Расствориться в темноте

Подслушанный разговор принял неприятный поворот, когда собеседник Джона сдавленно зашипел что-то про «ненормальных докторов и чертовых инопланетян». - Он человек, - возразил Уотсон, и Хану показалось, что от этих слов где-то в груди разлилось странное мягкое тепло. – Просто его способности немного выше среднего. - «Немного выше среднего?» Джон, да он просто супермен, ты только посмотри на его показатели. Хан слышал, как другой мужчина, передвигаясь по комнате, продолжал спорить: - Ты проводишь в своем лазарете слишком много времени. Вот тебе и кажется, что разные инопланетяне лучше людей. Особенно близких для тебя людей. Хан напрягся. Ему не понравилось последнее предложение. Захотелось открыть глаза и посмотреть, кто именно был «близким» для его доктора, но он сдержался. - Он не инопланетянин, а я просто делаю свою работу, – спокойно возразил Джон, не поддаваясь на провокацию. - Нет, ты просто нарочно избегаешь меня. Что, нравится наш новый пассажир? Красивый, сильный, загадочный – все как ты любишь. - Заткнись, Дейв. Мне надоела твоя дурацкая ревность. Он оказался здесь не по своей воле, а капитан, толком не разобравшись, приказал усыпить его. И это все лишь бы угодить своему первому помощнику. - Споку? А он-то здесь при чем? - Притом. Уверен, что это именно его идея вырубить Хана. Спок со своей рациональностью и любовью к анализу, наверняка, пришел к выводу, что он опасен, вот и решил убрать проблему, хотя бы на некоторое время. Голос Джона стал каким-то странным, словно его обладатель испытывал смущение и что-то еще. Сингх никак не мог уловить вторую непонятную для него эмоцию. - Конечно, все боятся. И это нормально, - согласился невидимый Дейв, - ты только посмотри на него. Неизвестно откуда взявшийся корабль, наполненный сверхлюдьми, которые, к тому же, наделены фантастическими способностями. Откуда ты знаешь, что придет в их гениальные головы? А может, он разбудит остальных и переубивает тут всех. Сингх ухмыльнулся про себя: «А парень-то не совсем дурак, надо же, как все правильно разложил». - И я не хотел тебе напоминать, но это именно ты нечаянно разгерметизировал криокапсулу и разбудил его, – продолжил Дейв. - Я не нарочно, - тихо ответил Джон, - просто так получилось. Но мне все равно не кажется, что его надо опасаться. - Оу, ну, конечно же: как быстро он стал твоим любимчиком? – в словах мужчины слышалась явная издевка, Хан напрягся еще сильнее. Ему совершенно не хотелось выслушивать насколько ужасным, пугающим он казался окружающим. Он уже привык к такой реакции: отторжение, страх, агрессия, порождающая в ответ лишь гнев. Это всегда было очень мерзко и противно. Сейчас ему было почему-то очень неприятно предстать в глазах этих людей жутким монстром, особенно в глазах конкретного человека - Джона. - Не говори глупости. Он вполне нормальный и… - И красивый, - закончил за него предложение Дейв. - Что? – переспросил Джон, и его голос стал глуше, будто он отошел куда-то за перегородку. - Ничего. - А раз «ничего», то тебе лучше уйти и заняться, наконец, своими обязанностями. - Мы так толком и не поговорили, – обиженно возразил Дейв, и Хан услышал, как быстро забилось его сердце. Мужчина нервничал, оставляя Джона с ним вдвоем, и губы Сингха дрогнули в усмешке. - Не сейчас. Давай вечером, - Джон явно пытался отделаться от своего друга, который уже начал порядком раздражать Хана. - Хорошо, тогда, как всегда? Встретимся у тебя в каюте? - Посмотрим. Дверь за непрошеным гостем с шипением закрылась, Хан непроизвольно сжал кулаки, и приборы, прикрепленные к его телу, громко заверещали. Ему не нравилось это странное ощущение потери и чего-то инородного, что давило изнутри грудную клетку. Оно было похоже сразу и на тоску по дому, и по дорогим сердцу вещам, и по близким людям; иррациональное, чуждое его совершенному организму чувство одиночества. - Как вы? – обеспокоенный голос Джона вывел Хана из непривычных размышлений. Он быстро открыл глаза, оценивая окружающую обстановку и стараясь разглядеть, какие именно эмоции отражалось на приветливом лице его доктора Чересчур давно Сингх не занимался психоанализом и тем более разбором собственных мыслей. Раньше он никогда не терял связь с окружающим миром лишь от осторожного прикосновения теплых рук незнакомого