До фестиваля оставалась всего лишь неделя и класс Венлинг почти все время уделял подготовке к нему и репетициям, вместо того, чтобы готовиться к контрольным тестам, которые будут непосредственно влиять на переход в последний класс. И хоть классам, что выступают на сцене с постановкой во время фестиваля, дается поблажка, а пересдача назначена чуть позже других, это не меняет того, что все вокруг слишком расслабились. А ведь потом будут бегать по учителям и оставаться на дополнительные из-за своего постоянного желания сделать эту постановку лучшей за все года.
— Как же раздражает, — протянула девушка, сцепив руки за головой, направляясь в читальный зал, вместо того, чтобы идти к остальным на репетиции. Так как Лю Юн не выступала, то ей следовало бы принять участие в приготовлении декораций, но она и так предоставила костюм для выступления, поэтому староста не так уж и напирала на нее с наставлениями о том, что весь класс должен принять участие в постановке.
С какой-то стороны девушка была благодарна дурацким традициям агентств, что на основные торжества надевали национальные наряды и всякие прочие вещи делали. Из-за того, что росла Венлинг почти что в доме генерального директора Цзинь, то ее часто заставляли носить подобное, что первое время даже радовало юную девушку, а потом начало напрягать, ведь с возрастом наряд не становиться легче и проще. Его наоборот увешивают украшениями, дополнительными слоями «благородных» тканей для изысканности и всякой различной дребедени, которая дико раздражала. Лю Юн трижды порывалась отстричь волосы под мальчика, но из-за ее близости к директору, такого не могли позволить. «Даже мужчины не позволяют себе коротких волос, а ты девушка, твои волосы являются достоянием, которого ни в коем случае нельзя лишаться». Говорил ей основной дворецкий Цзинь, когда в очередной раз делал прическу для очередного мероприятия.
— И почему ко мне относились, словно я отношусь к клану Цзинь? — пробурчала Венлинг, вспоминая те злосчастные дни, когда ей выдирали волосы различными заколками навешивали столько шелковых одежд, что просто задохнуться от их количества можно было. А так страдали только основные семьи и самые приближенные люди. К сожалению или к счастью, Лю Юн относилась ко второй группе людей и выбора в этом деле не было, приходилось лишь смиряться с действительностью.
Зайдя в библиотеку, чтобы взять какую-нибудь книжку и хотя бы сделать вид, что ей нужно, как и остальным, готовиться к тестам, она направилась в сторону учебников по какой-нибудь научной литературе. Многие книжки, которые предоставлены школам, не имели такого объема информации, как то, что было в библиотеках агентств. Из-за этого каждый учебник ученица могла без труда прочесть и за дня два. Каждый уважающий себя человек в агентстве, а особенно близкие подчиненные, не скупились на дорогое обучение у лучших умов, ведь нужно было быть достойным своей должности. Из-за близости родителей к генеральному директору, Венлинг дали такое же высокое образование, как и детям директора, можно сказать, она шла в ногу с ними, потому что у нее как минимум не было выбора. За плохие оценки могли наказать, за отлынивание от домашнего задания и незнание темы так же наказывали. На них учителя тоже не скупились, так как Лю Юн не относилась к семье Цзинь и повода, чтобы относиться к ней, как к тому же Цзинь Цзысюаню не было. Приходилось лишь терпеть.
Проходясь взглядом по полкам, девушка ухватилась взглядом за яркое название «История агентств, их возрождение и виды пыток». От последнего слова девушка невольно прыснула от смеха, не ожидая явно такого резкого перехода в названии, выхватывая книгу и раскрывая ее на первой странице, чтобы узнать, кто ее принес в школу и кто уже прочитал. Кто принес, указано к сожалению не было, зато были уже те, кто прочитал сие творение и к своему удивлению, первым именем здесь был никто иной как Цзян Ваньинь. От нелепости этой ситуации ученица снова тихо засмеялась, потирая переносицу.
— Бьюсь об заклад, вся информация является недостоверной и до ужаса смешной, — произнесла девушка, наверняка думая, что у Цзян Чэна на эту книжонку реакция была примерно такой же, как и у нее, хотя скорее он бы сморщил нос и прочитал это только лишь ради того, чтобы опровергнуть все написанное.
— Ты абсолютно права, такого абсурда я давно не встречал и не только в пытках, но и в самой истории агентств, — послышался голос прямо над ухом, от чего по спине прошелся ток, а глаза расширились от удивления и неожиданности. Почему-то поворачиваться на этот голос совсем не хотелось, тем более она знала, кто это мог вообще быть. В последнее время Лю Юн старалась избегать особой близости со своим временным начальником, потому что в его поведение более, чем странное. То разозлиться и оставит непутевую ученицу на отработку до самого вечера, то будет прожигать взглядом весь урок или репетицию. Было не по себе от этого, особенно когда рядом был Асано, тогда у Цзян Чэна вообще какой-то сдвиг в голове происходит.
