Осколки магии

— Джин, а что у вас вчера произошло? Я уже почти вышел из дома, когда на кухне раздался жуткий грохот. Я хотел вернуться, но не услышал крики о помощи, потому подумал, что вы сами справитесь. — Юнги сидел на диване, крепко обнимая своего прорицателя. — Аааа… Это горшок с цветком упал. По непонятной причине. — голос Джина был абсолютно спокойным, и Юнги понял, что это было просто досадное недоразумение. — Как вчера прошла коллективная медитация? — Отлично. Мы с Тэхеном координировали действия по созданию магической защиты, пока Чимин и Чонгук тренировали свою выдержку. У них только закончился буйный пубертантный период, началась большая любовь, а гормоны оказывают влияние на все аспекты их жизнедеятельности… Магия в этот период очень нестабильна, но, кажется, мне удалось их настроить. — А почему это важно? — В ответственный момент они могут случайно вернуться в свой родовой облик, бессознательно почувствовав угрозу своей жизни, и тогда установленная магическая связь с Хоби разорвется, и он окажется в большой опасности.       Джин с беспокойством посмотрел на Юнги, и тот поспешил его успокоить. — Я буду рядом и смогу перегруппироваться. Но уверен — они не подведут.       Некоторое время они сидели молча. Юнги крепко сжимал Джина в своих объятиях, как будто боялся, что в определенный момент тот сбежит. В гостиной появились 3 товарища, только недавно как будто трансформировавшиеся в свой обычный облик. Они что-то оживленно обсуждали, но увидев Джина и Юнги, остановились и расселись на ковре рядом с диваном. — Ты смотри, прям голубки, напоминают нас с тобой, когда мы только осознали… — Чимин посмотрел на Юнги и осекся. — Как сильно друг другу нравимся.       Чонгук прижал к себе блондина и смачно чмокнул его в щеку. — А где Хоби с Джуном? — Тэхен удобно облокотился о диван, вытянув ноги. — Ищут гладкий канат, который оставит как можно меньше следов. — Воу, все должно быть так серьезно? — Гоблин должен вернуться целым и невредимым. Это главная составляющая плана. Иначе ему мало кто поверит, что здесь он не встретил никакого сопротивления.       На этих словах вошли Хоби и Джун, с большим пакетом, в котором, очевидно, находился плотно скрученный моток нужного каната. — Вот, взяли строительный, синтетический. Гладкий, но нескользящий. Возможно, после всего, что произойдет, мы сможем его использовать на своих детских утренниках. — Хоби извлек из пакета моток толстого серого каната, и, представив его на детском утреннике, все разом засмеялись. — Ойойой, зря смеетесь. С моей смекалкой на детском утреннике я смогу использовать даже…       Хоби не успел договорить. На втором этаже послышался жуткий треск, а потом совершенно нечеловеческий и незвериный рык. Юнги сразу же вскочил. — Чим, Гук, берите Хоби, встаньте спиной к стене. Тэ, мы с тобой с Намджуном, рядом. Не отпускайте руки не при каких обстоятельствах. — затем он повернулся к Джину. — Ты будешь почти невидимым для него, но, пожалуйста, будь осторожен. Мы справимся.       После этих слов в его глазах мелькнула какая-то мысль, но Джин не успел понять, что это было, так как по ступенькам, быстро и тяжелой поступью спускался…       Он был намного страшнее, чем в видении. Грязно синяя кожа обрамлялась каким-то непонятный черным мерцанием, делая расположенные на руках длинные кривые шипы, острые как заточенные пики, еще более устрашающими. Черные кожаные штаны, жилет и пояс, на котором был огромный нож со страшными зазубринами. Посреди лба был яркий светящийся кружок, маленькие глаза с красными зрачками, широкий, уродливо размазанный по морде нос и кривой рот, то и дело обнажающий клыки.       