Путь в темноте

Серая пыль оседала на серое крошево с серого-серого неба, мутной взвесью закрывая почти такое же белесо-серое солнце. Когда отгремели выстрелы и патруль убрался восвояси, не слишком тщательно облазив шаткие руины, и поминутно шутя, что там-то уж никому не выжить, от хлипко-уцелевшего дома, стоявшего чуть в стороне, отделилась тощая фигурка и, коротко переползая среди камней и рытвин, двинулась в сторону того места, где до этого ковырялись солдаты. «Если им было что там искать, может, и мне хоть что-то осталось?..» Замотанное в лохмотья существо приподняло голову, торопливо оглядевшись, и на всякий случай снова припало к земле. Если бы на пустой улице разнесенного войной городишки был хоть кто-то способный наблюдать, то он бы сразу понял, что это подросток, по угловатым движениям и невысокому росту. Худющий подросток, одетый в обноски и видавшую виды обувь, с чумазым лицом и холодными, но смертельно напуганными серыми глазами, которые, казалось, одни жили на бледном осунувшемся лице. «Не зря же они там ковырялись… Господи, хоть бы там взорвался склад с консервами или раздавило парочку крыс…» Перебравшись через изломанное ограждение бывшего палисада, человечек торопливо присел на корточки и начал ворошить завал, пытаясь оттаскивать в сторону куски стен и перекрытий. Вкапываясь обломанными ногтями прямо в каменное крошево, не жалея пальцев и сил, словно надеясь найти что-то невероятно ценное. «А вот те, из Сопротивления, легко управлялись пока их не вспугнул патруль… вот бы мне такую силищу. Ну, хоть бы часть ее, хоть бы ошметок, хоть бы самый клочочек! Ах, если бы Бог слышал меня сейчас и видел все это… если бы он вообще существовал, неужели он бы не сжалился и не послал бы мне кусок такой же силы, как у тех воинов Сопротивления…» Короткий истошный визг оборвал эти мысли, заставив человечка отскочить в сторону и зажать себе рот руками, припадая к земле. Как бы далеко ни ушли солдаты – визжать тут точно не стоило. Не они, так кто-то другой явится, чтобы тоже поживиться хоть чем-то под развалинами. Серое-серое, принятое подростком за кусок стены, вдруг шевельнулось и сдвинулось с места, как будто камень ожил. «Такого не может быть! Големы – это миф!» Ворочаясь, часть стены приподнялась, глухо протяжно простонав что-то, и начала отделяться от остальных камней. «Боже! Чудовище!!» Страх приковал человечка так прочно, что он даже не смог обратиться в бегство, хотя все нутро дурниной орало, что надо уносить ноги, пока чудовище еще не повернулось и не увидело его. «Оно же просто сожрет меня…» Серое-серое оказалось чем-то вроде защитного жилета на спине чудовища, благодаря которому его, видимо, и не раздавило под камнями. Потом это серое оттолкнулось от серой же земли лапищами, выпрямляя их, как руки, отвалилось назад и подняло голову… «Боже Милостивый, за что ты меня караешь?» Безобразную голову с плоским носом, хищно дрожавшими ноздрями и длиннющим уродливым ртом перепахали несколько ран, очевидно оставленных осколками снарядов. Чудовище еле-еле повело этим уродством из стороны в сторону, оперлось на что-то, что сжимало в правой лапе, и наконец, повернулось к человеку. «Не увидит. Хвала небесам…» Окровавленная морда, начисто лишенная глаз, казалось, исказилась в почти человеческой гримасе боли. Чудовище привалилось лбом к тому, что держало в лапах, шатнулось и, издав еще один коротких хрип-стон, завалилось на бок, оставшись лежать без движений. Массивное тело так гулко рухнуло в пыль, что человечек снова взвизгнул, хотя ладонь на губах приглушила этот звук. - Тупица! – тихо прорвалось сквозь пальцы. – Ори погромче, чтоб все знали, что у тебя тут ценная находка. Передышав нервную панику, незадачливый добытчик осторожно, постоянно замирая и прислушиваясь, подобрался поближе к чудовищу, готовый в любую секунду пуститься наутек. Оно лежало на боку, запрокинув свою безобразную морду и намертво вцепившись в красивый меч с длинной рукоятью, чуть изогнутый и блестящий, на конце переплетённой явно дорогими шнурами, свитыми в тонкие синие-синие кисти. «Дорогая наверняка ведь штука, - человечек опасливо вытянул шею, вглядываясь в оружие. – Я думаю, что даже патруль Господина купил бы ее за десять банок тушеной капусты… а может, и за пятнадцать». Серые глаза голодно заблестели, жадно сузив зрачки, и их обладатель торопливо сглотнул. В желудке было пусто уже два дня кряду, и мысль о горячей тушеной капусте с фаршем вызвала протяжный обиженный бульк внутри. Протянув дрожащую руку, человечек на долю секунды замер, но голод быстро подстегнул его, нарисовав в воображение целую коробку блестящих банок, которая достанется тому, кто сможет удачно продать дорогущий меч. «А он точно-точно дорогущий. Не могло же мне не повезти хоть раз в жизни!» Чудовище дернулось, едва только рукоять двинулась в его пальцах, намертво сжало ладонь и тихо бессильно зарычало. «Господи-Боже! Оно живое!!!» Кубарем откатившись в сторону, человечек припал к земле, ожидая, что монстр сейчас вскочит и набросится на него за попытку отобрать его ценности. В гробовой тишине прошла минута. Потом вторая и третья. Никакой кары не последовало – огромная туша так и валялась без движений, даже не тронувшись с места, только впившись окровавленными пальцами в дорогое оружие и до странного по-человечески вздернув безволосые брови над пустыми глазницами в горьком безысходном жесте. Серые глаза неудачливого вора прищурились, пристально всматриваясь в чудовище, потом дрогнули бледные тоненькие губы, позволив зубам голодно прикусить себя, последними задрожали пальцы в драных перчатках. «Оно живо… оно живое и оно разумное… Скан, а не это ли ответ на твои молитвы? Только что же вот кто-то скулил в небо, выпрашивая хоть кусочек силы тех воинов – Легенды Сопротивления… так вот она – эта сила. Лежит – бери не хочу». Потерев нос шершавой перчаткой в дырах, человечек снова подполз поближе к чудовищу и внимательно рассмотрел его еще раз. Огромное и сильное даже на вид, с непробиваемым панцирем на спине и груди, оно казалось даже сейчас опасным, валяясь в пыли и подмачивая ее бурой кровью. «Оно может защитить меня, если я спасу его… от этого будет больше толку, чем от одного только меча. Капуста закончится, а оно сможет всегда доставать мне еду. Даже слепая кошка всегда находит путь и знает, где именно крысиная нора. Так и оно сможет… оно должно смочь… оно сильное и такое большое…» Оглядевшись по сторонам, человечек обреченно вздохнул и задумался. Чудовище весило, наверняка, около сотни килограммов, что разносило в хлам все планы по его доставке во временное убежище. «Если только я хоть что-то не придумаю… хоть что-нибудь…. Монстра Боженька дал, а как тащить его – оставил мне решать… Так всегда бывает в жизни – никогда ни единого раза не давалось все целиком…»