Расствориться в темноте

Боль. Первое чувство после пробуждения – это невыносимая боль. Именно с ней он засыпал и просыпался в течение нескольких последних месяцев, лет, а может, и веков. Тупая, ноющая боль, свернувшаяся холодной змеёй где-то под ребрами, не дающая нормально отдохнуть, отравляющая мысли, превращающая его необыкновенную кровь в яд. Вот и сейчас, как только он пришел в сознание, она тут же напомнила о себе, скрутив внутренности колючей металлической проволокой. В голове словно повернулся невидимый тумблер, а спутанные образы и мысли стали выстраиваться в хронологическом порядке. Кругом огонь, крики и стоны, его люди, его команда, как всегда непобедимы. Они вновь и вновь покоряют планеты, уничтожают цивилизации одну за другой. Скучно. Скучно. Скучно. На них объявили охоту: изгнанники, предатели, монстры…хотя с последним он почти согласен. В отличие от остальных, он знал, что глубоко внутри – они все ещё оставались людьми, совершенно обычными людьми, подверженными банальным страстям и эмоциям, но годы тренировок научили их великолепно это скрывать. Они не всегда были машинами. Учёные сделали их такими: генетически модифицированные солдаты, всего семьдесят два человека – его самые близкие люди, его друзья, его семья… Из горла вырывался судорожный вздох. Хан Нуньен Сингх открыл глаза и понял, что очнулся на каком-то чужом корабле и, судя по едва заметной вибрации, корабль явно двигался. Много прозрачного стекла, белые стены, неоновые лампы, приборы странной неизвестной формы и слабый запах дезинфицирующих средств говорили о том, что после разморозки, его, скорее всего, перенесли в медотсек какого-то неизвестного звездолета. Оглядев совершенно пустое помещение, Хан наткнулся взглядом на небольшой контейнер, в котором что-то знакомо сверкнуло. - Постарайтесь не двигаться, - прозвучал приятный мужской голос, и Хан напрягся, мгновенно обнаружив камеры слежения и микрофон. – Я скоро спущусь к вам. «Ну что же, давай», - улыбнулся он про себя, мгновенно вскакивая с кровати и осторожно передвигаясь по комнате. Натренированное тело восстановило почти все основные функции, а затекшие мышцы приятно потягивало. Он уже мог различить все нюансы окружающих его звуков, запахов и приготовился к атаке. Панель двери бесшумно скользнула в сторону, пропуская внутрь невысокого светловолосого мужчину в белом комбинезоне, державшего в левой руке непонятную пластиковую коробку. Быстрый удар – и содержимое вместе с контейнером полетело на пол, а человек, не ожидавший нападения, оказался прижат к холодной стене. Несколько привычных движений – и хрупкое тело в его сильных руках. Хан не понимал, почему до сих пор медлит и просто не сломает шею. Он растерянно посмотрел в лицо незнакомца и вместо обычной белой пелены, застилавшей глаза во время боя, увидел только то, что у мужчины, к горлу которого он приставил так опрометчиво забытый кем-то хирургический нож, красивые глаза необычного синего цвета. Цвета прозрачного вечернего неба, который проявлялся перед самым закатом. Это было его любимое время на Земле, где Хан когда-то счастливо жил со своей настоящей семьёй. Он сжал пальцами свободной руки беззащитную шею, наблюдая, как по радужке некрасивой чернильной кляксой разливается страх. Сердце мужчины билось так быстро, что, прижавшись к нему всем телом, Хан почувствовал, что оно будто готово выскочить через ребра, настолько сильно адреналин гнал кровь по его венам. - Или душите меня, или режьте горло. Мне достаточно чего-нибудь одного, - спокойный голос словно выбил из легких Хана весь воздух. - Вы говорите по-английски? Отлично. Где я? - Вы…вы, приставив нож к горлу своего лечащего врача, очень двусмысленно прижимаете его к стене медотсека. - Я не про это спрашивал, - начал терять терпение Хан, немного сильнее надавив на бьющуюся жилку. – Отвечайте немедленно. - Эффективнее было бы приставить нож к сонной артерии под левым ухом, а так вы рискуете просто ранить. И если вы не убьете меня с первого удара, то я совершенно точно начну оказывать сопротивление. – Хан увидел, как мужчина криво улыбнулся, произнеся последнюю фразу. - Смелый, но глупый, - он отпустил пленника. – Я двумя пальцами смог бы сломать тебе шею, – Хан отступил еще на шаг, позволяя себе выйти из личного пространства доктора, немного ослабить контроль и оглядеться. - Так, где я нахожусь? – повторил он вопрос, медленно вращаясь вокруг своей оси точно юла, ожидая нападения сразу со всех сторон. - Наш корабль занимается научными исследованиями в разных частях вселенной и называется Энтерпрайз. Мы нашли вас и нечаянно разморозили… - говоривший запнулся и Хан принялся