Плохая девчонка

Мы с мужиками разъезжаем по опустевшему городу в поисках каких-либо припасов, а то в лагере всё потихоньку расходуется. Вода, еда, патроны — самое главное сейчас. Раньше об этом даже не заботились, но сейчас... Сейчас с наступлением апокалипсиса стоит в первых строчках самого необходимого. Помню, как я примкнула к ним. Почти в самом начале моя семья погибла, защищая меня, хотя я не прочь бы поставить себя на их место. Я была отбросом общества, ни на что негодная и плохо учившаяся в школе, но родители всё равно меня любили. Папа с мамой работали фотографами, из-за чего большинство времени проводили на съёмках, а я была сама по себе. Может из-за недостатка внимания с их стороны я стала распущенной, не волновалась насчёт оценок в школе и не заботилась о себе: рано начала пить, вейпить, встречаться с парнями (а иногда почти до секса доходило), забила хер на всех и жила в своё удовольствие без забот. Как вспомню, так мурашки по коже. Но почему-то родители всё равно меня любили. Для меня это остаётся загадкой — может они просто не знали, что их чадо вытворяет, может отказывались это принимать, ведь не раз им докладывали о моём поведении, а может это просто любовь к своему ребёнку. Мне недоступно это понятие, и вряд ли я пойму, какого это. Когда начались первые сообщения, мы были озадачены. В новостях показывали, как военные расстреливают людей, как мы тогда думали. Мама начала беспокоится и просила отца уехать подальше, но папа был уверен, что нас не затронет. Ох, как же ты ошибался. Через пару дней мы услышали крики и выстрелы с улицы, и тогда поняли, что нужно срочно уходить. Родители начали бегать по дому и собирать самое важное, а я просто стояла около окна окаменевшая, не способная пошевелится, и наблюдала, как военные стреляют во всех подряд. Я впервые увидела этих тварей: они были очень страшными, грязными, все в крови. У кого-то отсутствовала рука или просто болталась, ноги волочились по земле, окровавленный рот постоянно открывался, а побелевшие глаза бегали в поисках добычи. Я никогда не верила в зомби, поэтому меня это очень сильно шокировало. Родители наспех набили сумки всяким барахлом, подхватили меня и выскочили на улицу, прямо к этим тварям. Но всё обошлось, — какой-то военный расстрелял их и крикнул бежать отсюда, а затем на него напали. Я видела, как голодные мертвецы разрывают его плоть, и крик его ещё долго отдавался в голове. Мы сели в машину и поехали куда-то загород, и только тогда я поняла, что слёзы бегут по лицу, оставляя холодные мокрые дорожки. Я ещё не осознала, что мир, который мы знали, рушится, что на смену живым приходят мёртвые, и они же вскоре станут властителями. Для меня это было просто недосягаемо, даже сейчас мне иногда кажется, что это просто плохой сон, и сейчас прозвонит будильник в школу, а потом мама позовёт на завтрак... — Эй, парни, приехали, — из размышлений вырвал голос Лукаса, который сидел за рулём. С виду кажется нормальным парнем, а на деле тот ещё ублюдок. Ведёт себя как высокомерная мразь, а как нагрянет опасность — даёт по съёбам, да ещё при необходимости застрелит союзника. Удивительно, как его ещё терпят. — Рэнди, чего застыла? Вытаскивай свой зад, — ох, грёбанные выблядки. Будь у меня шанс застрелить вас, то уже давно бы им воспользовалась. Как же все они бесят. Жаль нету другого выхода, чем прохлаждаться с ними здесь. Небось ещё изнасилуют, как тех бедных девочек. Мне до сих пор тошно, что я не вмешалась тогда. Хотя чего я вру? Мне было глубоко плевать на происходящее, но сейчас почему-то заработала совесть. А я уж думала, что она давно сгинула. Вылезаю из этой чёртовой вонючей машины, которая насквозь пропахла мужчинами. Почему я пошла с ними? Ах да, меня же не устраивает обычные женские дела, стирка, готовка — нет, это не для меня, простите. Тошнит от этого. Но сейчас думаю, что постирать парочку грязных носков было бы лучше, чем торчать здесь. — Так, Тони и Дэйв пойдут по этой улице, а остальные по той, — о да, Шон немногословен. Словарного запаса кот наплакал, раз даже не может сказать «прямо» и «направо». И почему назначили его главным? Лучше бы Дэйва, он хоть красноречив. Мы разделяемся. Я достаю свой пистолет, который мне отдал отец, и осматриваюсь по сторонам, чтобы не упустить ни одного гнилого. Первые несколько домов были жилые, а вот дальше вроде и магазины виднеются. Мы сюда уже заезжали пару раз, но сегодня проехали чуть глубже этого маленького городка. — Лукас, Рэн, сюда, — Шон подходит к небольшому продуктовому магазину и открывает дверь. Из здания доносятся хрипы, но Шон быстро убивает ходячего ножом в голову, ладно он был один. — Ищите чего съестного. Я пошла к полкам всяких вкусняшек. Там валялось две пачки чипсов и целых пять упаковок жевачек. Однако это всё бесполезные вещи, ими не наешься, но взять всё-таки стоит. Если ничего другого не найдём, то можно оставить, если нет, то в мусорку. Выбор невелик, но хоть есть. — Эй, Ди, смотри чё есть, — Лукас приподнимает над полками какую-то маленькую упаковку, нахально улыбаясь во все двадцать девять. — Больше надейся, придурок. Иди потрахайся с зомбарём, может полегчает, — этот мудак показал мне презики, так сказать намекая на кое-что. Пошёл в жопу, уж лучше сдохнуть от ходячего, чем с ним перепихнуться. Я не против с Дэйвом, и то если буду на волоске от смерти. Остальные отчаянные ублюдки, не заслуживающие моего внимания. — Ой, да ладно тебе, детка, — этому долбоёбу жить надоело? — Давай, ты и я, но можем ещё Шона позвать, — ублюдок уже потянулся ко мне, но я не стану жертвой. Я не буду слабой, как те девочки, и не собираюсь ждать своей участи. Я буду бить в лицо. Чёткий удар в лицо, и враг повержен. Лукас кривится на полу от боли, зажимая лицо рукой, но через пальцы всё равно проходит кровь. Ха, походу нос разбила. По телу разливается приятное тепло, что я наконец-то кого-то унизила. Давно не испытывала это чувство, уж больно оно приятное. Тем более для этих не жалко. — Ах ты тупая сука, — Лукас с ненавистью смотрит на меня, но ничего не может поделать. Этот упырь даже постоять за себя не может, раз даёт шестнадцатилетней девчонке бить себя. А хотя чего можно было ожидать? Какое-то время я ходила на бокс, поэтому такие крепкие удары. Жаль, что пару лет назад перестала, но сила всё равно осталась. Мама была против этого занятия, а отец сначала поддерживал, а потом всё-таки перешёл на её сторону. «Не женское это блять дело», как же. Зато я могла бы любого нагнуть, а не только носы ломать. — Слушай сюда, гнида, — склоняюсь над ним и разворачиваю к себе. — Ещё один такой намёк, и я тебя кастрирую. Я уже как-то раз оторвала хер насильнику, и уж поверь, он был не в восторге, — ну, можно немного приврать. Меня ещё не пытались насиловать, и надеюсь не станут. Секс это конечно круто, но я всё-таки ещё девственница. Не хочу, чтобы первый раз был с каким-то вонючим мужиком. — Усёк? — лишний раз замахнулась, дабы пригрозить. — Да-да, только не трогай, — вот его настоящая натура. Слабак, да и только. Вон, как жмётся, боится удара. Язык не поворачивается его мужиком назвать. Тряпка, не больше. — Воу, потише, — а вот и Шон. Видать, всё уже обшарил, раз вернулся. Он хотя бы имеет собственное достоинство, а не ничего не стоящее чмо. Из всей нашей компании были нормальные только Дэйв, Шон и я, а остальные двое жалкие придурки. Лучше бы кого-нибудь другого отправили, чем этого овоща. Кидаю последний злой взгляд на Лукаса и поднимаюсь с пола. Выпавшую из его рук упаковку презиков поднимаю и, немного подумав, засовываю к себе в карман. Шон странным взглядом смотрит на меня, но ничего не говорит. Я пожимаю плечами, говоря всем своим видом «вдруг пригодится», и ухожу к другим полкам. Подхожу к кассе и вижу надпись «табак», тут же вспоминая про вейп. Я конечно ещё не пробовала курить, но почему бы и нет? Иногда хочется оторваться от реальности парочкой сигарет. Достаю пару пачек «винстонов» и тоже кладу в карман. На стойке, где должны лежать всякого рода вещицы, достаю зажигалку, проверяя на работоспособность. С третей попытки маленький огонёк зажигается, а я расползаюсь в дурацкой улыбке. Зажигалка