Шумный город с кучей людей на улицах, криками, матом, громкой торговлей и пьяными солдатами на улицах здорово нервировал, живо напоминая, как в прошлый раз она попалась тут и едва не погибла.
Крепче сжимая ремень винтовки на плече, чтобы постоянно помнить, что она в любую секунду сможет за себя постоять, Скан осторожно шла по улице, пристально глядя по сторонам. Чудовище как сквозь землю провалилось, словно исчезнув. Она всматривалась в людей, выискивая – не мелькнет ли где-то горбатый силуэт в плаще, начиная беспокоиться все больше и больше.
«Да где же он? Сказал, что обменяет все и сразу вернется, а сам исчез неизвестно куда… Вдруг его поймали? Как же мне тогда искать его, чтобы спасти? С ним же такое сотворят люди… он же дорого стоит, и об этом знают. В том доме висели плакаты…»
- Вот это куколка! – хохотнул кто-то рядом с ней, заставив резко крутнуться на месте и отпрянуть в сторону.
Страх, привычный и вжившийся в мозг за долгое время, сработал раньше, чем Скан успела подумать, как ответить на такое хамство.
На нее таращился тощий мужичонка, более всего похожий на отвратительного помоечного шакала, какие стаями бродили по пустым городам, подъедая трупы после бомбежек. Жилистый, в тонкой шелковой рубашке и грязно-белых брюках, он сально рассматривал ее, не скрывая похабной улыбочки.
- Я тебя не видел тут прежде, - хмыкнул он, щуря серо-белесые глазенки. – Каким ветром занесло к нам?
Прижавшись спиной к стене, Скан сбросила с плеча винтовку и сжала ее вдруг вспотевшими пальцами, вскидывая к плечу.
Стрелять она умеет – главное помнить, что приклад бьет отдачей, и не вывернуть себе сустав.
- Оу, какие мы грозные! – мужчинка засмеялся, подойдя ближе. – Надо же! Не изволь казнить, вели слово молвить.
Его развязность и наглость обескуражили Скан, потому что дуло ее винтовки смотрело прямо ему в голову, а он, казалось, нисколько не боялся, откровенно потешаясь над ней.
- Ты хоть знаешь, как ей пользоваться? – не унимался он, мерзко хихикнув и сделав к Скан еще один шаг. – Откуда у тебя такая? Я мог бы купить ее сразу вместе с тобой. Брось, куколка, не строй из себя героя, давай лучше поторгуемся.
Скан передернула затвор, как учило ее чудовище, и прицелилась.
«Я в любую секунду уложу тебя, урод! Только подойди. Вот только сделай ко мне хоть один шаг, ублюдок. Я больше не боюсь таких, как ты, я могу за себя постоять».
Пальцы мелко дрожали, хотя она продолжала держать человека на прицеле, вжавшись спиной в стену.
«Стреляй!»
Вопило ей что-то внутри, сжимаясь комочком страха на самом дне разума, а глаза, не моргая, смотрели на подходившего, почему-то цепляясь за длинный чуть кривоватый нос, беззубую ухмылку и длинные ногти на руках.
Это был человек. Не банка и не камень, в которые она привыкла посылать пули, даже не животное. Человек. Такой же, как она сама, хотя и отвратительный внешне. Явный подлец и мерзавец, но все же – человек.
Он сделал еще один шаг, продолжая настороженно ей улыбаться, и поднял руки, демонстрируя мирные намерения.
- Я же даже не вооружен, детка, - прогундосил он, мотнув головой. – Ничегошеньки нет. Сама смотри.
Скан вдохнула и выдохнула, пытаясь унять дрожь, сотрясавшую все ее тело, сняла палец с курка и вернула снова.
«Я выстрелю, если еще хоть шаг сделает… вот хоть один. Пусть только посмеет приблизиться…»
Винтовка вылетела из рук, сильно приложив ее прикладом по подбородку и заставив громко клацнуть зубами. Она даже понять не успела, что произошло, а ее собственное оружие уперлось ей в грудь.
- Так уже лучше, детка, - прошипел незнакомец, с чьего лица исчезла ухмылка. – Теперь нам будет проще вести диалог. Не умеешь пользоваться – так и не доставай оружие. Не слышала этот закон?
Скан сглотнула. Слышала. И не один раз. Хорошо его знала, потому что много раз наблюдала разборки разных бродяг над еще не остывшими трупами.
«Достал нож – бей. Или им же убьют тебя».