Все моментально рассосредоточились по обозначенным ранее позициям. Чонгук и Чимин расположились позади Хоби, крепко держа его за плечи. Рядом находился Намджун, который держал за руки Юнги и Тэхена, чуть вышедших вперед. Джин спрятался за диван, заняв удобную для обзора позицию. Правда, он до сих пор не знал, чем сможет помочь, пойди что-то не по плану.       Гоблин осмотрелся, и в следующее мгновение в сторону друзей полетел темный потрескивающий шар, который ударился, как о стену, о возведенный Юнги и Тэхеном щит. Джин не мог его разглядеть, он просто знал. Канат начал движение — Джин видел, как Хоби сосредоточенно перебирает в воздухе пальцами. Глаза Намджуна были закрыты, только вздувшиеся на висках вены выдавали его безумное напряжение.       Тем временем гоблин не переставал осыпать обороняющихся светящимися шарами, которые с треском разбивались о невидимое препятствие. Гоблин издавал страшные звуки, и Джину отчаянно хотелось закрыть уши. — Хоби, я не могу установить с ним связь — он слишком активен. — голос Джуна был как будто приглушен чем-то.       Хоби расставил руки в стороны, и Джин увидел, что канат начал собираться в воздухе в петли, вот-вот готовые затянуться на конечностях озверевшей ебаки. — Насчет три я затяну канат. Раз.       Гоблин расположился напротив магов, его атаки становились все более интенсивными, шары издавали все больше треска и с каждым разом были все больше. Джин видел, как дрожат руки Тэхена. Юнги был смертельно сосредоточен. Его глаза были прямо устремлены на взбесившегося демона, губы двигались, как будто что-то нашептывая. Два.       Чимин и Чонгук стояли, опустив головы. Из-под их ладоней, крепко вцепившихся в плечи Хоби, исходил едва заметный голубой свет. Хоби продолжал приближать к свирепствующему, но почти неподвижному монстру петли. Три.       Петли в одном мгновение, с резким затейливым движением рук мага, затянулись. Две петли крепко сжали ноги гоблина, еще две петли крепко прижали его до этого расставленные руки к туловищу, и одна петля, обхватив его лоб, затянулась на канате вокруг его торса, тем самым запрокинув голову.       Гоблин издал чудовищный рык. Джину на мгновение показалось, что он оглох. — Хо, у тебя получилось. — голос Намджуна был непривычно низким и надрывным.       Он открыл глаза, в которых появился тот же голубой блеск, что исходил от рук волшебников из другого мира. Его брат был переполнен магией, и Джин даже представить не мог, какую мощь он сейчас ощущал.       Гоблин затих. Его ноги и руки совершенно обмякли. Из него вырывался какой-то сдавленный хриплый стон, который моментами прерывался. Скорее всего, именно в эти моменты Джун совершал сильные телепатические воздействия в его сознании. — Мне нужно еще немного времени. — Джун хрипел.       Хоби сделал резкое движение, и петли затянулись с новой силой. — Чон, перейди к Джуну. Мы снимаем щит. Телепату нужно больше магии.– в голосе Юнги чувствовалось колоссальное напряжение.       Он глазами нашел Джина и внезапно улыбнулся ему. Но эта улыбка не осветила Джина изнутри, как раньше. Наоборот.       Все произошло слишком быстро. В момент, когда Чонгук отпустил Хоби, мгновенно перебравшись к Намджуну, гоблин поднял кисть руки, и в магов полетел черный искрящийся шар. Остальное как в замедленной съемке: Юнги пропал, серый пушистый кот совершил прыжок, закрыв собой шар, и со страшной силой ударился о стену. Хоби затянул петли так, что монстр неестественно выгнулся. В следующее мгновение метка на его лбу погасла. Хоби одним резким движением убрал канат. Гоблин, оглянувшись, испарился. Все это произошло в одну минуту.       