человека, от приятного негромкого голоса, от странных желаний, охватывающих его приученное к определенным нагрузкам тело. Получалось, что Хан оказался пленником на корабле, где его не только боялись, но и, предположительно, хотели изучить, провести эксперименты, как с подопытным кроликом. Где его бесконечно долгая жизнь ничего не стоила, но лишь его семья и Джон, который нравился все больше и больше, держали Хана от необдуманных, рискованных поступков. - Все хорошо. - Я сообщу капитану о вашем пробуждении. - Нет, прошу не надо, – Сингх мгновенно схватил теплую руку, стараясь удержать ту маленькую ниточку связи, которую чувствовал, находясь рядом с Джоном. – Они снова прикажут усыпить меня или еще что похуже. В первый раз за очень продолжительное время Хан просил, а не требовал. Рука дрогнула, и он впился взглядом в лицо человека, на котором отразилась внутренняя борьба. - Но я должен. Приказ капитана, - начал оправдываться Джон. - Я ничего плохого не сделаю. Обещаю. – Хан постарался вложить в эти слова всю силу своих эмоций, раздумывая как побыстрее усыпить бдительность доброго доктора и заставить ситуацию повернуться в нужную для себя сторону. - Я не могу. Есть же правила. - тот все еще сопротивлялся, и внутри Сингха поднялась волна гнева. Какого черта он должен слушать приказы молодого, еще не до конца оперившегося капитана? Наверняка, тот его помощник - Спок, которого Хан еще не видел, но уже сделал определенные выводы, запрет его где-нибудь посерьезнее лазарета, стоит ему узнать, что Сингх очнулся раньше времени. Почему он до сих пор здесь, если может вырубить Джона и попросту сбежать, предварительно взломав систему безопасности корабля? Его всю жизнь учили командовать, принимать сложные решения и выполнять поставленные задачи, невзирая на все возможные потери. Почему же сейчас он изо всех сил пытается уговорить этого непонятно чем привлекшего к себе мужчину, почти унижается перед ним, ломая свою природную сущность? - Джон, - он тихо позвал доктора, изо всех сил прячущего взгляд. – Я обещаю, что не сделаю ничего плохого. Отпусти меня. Тот, тяжело вздохнув, присел рядом и принялся молча рассматривать металлические крепления, приковывающие Хана к кровати, которые тот даже не заметил. Затем медленно поднял руку и прикоснулся к холодной застежке. - Если я тебя отпущу, что ты станешь делать? - в его голосе не было сомнения, лишь бесконечная усталость. То, как быстро Уотсон перешел на «ты», как бережно прикасался, сказало все за него. Сингх понял – Джон согласен. Согласен не только отпустить, нарушая все мыслимые и немыслимые приказы, но и помочь. - Я найду своих людей, и мы улетим отсюда. Это почти не ложь, лишь полуправда, но Хан старался придать своему лицу именно такое выражение, чтобы Джон поверил: он просто хочет свободы для себя и своей семьи. Ничего лишнего. - Но куда вы полетите? Ведь прошло столько лет, а Федерации будут необходимы ваши координаты и цель полета. - Федерации? – его голос даже не дрогнул, хотя Хан и удивился. Ну, конечно же! Как он мог предположить, что в новом мире не существует какой-нибудь организации, отождествляющей себя с законом и властью. Все как всегда. - Это наше так называемое правительство. Оно отслеживает корабли, защищает Землю и другие планеты, в общем… - неожиданно Джон замялся и, отдернув руку, отвернулся от Хана. - Контролирует вас, - закончил за него Сингх, стараясь проанализировать увиденные эмоции. – А ты, как я заметил, не очень любишь контроль. Удивленный взгляд Джона был самой большой наградой. - С чего ты это взял? – тот попробовал возразить, но Хан лишь усмехнулся. - Тебе с самого начала не понравился приказ усыпить меня, хотя, судя по выправке – ты солдат и не привык обсуждать действия своих командиров. Не знаю, может это ранение в плечо так повлияло на твое мнение, а может, обостренное чувство вины из-за того, что именно ты разгерметизировал мою капсулу. Но ты явно считаешь, что старший помощник давит на капитана, а тот принимает неверные решения, хотя и не говоришь об этом. Предпочитая обсуждать его действия только с близкими людьми. Джон удивленно раскрыл рот, и Хан мысленно дал себе подзатыльник, что вывалил все вот так запросто, не удосужившись подумать над последствиями. - Как? Как ты узнал? Ты все слышал? – вопросы