— Разве тебе не следовало бы присутствовать на репетиции своего класса? — спокойно произнесла девушка, положив книгу на место и посмотрев на учителя из-под опущенных век, совершенно не находя ни одной причины, по которой он находился здесь.
— Я вышел, чтобы взять прочитать что-то во время этой скучной репетиции, а вот ты, разве тоже не должна быть в актовом зале и помогать с установкой декораций? — поднимая вопросительно одну бровь, спросил мужчина, облокачиваясь плечом о книжный стеллаж, смотря на свою подчиненную сверху вниз, да еще и так надменно, словно перед ним таракан какой-то, а не человек.
— Что толку туда идти, если я не выступаю, свое участие в этом я приняла, теперь надо бы и к тесту подготовиться, — спокойно говорила девушка, стараясь не смотреть в глаза, которые опять прожигали ее с ног до головы. Как же бесит. Однако то, как они сейчас общались, совсем не устраивало юную особу, потому что напряг, что был между ними чувствовался всей округой. Венлинг громко выдохнула и взяла первую попавшуюся книгу, направляясь к библиотекарю, маша рукой. — Хватит на меня агриться, я же ничего не сделала. Пошли на репетицию.
Видимо это подействовало, потому что в следующий момент мужчина поравнялся с ней, видимо так же взяв первую попавшуюся книгу. Не удивительно, он тоже наверняка читает их лишь для того, чтобы время убить, там нет того, что он мог бы узнать новое. Все-таки идти сейчас рядом спокойно, как и раньше, было для Лю Юн хорошим событием. С того момента, как появился этот Асано, не оставляющий непутевую ученицу и на мгновение в школе, это был первый раз, когда они остались наедине в относительно нормальной обстановке и со спокойной атмосферой.
— И как подготовка к тестам? — произнес мужчина, разбавив тишину и заставив Венлинг вздрогнуть от неожиданности.
— Как всегда, я не вижу ничего сложного в этом, — коротко ответила ученица, пожимая плечами. Ей было скучно в последнее время. Одна подготовка, постоянные просьбы одноклассников сходить с ними в библиотеку и подготовиться, какая-то неприятная суета. Даже хулиганы прекратили приставать к ней, потому что черт Асано как-то повлиял на них. А Лю Юн уже давно даже не вступала в какой-нибудь тренировочный хотя бы спарринг с достойным противником. Когда они вышли из библиотеки, ученица наклонила голову вбок и лениво спросила. — Ты скучаешь по своим обязанностям и заданиям?
Какое-то время вопрос витал в тишине между ними, потому что Цзян Чэн молчал и не давал ответа, словно либо проигнорировал, либо просто решил не отвечать. Думая, что вопрос так и останется открытым, Венлинг хотела уже ускорить шаг, чтобы хоть разговоры надоедливых одноклассников услышать.
— А ты? — вдруг прозвучало за спиной и девушка даже не сразу заметила, что мужчина остановился, а когда поняла это, то развернулась в его сторону, удивленно смотря на него.
— Скучаю, ведь на драках, тренировках и заданиях была построена моя не долгая жизнь, — помедлив, ответила она, стараясь понять, что с лицом ее временного начальника, потому что спокойным назвать его никак нельзя было. — А сейчас я только недотренировками в одиночестве могу довольствоваться, даже Тэнгфей перестал задирать меня, скучно здесь. Ничего интересного не происходит. Не понимаю, как девчонки моего возраста могут довольствоваться тем, что они просто учатся, ходят по магазинам и встречаются.
— Думаю, им так же непонятно, как можно занять свою жизнь одной работой, не думая о близких связях с другими и только ходить на задания, да тренироваться, — ответил Ваньинь, продолжая движение в сторону актового зала. — Им наверняка не понятно, как можно быть лишь солдатом, что не думает о личной жизни.
— Однако, быть солдатом куда интереснее. Твоя жизнь всегда под риском, появляются новые цели, люди и информация, — возразила девушка, скрестив руки на груди и прикрыв на миг глаза. — Агентства являются местом, где больше всего информации и интересных людей. Разве не в агентствах находятся самые успешные люди?
— Так говоришь, словно я оспариваю твои слова и не понимаю твою точку зрения, — усмехнулся наследник Цзян, на миг посмотрев подчиненной в глаза. — Я вырос в той же среде, что и ты, почти. И я могу понять тебя, но так же могу понять и обычных гражданских. И если ты не поняла, то тебя на эти два года освободили от должности, чтобы ты так же смогла их понять и проникнуться в атмосферу обычной жизни.
Венлинг не ответила, открывая дверь в зал и проходя внутрь, окунаясь в атмосферу пред фестивальной суеты, где староста кричала на ребят, делающих свою работу не так аккуратно, как следовало бы, где все репетируют в своих уголках помещения, где все ученики боятся облажаться.
