Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем,
Что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. Гарри пожал плечами, на его взгляд поверить в такую нелепицу мог только пятилетка. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками смущенно порозовела и вышла вперед. Когда она взобралась на табурет, профессор опустила Шляпу ей на голову и та закрыла ее лицо по самый нос. Подумав немного Шляпа громко выкрикнула: — ХАФФЛПАФФ! Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой. Потом были Сьюзен Боунс, Терри Бут, Мэнди Броклхерст, Лаванда Браун, Миллисент Булстроуд, Джастин Финч-Флетчли, Симус Финниган и другие дети, которых Гарри не успевал запомнить. Иногда Шляпа сразу называла факультет, а иногда молчала минуту-другую, прежде чем выкрикнуть свой вердикт. Вот вызвали Гермиону и она чуть ли не бегом рванула к табурету, мгновенно цепляя на себя Шляпу. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа. Рон застонал — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось. А Гарри мысленно надеялся, что ему не придется семь лет делить спальню с Роном. Судя по всему, это стало бы катастрофой. Когда вызвали Невилла Долгопупса, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН! Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перкс и, наконец пришла его очередь. — Поттер, Гарри! По залу прокатилась волна шепота: «Она сказала, Поттер?», «Тот самый Поттер?». Гарри проигнорировал их всех. Он постарался идти вперед сохраняя достоинство, но не выглядя при этом зазнайкой, не спеша, но и не медля. Черная ткань шляпы закрыла ему обзор и все звуки словно отрезало. В своем сознании мальчик услышал сухое покашливание. — Так так… Сложный случай, молодой человек. Я даже, можно сказать, в растерянности… — Здравствуйте, многоуважаемая Шляпа. Я все же не уверен, что так сложен, как вы утверждаете. — Гарри учили, что с псевдоодушевленными артефактами стоит быть предельно вежливым и лучше даже перегнуть немного палку. Почти все из них очень самолюбивы. Шляпа пробормотала что-то невнятное, из чего Гарри смог только разобрать: «И в каком месте он, скажите, рыжий?». Потом Шляпа спросила деловитым тоном: — Так, молодой человек, отвечайте не задумываясь: красный или синий? Гарри улыбнулся и сказал: — Зеленый, пожалуйста. — СЛИЗЕРИН!!! Мальчик снял Шляпу и, положив ее на место со всем почтением, прошел к своему столу. Зал потрясенно молчал. Наконец старшеклассник, сидящий во главе стола, со значком старосты на груди, поднял руки, несколько раз тихо хлопнув, и стол Слизерина начал сдержанно аплодировать. После этого все остальные начали перешёптываться, обсуждая произошедшее. Гарри не нравилось быть в центре внимания стольких людей, но он старался делать вид, что не понимает всеобщего затруднения. Заняв свободное место, он тихонько поздоровался с соседями и осмотрелся. Теперь ему был виден главный стол, за которым сидели преподаватели. По центру стояло золотое кресло, похожее на трон, и его занимал человек, чье лицо известно каждому магу Британии. В живую Дамблдор выглядел пожалуй немного моложавей своих портретов, но все равно очень старо. На его лиловый мантии мерцали золотые искры, в длинной, ниже пояса, белой бороде блестели серебряные колокольчики, очки-половинки загадочно сияли, а колпак был лихо сдвинут на бок, словно берет. Справа от него сидела МакГонагалл, слева высокий худой мужчина с хищным профилем и черными глазами. Судя по черной старомодной мантии, черным волосам до плеч и хмурому виду, это был профессор Снейп, мастер зелий и их декан. Рядом со Снейпом сидел нелепый человечек в фиолетовом тюрбане, о котором Гарри ничего не знал. Следом за МакГонагалл расположился маленький пожилой профессор с явной примесью гоблинской крови, значит это Флитвик. Вон та дама в очках стрекозы, выглядящая как запылившаяся хиппи, должна была быть прорицательница-Трелони. Пухленькая и милая — Помона Спраут, женщина с лицом греческой статуи — Синистра Вектор, та, что со стрижкой ежиком и желтыми глазами — мадам Трюк, были тут и профессора которых Гарри не мог узнать по описаниям Алекса. Наконец, церемония распределения подошла к концу. Рон Уизли был последним. Было очень мало шансов, что он окажется на Слизерине, но Гарри все же зажал пальцы крестиком. Однако, как и в случае с Малфоем, шляпа огласила свое мнение едва ли не быстрее, чем оказалась на голове рыжего мальчика и Рон отправился в Гриффиндор, под крыло трех своих братьев. На Гарри он бросил такой возмущенный и обиженный взгляд, словно он предал их клятвенную дружбу. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет. Наверное это и было то, про что Алекс говорил «делать шоу». Что же, шоу Дамблдору удавалось на славу. Пока новенькие сидели и обтекали, привычные ко всему старшекурсники невозмутимо накладывали в свои тарелки материализовавшуюся по воле эльфийской магии еду. Гарри тоже положил себе немного картофеля, горошек и жаренного цыпленка. Еда была простой, но вкусной, а после восьми часов в поезде так и вовсе идеальной. А вот тыквенный сок заставил сомневаться в здравомыслии шеф-повара. Разве это было съедобно? Пока все выбирали себе меню, к ним подлетел жутковатый призрак в залитом кровью камзоле. Многие первокурсники слегка сбледнули, но вопить гордость ни кому не позволила. — Я Кровавый Барон, юные леди и джентльмены, — призрак едва заметно поклонился детям. — Запомните меня хорошенько. Если вы заблудитесь или будете нуждаться в помощи преподавателей, вы можете обратиться ко мне. — Вы совершенно незабываемы, господин Барон, — деликатно заверила его девочка с длинными черными волосами, кажется Дафна Гринграсс. — Мы постараемся не злоупотреблять вашей добротой. Все согласно закивали и Барон величественно удалился. В отличие от многих других призраков он не позволял себе летать под потолком или терять форму. Когда все поели, подали десерты. К ним, к счастью, старосты попросили у эльфов чай. Старшекурсники слева от Гарри тихонько обсуждали расписание занятий, Малфой справа втирал Нотту про метлы и квиддич. Девчонки обсуждали какой-то министерский бал. Гарри, выросший вдали от британского общества не знал две трети мелькающих имен и фамилий и ему было скучно. А вот Дафна, Панси и Миллисент слушали во все уши. Трейси, немного нескладная девочка с слишком угловатым лицом, тоже слушала с любопытством, но явно не была в числе тех, кто мог рассчитывать попасть на такой бал через шесть лет. Внезапно, лоб Гарри пронзила ужасная боль. Он ахнул и посмотрел перед собой. Профессор Снейп смотрел прямо на него, незнакомец в тюрбане повернулся к своему соседу и сидел к Гарри затылком, Дамблдор демонстрировал окружающим мерцающую улыбку. — Ты в порядке? — староста-пятикурсница, вроде Джейн Грэй, посмотрела на него с легким беспокойством. — Или отвести тебя в больничное крыло? — Не стоит беспокойства, уже все прошло, — Гарри выдавил благодарную улыбку, — Наверное просто слишком долгий день. А кто это сидит рядом с профессором Снейпом? Я имею ввиду того парня в тюрбане. — Это профессор Квирелл. Он ведет защиту от темных искусств. — Похоже, ему самому не помешала бы защита. — Да, он странный. Несколько лет вел маггловедение, а в этом году внезапно подал заявку на должность учителя ЗОТИ. Ездил в Албанию и вернулся заикой, но должность все равно получил. — Ничего удивительного, — вмешался второй староста, Эндрю Райс, — последние лет пятнадцать, если не дольше, профессора ЗОТИ меняются каждый год. Не так много желающих на эту должность. — Ты еще скажи, что она проклята, — возмутилась Грэй. — А ты скажи, что нет. — Да как можно проклясть должность, в ней же ни чего материального! Кажется, это был давний научный диспут, в который давно ни кто не пытался вмешиваться. Внезапно, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Слизеринцы переглянулись и кто-то пробормотал: — Готов поспорить на галеон уже завтра там поймают пол-дюжины гриффиндорцев. — Ни кто не станет принимать у тебя такую ставку. И так понятно, что выиграешь, — отрезал Райс. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил:Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! Гарри очень устал, поэтому он с трудом мог запомнить дорогу в подземелье, где располагалось их общежитие. Старосты завели их в гостинную и велели расположится на диване. — Сейчас придет декан, чтобы сказать приветственное слово, — пояснила Джейн. Все встряхнулись и сели ровно, ни кто не желал оказаться предметом недовольства профессора Снейпа. Зельевар влетел в гостинную ровно через десять секунд, так быстро, что его собственный подол отстал на две секунды. — Я рад приветствовать наших новичков, — он обвел детей пристальным взглядом, — Вы должны запомнить, что мы, Слизеринцы, не подыгрываем остальным. Я не желаю слышать о вашей плохой учебе, дурном поведении, публичных ссорах и нарушении правил. И для вас всех будет большим несчастьем, если я услышу, что вы замечены в чем-то подобном. Я ясно выражаюсь? Они дружно закивали. — Если вам трудно дается материал, обратитесь к старшим товарищам, если возник другой вопрос, я принимаю в своем кабинете с четырех до шести, каждый день, кроме воскресенья. Я надеюсь вы с пользой проведете эти семь лет. А теперь можете идти спать. И он покинул их так же стремительно как и вошел. Старосты разделили мальчиков и девочек и повели их противоположным коридорчикам, отходящим от гостинной. — Мальчики не могут войти в коридор девочек и наоборот. — пояснил Райс, — Так что можете даже не пытаться. Первокурсники живут по четверо, на третьем курсе сможете разделиться и занимать спальни по двое. Смотрите таблички с именами. Гарри оказался в одной спальне с Малфоем, Нотом и Забини, но у него уже не было сил как-то переживать по этому поводу. Он смог только почистить зубы и забраться под одеяло, как его сморил сон.