Зомби

— Не очень понимаю, как так вышло. Арсений недовольно смотрит, как Эд заваливается на диван — чудо, что пиво не выплеснулось через горлышко бутылки — и закидывает ноги, одна на другую, прямиком на журнальный столик. — Ты о чём, Арсюх? Расположившийся рядом Егор смотрит слегка укоризненно, а Яна, зашипев, шлёпает Эда по бедру. — Родной, имей уважение, Тошенька наверняка стёр себе коленки, отмывая квартиру перед нашим приходом. Пристроившийся под боком Арсения Антон вскидывает голову, и сквозь всклокоченные русые волосы проглядывают алеющие кончики ушей. — Откуда ты… — начинает он, но Яна уже перебивает, не преминув покровительственно улыбнуться. — Милый, с тех пор как мы видели Арсения, блюющего под кустом… — Передавали ему бумагу в приоткрытую дверь туалета, — встревает Эд. — Были свидетелями того, как он запихивает под кровать разбросанные носки, — добавляет вежливо Егор. — Собирали во время гриппа его сопливые платочки… — Я ещё дивился, как он дрочил… Случайно, братан, случайно, — предусмотрительно вскидывает Эд ладони. — В общем, каким-то образом Арсений перестал пытаться произвести на нас впечатление, — резюмирует Яна, делая глоток. Арсений чувствует, как наливается цветом, и закрывает руками лицо. Под кустом он блевал, между прочим, когда Эд напоил его тринадцатиградусным пивом, пообещав, что «лехко пойдет, братан, как по маслечку»; орал из-за двери про закончившуюся бумагу, потому что именно Эд проебал свою очередь ее покупать, а носки под кровать запихивал, когда Егор пришел знакомиться без предупреждения — и в этом Арсений тоже винил Эда. В сопливых платочках он винил грипп. — Вы ужасные люди. — И все же ты любишь нас. — И всё же я не понимаю, — подчёркивает Арсений снова, когда Антон, смеясь уж слишком довольно, с усилием отнимает его ладони от лица, — почему именно наша квартира стала местом для общих сборищ. Разве у вас не больше пространства? Еще и клининг приходит. А нам приходится после вас всё убирать самим. — Дико извиняюсь, но не нам, а мне, — деловито встревает Антон. — Я помогаю! — Арсений невинно моргает. Обычно помощь заключается в том, что он начинает включать треки поэнергичней, а потом уборка постепенно уходит на второй план и включается его личность дискотанцора, которая танцует со шваброй как вокруг шеста. Потом Антон показушно злится и пытается шлёпнуть его мокрой тряпкой. Потом они сосутся… Тряпка с влажным хлопком падает на пол....... Антон подхватывает его ладонями под задницу, чтобы уронить на диван............ Дальше, пожалуй, извините, — 18+, а в комнате всего пятеро. В нефантазийной невспоминательной реальности сидящий рядом Антон закатывает глаза. — Бро, извини, — жмёт плечами Эд. — Родное место как-никак. Уж очень гарно. Арсений отмахивается, хотя внутри настойчиво теплеет, Антон коротко бодает его лбом в плечо — кажется, в знак молчаливой поддержки. — Так что насчёт Крыма? Там чудесно осенью, бархатный сезон, народу поменьше и море тёплое. — Вы вроде куда-то в Европу хотели, нет? — уточняет Арсений, попивая «гараж». — Ну чтобы там кровать на троих, секс-вечеринки и другие ваши поли-штуки, за которые у нас можно в ебучку получить… — Арсений, полиамория не подразумевает, что партнёры обязательно должны участвовать в групповых секс-мероприятиях, это малообоснованный стереотип, сложившийся вследствие… — начинает просветительскую деятельность Егор, но Эд перебивает его на полуслове, а Яна гладит по уложенным волосам — как пёсика. — В смысле «вы», — морщится Эдик, проигнорировав реплику Егора. — А вы шо, собираетесь в городе тухнуть? Прокатить нас решили? Друзей на баб не меняют, то есть на хуи, в общем, че начинается, пидорасы. — Эд, — недовольно складывает руки на груди Егор. — Так говорить некрасиво, и… — Ребята! — Антон переводит взгляд с одного на другого, — и на третьего, — и на Арсения. В глазах у него как будто зажигаются огни новогодней ёлки, и в целом он выглядит как счастливый щенок, которому наконец-то сказали «гулять». — Вы правда? Честно? Блядь, у меня уже год лежат охуенные плавки, в них в речке купаться зашквар, потому что тиной завоняют, а я на море никогда и не был, я так ждал… — Поверить не могу, что думал, будто ты натурал, — засмеявшись, встревает Арсений. И плавки эти он видел — они ярко-голубые и в целом совершенно обычные. Но главное, чтобы Антону нравилось. А он недавно с озабоченным лицом гуглил, портятся ли купальники от плавания в бассейне и с грустью убирал