— Нет! Ты не так все делаешь! Я сказала повесить луну левее, а ты в право ее тащишь! Неужели мама в младшей школе не привязывала тебе ленточку на левую руку, чтобы ты не путал?! — крик раздался на весь актовый зал, который был наполнен различными звуками, которые начинали уже раздражать только что вошедшую Венлинг. — О, Венлинг, учитель Цзян! — Суиин как раз заметила одноклассницу с учителем и подошла к ним. Странная она женщина, Лю Юн всегда удивлялась ее умению сначала отчитать и дать пинка непутевым ученикам, а потом с мягкой улыбкой в следующую секунду говорить с кем-то другим. Она почему-то напоминала мать Цзинь Цзысюаня. Эта женщина могла менять свое настроение так быстро, что даже Венлинг дивилась ее умениями делать это максимально неожиданно. — Это ханьфу* просто невероятно красивое и приятное! Оно наверняка из очень дорогих тканей и сшито так качественно, на заказ делала?
То, что это ханьфу из дорогих тканей и сделано на заказ было правдой. Госпожа Цзинь всегда сама выбирала для каждой девушки при доме ткани и швею, что сделает самый качественный и дорогой наряд. Эти дни тоже не с самыми приятными воспоминаниями связаны. Часа два снятие мерок, постоянно мотаться, чтобы сделать идеальную одежду. Все это просто выводило из себя. А так же вычурно золотые ткани, что всегда были главной особенностью именно для агентства Цзинь.
— Да, на заказ, это ханьфу моей матери, стоит дорого, если хоть где-то увижу недочеты, заставлю выплачивать сумму всего наряда, — соврала Лю Юн, совершенно не парясь по этому поводу. Этот наряд носила сама Венлинг на последнем фестивале и он действительно был хорош собой. Насколько она помнила, это была какая-то годовщина, от этого госпожа Цзинь приготовила все до такой степени точно, что с ней не сравнился бы никто. Столько золота ученица не носила в своих волосах и на своей одежде за всю свою жизнь. Однако и выглядела она тогда и правда невероятно красиво «как из легенд» мягко говорила госпожа Цзинь, когда делала фотографию на память. Эта женщина чувствовала ответственность за воспитание Венлинг, ведь она хорошо общалась с ее матерью и хотела сделать из этой девчушки настоящее достояние агентства. В какой-то степени ей даже удалось это сделать, ведь Лю Юн получила лучшее образование, интенсивнейшие тренировки и сейчас считалась бы скорее всего одной из приближенных к госпоже, если бы сама Венлинг не выбрала бы быть агентом, выполняющим задания боевого характера.
— Кстати, учитель Цзян, ткани ханьфу, что дали вы очень схожи с ханьфу Венлинг. И пошив почти одинаковый, словно один и тот же мастер делал. Выглядят эти наряды гармонично и красиво из-за схожести стилей, — восторженно говорила староста, смотря, как в этих самых одеждах вышли на сцену Мейфенг и Асано, показываясь Суиин, чтобы она посмотрела, как они смотрятся на сцене. Помахав рукой, они направились к ним. Однако стоило Лю Юн приблизиться чуть ближе и увидеть, как небрежно было надето на Асано ханьфу, как ее брови сошлись на переносице. Небрежность к одежде являлось большим неуважением к другим людям. Если полы твоих платьев весели как тряпки, а рубашка везде комкалась, считалось грубейшим нарушением этикета. Венлинг ненавидела это и хотелось дать хорошего пинка каждому, кто не знал самых обычных правил обращения с одеждой. Сжав руки в кулаки, непутевая ученица быстрым шагом преодолела расстояние между собой и Асано, резко развернув его к себе и осматривая его небрежный вид.
— Тц. Выглядишь, как оборванец, укравший дорогие одежды, — с презрением процедила девушка, развязывая пояс и поправляя ханьфу и рубашку, что была так плохо надета, что вся грудь была распахнута. — Ты собираешься играть самого надменного человека в таком виде? Ты даже не постарался хотя бы крепче завязать свой пояс, чтобы ханьфу на тебе не болталось.
Юноша и среагировать не успел, когда Венлинг фактически раздела его при всех, а потом с руганью одела, но выглядел он после этого и впрямь более аккуратно и красиво. Когда пояс был завязан, ученица развернула парня к себе спиной, легонько хлопнув по лопаткам со словами «не сутулься».
— Расправь плечи, ты вроде бы всегда ходишь прямо, сейчас-то что? — раздражалась Лю Юн, обходя вокруг и ухватываясь взглядом на неаккуратно завязанных на руках наручах. Взяв сначала одну руку, она принялась перевязывать их. — Наручи должны подчеркивать твои руки, а не создавать ощущение, словно тебе гетры нацепили на них. Они должны крепко прилегать к рукам и подчеркивать силу, которая таиться в них, делая акцент на кистях. Запомни, раз и навсегда, руки мужчин привлекают женщин и красивая одежда тоже, поэтому относись к этому серьезно.
