Дети другого мира: Черные Ангелы

Из окна сейчас был виден только снег. Белело до боли в глазах, но уже привыкшие к этому ребята возводили из него крепость — и желание быть с ними вместе крепло всё сильнее… Но Люба тихо вздохнула и повернулась к Хакиму и Орше. Та, насупившись, сидела с градусником во рту, а парень, закутавшийся в связанный Драгомирой на прошедшее пятнадцатилетие шарф, внимательно следил за подругой. — Фто там на улице? — спросила она, не разжимая зубов. — Даже не думай, — и Хаким вынул градусник, а потом покачал головой: — тридцать девять… — Пф, моя обычная температура, — фыркнула девушка и хрипло закашлялась. — Только не говори воспитателям! Они же меня в карантин посадят. — Ничего особенного, — невпопад ответила Люба. Во дворе все действительно было спокойно. Она мало что слышала из разговора: неотрывно следила за ребятами на улице, пускай и то, что делали Драгомира, Анна и Дракула, её волновало мало. Мечты были заняты совсем другим. В начале осени в приют прибыли новенькие, и после нескольких стычек с Джошем ничего не оставалось, как подружиться с теми, кто Джошу противостоял. Так в компанию вошли силач Костя, хрупкая Асана, родом из далёких восточных стран, и ещё один парень, что волновал Любу больше всего, — Идел. Он отличался диковатой цыганской красотой: смуглый, с заметно острыми скулами и пронзительно синими, как грозовое небо, глазами. А его черные густые кудри вспоминались в грёзах каждый день. Девушка даже записалась на занятия по физкультуре, чтобы побороть детскую пухлость тела и скорее понравиться этому красавцу, но надолго её воли не хватило. Так же несладко пришлось и Анне. Она частенько оставалась после уроков с Костей, исправляя домашние работы, и девчонки вовсю подстраивали якобы «случайные» свидания. Люба придумывала их с горячим рвением, черпая вдохновение из любовных романчиков, выпрошенных у взрослых. Вот только её собственный роман никак не складывался, несмотря на все испробованные книжные рецепты. И оставалось лишь томно вздыхать, наблюдая, как ребята строят стены из снега. Идел и Асана мастерили кирпичики для верхушки крепости, а Костя играючи перекидывал крупные блоки для основания и страшно расстраивался, когда какой-нибудь из них не выдерживал этой силы… Со строительством вскоре было покончено. — Наш собственный белый замок! — радостно прокричала Анна. — Ещё бы флаг найти — и совсем красота будет, — пробасил раскрасневшийся Костя. — Не-е-е, зачем. С нас же за тряпки спросят. Лучше вот, — и Дракула гордо продемонстрировал блестящую на солнце сосульку. — Ты опять на кр-рышу залезал? — Драгомира прищурилась. — Я быстро, туда и обратно, — парень тотчас замахал покрасневшими от холода руками. Под пристальным взглядом Драгомиры он вдобавок застегнул воротник и натянул шапку на уши. Но девушка почему-то стала выглядеть ещё больше взволнованной. — Что… — и он не успел договорить, как услышал другие голоса за спиной. Джош и его «покорная свита», как всегда, решили влезть не в своё дело. — Что вам надо? — распалился Дракула. — Вы такую крепость отгрохали. А я не прочь захватить её и сделать своей! — Губу закатай, — съязвила Анна, высовываясь из-за снежной стены. — Это наш замок. Джош лишь развёл руками, отыгрывая недоумение: — Я же говорю «захватить», а не «отнять, побив вас». Сыграем? — Двенадцать на шестерых, — Дракула кивнул на «свиту». — Не слишком-то честно, да и ваш Тэм может замораживать предметы. — А мы сыграем без способностей. Но в качестве бонуса пусть эта ваша мелочь, — и Джош указал на Асану, — использует свою силу. Дракула беспомощно оглянулся, ища поддержки. Ничто не запретило бы врагу сыграть нечестно, и всё могло закончиться, как всегда, бедой. — А давайте! — решил за всех Костя. — Весело