внимательно изучать промелькнувшие на его лице эмоции. - Судя по реакции, именно вы и разморозили, - ухмыльнулся он. – Понятно, а что насчет моей команды? - Этого я не знаю, - пожал плечами доктор, потирая проступающие синяки на своей шее. – Все вопросы к капитану. А вот, кстати, и он, – оба мужчины повернулись к отрывшейся двери. В отсек зашёл молодой человек с волосами пшеничного цвета, пронзительными светлыми глазами и красивыми, правильными чертами лица. Он был один, без оружия и казался совершенно беззащитным, но Хан был уверен, что за дверьми стоит многочисленная охрана, готовая при малейшей опасности ворваться и обезвредить того, кто нападет на их капитана. Глубокий вдох. Как давно он не ощущал это пьянящее чувство опасности, адреналина, страха. Хан, улыбнувшись про себя, подобрался, будто хищник, и приготовился к нападению. - Здравствуйте, капитан, – кивнул доктор. - О, я вижу, наш гость пришел в себя, – молодой человек в знак приветствия протянул руку. – Джеймс Кирк - капитан этого корабля. А вы? - Хан Нуньен Сингх. Капитан того корабля, который, по-видимому, стоит в вашем грузовом отсеке. - Не стоит волноваться, с вашим кораблем все в порядке, - Хан вздернул подбородок, и Кирк совершенно правильно интерпретировал этот жест. – Как и с вашей командой. Они всё ещё в анабиозе. - Я хочу их видеть, - Хан сделал шаг вперед, намереваясь пройти в открытую дверь, но чья-то рука заставила его остановиться. Секунда - жёсткие пальцы вывернули кисть доктора, и он вскрикнул от резкой боли. - Эй, потише. - Я вижу, вы уже провели полное обследование, доктор Уотсон? - капитан не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь попавшему в беду члену экипажа - это насторожило Хана, и он медленно отпустил руку. - Еще не успел капитан, - весело ответил доктор, словно это не ему только что чуть не переломали все пальцы. – Но мечтаю наверстать упущенное. - Я думаю, сначала доктор Уотсон вас полностью осмотрит. И если все окажется в норме, то мы сможем вместе прогуляться до корабля, дабы убедиться, что с вашими людьми всё в порядке. А по дороге, капитан Сингх, вы всё подробно расскажете: куда и с какой целью вы отправились в такой интересный долгосрочный полёт, - голос капитана не дрожал, но Хан отчетливо расслышал в нем резкие, раздражающие интонации. Читая малейшие изменения в мимике, слыша учащенный пульс неровно бьющегося сердца, он сразу сумел распознать такую неуклюжую ложь, но не подал виду. Хан просто согласно кивнул, понимая, что пока его команда находится во власти этого молодого капитана, он является заложником обстоятельств. Надо просто подождать, выбрать время, чтобы нанести удар и сбежать вместе со своим экипажем обратно в космос, где их никто не тронет, никто не потревожит, никто не нападет. В крайнем случае, они могут попытаться захватить этот корабль. Убить команду и отправиться к краю Вселенной, чтобы найти для себя такой же совершенный, как и они сами, новый мир. Капитан Кирк еще секунду изучал его бесстрастное лицо: - До встречи, мистер Сингх, - вежливо попрощался он и вышел. Дверь за ним бесшумно закрылась, а Хан будто услышал, как с внешней стороны щелкнул невидимый засов, запирающий его в этой импровизированной стеклянной тюрьме. - Ну, теперь я могу сделать свою работу, мистер Сингх? – доктор Уотсон, ничего не заметив, поднял коробку и принялся перебирать свои непонятные приборы. - Хан, - переключил он внимание на добродушного доктора. – Зовите меня Хан. - О, очень приятно. Тогда я – Джон, - мужчина приветливо улыбнулся, а Хан в очередной раз поразился этому странному человеку. Что-то было не так в его словах, жестах, выражении лица. Что-то мимолетное, непонятное. Что-то внутри, мешавшее Хану до конца сосредоточиться на поставленной задаче: найти свой корабль и освободить своих людей. Загадка, причём явно с двойным дном – это нравилось человеческой сущности Сингха, поэтому он беспрепятственно позволил Джону обследовать его тело. «- О, свойства вашей плазмы просто удивительны! - А результаты тестирования физического состояния - невероятны! - Хан, да вы просто уникальны, совершенны…» Доктор так искренне изумлялся анализам его крови, показателям тела, что в какой-то момент Сингху, почти лишенному эмоций, стало жутко неловко. Он уже привык считать себя обычным, даже зная, что обладает безграничной силой, нуждается в небольшом количестве сна и пищи и, если захочет, то может совсем перестать дышать. Но эти бережные прикосновения теплых пальцев порождали в голове Хана непонятные мысли и образы, совершенно ему несвойственные. От Джона так приятно пахло, что пришлось даже незаметно остановить