На последних словах она уже перевязывала вторую руку и напоследок похлопала одноклассника по груди, с удовольствием отмечая, что после ее поправок выглядит куда лучше и красивее. Кейджуро даже красивым на миг ей показался. Однако стоило осмотреть привычные черно-фиолетовые ткани ханьфу, как Лю Юн вспомнила, кто в таких ходит, с ужасом отмечая, что желание увидеть в этом Цзян Чэна затмило другие вещи. Мотнув головой, ученица повернулась и села на первые ряды, чтобы понаблюдать за последними репетициями, они должны были быть достаточно зрелищными, если эти актеришки выучили свои слова.
Пока она наблюдала за действиями одноклассников на сцене в красивых одеждах, Венлинг не могла выкинуть из головы ту мысль о том, кто является их хозяевами. От мысли, что она и Цзян Чэн могли бы быть на их месте, на губах появлялась мимолетная ухмылка, которую девушка старательно скрывала.
Уже под конец репетиции, когда Лю Юн собиралась уходить, ее окликнула староста.
— Венлинг, сегодня я не смогу остаться, чтобы убрать тут все, сможешь помочь с этим, раз ты декорации все равно не ставила. Тут всего лишь нужно поднять сиденья и слегка подмести, — проговорила Суиин, вопрошающе смотря на одноклассницу, что закатила глаза и громко выдохнула.
— Тогда я больше не буду посещать репетиции, — ответила девушка, что означало «я помогу, но за это раза три я приходить не буду». Все-таки Венлинг не такая наглая, чтобы совсем прекратить посещать репетиции, которые их староста выпросила у директора проводить в то время, когда идут последние два урока.
— Это ты договаривайся с учителем Цзян, — ухмыльнулась Суиин, похлопав по плечу Лю Юн, собираясь уходить, но в последний миг остановилась, словно что-то вспомнила. — Кстати, у тебя с ним нет никаких особых взаимоотношений?
— Что ты подразумеваешь под «особыми взаимоотношениями»? — настороженно спросила непутевая ученица, нахмурив брови, мельком смотря на то, как временный начальник за что-то делает выговор в очередной раз кому-то из учеников. Такой вопрос должен был рано или поздно прозвучать, потому что Суиин слишком часто заставала их за необычной обстановкой между ними.
— Ну… Просто… — староста приблизилась и заговорила почти шепотом, озираясь на классного руководителя, наверное боясь, что он может услышать. — Он часто смотрит на Асано так, словно он позарился на его вещь, особенно когда он с тобой разговаривает… Когда ты поправляла одежду Асано перед учителем Цзян, мне казалось, что он сейчас убьет его. Это не мое дело, но может тебе пока что воздержаться от общения с Асано?
— Почему ты говоришь так, словно даешь совет о том, как мне не поссориться с моим парнем? — засмеялась Венлинг, которую эта ситуация скорее забавляла, чем настораживала. Так странно было то, что ей не предъявили за то, что она слишком близка с Ваньинем, а наоборот, словно пытаются помочь. — Тебя эта ситуация вообще не смущает?
— Почему меня должна смущать эта ситуация? — не понимала девушка, хмурясь. — Ты, конечно, тот еще фрукт, но ты ко мне добра, как бы не хотела ты это скрыть. Ты хороший человек, а взаимоотношения с учителем не такая уж и новая вещь. К тому же, учитель Цзян очень молод…
— Замолчи… Это же абсурд, ты уже надумала себе слишком много, — холодно посмотрев в глаза однокласснице, сказала Лю Юн, совершенно не обрадованная такими словами. Ей бы стало стыдно за свои слова, если бы знала, что Цзян Чэн не только учитель для Венлинг, но и начальник. — Я не встречаюсь с ним и не собираюсь. Что ты себе надумала? Если он так смотрит, не значит, что между нами что-то есть. Прекрати придумывать совершенно невозможные вещи, ведь это до ужаса глупо.
— В истории люди влюблялись и в своих врагов, все возможно, — уверенно возразила девушка, сжав ручки в кулачки и насупившись. — Не отрицай свои чувства, какая бы причина не была бы.