Костлявые пальцы мерзкого типа протянулись вперед и беспардонно сжали ее грудь, жадно ощупывая.
Скан взвизгнула и дернулась, но тут же застыла, потому что дуло винтовки соскользнуло на шею, упершись в ямку между ключиц.
- Не рыпайся, недотрога, - посоветовал тип, продолжая лапать ее с явным удовольствием и самым пристальным вниманием. – Я не намерен тебя убивать, если не будешь дергаться и проявишь сговорчивость. А если еще и умеешь хоть что-то, то заплачу даже.
Он ловко задрал ей майку, обнажая грудь, огладил живот и расстегнул ремень штанов.
Скан затрясло так, что даже зубы выбили дробь, а из глаз чуть не брызнули слезы.
Ничего более отвратительного она никогда в жизни своей не испытывала, даже предположить не могла, что такие ощущения бывают.
Мерзко шершавая и холодная рука человека, до этого больно сжимавшая ее грудь, проехалась по голому животу, расстегнула ремень и сунулась дальше.
- Черт побери, ноги-то раздвинь, курица, - прирыкнул ублюдок, нетерпеливо шаря пальцам в белье. – Дура же, а тупая! Я должен знать, за что платить буду.
Не обращая никакого внимания на то, что Скан колотило и трясло от каждого его прикосновения, он выматерился прямо ей в лицо, обдав отвратительным запахом гнилых зубов, и вдруг пнул ее под колени, заставив свалиться прямо в прелые очистки, разбросанные на асфальте, носом, не успев подставить руки.
- Раком стой, - прошипел он, уперши дуло ее винтовки ей же в затылок. – Штаны спусти, живо.
Скан поняла, что уже рыдает, еле-еле переводя дыхание, но потянула с себя дрожащими руками мешковатые армейские брюки, подаренные ее чудовищем.
О, сколько раз она видела подобное в городах, прячась среди развалин. Сколько раз клялась себе, что, если к ней хоть один мужчина вот так приблизится, решив хоть что-то сделать против ее воли, она скорее умрет. Она успеет зарезать себя или отравить, но никогда не будет сносить насилие, как те женщины, которых она видела. Они плакали, кричали, умоляли, но давали иметь себя солдатам и мародерам вместо того, чтобы гордо расстаться с жизнью.
Мимо проходили люди, никому даже дела, казалось, не было до происходящего, как будто все было в порядке и норме вещей.
- Ничего так зад у тебя, пойдет, - хохотнул мерзкий ублюдок, заставив ее вдавиться лицом в шелуху и асфальт, смачно шлепнул свободной рукой и грубо всунул пальцы внутрь, вырвав короткий вскрик.
***
Скан замерла, зажмурившись и прокусив губу, потому что хуже, чем теперь, уже быть просто ничего не могло – она, казавшаяся себе такой красивой и сильной, такой решительной всего минуту назад, сейчас стояла посреди улицы в задранной до подмышек майке, обтирая грудью грязь с тротуара, с оттопыренным голым задом, по которому прохаживалась жесткая ладонь, награждая унизительными шлепками.
И все это происходило на виду у людей, спокойно шедших мимо. Один мужчина даже остановился, поглазел секунду с неким интересом в глазах и пошел дальше.
«Господи…»
И тут в ее тело вторглось что-то, заставив вскрикнуть от боли.
- Целка!.. – этот выдох-хрип ворвался ей в уши сквозь шум крови и боль, пока в ней еще что-то шарило и шевелилось, как будто ощупывая изнутри. – Ну, неужели! Невероятно!..
Ублюдок грубо выдернул из нее пальцы и вытер их о штанину, несильно пнув в зад.
- Одевайся живо, – приказал он, подтолкнув ее дулом винтовки. – Это лучший день в моей жизни.
***
Когда мечты рассыпаются в прах остается хоть что-то. Хотя бы пепел. Хотя бы его невесомое тепло, серовато ложащееся вокруг.
Скан казалось, что у нее ничего не осталось. Даже вот этого пепла.
Она думала, что она сильная, потому что чудовище научило ее стрелять. Она верила, что ее никогда никто не тронет теперь. Она раньше была уверена, что сможет убить себя, но не станет покорной девкой, которую трахнет любой солдат.
Совсем недавно она мечтала о любви, даже грезила тем, как теплые шероховатые руки будут скользить по ее телу, прижимая крепче и крепче, а потом будет и все остальное. Утопленное в море ласки, нежности, горячих поцелуев и взаимной страсти.