для меня как одна из прикольных штучек, даже не знаю почему. Продолжаю ходить между стеллажами. Кое-где лежит всякое барахло, отыскала пару консерв и упаковку вермишели. Пока складывала найденное в рюкзак, рядом прошёл Лукас, прошептав «мелкая сучка», от чего я ухмыльнулась. Упырь не учится на своих ошибках, а я бы советовала. Пусть побыстрее сдохнет, уж не терпится увидеть его последние мгновения и вышибить мозги, дабы не превратился. Когда я уже надела рюкзак, то с улицы внезапно раздались два выстрела. Мы втроём застыли и начали переглядываться, а потом вместе рванули к выходу. Что-то мне подсказывает, что здесь не только мы, и я не про ходячих. Мало ли какие люди решили забрести сюда. Надеюсь, что наши ещё живы, а то на двоих два выстрела это слишком подозрительно. Мы добежали до машины и поскидывали сумки в багажник. Лукас сел за руль и тут же тронулись, проезжая немного вперёд. — Останови здесь, — я указала на магазин одежды. Лукас заглушил тачку, и Шон тут же выскочил. Я погнала за ними, взяв ещё запасную винтовку, а пистолет заткнула за брюки. Сначала мы подошли к магазину одежды, но поняли, что там давно никого не было. Затем прошли к бару, но почему-то не стали заходить. Шон позвал Дэйва и Тони, но никто не откликнулся. Я уже начинаю сомневаться, что они ещё живы. Будет очень жаль, что Дэйв будет лежать с пулей в башке — он был самым нормальным из нашей компании и умел разговорить каждого, но свои тараканы всё-таки были. А Тони, этого заплывшего толстяка, мне совершенно не жалко. Он тоже был одним из тех, кто пытался подкатить ко мне, но получил только парочку сладких выражений. Единственное, о чём я жалею — что не врезала ему. — Да где они, мать вашу, — ха, Лукас уже дрожать начинает. По нему видно, что он просто дико боится — вон как мнёт дробовик в руках. Не удивлюсь, если в штаны наделал: простите, но я лучше пристрелю скотину, чем сяду с ним в машину. — Может они прошли дальше и убили два ходячих, — мда, Шон даже сказать правильно не может. Даже я, которая училась в школе на одни двойки да тройки, знаю что такое числительное. А почему меня это беспокоит? Пусть говорит как хочет, здесь у нас не какие-нибудь дебаты. И вообще единственный плюс конца света — что в школу больше не надо ходить. Да и не зайдёшь: в каждой школе тучи мертвецов. Мы прошли бар стороной и завернули в переулок. Шон дошёл до следующей улицы и наткнулся на двоих мертвяков, сразу же выстрелив в них. Ладно у него был глушитель. — Что там? — с нескрываемым страхом произнёс шёпотом Лукас. — Да так, ходячие, — непринуждённо ответил Шон. — В бар не заглядывали? — Ты же сам его стороной прошёл, — буквально выплюнула я, закатив глаза. А что? Сначала сказал «идём дальше», а потом вдруг «в бар не заходили?». Неопределённость какая-то. Шон подошёл ко входу в бар и хотел открыть дверь, но внезапно она закрылась обратно. Мы переглянулись, понимая, что там кто-то находится и точно не из наших. — Эй, есть там кто? — реакции не последовало. — Мы не хотим неприятностей, мы просто ищем друзей! — У тебя глюки, нет там никого, — ты сам-то в это веришь, Лукас? Мы с Шоном хоть не тупые и понимаем, что дверь просто так не закрывается. — Дэйв? Тони? — что ж, можно попробовать ещё раз. А вдруг их держат в заложниках? — Подайте хоть какой-нибудь признак жизни, мать вашу! — ничего. Там их либо нет, либо они убиты. — Если что-то случилось, скажите нам! Мы постараемся понять, — вот грёбанный врун. Знаю же, что если те скажут, что наши мертвы, то тут же пустит череду. — Ломать дверь? — у Лукаса опять бредовая идея. Сначала хоть бы подумал, прежде чем говорить. — Мы не знаем, сколько их там, умник, — огрызнулась на него. Пусть думает, ведь мозг-то зачем? Хотя я сомневаюсь, что есть хоть какие-то задатки серого вещества. У него кроме инстинктов трахаться и спасать свой вонючий зад ничего нет. Дебилоид хренов. — Они угрожали нам! — внезапно раздалось из-за двери. — У нас не было выбора! Мы все потеряли много людей и делали то, о чём теперь сожалеем, — чёрт, мужик, вы их действительно убили? Блять, теперь