— Ха… Говоришь так, словно все знаешь, — усмехнулась Венлинг, направляясь к сиденьям, чтобы их поднять. Эти слова были такими странными, как будто бы от них ситуация становилась еще сложнее. — Никогда больше не говори об этом. Ни мне, ни тем более учителю Цзян. У нас слишком сложные для понимания отношения, чтобы так смело что-то заявлять…
***
Венлинг лежала на сцене на протяжении получаса и читала книгу, которую она взяла в библиотеке. Оказалась весьма интересной вещью. Это была не историческая литература, а какая-то новелла про генерала, что жестоко издевался над своим народом. Странная вещь, но там Лю Юн узнала много «новых» вещей. Например в одной главе какого-то человека подвесили вверх ногами, а он неделю думал, как сбежать, а спустя еще неделю смог добиться своей цели. После этой главы девушка долго смеялась, словно это была самая смешная шутка в ее жизни. Пока вот так валяла дурака, вместо того, чтобы приступить к тому, что попросила сделать староста, она услышала, как кто-то зашел в зал. Смотреть на пришедшего Венлинг не собиралась, так как и без этого знала, кто это был.
— Как думаешь, как далеко ты убежишь, если две недели провисишь вверх ногами? — спросила она, продолжая читать, тихо посмеиваясь над абсурдностью написанного. Если вспомнить, то во время некоторого рода тренировок или во время наказаний, что давали ей, Венлинг запомнила, после того, как ее забыли на час висеть вверх ногами, как трудно становилось дышать и как начинали заливаться кровью глаза. Видеть нормально после этого было сложно на протяжении двух дней. Раньше это наказание использовали для преступников против агентства. Зафиксировано было десятки случаев, после которых человек умирал, проведя в таком положении сутки. А так же более сотни случаев тех, кто ослеп, пребывая в таком положении более пяти часов. Страшные воспоминания. Так же очень часто атрофировались конечности, происходило смещение позвонков и умственных способностей, но это не такие уж и частые случаи.
Пока Венлинг размышляла по этому поводу и вспоминала не самые прекрасные вещи, не заметила, как осталась в актовом зале одна и как громко захлопнулась дверь. Лишь заметив, что с ней уже более получаса никто не говорил и не ворчал под ухом и не подошел, чтобы забрать книгу, ученица убрала «интереснейшее произведение искусства» и хмуро осмотрелась. Никого.
— Чего это с ним? Ушел и даже не предупредил…
***
Вэй Усянь конечно понимал, что всякое в жизни случается, да и люди не железные, но злой до ужаса и нервный шиди его удивил хотя бы тем, что сам предложил сходить в какой-нибудь бар и просто выпить, раз сегодня пятница. Обычно Цзян Чэн предпочитал не появляться на таких мероприятиях слишком часто, ибо будущий генеральный директор должен уже сейчас достойно себя проявлять. А сейчас он шел навстречу к брату какой-то через чур взвинченный, да еще и не переодевшийся после своего временного поста учителя.
— Что, поругался с ней? — хмыкнул Вэй Ин, под «ней» подразумевая конечно же временную подчиненную и его ученицу Венлинг, которая наверняка уже продолжительное время не выходит из головы наследника Цзян. Однако мужчина и не подозревал, что попал прямо в цель, потому что разъяренный и гневный взгляд лишь доказывал, что скорее всего так оно и есть, либо близко к этому. Не привыкший видеть брата в столь шатком состоянии из-за девушки, Вэй Усянь с опаской переспросил. — Неужели?
— Нет. Я не ругался с ней, — грузно приземлившись на высокий стул у барной стойки. Взяв себе виски, учитель биологии сжал стакан так, что казалось, что в следующий момент он точно треснет и разобьется в дребезги. Такая бурная реакция вызвала сначала шок у названного брата, однако в следующий миг в хитрых глазах сверкнул игривый огонек.
— Ого, так все-таки ты понял, с кем с ней? — хохотнул Вэй Ин, пихнув Ваньиня в плечо и присаживаясь рядом, озорно смотря в глаза и планируя наперед, как же еще можно поддеть брата. — В чем суть вашей ссоры?
— Ты глухой или у тебя в ушах пробки? — раздражался наследник Цзян, с громким стуком опуская стакан на стойку. Нахмуренные брови и грозный взгляд должны были заставить Вэй Усяня замолчать, однако его уже не брало это и он все равно шел до победного вперед, продолжая подтрунивать над собеседником. — Я не ругался с ней. Это все чертов японец… Чтоб его!
Глаза Вэй Усяня удивленно распахнулись, а осознание, что этот японец не просто так раздражал Ваньиня веселило. Конечно, его шиди не был особо дружелюбным и раздражаться он мог на первого встречного, однако до такой степени, чтобы выпить… В голове никак не всплывали никакие образы знакомых ему японцев, что могли вызвать такую реакцию, однако в какой-то миг в голове образовалось четкое очертание одного назойливого ученика, что совсем недавно встретился ему с Венлинг. Асано… Вспоминал мужчина, сразу же выстраивая всю цепочку событий, начиная с назойливости и какому-то нездоровому интересу этого новенького ученика к временной подчиненной брата и заканчивая раздражением последнего.