будет! — Ну… видимо, давайте… — пришлось согласиться остальным. — Да расслабься, упырь! Не строй такую морду! — крикнул Дракуле кто-то из «свиты», и тот скрипнул зубами. — Эй, Тэм, не вякай, — внезапно бросил Джош. Удивительное дело: никогда прежде он не пресекал оскорбления!.. Впрочем, какая разница. Гораздо важнее, чтобы Хаким успел прийти на помощь. Он же наверняка за всем этим следит?.. С такими невесёлыми мыслями Дракула лепил снаряды для защиты, стараясь делать их ровнее. А Костю поставили отвечать за изготовку снежков — не ставить же его в бой, раз он не умеет сдерживать силу. Ещё покалечит кого-нибудь. — Ну что, готовы, сопляки?! — крикнул Джош, и Дракула, чувствуя всё то же недовольство, смог лишь тихо сказать: — Костя, ну кто тебя тянул за язык… — Не куксись, — улыбнулась Драгомира. — Они выглядят др-ружелюбно. Может, сегодня мы сможем р-растопить лед между нами, а? Вампир изогнул бровь, кивнув на крепость. — Да, не самая удачная метафор-ра… — Мы готовы! — решила Анна. — Давайте начинать бо-о-ой! И звенящее эхо её крика смешалось со свистом снежных ядер: целый град врезался в белую стену, но та была отстроена на совесть и даже не задрожала. — Отвечаем! — скомандовал Идел и с двух рук швырнул снежки куда-то в сторону нападавших. — Попал? — спросил он у Асаны, но та ничего не ответила. За неё все сказал сдавленный крик. — Прямо за шиворот, — завопила какая-то девчонка. Снаряды попадали точно в цель: снег то и дело хлопался о болоньевые куртки. Но едва натиск замедлялся, как осаждающие бросались в атаку, и раунд за раундом интервалы всё сокращались. Враги пробирались всё ближе, а защитники рисковали всё чаще, выбираясь за новыми снежками. Их свист не умолкал ни на миг. Асана направляла броски Дракулы и Идела, а Костя лепил неровные, кривые ядра, лишь бы припасы не кончались. Дракула уже не особо понимал, что они делали. Никакой стратегии не было. Они просто самозабвенно кидали снежки куда-то вперёд, восторженно кричали, когда напавшие отступали, отчаянно шипели, когда очередная волна врезалась в стену, по которой уже поползли трещины. Драгомира и Анна залепляли их под прикрытием товарищей, делая опасные вылазки. Но с каждой минутой на лицах всё шире становились настоящие улыбки. — Эй, давайте перерыв! Скоро обед! — закричал кто-то из снежных окопов врага. Ребята переглянулись. Все устали и промокли до нитки. Обжигающе морозный ветерок, пробравшийся под куртки, предвещал унылые выходные в карантине. — План. Неплохой… — тяжело дыша, решила Анна. Дракула вытер горящее от жара лицо снегом и уже приготовился поднять флаг перемирия, но Идел вскочил на ноги первым. И тут же его развернуло точным попаданием в лицо. Парень рухнул наземь. Чуть поодаль упала угловатая ледышка, вымазанная, судя по всему, в крови, и Драгомира выскочила из-за укрытия и, размахивая руками: — Стойте! Стой, Джош! — До победы! — взревел тот, вскинув кулак. «Свита», вынырнув из окопов, бросилась вперёд, сыпля снежками вперемешку со льдом. Они с характерным звуком тяжело ударялись в стену крепости. И время вокруг словно застыло. Идел поднимался на локтях, и от его лица тянулась красная нить крови. Дракула, глядя на неё, задыхался от жажды. Костя бросился к нему, Анна и Асана — к Иделу: ребят надо было растащить друг от друга. А Драгомира… она увидела себя со стороны. С лицом, перекошенным от обиды и страха. Это был голос. Снова вытолкнув её из тела, он забрал контроль. — Убирайтесь! — яростно прокричал он, и ударная волна отшвырнула нападавших, сбив их с ног, зарыв в снежные саркофаги, а посреди поля разверзлась глубокая воронка. Силы покинули тело. Вернувшись в него, Драгомира упала на колени, и к звону в ушах примешался чей-то плач. Джош тут же подлетел к девушке, схватил её