся силу воли, чтобы не сорваться. Он прекрасно умел ловить волну сексуального партнера и тот подавал недвусмысленные сигналы о готовности, Сад все тянул время, его пальцам все еще было тесно внутри, хоть уже и не так, как в начале.       Ал уставился на него безумным взглядом, пытаясь сфокусироваться на лице. Внятной речи в таких условиях от него ждать не приходилось, лишь тело вздрагивало от каждого нового движения. Похоже, пора было переходить к чему-то еще более приятному. Сад добавил смазки, закинул его ноги себе на плечи, приставил головку ко входу и мягко толкнул. Аластор напрягся всем телом, брови сошлись к переносице, между ними залегла тревожная складка. Сад закусил губу, немного отрезвев, подступающий оргазм снова отодвинулся. Он замер, ожидая, давая привыкнуть к себе. Так, как было в прошлом, сейчас не получится, все придется начинать заново, и главное, чтобы этот раз прошел хорошо и без травм.       Аластор, хоть и ожидал такого, и был готов к началу, но все равно в первую секунду напрягся. Давно забытое ощущение, когда нечто распирает изнутри. Тело бросило в пот, кожа заблестела от испарины. Первые, вопреки стараниям Сада, болезненные ощущения все же немного сбили общий настрой, но они уступили месту тянущей истоме в паху. Вскоре Аластор сам двинул бедрами, член вошел полностью.       Оба открыли глаза, рассматривая лица друг друга, Ал улыбнулся и качнул бедрами. Несколько спокойных и медленных фрикций, чтобы приноровиться, и все сорвалось с места в карьер, Сад бил все сильнее, ускоряя темп, наклонившись в исступлении, целовал лицо, подбородок, скулы, губы… Он все еще чувствовал, как сильно его сжимают внутренние мышцы, прислушивался больше к реакциям Ала, чем к своим.       Ал скользнул рукой между их тел и принялся активно двигать кулаком, этой ночью наконец удалось избавиться от навязчивых идей, забыть прошлые обиды. Он честно исполнял свою партию в этом безумном и жарком действе, подмахивал, приноровившись к безумному темпу. Его рука резкими и нервными рывками поддерживала общий заданный ритм.        Сад сел на пятки, чуть приподнял бедра Ала, удерживая на весу и меняя угол входа, теперь с каждым движением он задевал простату, подталкивая Ала к оргазму. Он должен был получить разрядку первым, Сад хотел увидеть это, для него визуальная составляющая никогда не была так важна, как сейчас. Резкий и сильный толчок, и Аластор задрожал, сперма ударила двумя струями, забрызгав его самого и кровать вокруг. Такая картинка только подстегнула, не отрывая взгляда, Князь рыкнул и кончил заваливаясь. Его тут же обняли, прижимая еще плотнее.       Через несколько минут Сад попробовал подняться, Алу явно было неудобно под его весом, дышал он неполными вдохами, но тот, напротив, сжал руки сильнее.       – Ал, отпусти, – посмеиваясь ему в шею, попросил Сад.       – Да, сейчас, – выдохнули ему в макушку.       Князь не стал настаивать, он уперся руками в кровать, чтобы хоть немного компенсировать вес. Аластор еще какое-то время просто лежал, перебирая пальцами светлые пряди у кромки волос, но потом все же разжал хватку. Сад аккуратно сел и провел раскрытой ладонью по вздувшимся от натуги кубикам пресса, улыбаясь тому, как Ал передергивает мышцами от этой простой ласки.       – Я и забыл, как это может быть феерично, – сказал он, улыбаясь.       – Я тоже, – вздохнул Аластор. – Хотя думал, что помню все.       – Значит, теперь не дадим друг другу забыть, – уверенно сказал Сад.       Ал приоткрыл один глаз и уставился на него.       – Так, хорош коситься на меня, пошли в душ, – рассмеялся Сад.       В душе ситуация повторилась, только на этот раз все затянулось на добрых два часа. Когда первое напряжение спало, поддерживать долгий акт стало проще. Сад наслаждался предоставленным ему телом, а Ал плавился у него в руках. Впрочем, Князь был несколько обескуражен тем, что друг не попытался взять бразды правления в свои руки. Обычно они менялись местами, но тут внезапно Аластор второй раз подряд выбрал пассивную роль. Он отметил это, но ничего не сказал, если Алу пока было удобно принимать, то Сад сделает все, чтобы удовлетворить его желания. Теперь, когда ситуация прояснилась, и их статус друг при друге вернулся, у них еще будет время на игры и смену ролей. Но все равно, что-то было не так. Вернувшись в спальню, Сад заказал ужин, или, скорее, ранний завтрак, бутылку шампанского и десерт. Больше себе, Аластор сладкое не сильно жаловал, за исключением воздушных кремообразных блюд с кисловатой начинкой. Такие имелись в меню ресторана, Садонай требовал, чтобы в каждом сезоне обязательно было подобное лакомство.       