Прежде чем выбраться из своего укрытия, Джин увидел, как Хоби упал на колени, вслед за упавшим навзничь Чимином, который в следующий момент превратился в желтый комочек перьев. Из носа Джуна шла кровь. Он совершенно обессилено упал на Тэхена, который стоял на четвереньках, не имея возможности вдохнуть. Чонгука не было — только неподвижный кролик, с распластанными по полу лапами.       Джин метнулся к тому месту, где должен был лежать серый кот. В два движения добравшись до стены, вместо кота, он увидел неподвижного Юнги. Он был абсолютно бледный. Никаких видимых повреждений не было. Только из его носа тонкой струйкой шла кровь. — Юнги! Юнги! Нет! — Джин упал перед ним на колени. Он схватил лицо Юнги в свои руки, еще чувствуя еле уловимое тепло, но с ужасом ощущая мертвенную безвольность его тела. — Нет! Ты мне обещал, что все будет хорошо! ТЫ ОБЕЩАЛ! Ты же все предвидел! Ты смотрел мне в глаза!       Его голос звучал страшно. В нем было слишком много отчаяния и слез, которые просто не могли выйти наружу из-за колоссального напряжения. — Юнги! Ответь же! Я не верю… — руки Джина скользнули на грудь неподвижного и никак не реагирующего парня. Он ощущал под своими ладонями мягкую ткань футболки, но больше не чувствовал тепла. Его было слишком мало. — Юнги…       Джин обессилено упал на отдающего последнее оставшееся в нем тепло молодого человека. Из его груди стало вырываться страшное, безобразное страдание, отрывистое, бесслезное рыдание, озвучиваемое хриплыми тяжелыми, как будто каждый раз последними вдохами и выдохами. Он ничего не чувствовал. Все естество мгновенно заполнила совершенная пустота, в которой гулким страшным эхом отдавалось его собственное останавливающееся сердцебиение. — Джин, он жив! Джин, ему просто больно! — Намджун из последних сил, борясь с хриплой опустошенностью легких, пытался докричаться до своего брата.       Внезапно, Тэхен поднялся и с невиданной скоростью подлетел к Джину, прижавшись к нему сзади всем своим телом, крепко обхватив почти убитого горем парня за торс. — Джин, ему больно!       Джин ненадолго поднял голову, обернулся на голос Джуна, который стоял на четвереньках, не в силах подняться. Он почему-то вдруг стал ощущать в себе огромную силу, которая, казалось, готова была разорвать его изнутри. Эта сила мгновенно заслонила собой черное горе, как будто озарив все внутри ярким испепеляющим светом.

***

— Так что ты хотел, родной? Будешь чай? — Джин вальяжно вошел на кухню, проигнорировав стоящего рядом со столом сосредоточенного Намджуна. — Ты еще хочешь принести пользу в предстоящей схватке? — его голос звучал так серьезно, что Джину пришлось оторваться от электрического чайника, который он собирался наполнить фильтрованной водой. — Ты хочешь научить меня приемам самообороны от бездарных бандитов и малолетних хулиганов? — Джин с сомнением смотрел на брата, на лице которого не было ни тени улыбки. — Я серьезно, Джин. Сейчас не время для твоего искрометного юмора.       Джин напрягся. — Разумеется, я хочу. Я всегда хотел. И ты сам знаешь, какой это больной вопрос для меня. — Юнги сказал, что у тебя появился дар исцеления.       Джин на мгновение задумался, а потом закатил глаза. — То, что я исцелил микроскопический порез, еще не значит, что я смогу кого-то спасти. — Но ты ведь хочешь обладать этим даром в полной мере? — Джун подошел ближе к старшему брату. — Что за вопрос? Кто не захочет? — Джин приподнял одну бровь, и в его взгляде стало явственно читаться сомнение и явный скепсис.       