за ворот куртки и прорычал: — Крыса! Тварь! Я убью тебя! Убью! — и замахнулся кулаком. Если не сдержать голос сейчас, то убьёт точно не Драгомиру. Ведь тот снова обнажил клыки, раскрыл жадную пасть… Но Джош вдруг замер, его занесённый кулак вздрогнул, а лицо побагровело. — Тебе сказано — убирайся! — сипло прокричал Хаким. Он шёл, вскинув руку вперёд, и что-то невидимое начало поднимать врага над землёй. Те его друзья, что не увязли в снегу, попятились, давая пройти, пугаясь этого холодно-яростного взгляда. Джош захрипел — и огромная призрачная ладонь будто смяла его куртку, а по штанам расплылось мокрое пятно. — Не трогай нас. Не трогай. Нас, — повторил как будто кто-то другой — безжалостный и свирепый. — Хаким! — окрикнула Анна. И невидимая хватка исчезла так же внезапно, как и появилась. Парень отшатнулся, не понимая, что на него нашло, а Джош, сыпля угрозами, убежал вслед за своей «свитой». — Я… я не хотел, чтобы он сделал вам больно, — принялся оправдываться Хаким, но его прервал ещё один вскрик Анны. — Дракула… — осенило Драгомиру, и они кинулись к друзьям. Идел почти рычал, вместе с Костей вдавливая Дракулу в подтаявший снег. И Анна, не переставая ругаться, пыталась нацепить металлический намордник на вампира, но тот дёргал головой и щелкал зубами. Хаким приблизился к нему и сжал его голову. Золотые цветы на миг украсили лицо парня. Идел, тяжело дыша, отодвинулся. — Я… я не задел тебя? — дрожа, спросил Дракула, едва закончился приступ, но друг сначала помотал головой, а потом ответил: — Вообще-то не знаю. Ты был близко. Я и опомниться не успел. — Я должен посмотреть, — тот поднялся на ноги и скинул рукавицы. Но Идел отполз подальше и, стерев со щеки кровь, поднялся на ноги. Рана ещё не затянулась. — Я видел, что бывает, если я укушу или если моя слюна попадёт в кровь. Исходя из моих теорий, последствия могут быть необратимыми и крайне опасными, — Дракула в сердцах пнул злополучную ледышку. — Давай я тебя подержу, — предложил Костя. — А ты т-точно удержишь? — не поверил Идел, все ещё пытавшийся остановить кровь. Дракула, заметив, как та размазывается по щеке, отвернулся, зажав нос руками. Костя крепко обхватил парня за плечи, но того пробила крупная дрожь и он, внимательно, не дыша, вгляделся в края раны, рассекавшей смуглую щеку от крыла носа до мочки уха. Часть её закрывали уже пропитавшиеся кровью черные кудри. И вампир двинулся вперёд. Удержать его не получилось. Но не напал, а спокойно убрал пряди с лица Идела в сторону, задев при этом и рану. Пальцы вдруг на миг налились голубоватым светом, а Костя только и воскликнул: — Ого! Ты и так умеешь?! Рана в месте, где её коснулось свечение, исчезла. И Дракула, рассмеявшись, провёл по краям дальше. — Что ты… — удивился Идел, принялся было снова вытирать кровь, но замер, не в силах поверить ощущениям. — Её нет, да? — выпалил он замершим рядом девушкам. — Раны нет, — прошептал вампир. — Я коснулся, и её не стало! Я, похоже, людей могу лечить. Хаким, ты слышишь? Но тот со стоном упал в снег, обхватив раскалывающуюся от боли голову… Воспитатели разбирались, кто и в чём виноват, несколько часов. За это время парень смог перевести дух, вырваться от надзора и немного побыть в одиночестве. Подумать. На улице давно стемнело, и небольшая керосинка освещала чердак слишком слабо, но всё-таки достаточно, чтобы занять себя методичным затыканием щелей в окне старой ватой. Хорошо, что её, вместе с керосином, выклянчил у кочегара Меркурий — а он может договориться с кем угодно о чем угодно. Вот только сейчас, вместе с Дугласом, тот валялся в карантине — уже несколько дней. Туда же попали и Костя с Анной, охрипшие от снежной битвы. От этих воспоминаний Хакима бросило в дрожь: он никогда бы не подумал, что может