Пока ждали еду, в комнате повисла пауза, Аластор снова закрылся, хоть и выглядел теперь куда счастливее, чем в начале вечера. Садонай начинал злиться, ему такое положение вещей не нравилось. Ал, конечно, не был самым открытым существом на планете, но все-таки после такой шикарной ночи от него ожидалось больше отдачи. В памяти вспылили слова Шахрияра про обиду.       – Ал, не хочешь поговорить? – не выдержал Сад.       – О чем? – спокойно спросил Аластор. – Мы же поговорили… Вроде.       – Хм, – Садонай закатил глаза.       Нет, он понимал, что Аластор вообще не склонен к пустому трепу и способен принимать решения, имея на руках мало информации, пользуясь интуицией, но она была ему подспорьем в военных вопросах и мешала в личных отношениях. Садонай хорошенько все обдумал за время, проведенное порознь, и в этот раз твердо решил не дать Алу спрятаться в своей раковине. А для начала на повестку нужно было вывести один очень важный вопрос, чтобы избежать его повторения.       – Ал, я хочу выяснить кое-что, чтобы в будущем это не стояло между нами, – начал он, наблюдая, как Аластор ищет пояс предоставленного ему банного халата.       – Ммм? – ничего не подозревающий Аластор повернул к нему голову.       На его губах играла легкая улыбка, что в первый момент вызвало у Сада желание малодушно отступить, чтобы она, не дай Вселенная, не погасла. Но вопрос был острый, и решать его нужно было прямо сейчас.       – Почему ты от меня ушел в прошлый раз? Я хочу понять, что я такого сделал, чтобы оттолкнуть тебя? – поджал губы Сад. – Пойми, я хочу избежать этого в будущем.       – Этого не избежать, если честно, – невесело рассмеялся Аластор. – Ты – это ты. Тебе нужно флиртовать и влюбляться.       – Что это значит? – Садонай нахмурился.       – Когда тебе кого-то хочется, у тебя разжижается мозг. Но ты не можешь удержаться с одним партнером, тебе нужно дальше завоевывать. И когда ты добился своей детской любви, я отступил. Сейчас понимаю, что это было глупо, но тогда у меня не было сил бороться с ней, и я посчитал, что лучше убраться с дороги. Да, меня мучила обида, но сейчас я знаю тебя лучше, и да, если это снова повторится, я потерплю.       – Что ты несешь?! – рыкнул Сад, теряя самообладание. – Какая детская влюбленность?! О чем ты вообще?!       – Хм, странно, – нахмурился Ал. – Я думал, такую победу ты не забудешь, тем более, сегодня ты попытался повторить, раз уж она снова с нами.       – Кто, блядь?! – Сад понял, что ему придется клещами тянуть информацию.       – Сад, проехали, это в прошлом, честно!       – Нет, давай выкладывай!       – Ладно! Я видел, как на открытии первого Казино ты недвусмысленно обжимался в коридоре с Азраэль. Я помню, как, будучи подростком, ты в нее втрескался, и, прости, я ей не мог противостоять. Если твоих инкубов и суккубов я воспринимал философски, то первую любовь мне было нечем крыть.       – Мы не были вместе с ней! – Сад сжал кулаки. Вот сейчас он был готов убить Ала.       – Кстати, а почему? – с издевкой спросил Ал. – Не понравилось?       – Твою мать, Ал, ну как ты можешь видеть картину боя и там ориентироваться, и так жестко тупить в повседневной жизни?! Не было у меня с ней ничего ни тогда, ни сейчас! Я вообще никого не любил, кроме тебя! И то чувство, которое я к ней испытывал, называется подростковая влюбленность, не больше! Я с ней не спал, и даже если бы была возможность, не стал бы! Ты прав, суккубы и инкубы это одно, и совсем другое кто-то типа Азраэль!       – Что значит «была бы возможность»? Сад, она у тебя была.       – Да, и когда же?!       – Ты в коридоре Казино лапал ее, в стену вжал и потом на руках унес наверх.       Сад замер. Тогда, еще до Катаклизма, в день открытия первого Казино была подобная ситуация, но он не ожидал, что ее кто-то видел и, что хуже, так воспринял.       В тот день Сад был звездой вечера, длинные волосы локонами струились по обнаженным плечам. Из одежды только свободная юбка в пол с глубоким разрезом почти до пояса. Ботфорты из тонкой кожи, плотно облегающие длинные мускулистые ноги, толстое украшение на шее, от которого сзади выходили два лоскута ткани и крепились к широким браслетам на запястьях. Новый сюзерен, Князь инкубата и суккубата будоражил умы всего Дисса, к нему стремились подойти, заговорить, привлечь его внимание. Аластор наблюдал за всем этим издалека. Затянутый во все черное, с каждым часом и выпитой бутылкой становясь все мрачнее. Он ревновал той самой разрушительной для отношений ревностью, и когда Садонай ушел в коридор, а за ним через минуту нетвердым шагом последовала Азраэль, разум Великого Палача нарисовал жуткую картину. Он пошел за ними и увидел, как Сад своим телом прижимает Азраэль к стене, как, просунув колено между ее ног, подсаживает повыше. Она гладит его лицо, целует его шею, и Сад, подняв ее на руки, уносит наверх. С ней Ал соревноваться не мог, как не мог противостоять всему миру, который жаждал Сада. Проще было отойти в сторону и не мешать. Инфантильное решение незрелого разума, но и Алу тогда было не так много лет.       