Джун одним движением схватил лежащий на столе нож, взял руку Джина и полоснул по ней легонько острым лезвием, которое оставило длинный кровавый след. — Ай, ты что, заболел?! — Джин вскрикнул, ощутив резкую и неожиданную боль. В следующее мгновение его порез затянулся. — Так, начало многообещающее… — Джун впервые за все это время улыбнулся. — Отойди от меня — я тебя боюсь. Надо будет с Хоби показать тебя врачу. — Джин потер недавно порезанное место, все еще с сомнением смотря на саму собой затянувшуюся кожу.       Намджун взял тот же нож, повторил движение, и теперь на его ладони красовался глубокий порез. Он протянул руку Джину. — Исцели меня.       Джин смотрел на брата совершенно спокойно, даже отрешенно. — Сейчас, вызову скорую. Уверен, после дозы транквелизаторов тебе наклеют пластырь. — Джин, помоги мне. — Джун продолжал протягивать ему руку. — Как скажешь. Где у нас аптечка? — он повернулся к шкафу, открыл одну из дверок и извлек оттуда пластиковый ящик, наполненный медикаментами.       На кухню вошел Хосок, который говорил с кем-то по телефону. — Так, я нашел перекись и бинт. Сейчас еще найду ватку, и смогу исцелить тебя. Только подожди немного.       Джин продолжал рыться в аптечке, как вдруг услышал страшный грохот. Он обернулся, и увидел Джуна, который лежал на полу среди осколков глиняного горшка, земли и остатков японского фикуса. Рядом с ним стоял Хоби, который прикрывал рот рукой. — Господи, я убил своего брата… — он обмяк и облокотился на стол.       Джин бросил все найденные принадлежности и в одно движение оказался рядом с Джуном, который, кажется, лежал без сознания. На его голове зияла глубокая рана, из которой стремительно сочилась кровь. — Что произошло?! Джун! — не на шутку обеспокоенный старший брат иступленно теребил обездвиженного младшего за плечо, затем повернулся к Хоби. — Что произошло? — Я каким-то образом уронил на него горшок... Я не помню, как это произошло... — Хоби явно был в предобморочном состоянии.       Джин переместил свои руки на голову Джуна. — Господи, ему же больно, у него дырка в голове! — как только его руки приблизились к открытой ране, он увидел мягкое белое свечение, которое исходило со всей поверхности его ладоней.       Джин, повинуясь какому-то неведомому инстинкту, переместил свою ладонь над раной и… Кровь начала останавливаться, а ее края затягиваться. Через пару мгновений, Джун открыл глаза. — Сработало? — его голос звучал непривычно тихо. — ТЫ НОРМАЛЬНЫЙ? ТЫ ЧУТЬ НЕ УБИЛ СЕБЯ И ПОЧТИ УГРОБИЛ МЛАДШЕГО!!! — Джин вскочил и подлетел к младшему брату, который, совершенно белый, бессильно повис на краю стола. Джун тем временем медленно поднялся. — Хоби, малыш, облокотись, сейчас я принесу тебе холодной воды. — Джин бережно переместил брата на кресло и метнулся за водой. — Я не просто покажу тебя врачу — я отдам тебя на принудительное лечение! Самолично подпишу все документы! — наполнив стакан водой, он вернулся к Хоби. — Пей.       Дрожащими руками младший взялся за протягиваемый ему стакан и стал пить, пока его щеки постепенно стали розоветь. — Он бы добровольно не согласился разбить о мою голову горшок. Пришлось идти на крайние меры. — Джун, как ни в чем ни бывало, пожал плечами. Потом дотронулся до своей головы. — Слушай, даже не болит. — Собирай свои вещи. Ты переселяешься В ПСИХДИСПАНСЕР! — Джин гневно смотрел на брата. — Когда ты ощутил эту магию в себе? — Джун совершенно не обращал внимание на гневные комментарии старшего. — Когда понял, что тебе невыносимо больно. — Джин смотрел на постепенно возвращающегося к жизни Хоби, а затем бросил на среднего брата взгляд, полный ожесточенного скептицизма.       Джун улыбнулся. — Бинго.