— Так ты ревнуешь! — осенило вдруг Вэй Ина и он приблизился к Цзян Чэну, смотря прямо в глаза собеседнику, не сдерживая довольной улыбки от своей догадки. Ошибки быть не могло. Этот легкий румянец на щеках, что стал только гуще то ли от злости на всю правдоподобность слов шисюна, то ли от выпитого алкоголя. Раздражение и конечно же оцепенение, а так же замедленное отрицание этого факта.
— Ч…Что за бред?! — мужчина в миг отстранился и отвернулся, залпом выпивая между прочим уже второй стакан виски. Это было не похоже на него, но Вэй Ин прекрасно помнил, что Ваньинь делал так каждый раз, когда его терпение было на исходе. Вскоре он должен был налакаться в волю и контролировать его порывы пьяного сознания только несколькими людьми. Один Вэй Усянь не справится, если этому неугомонному наследнику вдруг взбредет в голову какая-нибудь глупая идея.
— О! Кажись там Асано с Венлинг идут! — вдруг проговорил он, видя ожидаемую реакцию от Цзян Чэна, что в то же мгновение развернулся и злобно посмотрел на окна, за которыми увидеть названных личностей не удалось. Кое-как до его уже пьяного сознания дошла мысль о том, что названный брат лишь играется с ним, от чего он недовольно осмотрел сидящего рядом собеседника, что уже с победной улыбкой смотрел на него. — Все-таки ревнуешь…
***
Венлинг лежала на своем диване после вечерней двухчасовой пробежки и такой же долгой усиленной тренировки. Из-за того, что в спаррингах она не участвует, да и в принципе ее нагрузка куда меньше прежней, то этого ей даже было мало. Да и приятная боль в мышцах после нагрузок наоборот доставляли какое-то мазохистское удовольствие. Чувствовать тянущие и жгучие ощущения было смыслом ее жизни, поэтому она делала все, чтобы не терять прежнего запала. А вот так вот поваляться на диване или хоть где после холодного освежающего душа просто приводили ее в немое восхищение.
Особенно сильно вдавалась в тренировки девушка, когда на душе было какое-то странное чувство, например смятение. Хотелось углубиться в физическую нагрузку, чтобы перестать напрягаться из-за, как ей казалось, абсолютной ерунды. Ну ушел, ничего не сказав, ну ведет себя странно и придирается по любой удобной причине, ей то какое дело? Нужно же просто продолжить выполнять свою роль подчиненной, потому что как бы ей может не хотелось понять или углубиться в тему ее взаимоотношений с Цзян Чэном, все в этой жизни почти кричало о том, что слишком рано делать какие-то выводы. Все между ними слишком сложно складывается, чтобы решить так же быстро, как дважды два.
«Великие» помыслы о том, какая судьба тварь и как ужасно она поступает с людьми, в дверной звонок кто-то очень настойчиво начал трезвонить. Кто вообще блин мог прийти в такое время?! Лю Юн нехотя, пересиливая все свое нежелание куда-либо сдвигаться с места, потому что мышцы ныли, а она вместе с ними. Наскоро схватив первую попавшуюся под руку футболку и штаны, так как лежала на диване она в одном полотенце, поспешила принять более приемлемый вид.
— Какого черта? — пробурчала она, когда ее телефон вдруг тоже начал жужжать от того, что на него пришло сообщение. Направляясь к двери, за которой стоял ну очень нетерпеливый гость, попутно Венлинг заглянула на дисплей телефона, замечая, что сообщение пришло не со знакомого совсем номера. А гласило оно о следующем: «
Прости, но я не смог удержать его, придется тебе самой придумывать, как решить эту ситуацию. Вэй Усянь UwU» — Чего?
Словно в ответ на ее вопрос, в дверь уже начали стучать, настойчиво, но пока что не так сильно, чтобы привлечь внимание соседей. Если сделать несколько умозаключений, то можно прийти к выводу о том, что скоро и внимание соседей будет привлечено, если она не поторопиться открыть.
Потирая уставшие глаза, ученица с громким вздохом открыла дверь, сразу же хмурясь от ударившего в нос запаха спирта, что принес с собой пришедший человек, что бесцеремонно и с рывком раскрыл входную дверь, стоило только слегка ее приоткрыть. Этим кем-то, кто так дерзко себя вел оказался тот, кого, в силу сегодняшней ситуации, Венлинг ожидала увидеть в последнюю очередь. Нет, конечно сообщение Вэй Усяня натолкнуло ее на какие-то мысли, но… Перед ней же стоял абсолютно пьяный Цзян Чен!
— О боги… Ты наклюкался так, что от тебя несет спиртным за километр, — поднимая выразительно одну бровь и скрестив руки на груди, произнесла Лю Юн. Хоть по началу ее рассмешила физиономия наследника Цзян, что была хмурой и странно по-детски разозленной. Что-то в этом было такое странное и незнакомое, хотелось узнать лучше и рассмотреть ближе. К ее искреннему удивлению, и то и другое она смогла увидеть в следующие пять секунд, когда Ваньинь бесцеремонно приблизил свое лицо к ней, всматриваясь в ее темные глаза. — Какого черта ты… Эй!