так обращаться со своими щитами. А ещё и Драгомира стала вести себя как-то иначе: закрылась в комнате с девочками и весь вечер не выходила… В приюте каждый день может стать последним. Даже если ни на кого не нападать. Что будет завтра, когда директриса разберётся в случившемся? Неизвестно… Руки Хакима задрожали, и тупой нож, взятый для укладки ваты в щели, оставил на раме глубокий след. Выдохнув, парень отстранился от окна, пытаясь успокоиться: так жаль, что собственная сила не работала на нём самом. Но из мрачных раздумий вывел чей-то стук в чердачный люк. — Пароль? — Пятая стихия — Костя, — отозвался Идел, а следом раздалось невнятное бурчание Дракулы. Хаким отомкнул замок, впустив ребят. Выжидающе посмотрел на них, отмечая, что Идел необычно взволнован: запускает пятерню в волосы, дёргает кудри, словно придумывая, что сказать. — Я решил, что надо поговорить, — начал Дракула. — Идел, ты хотел… — Да, я всё думал. Чем дальше Джош заходит, тем мне сложнее сдерживаться… Не в первый раз же такое. Пусть он и получил по заслугам, но дальше будет хуже. Не только мы от него страдаем. Почему его не заберут раньше? Ведь уже было такое, в прошлом году паренька из начальных забрали. Который на всех бросался. — Почему не заберут раньше, — откликнулся недовольным эхом Дракула, развозя носком ботинка песок на полу. — Кто их знает. Слишком мало данных, чтоб понять алгоритм отправки тех, кому меньше восемнадцати. На моей памяти их было пятеро. Хаким и Дрим помнят ещё двоих. У меня есть пара теорий, но… И снова их прервал стук. Дракула только развёл руками: об этом маленьком собрании больше никто не знал. — Пароль? — Пятая стихия — Костя, — раздался тихий голос Драгомиры. Хаким тут же спешно распахнул крышку люка. — Дрим, — выдохнул он облегчённо, увидев спокойное лицо подруги. Та поднялась на чердак и встретилась с вопросительными взглядами Идела и Дракулы. Но спросила первая: — Что тут такое? — Мы решаем, что делать дальше. Ты присоединишься к нашему совету? — Послушаю, — коротко кивнула девушка и, не ответив потянувшемуся к ней Хакиму, отошла к окну. — …У меня есть теория, — продолжил Дракула. — Половина из тех, кого увозили, не могла хорошо контролировать силу. А остальные… просто не развивались. Нас учат сдерживать способности, но каждый раз словно испытывают их порог. Парня, умевшего менять цвет рук, увезли за месяц до вас с Костей и Асаной. Он ведь больше ничему не научился. Нас будто… тестируют. Может, все эти уроки нужны для контроля. Может, нашу природу хотят изучить. И тех, кто не проходит тест… Как думаешь, стоит? — Что стоит? Что происходит с теми, кто не проходит? — переспросил Идел. — Их увозят, — с дрожью в голосе произнесла Драгомира. — Свир-рель… Я знаю о ней. — Откуда ты… — Дракула вопросительно поднял палец, но тут же сник: взгляд подруги был полон отчаяния. — Ей исполнилось шестнадцать. Она общалась с птицами и всё. С ней что-то сделали. Хаким сказал, что… — девушка спрятала лицо в ладонях, пытаясь выровнять дыхание. — Я чувствовал её кровь. Запах её крови в лесу, — перехватил Дракула. — У неё четвертая отрицательная, такая ещё у Анны, но она тогда шла рядом… Идел снова запустил пальцы в волосы и шумно выдохнул. — Знаете… — он решился заговорить. — Я плохо помню, как жил раньше. Точнее, не так уж и плохо. У меня… Мы, мама и другие ходили с места на место, когда становилось плохо. У меня было пять старших братьев. Странно, что я это помню… Но однажды мы не успели уйти до начала зимы, и я провалился под лёд на реке, где мы остановились. Не знаю, что случилось с остальными, но… это не важно. Не важно… Почему вы до сих пор не ушли туда, где лучше? Хаким вздохнул и опустился на безногое кресло. Драгомира же не двигалась. В темноте не было ясно, что