Она хотела, чтобы все это произошло именно с чудовищем, с ее чудовищем, которое стало самым-самым дорогим в мире…
Только чудовище даже не найдет ее теперь уже.
«Но в тот раз нашел. Он же смог. Он сможет и теперь… Главное - успеть закричать, он сказал, что постарается услышать меня… Господи, о чем я думаю, он просто не успеет прийти, а если успеет… чтобы увидеть, как…»
Она зажмурилась, даже в мыслях не имея сил озвучить все то, что вот-вот произойдет с ней.
Подгоняемая холодным дулом своей винтовки, упиравшейся в спину, все еще ощущая отвратительные руки на теле, она поднялась по лестнице на второй этаж когда-то красивого дома и застыла у двери, повинуясь рывку за плечо.
- Ну-ка тихо, киска, - хихикнул мерзень, притащивший ее сюда. – Хватит скулить и хлюпать носом. Твоя размалеванная мордашка и так уже больше похожа на боевую раскраску солдата-неудачника.
Он громко постучал по закрытой двери и позвал:
- Господин Фернандо, я вернулся.
За дверью долго царила тишина. Скан успела вытереть сопли два раза, стараясь не хлюпать, чтобы не получить крепкий подзатыльник или очередной обжигающий шлепок по заду.
- Господин Фернандо! – ублюдок постучал еще раз, еще громче и прислушался. – Я с нетронутыми незабудками к Вам…
- Войди, открыто, - отозвался устало-спокойный голос из-за двери.
Приглушенный и как будто бы пьяный.
Ублюдок толкнул дверь и вошел, зло зыркнув на Скан, которая продолжала вытирать сопли.
- Я уверен, Вы будете рады, когда узнаете, что именно я Вам доставил, - подобострастно зачастил он, отвесив низкий поклон.
- Двери прикрой и запри, – раздалось из кресла от камина.
В комнате царил полумрак, пахло алкоголем, густым табачным дымом, горелым мясом, мочой и дерьмом.
Грохнул замок.
Скан в ужасе попятилась, но меткий пинок отправил ее прямиком в ноги тому, кто сидел в кресле, заставив шмякнуться во что-то теплое и влажное, расстеленное на полу.
Уже приподнимаясь на руках, чтобы отстраниться от этого вонючего ковра, она сообразила, что измаралась лицом и ладонями в крови, проехавшись по свежесодранной коже.
Скан подняла глаза, от души желая заорать, но крик комом застрял в глотке, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, и онемела окончательно.
Ее взгляд уперся в двупалые ступни, спокойно стоявшие на этой самой содранной с кого-то коже, а рядом лежал освежеванный человеческий труп, скалившийся на нее безлицым черепом, на котором еще сохранились мышцы и круглые глазные яблоки.
Скан поняла, что задыхается, потому что организм отказывался дышать, парализованный этим зрелищем, а тот, кто сидел в кресле, встал, равнодушно переступив через нее, словно и не видел, и пошел к двери.
- Хоть ты способен отвечать на вопросы? – негромко спросил до боли знакомый голос, от которого затрясло. – Ну, хоть кто-то мне уже ответит на простой вопрос – какого цвета у него были глаза?
Воздух все же протолкнулся в глотку громким хрюкающим всхлипом. Скан схватилась за горло, потому что выдохнуть так и не смогла, даванулась своими соплями и затряслась, дергаясь как в конвульсиях, чтобы встать и броситься на этот родной звук.
«Чудовище!»
- Я просто хочу услышать ответ, - голос у него был спокойный и будничный, такой усталый, какого она никогда прежде не слышала. Он даже не дрогнул и не изменился, когда монстр поймал бросившегося было прочь человека и пришпилил его к стене своим мечом, влажно блестевшим всеми оттенками алого в отблесках огня из камина. – Что сложного, а?
Он воткнул пальцы человеку в бок, куда-то под ребра, сжимая шею, чтобы тот не заорал, и чуть склонил голову набок, медленно-медленно начав вытаскивать что-то бело-блестящее сквозь футболку.
- Эй, трофейная незабудка, - сказал монстр не оглядываясь. – На столе бутылка, налей мне виски, будь лаской. И не вздумай шуметь, у меня голова болит сильно.
Скан ощутила подкатившую к горлу тошноту от того, что увидела, качнулась и рухнула на пол, так и не успев сказать ему, как же она была рада его видеть сейчас.