В момент, когда подчиненная хотела возмутиться, ее резко схватили за руку и ввели в ее же квартиру, захлопывая входную дверь и силком запихивая в ванную и включая воду в раковине, подставляя под сильную струю воды схваченные одной сильной рукой кисти Венлинг. Если бы она понимала хотя бы что-то, что происходило сейчас в пьяном сознании этого мужчины, то могла бы хоть что-то промолвить в знак протеста.
— Сколько раз ты касалась его… Нравится так меня раздражать и выводить из себя?! — вдруг произнес мужчина, намыливавший ладони девушки и с такой тщательностью промывающий каждый сантиметр кожи девушки, что ей стало совсем не по себе. И не только от того, что этот ее начальник посягнул на ее личное пространство и вытворял сейчас невесть что. Еще и нес какой-то бред!
— Что ты блин несешь? Кого касалась? Ты чего злишься… Ай! Горячо! Ты еще и сжимаешь слишком сильно! — злилась Лю Юн тщетно пытаясь вырвать свои маленькие ручки из крепкой хватки мужчины, что лишь сильнее распалялся от ее постоянных дерганий. А вода действительно становилась только горячее, ведь этот пьяный придурок включил только горячую воду, не удосужившись добавить холодной. А еще ему совершенно не было до этого никакого дела, ведь он в воду не совал свои руки, только мылил. — Прекрати!
— Как постоянно на моих глазах флиртовать с этим новеньким японцем, так это ты горазда, а как загладить свою вину, так это я должен прекратить?! — ярость бушевала в глазах начальника и девушку на миг это не только разозлило, но и испугало. Сейчас она совершенно не видела выхода из ситуации, не видела ничего, что могло бы ей помочь. Стало страшно от того, что человек, которому она не так давно доверилась и начала чувствовать какое-то родственное спокойствие, сейчас продолжал делать больно, игнорируя ее просьбы.
Вода так сильно жгла кожу, что в голове стали возникать образы самых неприятных воспоминаний, где она попадала в почти безвыходные ситуации и выживала лишь чудом. Горящие дома, в которые приходилось заходить, ради достижения целей, взрывы. Все это оставило свою лепту на теле этой молодой девушки и вызывали не самые приятные воспоминания. Не только от того, что человек, которому она доверяла, вдруг сорвался на нее ни за что, но и из-за обычной реакции организма на боль, в ее глазах появились слезы.
— Цзян Чэн! Остановись! Прошу! — уже не имея никаких сил терпеть жгучие капли, взмолила Венлинг, падая на колени перед мужчиной. К ее счастью, вода выключилась, а ее руки больше не сжимали так сильно. Тут же воспользовавшись этим, ученица вырвала их, прижимая к себе трясущиеся кисти, покрытые пока что небольшими, но болезненными красными волдырями. Перед глазами появилась пелена из слез, что падали на разгоряченную красную кожу, отзываясь не очень приятными ощущениями. На запястьях так же были уже даже чуть посиневшие следы от рук ее надзирателя. Эти ощущения становились лишь неприятнее от осознания, кто сотворил с ней подобное.
— Венлинг… — прозвучал голос над ней, а ее плеча почти невесомо коснулась рука Ваньиня, но она была тут же отброшена в сторону. Встав на ноги, Лю Юн отшатнулась в сторону, со слезами и неким страхом смотря на пришедшего, что кажется только сейчас понял, что перегнул все рамки дозволенного.
— Что за черт на тебя нашел?! Какого ты все это сделал?! Какой нафиг флирт с новеньким японцем?! Если я поддеваю и откровенно указываю на недостатки человека, это уже считается флиртом в твоих глазах?! И что за треп о заглаживании вины?! Ты совсем кукухой поехал! — кричала девушка, отходя все дальше от стоявшего перед ней человека, что видимо не осознал всю свою вину и сейчас был крайне раздражительно и негативно настроен. Цзян Чэн выглядел злым не меньше его собеседницы.
— Это я кукухой поехал?! Да это ты начала! — наследник Цзян хотел было подойти и снова схватить Венлинг за запястья.
— Не трожь меня! — испуганно и почти истерично произнесла девушка, выходя за пределы ванной, прижимая руки к себе. Заметив, что ее начальник остановился, Лю Юн поспешила скрыться на кухне, оставляя уже весьма пришедшего в себя Ваньиня одного. Конечно, выпитый алкоголь не мог вот так просто выветриться из организма, но вот разум слегка прояснился и дал место более обдуманным решениям.