Садонай молча выслушал всю историю. Потом подошел к стойке с алкоголем, открыл бутылку виски и залпом выпил половину.       – Какой же ты придурок! – наконец выдавил он. – То есть по этой причине мы оба, я так понимаю, столетиями жили раздельно, полагая, что со стороны второго угасли чувства? Зашибись просто!       – Да, я понимаю, это была глупость. Наверное, мне стоило переждать этом момент, – неуверенно начал Аластор. В мыслях это все звучало более убедительно.       – Я тебя сейчас убью. Из милосердия. С такими тараканами в голове жить невозможно, – резюмировал Сад и двинулся на Ала.       Аластор начал пятиться, взгляд не предвещал ничего хорошего. Вдруг Сад остановился и рассмеялся, нервно, даже истерично и громко.       – А давай я расскажу тебе, что было на самом деле? Я тоже тот день не забуду теперь! – он снова хлебнул виски. – Я ушел в коридор, чтобы немного передохнуть, пообщаться с нами обоими хотели все, но так как ты предпочел прятаться по всему залу, я отдувался за двоих. К твоим Аладрис и Сагригану тоже пытались подходить, но ты сам знаешь, что эта парочка непрошибаема. В коридор я вышел подышать, высунулся по пояс в окно, когда Азраэль потянула меня за одежду. Она радостно повисла у меня на шее и начала рассказывать, как рада, что мы оба с тобой в порядке, и только тут я понял, как сильно она пьяна. Мне пришлось поддержать ее, но даже так нас обоих болтало, а потому я упер ее в стену, чтобы не завалиться. Так она начала сползать вниз! Потом ухватила меня за щеки, грустно сказала, что раньше они были мягче и пухлее и не царапали пальцы щетиной. А затем она просто рухнула вперед и въехала носом в мой ошейник. И что я должен был с ней делать? Оставить там валяться?       – Нет… – выслушав его версию, Аластор побледнел. Получалось, что именно он дал маху в той ситуации.       – И вот еще что, дорогой мой, неужели ты думал, что мне хватит пятнадцати минут на перепихон? Сам же знаешь, что быстрый секс я не одобряю, тем более в первый раз. Так как тебе вообще такая ересь могла взбрести в голову?!       Аластор замер, осмысливая новую информацию. В дверь постучали, инкуб с тележкой, получив разрешение войти, с невозмутимым видом зашел в кабинет, расставил приборы и блюда, накрытые баранчиками, и ушел, стараясь сделать все как можно быстрее. Давление, повисшее в комнате, ощутил даже он.       – Я… – Аластор и так не был красноречив, но тут вообще словно онемел.       Садонай вздохнул. Он всегда говорил за двоих, а еще он понимал Ала без слов, правда, пока это не касалось их отношений, тут появлялась глухая стена, которую пора было сносить самым безжалостным способом. Но на этот раз все оказалось проще. Аластор всем видом демонстрировал раскаяние, а Сад не хотел портить только недавно ожившие отношения. Чтобы им обоим исцелиться от душевных ран, понадобится время, и не стоит сейчас наносить новые. Они еще успеют поругаться. Без этого у них точно не получится.       – Послушай, Ал, говори со мной, – Сад подошел и обнял его, крепко прижал к себе и шептал на ухо. – Всегда говори, чтобы тебе там ни показалось. Я всегда отвечу. Я не хочу, чтобы мы снова проходили нечто подобное.       – Поверь, я умею признавать свои ошибки и да, я научусь говорить обо всем, я тебе обещаю.       – Отлично, – настроение стремительно пошло вверх, Сад для закрепления эффекта легонько шлепнул Ала по заднице. – Завтра мы подумаем, как поставить мат моим новоиспеченным родственникам, а сегодня давай выпьем и отпразднуем.       Сад достал бутылку из ведерка и хмыкнул.       – Да, именно ее и стоит открывать в таких случаях.       – М?       Он повернул к Алу этикетку. Dom Perignon девяносто восьмого года.       – И что же ты хочешь отпраздновать таким шампанским?       – То, что период иссушающего душу безмолвия окончен, – улыбнулся Сад и протянул бокал.       – Да, за это однозначно стоит выпить, – ответил такой же открытой улыбкой Ал. – Остальное – завтра.