Шон точно начнёт шмалять. — Но сейчас так повсюду, сами знаете, — продолжал голос, — так что давайте подведём итог: не здесь, не сейчас, не... Но не успел договорить, как Шон выстрелил в окно двери бара. Он жестом показал, чтобы Лукас начал обход с одной стороны, а я с другой. Я чуть ли не на цыпочках побежала к переулку и не придумала ничего лучше, чем забраться на крышу здания и оттуда уже ждать цель. Здесь как раз была лестница, по которой я быстро добралась до крыши, рядом с которой находился забор с пиками, подпёртый какой-то старой рухлядью, — по виду очень опасный. Когда добралась до крыши, то услышала ещё пару выстрелов, а затем громкий стон Шона. Похоже его ранили; а вот Лукаса я не видела и не слышала. Опять съебался что ли?! Если это так и есть, то я вышибу ему зубы, ублюдок. Внезапно я услышала очень много хрипов. Когда мы проезжали мимо какой-то улицы, то можно было увидеть несколько ходячих, но что-то подсказывает, что этим не ограничивается. Это же городок, пусть и небольшой, но людей здесь было довольно много, значит ходячих столько же. Вероятно услышали выстрелы, вот и плетутся сюда. Нужно быстрее заканчивать, а то станем ужином. Я заняла позицию и выжидала. Шон до сих пор стонал от боли, хотя лучше бы замолк. И вообще он что подняться не может? Что ему там подстрелили, что не может встать и побрести? Хотя скорее всего просто боится получить ещё пулю. Оп, что это у нас? Из-за угла дома высовывается незнакомый мужчина. Я прицеливаюсь и стреляю, но он обратно прячется. Чёрт! Надеюсь, что хоть задела. Снайпер из меня никакой, но вдруг повезёт? — Ди, бегом в машину! — Лукас? Чёрт бы его побрал, он всё-таки не стал лезть в перестрелку. — Здесь повсюду трупы, нужно убираться отсюда! И правда: из-за домов стали выходить мертвяки. Я пальнула в парочку, но попала только в одного и то в ногу, и решила спускаться. — Быстрей! Прыгай! Чёрт, по лестнице слишком долго спускаться. Ладно, здесь небольшая высота: сначала спрыгну на крышу рядом стоящего дома, затем на барахло, а там уже через забор. Давай, Рэн, ты сможешь! Я кинула винтовку вниз, хотя оружие лучше не кидать. Затем сделала глубокий вдох и оттолкнулась от крыши, прыгнув на другую. Но что-то пошло не так, я не приземлилась как рассчитывала, покатилась и неудачно напоролась... — Твою мать! — чёрт, это нереально больно! Мою ногу будто оторвали, и я не смогла сдержать крик. Я видела, как Лукас с ужасом смотрит на меня, но не предпринимает никаких действий. — Чёрт, Лукас, помоги мне! — эти слова подействовали на него как холодной водой: он просто вздрогнул и вжал в пол педаль газа, дав по съёбам. — Ублюдок! Гори в аду, мразь! Я вижу, как ходячие уже слишком близко. Из-за пелены боли я расслышала душераздирающий крик Шона... Блять, его жрут походу! Нет, я не хочу быть съеденной трупаками, только не сегодня! Ещё раз посмотрела на свою насквозь продырявленную ногу. Я попыталась хоть как-то пошевелить ей, но это действие принесло ещё больше чёртовой боли. Господи, помоги! Мне только шестнадцать, я жизни ещё не видела! Чёрт, да я все свои грехи исправлю, только блять помоги мне! Похоже, мои мольбы услышали. Те люди, которые убили Дэйва и Тони, подбежали ко мне и что-то начали говорить, но я их не понимала. От бесконечного крика горло стало сводить, но замолкнуть было не в моих силах. Из-за этого мужчина, похожий на шерифа, заткнул мне рот и приказал замолчать. Чёрт, что они собираются с моей ногой сделать?! Этот старикашка начал что-то показывать, затем стал крепко перевязывать выше ранения. И только когда он достал нож, я поняла его намерения. — Чёрт, нет, прошу! Мне ещё понадобится моя нога! — из глаз потекли грёбанные слёзы. Третий парень что-то крикнул, но мне было не до этого. Я сквозь пелену слёз увидела, как они начали отступать к машине, но шериф чего-то помедлил. Мне стало понятно, что всё-таки стану ужином для трупов, как этот мужчина резким движением ударил снизу по больной ноге, вмиг освобождая от блядской пики. Мой крик разнёсся по всему городу, и похоже от болевого шока я отключилась.