Руки Венлинг горели с каждой секундой все сильнее. Эта боль ни в какие сравнения не могла встать рядом с приятным напряжением после тренировки. Она конечно хотела чуть немного ощутить боли на теле, чтобы отрезвить рассудок, но это уже было явным перебором. Да и ее совсем не радовало то, что эту боль причинил ей ставший в короткие сроки достаточно близким. Значит, зря доверилась, зря дала волю чувствам и действиям, зря подпустила так близко? А може это все возмездие судьбы ей за то, что она однажды чуть не убила его на совместном задании? Вопросы роились в ее голове и совсем не помогали ей думать здраво.
Ученица скорее по привычке, чем осознанно, достала аптечку и мазь от ожогов и синяков. Однако это лишь в голове все выглядело легким и обычным, как раньше, на деле, ее руки совсем не слушались и уже спустя некоторое время почти все, что стояло рядом с аптечкой, что она доставала, упало с полки. Сама же коробка с необходимыми медикаментами так же начала медленно, но верно вываливаться из рук и Лю Юн уже закрыла глаза, ожидая, что сейчас эта коробка со всем содержимым упадет ей на лицо, но этого не произошло.
Медленно раскрыв глаза, девушка заметила руку, медленно опускающую перед ней коробку, а потом и вовсе почувствовала, как ее медленно обнимают со спины. Догадываться долго, кто это мог быть, не нужно было. Все еще под впечатлением произошедшего, Венлинг дернулась.
— Не подходи, — холодно проговорила она, замерев на месте, боясь, что сейчас ей снова могут причинить боль. Не могла быть уверена в своей безопасности. Особенно когда этот человек в таком состоянии рядом с ней. Кто знает, что еще придет в его голову.
— Ты меня боишься? — тихий мужской голос дрогнул, словно он боялся признать это и еще больше боялся, что так оно и есть. А именно так оно и было! Венлинг боялась его на данный момент больше, чем даже самого сложного противника на задании, даже больше, чем гнева ее начальства. Потому что она не хотела принимать боль от кого-то вроде него.
— Боюсь? — подчиненная повернулась лицом к Цзян Чэну, все еще прижимая трясущиеся руки к груди и замечая, как дрогнул взгляд собеседника, когда он на них посмотрел. Боялась ли она на самом деле? Еще как. Боялась до дрожи в коленках, до такой степени, что хотелось словно маленькая девочка, расплакаться и убежать или позвать на помощь маму. — Да я в жизни так никого не боялась…
А что она могла еще сказать? Неужели соврет? Нет. Только не ему. Только не сейчас. Кому угодно и когда угодно, но не ему, ведь только он смог принять на себя всю тяжесть ее души когда-то. Пусть сейчас ее доверие пошатнулась, пусть придется приложить усилия, чтобы вернуться к тому, чего они достигли за достаточно короткий промежуток времени, она не станет врать.
По одному выразительному взгляду и дрогнувшим губам Цзян Чэна можно было сказать, что его это не обрадовало. Брови снова нахмурились, а в глазах появилась странная эмоция. Словно он не уберег, не смог и оказался настолько слабым, что просто даже себя не смог проконтролировать. Смотря на это, Лю Юн неосознанно оттаивала и становилась куда мягче, будто бы перед ней не взрослый мужчина, а маленький мальчик, что не смог удержаться. Наверняка он был готов к самом наихудшему раскладу, вплоть до потери полного доверия. Громко выдохнув, Венлинг кое-как достала нужную мазь, через боль сжимая ее в руках. Хоть она и понимала, что Ваньинь пьян, так же она понимала, что не настолько, чтобы сделать что-то еще столь глупое.
— Помоги мне нанести мазь на ожоги, — тихо произнесла Венлинг, облокачиваясь на столешницу, стараясь не смотреть на лицо этого человека. Хоть она и дала ему шанс на исправление, но смотреть на него пока что было той еще пыткой. Чувствуя, что мужчина просто застыл на месте и не предпринимал ничего, девушка медленно открыла глаза. — Чего застря… Ммм…
Теплые, немного грубые и пропахшие спиртом губы помешали ученице говорить дальше, накрыв ее мягкие губы. Сердце девушки ухнуло в пятки, а глаза раскрылись шире некуда. Была бы ее воля, она скорее всего отстранила бы лицо, но ее крепко держали мужские ладони за щеки, нежно поглаживая большими пальцами кожу. Лю Юн даже не знала, от чего она краснела и смущалась больше, от того, что это был ее первый в жизни поцелуй или от того, что он был с ее временным начальником. Наверное все сразу. Думать об этом не хотелось, да и вообще отложить бы все размышления на потом. Именно так подумала подчиненная, неумело, но все же отвечая на мягкий и медленный поцелуй, приоткрывая рот. Потом подумает над тем, что и зачем они делают. Как и чем им придется оправдываться перед друг другом и какие последствия понесут эти события.
Продолжение следует…