написано на её лице. Парень чуть подался вперёд, сцепив пальцы в замок, и начал: — Мы пытались сбежать. Когда ещё тут не было Ани и Дракулы. Я и Дрим пошли на главную дорогу, чтобы… чтобы найти помощь. Остальные должны были нас прикрывать так долго, как получилось бы. Дуглас сделал портал за ограду ночью, и мы побежали по дороге вперёд. Думали, будем идти столько, сколько понадобится, но… там на дороге столкнулись с монстрами… — С монстрами? — удивился Идел. — Теми самыми, о которых тут сказки младшим травят? Дракула кивнул, и Хаким продолжил: — Да, это были монстры. Чёрные. С рогами. И такими… такими чёрными огромными глазами, как у мух, — процедил он, зажмурившись. — Мы испугались. Очень испугались и бросились в лес. — И заблудились? — предположил Идел. Хаким коротко кивнул. — Мы бродили дней пять, пытаясь выйти к дороге, но вместо этого пришли к ограде сада, где нас нашли воспитатели. Несколько месяцев нам не разрешали разговаривать с ребятами. Мол, мы на них дурно влияем. Следили за нами, держали ближе к себе и занимали всё наше время… Мы не стали говорить о монстрах, чтобы никого не пугать, но Дракула вынудил меня всё рассказать… — Значит, в этих лесах что-то живёт? — Идел, поглядывая на друзей, пытался понять, не шутят ли они. — Да. Орша и Анна утверждают, что видели монстра, но другого, без больших глаз и с белой гривой. Может, это проделки воспитателей, чтобы дети не сбегали в лес… Мы не знаем точно. Теперь многое в мыслях Идела встало на свои места. Он тут же это озвучил: — Когда мы только приехали, Асана ощущала, что за оградой кто-то есть. Но её поиск не мог распознать, кто это. И я успокаивал её, говорил, что она просто чувствует диких зверей… Что нам теперь делать? — Они выяснят, насколько мы опасны, — повернулась Драгомира к ребятам со слезами на глазах. — А мы опасны. Я опасна, я… Хаким тут же вскочил, обнял девушку, прижал к себе. Его плечо заглушило звук плача, но даже так Идел и Дракула смогли расслышать: — Я ведь… я ведь дала ему волю. Выпустила голос. — Что ты такое говоришь? — мягко шепнул Хаким, гладя подругу по голове и осторожно покачиваясь, словно в такт неслышной колыбельной. — Голос... — Драгомира часто задышала, вцепилась в друга, и крупная дрожь сотрясла её. — Я же могла его утихомир-рить ср-разу, но не стала, а когда он выходит, то… И если бы не ты, я бы убила Джоша… Они меня не выпустят, — девушка обмякла, и Хаким усадил её в кресло, не выпуская из рук. — Это был первый раз за шесть лет, — посчитал Дракула. — Это что-то да должно же значить! — Нам всё равно нужно быть начеку. Быть готовыми бежать отсюда, — Хаким продолжал гладить Драгомиру по голове, и вокруг разрастались золотые цветы. Слабое свечение разгоняло тьму, и расцветшие крупными бутонами лозы оплели всё вокруг, выхватив самые тёмные уголки. Цветы затухали постепенно, как тёплый июльский закат. Дракула снова поднял указательный палец, что-то пытаясь сказать, но так и не собрался с мыслями, не найдя слов. — А если потребуется — мы сбежим в другой мир, в тот большой мир, — вдруг вырвалось у Идела. — В другой мир… — подхватил Хаким, прикоснувшись к старому рисунку Драгомиры, висевшему над его головой. Так давно он не видел этого места во снах. Так давно не заговаривали о нем. Но сердце слабо кольнуло от воспоминаний о грёзах. — Вы знаете, где это? Идел сперва посмотрел на Хакима, как на сумасшедшего. Но вгляделся в рисунок внимательней — и ответил: — Две луны и эти белые деревья… Такое чувство, что я уже это видел в детстве. Кажется, мне это снилось... — Вот туда мы и сбежим, — вдохновился Хаким. — Будем становиться сильнее, чтобы дать отпор всем монстрам. И как только кому-то из нас будет грозить опасность — сбежим. Туда, где две луны и наш белый замок.