плавки, когда узнал, что хлорка творит зло. А Арсений после этого гуглил ближайшие к городу карьеры с водой почище. Оставалось только дождаться нормальной погоды. Но, кажется, и тут Эд решил его уделать, позвав их на море. Как будто от соли купальники не портятся! — Арсений, гетеросексуальность не исключает интереса к моде и одежде. Это качество, и, как и любое другое, оно никак не связано с ориентацией человека… Эд любовно пинает Егора под столом. — Малой, завязывай с нотациями. Егор поворачивается к Эду, сконцентрировав на лице всю серьёзность, на которую только способен. — Эд, это важно, чтобы люди не мыслили стереотипами и были образованы в такой простой теме как человеческая сексуальность. И понимали, что она не определяется предпочтениями в одежде или любыми другими предпочтениями… — А только желанием сосать хуй, да-да, знаю, — закатывает глаза Эд. — Расслабься, они не обиделись, что я назвал их пидорасами. Да, гомогеи? — Может, мне стоит завести тикток? — задумчиво хмурится Егор. — Мне кажется, что людям все-таки не хватает осведомлённости. — Милый, это отличная идея, — кивает Яна. — Сейчас очень активно развивается мир блогинга, и блогеры — серьезные инфлюенсеры. Так что если ты считаешь, что это важно и что в тебе есть на это силы, то обязательно нужно попробовать. — А я бы мог завести трэвел-блог, — мечтательно говорит Антон. — О путешествии по метро? Ты ж нигде не был, — фыркает Арсений. — Эй! Ну побываю ведь! — Арсений, ты мог бы проявить чуть больше поддержки, — мягко качает головой Егор. Арсений почти привык к тому, что Егор его учит, как жить, потому что сам Арсений очень часто это как не понимает. Но он слишком мучительно выползал из скорлупы, царапаясь в процессе обломками, чтобы теперь позволить себе проебаться только потому, что порой не хватает мозгов подумать. Нет, он старается очень. Честно. Но иногда Егор ему помогает, и Арсений бесконечно благодарен ему за это. — Антон, ты буквально работаешь в секс-шопе. Почему бы тебе не обозревать товары? — Блин! — Антон взволнованно вскидывается. Обычно он радуется, какую бы хуету Арсений ему ни предложил — а Арсению даже не стыдно, что ему это нравится. — А давай этим займешься ты? — А? — на секунду охуевает Арсений. — Нет, я серьёзно! — хватает его за руку Антон. — Ты красивей. И опыта у тебя больше. Арсений недовольно хмурится. — Антон, ты красивый. — Арс, камон. Я однозначно буду блеять на камеру. И краснеть. — Это сексуально, — настаивает он. Антон приподнимает брови. — Тебя определенно заводят какие-то странные вещи. — Ага, не то, что ты — заводишься просто во сне. — Но мне же снишься ты! — Кха-кха, — прочищает горло Эд. — Хватит голубиться. Лучше давайте порешаем с отпусками, пока время есть. Арсений прикидывает, что в последний раз он писал заявление где-то месяцев восемь назад, так что у него наверняка поднакопилось неотгулянных дней. Начальство, конечно, крайне неохотно отпускает в горячий сезон, но Арсений думает, что это недовольство они могут засунуть себе в жопу. Хотя нет, даже в жопу не надо — вдруг им это будет приятно. Так что заявляет он вполне уверенно: — Мне, думаю, дадут. — Тут даже и думать не надо, — фыркает под боком Антон. Арсений смеётся. — Я не про тебя, Антон, а про отпуск. — Ну хлопцы, я же просил! — стонет Эд. Антон показывает ему язык и прячется Арсению в плечо. — Я тоже свободна. График подрасчищу — и можем ехать. В крайнем случае там поработаю, если будет что-то срочное. — Яна пожимает плечами. — Еще один плюс в том, чтобы работать на себя. Так что, мальчики, становитесь блогерами, пока не стало слишком поздно. — Предлагаю, чтобы Яна отвечала за организацию, — переводит тему Арсений, потому что с остальными всё понятно — Эд с Егором тоже сами себе хозяева, а Антона Оксана отпустит без вопросов, тем более что вкалывает он как проклятый. Арсений вообще не уверен, что тот когда-либо брал отпуск. — Это почему? — Яна кривится на его предложение, поджимая к себе коленку. — Потому что ты самая организованная, — лично Арсению это совершенно очевидно, — не боишься звонить по телефону, дружишь с математикой… — А что мне за это будет? — А что хочешь? Роскошный ужин? Спа? Цветы? — Мальчики, я уже прямо вижу, как вы научились думать не стереотипами, — вздыхает Яна, закатив глаза. — Я хочу хотя бы одно мероприятие, которое мне не придется организовывать. — Давайте я займусь, — вызывается Антон, вскинувшись с арсеньевского плеча. — Антон, ты не