посыпались, как только Уотсон справился со своими эмоциями. Хан лишь кивнул и прикрыл глаза. Он знал, что обычно следует за этими словами: оправдания, обвинения, отторжение, злость. Нет, совсем не так хотел он поступить с этим необычным человеком. Мечтал очаровать, заставить перейти на свою сторону, чтобы тот сам предложил помощь, по собственной воле, без насилия и приказов, но почему-то не вытерпел и раскрыл карты. Он никогда не ослаблял контроль над своими эмоциями, а сейчас захотел покрасоваться перед Джоном, испортив уже почти налаженные отношения. - Но даже если и подслушивал, как узнал про ранение? – точно не замечая его плохого настроения, не унимался Джон. Хан разозлился: - Ты левша, но, даже делая простой укол, придерживаешь руку, будто колеблешься, ждешь, что боль вернется: значит, был ранен, и именно в левую сторону. Скорее всего, плечо, а ранение не тяжелое, иначе тебе бы просто не позволили оставаться доктором. - Великолепно! Ты сделал такие выводы, лишь наблюдая за мной? А я-то думал, что только твое тело совершенно, а, оказывается, ты еще и гений! Хан открыл глаза и теперь уже сам удивленно посмотрел на странного человека, совершенно искренне восхищавшегося его способностями. Он никогда не считал эту функцию – повышенное внимание к деталям - важной, пользуясь ей лишь для того, чтобы с легкостью разоблачить очередную ложь противника. Но теперь, наблюдая, как Джон, продолжая хвалить его, не раздумывал, освобождая от фиксаторов, поражался своему везению. - Ты ведь понимаешь, что нарушаешь прямой приказ капитана? - нарочито спокойно поинтересовался он у Джона, когда тот отстегнул последнюю застежку и, поднявшись с кровати Хана, отошел к прозрачной консоли. - Ммм, да. А что? Уотсон как-то странно замялся, стараясь побыстрее отвернуться к уже ненужным приборам лишь бы Сингх не увидел его лица. - Джон? Джон, посмотри на меня, – Хан никогда так просто не сдавался. Он быстро поднялся с кровати и подошел к рассеянно перебиравшему инструменты доктору. – Ты мне не веришь? - бережно дотронувшись рукой до здорового плеча, он развернул Джона к себе. - Верю, просто не понимаю, почему ты не можешь все просто объяснить. Ты же не сделал ничего плохого. Кирк поймет. - Да неужели? – Хан не убрал руку, а лишь посильнее сжал пальцы, опасаясь, что Джон вывернется. – Ты разве забыл - я ему уже все объяснил: что хочу вернуть своих людей, что хочу свой корабль, что хочу свободы. Считаешь, этого недостаточно? И что же он сделал? Усыпил и запер меня в твоем лазарете. Джон поднял наконец голову и взглянул на Хана. Он не знал, куда деть руки, вертя в пальцах какой-то неизвестный инструмент, переступал с ноги на ногу, облизывал губы и Сингх подумал, что Джон сомневается в правильности своего поступка. Поэтому, он притянул его ближе, заглянул в глаза и невысказанные доводы застряли где-то в горле. Хан с удивлением разглядел, как в синем цвете полыхает яркое пламя, и это был не тот слабый отголосок, порожденный тяжелыми воспоминаниями давно ушедших битв, это был пожар вновь разгоравшегося желания поучаствовать в новых сражениях. Стоящий перед ним человек, тайну которого Хан так до конца и не раскрыл, именно сейчас принял решение пойти с ним. Вот так просто, ни о чем не спрашивая и почти не колеблясь, основываясь лишь на его не совсем правдивых словах и собственных чувствах. Хан был в восхищении. Обычный и между тем совершенно необычный доктор Джон Уотсон стал вдруг для него кем-то настолько важным, кого хотелось схватить в охапку и утащить на свой корабль, чтобы никто и никогда не смел прикоснуться к такому сокровищу. - Ты согласен, - утвердительно произнес Сингх, наблюдая, как румянец постепенно покрывает лицо Джона. - Да, но нам нужно дождаться, когда Альфа-смена закончится, и капитан с командором отправятся отдыхать. - Охрана… - начал Хан, но Джон жестом остановил его: - За дверью никого нет. - Никого? – не поверил Сингх, не понимая, как такой предусмотрительный капитан оставил доктора совершенно одного без поддержки. - Помощь с твоей охраной мне не требуется, - словно прочитав его мысли, сказал Джон и Хан в который раз понял, что ничего не знает о своем новом друге. Но, решив оставить все вопросы на потом и сосредоточиться на более важном, произнес: - Тогда командуйте, доктор Уотсон.