дыхание, пытаясь запомнить и разложить на составляющие этот странно-притягательный аромат. Только когда в руках доктора он увидел прибор, отдаленно напоминающий шприц для инъекций, то отрицательно покачал головой. - Нет, никаких уколов, - в его тихом голосе была слышна угроза, и Джон слегка напрягся, внутренне готовясь к нападению. - Это просто снотворное. Вам надо немного… - постарался оправдать он свои действия и понял, что совершенно в этом не преуспел: по тому, как дернулся пациент, как шприц упал на пол, как его руки снова оказались в стальном захвате сильных пальцев. - Я уже достаточно выспался. Если вы успели заметить, то мне вообще не нужен отдых. - Вам, может, и не нужен, но вашему организму надо немного адаптироваться к новой среде. - Скажите, это ведь ваш капитан приказал меня усыпить, пока он не разобрался, что к чему? – Хан ослабил хватку и внимательно посмотрел на Джона, а тот замялся, не зная, что сказать. - Вам стоило просто попросить, – тяжело вздохнув, он спокойно опустил руки себе на колени. Джон просто остолбенел, глядя, как этот необычный человек сидит с неестественно прямой спиной и смотрит стеклянным взглядом прямо перед собой. Он напоминал ему какую-то жуткую, но, между тем, красивую куклу или робота: совершенного, сильного, несомненно, умного, но будто неживого. Страшная, но притягательная картина. - Колите быстрее, Джон, пока я не передумал, - Хан не мог себе позволить отказаться от этой процедуры. Пока он не в состоянии спасти своих людей, он станет покладистым, будет подчиняться, притворяясь, что смирился со своим незавидным положением. – Коли, док. Джон осторожно взял его руку и вздрогнул: настолько она была холодна. Этот странный сверхчеловек смотрел на него и точно гипнотизировал своими жуткими глазами цвета расплавленного серебра. В них не было ни тепла, ни света, лишь блеклая тень кипящей когда-то жизни. Сейчас Джон видел в них только мрак. Хан даже не почувствовал укола, его разум вновь погрузился в состояние сна, а тело постепенно расслабилось. Он различает перед собой лишь размытый силуэт и тянется к нему руками. Пальцы дотрагиваются до теплой кожи, и ледяное сердце до боли обжигает невыносимый жар. Ему незнаком этот мужчина, но он совершенно уверен, что тот не сможет отказать в его разгорающемся внутреннем желании. А если и сможет, то он возьмет все сам, не спрашивая разрешения, только потому, что хочет. Он с силой толкает мужчину к белой стене и, прижимаясь к нему всем телом, вдыхает терпкий, пьянящий аромат. Проводит языком по мочке уха, втягивая ее в рот, и слышит в ответ еле различимый за бешеным стуком собственного сердца сладкий стон. Незнакомец уклоняется от поцелуев, а ему так хочется попробовать вкус его восхитительных губ. Сильные пальцы хватают за подбородок, фиксируя, не давая возможности отвернуться и теперь эти губы в его полном распоряжении. Он набрасывается на них, словно голодный зверь на кусок свежего мяса. Кусая, зализывая, вырывая из горла хриплые крики. Моё, моё, только моё. Нужно отметить как можно сильнее и жестче, оставляя на шее, ключицах яркие красные следы, чтобы видели, знали и не смели даже приближаться к его собственности. Мужчина кричит в голос, когда он неосторожно прокусывает его нижнюю губу и слизывает соленые алые капли. Он наслаждается этим восхитительным металлическим привкусом, который вяжет рот и заставляет давно застывшее сердце забиться с удвоенной силой. И когда он на пробу толкается бедрами вперед и чувствует ответное возбуждение - его инстинкты выходят из-под контроля. По-звериному рыча, он старается прижаться сильнее, ближе, но ощущает, как пальцы проваливаются в пустоту. Тело незнакомца, превратившись в прозрачный белёсый дым, словно растворяется в воздухе, и он кричит от знакомой невыносимой боли, которая скручивает его внутренности. Он остался один: руки судорожно ощупывают безликую шершавую стену, а глаза застит серая пелена. Он вновь медленно умирает, боль уходит, оставляя страшный холодный вакуум бескрайней вселенной. Вокруг никого, он различает едва слышные крики и стоны, но не может разобрать слов. Шум усиливался, постепенно превращаясь: сначала в непонятные звуки, затем фразы, а потом: - Нам надо поговорить, Джон. Ты вчера всё не так понял, - Хан, услышав незнакомый мужской голос, попытался разлепить веки. - Пожалуйста. - Это может подождать. Ты что, не видишь? Я занят. – Джон был явно раздражен, и этот факт почему-то обрадовал Сингха. Он не смог открыть глаза, тело не слушалось, но разум постепенно прояснялся, а значит, действие снотворного почти закончилось. Стараясь дышать в том же ритме, Хан решил подслушать разговор.