можешь заказать пиццу. — Я не не могу! Я просто не понимаю, зачем разговаривать, если придумали мессенджеры. И вообще — куда мне, по-твоему, надо будет звонить? Пилоту самолета, чтобы спросить у него про рейс? Или хозяину гостиницы? Авиасейлс и эйрбиэнби уже существуют, если ты не знал. Как-нибудь справлюсь. Арсений задумчиво смотрит на Антона. Когда-нибудь настанет тот день, когда он перестанет его недооценивать. — Может, тебе и правда надо стать трэвел-блогером. — Только если ты будешь обозревать анальные пробки и ходить со мной на секс-вечеринки в Берлине, — полувопросительно ультиматирует Антон, но Арсений отвечает коротким: — Договорились. Антон румяно светится. Эд с недовольным лицом машет руками. — Тоха, базара ноль. Тока говори, скока скидывать бабок, остальным занимайся как хошь. Сюха слишком много парится. Недоверчивый индюк. — Да я же не сказал, что не доверяю. Я просто беспокоюсь, что Антону будет некомфортно… — Арсений дуется и в основном на себя. Он не уверен, что когда-нибудь научится правильно формулироваться — так, чтобы грамотно доносить свои мысли до окружающих. Пока он живет и разговаривает сначала словами (спасибо и на том), а потом поясняющими сносками. Хорошо хоть, что друзья не обижаются. И Антон обычно ржёт и подбадривает, выслушивая его объяснения. И говорит: «Вот я опять сначала подумал, что ты имел в виду совсем противоположное». — Не волнуйся, Арс, я большой мальчик, — Антон целует ему костяшки пальцев. Арсений когда-нибудь привыкнет к тому, что ему так невозможно, невероятно повезло. — Только чур на ЮБК, — говорит Эд, отхлёбывая пиво. — В Ялте просто охуевшие набережные. И под Севастополем есть один маяк в поле… Мы должны там бухнуть портвейна. — До Симферополя полетим по-любому. Там без вариантов. — Машину будем брать? — Давайте я со всем разберусь, — деловито отвечает Антон. — Набросаю варианты маршрутов, а там и обсудим. — Чувак, не вопрос. — Жмёт плечами Эд. — Ладно, всё, заебали. Чё у нас там по плану? Затрахало взрослые вопросы выяснять. — Скраббл? — Скраббл. Арсений поднимается с дивана, чтобы дойти до полки с настолками. В один из прошлых разов они собранием постановили, что матерные слова — тоже слова, и теперь изгаляются, кто сможет поставить что-то повыебистей. Егору как-то удалось собрать: «хуевыверт», но он, кажется, сверхчеловек. Сейчас осталось только выяснять, кто играет в паре — чтобы было всего четыре плошки, по правилам. Надо бы поставить Антона и Яну — Арсению кажется, что тот до сих пор периодически её побаивается. Антон ему, наверное, таких мыслей не простит. С коварной улыбкой и коробкой в руках Арсений возвращается за стол. *** — Короче, мы приехали в аэропорт, еле успели на регистрацию… Блядь, свет хуйня, и камера мутная, сука. — Арсений оборачивается, когда Антон, загнанно дыша, вытирает краешком футболки камеру на телефоне — очень по-бомжарски. Арсению нравится. — Короче, мы приехали в аэропорт, еле успели на регистрацию. Следующая остановка — Симферополь. Кликает звук выключившегося видео. Антон стирает со лба пот и трусцой несется к Арсению, чтобы забрать свой рюкзак. — Ты все-таки решил в инсту выкладываться? — спрашивает Арсений, с радостью освобождаясь от груза. — Та не, инстаграм — херота. — А чего тогда разговорные пишешь? — Да хрен его знает, что там пригодится при монтаже. Лучше пусть лишние будут. — Вы хули там отдыхаете? — не своим голосом орёт чуть ли не с другой стороны терминала Эд. — На регистрацию успели, так вы хотите посадку проебать? — Ой, — хихикает Антон. — Погнали, а то улетят без нас. — Или Эд нас посадит на вертелы, уж даже не знаю, что хуже. Антон летит вперёд, перебирая длинными ногами, восторженно озирается по сторонам — на блестящие витрины дьютифри, горящие цифрами табло и заспанных ночных перелётчиков. Где-то впереди Эд машет руками как лопастями, мол, быстрее, быстрее, уёбки. У Егора рядом — два рюкзака на плечах, свой и янин, и он держит её за руку, устроив подбородок на ее макушке. Антон тоже хватает Арсения за ладонь, — не теряйся, — и тянет вперёд на реактивной тяге, к морю, плавкам, маяку посреди поля и трёхкомнатной квартире в центре Севастополя, которую он нашел на эйрбинби. И к хуевой туче вибраторов, которые он не пойми как уместил в десять килограмм багажа. Арсению даже не верится, что всего пару месяцев назад ему казалось, что он остался полностью и совершенно один. «Надо же, — думает теперь Арсений. — И всё-таки мы все вместе».