Without your hands

      — Алло, Клэй, ну ты где?        — Выхожу из дома! То есть, сейчас выйду! — выпалил я, пытаясь сунуть руку в рукав нового свитера и одновременно не выронить прижатый ухом к плечу телефон. О функции громкой связи я, конечно же, сразу не вспомнил, а теперь уже поздно.        — Тогда встретимся на углу улицы. Мы ждём, — многозначительно проговорил Эдди.        — Ага, сейчас!       Бросив телефон на кровать, я наконец-то влез в свитер и глянул в зеркало, чтобы пригладить встопорщенные электричеством волосы. Телефон занял положенное место в заднем кармане джинсов, после чего я бегом спустился с лестницы на первый этаж. Задержался в дверях гостиной, чтобы сообщить:        — Мы гулять.        — Только не слишком долго, милый, — ответила мама, отвлекаясь от телевизора.       Комната наконец приобрела праздничный вид: небольшая, но густо увешанная игрушками ель в углу, венки и гирлянды на стенах, ручейки золотистых огней, стекающие вдоль штор. Старый добрый Сочельник в кругу семьи… Точнее, в этот раз, надеюсь, не только семьи.       Я нерешительно сцепил пальцы в замок.        — Ээ… Мам?        — Да? — вновь повернулась ко мне она.        — Я же могу привести с собой ребят после прогулки?        — Конечно, Клэй, о чём речь.        — А Йена?       Пауза несколько затянулась, но мама всё же ответила:        — Да. Приходите все вместе.        — Спасибо. Люблю тебя, мам, — выпалил я и исчез с порога быстрее, чем она успела ответить.       Привычка строить грандиозные планы, а потом шипеть от боли, топчась на их осколках, ещё ни разу не доводила меня до добра, но что поделать? Я был так воодушевлён примирением с родителями, так сильно ждал этого Рождества, что любой план казался выполнимым. Правда, на этот раз я строго-настрого запретил себе гнаться за идеалом — лучше добиваться цели поэтапно и действовать по обстоятельствам.       Итак, пункт первый: встретиться с друзьями.       Стемнело ещё пару часов назад, так что город успел как следует пропитаться атмосферой грядущего праздника. Улицы утопали в свете разноцветных фонариков, тут и там попадались машущие ручками-веточками снеговики, от карликов размером с чихуахуа до гигантов в человеческий рост. Реальность стала до безумия походить на старую почтовую открытку, но мне это нравилось. В конце такого тяжёлого года приятно просто побыть немного ребёнком, даже если тебе почти девятнадцать.       Вид трёх знакомых фигур возле продуктового магазинчика заставил меня улыбнуться во весь рот. Вот они, во всей красе: здорово вытянувшийся, обросший, словно йети, Тодд; ржущий на всю улицу Эдди в дурацкой шапке с косичками; как всегда, сдержанный и аккуратный Верн. Мы не виделись целую вечность, но стоило Эду радостно заорать и броситься мне навстречу, как иллюзия отчуждения улетучилась.        — Клэ-э-эй!        — Привет, Эдди.        — Ты всегда был таким тощим, старик? — ухмыльнулся Тодд, стискивая мою ладонь рукой в толстой перчатке.        — Так здорово, что ты вернулся, — искренне улыбнулся Вернон.        — Не то слово, — не мог не согласиться я. — Чёрт возьми, я так рад вас видеть!        — Ну-ну, оставь сантименты Стэффорду, — ехидно осклабился Эд и вытянул шею, будто надеялся обнаружить Йена за моей спиной. — Где он, кстати? Он пойдёт с нами?       Я замялся.        — Да, я хотел бы его позвать, если вы не против…        — Да чего уж там, Рождество всё-таки, — отмахнулся Тодд.        — А иначе ты был бы против? — удивился Вернон.        — Он ревнует, — хихикнул Эд и схлопотал от Тодда подзатыльник. Да уж, некоторые вещи остаются неизменными.        — Ладно, идём, чего время терять, — предложил Вернон и перевёл взгляд на меня. — Куда нам, Клэй?        — Давайте поедем на автобусе, а потом дойдём до центра пешком, оттуда гораздо ближе.        — Вот и славно, — деловито заключил Эдди и первым зашагал в сторону автобусной остановки.       Пункт второй: добраться до дома Йена.       Это оказалось не так уж просто, учитывая неожиданное скопление народа в автобусе. Толпа оттеснила нас в дальний угол салона, где мне пришлось упереться в стенку обеими руками, чтобы не раздавить Вернона.        — И куда они все едут? — проворчал Эдди откуда-то из-под моего локтя.        — Туда же, куда и мы, дубина, — хмыкнул Тодд.        — Сам такой, — весело отозвался Эд.       Немного странно следовать знакомым маршрутом… не в одиночестве. Сколько помню, я всегда ездил к Йену тайком, словно недоделанный секретный агент. Даже когда всплыла правда о нашем общении и я стал говорить, что еду «к другу», привычка оглядываться по сторонам никуда не делась. А теперь — пожалуйста: я собираюсь ввалиться к Йену в компании своих школьных друзей, которые абсолютно спокойно восприняли факт наших отношений. Кто бы мог подумать.       Выбравшись из автобуса, мы дружно вздохнули с облегчением. Пара десятков шагов — и показался отлично известный мне дом. От чувства дежавю и предвкушения встречи сердце сладко сжалось.        — Он здесь живёт? — уточнил Эдди, задрав голову.        — Ага.        — Тогда иди, мы тут подождём, — предложил Верн, и остальные согласно кивнули.       Я уставился на друзей круглыми глазами. Признаться, до этого я не додумался, но вариант действительно казался отличным. Они трое не раз видели Йена в школе, знали, как он важен для меня, но познакомиться им ещё не довелось. Благодаря их решению каждая из сторон успеет подготовиться к встрече. Мне-то точно не помешает.       Пора приступить к реализации следующего, маленького, но очень важного пункта плана: встретиться с Йеном.       С нашей прошлой встречи (той самой, которая едва не закончилась катастрофой) прошло чуть больше месяца. Пережить этот месяц было легче, чем четыре предыдущих, но соскучиться я успел не меньше. Увидеться наедине не получалось — Йен вернулся домой только вчера вечером, пока я был занят налаживанием отношений с родителями. Что ж, придётся сегодня как-то распределять своё время между Йеном, ребятами, мамой и папой. Звучит нереально, но стоит попытаться. Когда ещё выпадет шанс собрать всех родных вместе?       Впрочем, я должен думать не только о своих чувствах и желаниях. Позиция родителей в отношении меня и моей ориентации вроде смягчилась, но это не значит, что они готовы ко всему остальному. Торопить их не стоит. С другой стороны, Йен нуждается в моей поддержке и понимании ничуть не меньше. В прошлый раз я затащил его в гости чуть ли не силой, и он справился блестяще, но так больше нельзя. Я должен принять его решение, если он не захочет встречать Рождество в такой шумной и неоднозначной компании. Вот бы захотел…       Так, Клэй, расслабься. Ты же хотел действовать по обстоятельствам, а не накручивать.       Преодолев последний лестничный пролёт, я перевёл дух и с силой вдавил палец в кнопку звонка.       Дверь открылась буквально через пару секунд. Йен попытался изобразить на лице вялое удивление, но я всё же успел заметить предыдущее выражение: сведённые брови, поджатые губы, устало прикрытые глаза. Что-то не так.       Несмотря на нервный холодок между лопатками, я всё же заставил себя растянуть губы в улыбке и выдать подготовленную заранее реплику:        — Не хотел тебя беспокоить, но парни слёзно умоляли позвать тебя с нами на прогулку, и вот я здесь.        — Мм. Весьма любезно с их стороны. — Йен почти улыбнулся в ответ, но ему помешал громкий звон со стороны кухни. Вслед за этим послышался невероятно хриплый и столь же безразличный мужской голос:        — Кто там?       Нижняя губа Йена дёрнулась. Стальные глаза потемнели.        — Подожди минутку, — хладнокровно попросил он и двинулся, вопреки моим ожиданиям, к себе в комнату. Я застыл истуканом, настороженно прислушиваясь, но не слышал ничего, кроме шума крови в собственных ушах. Какого чёрта здесь происходит вообще?       Насчёт «минутки» Йен не соврал — присоединился ко мне совсем скоро, уже одетый в тёплый жемчужно-серый свитер и джинсы. Я ошарашенно наблюдал за тем, как он торопливо влезает в зимние ботинки, наматывает на шею шарф парой рывков и накидывает на плечи куртку. Собравшись, он молча вытеснил меня на лестничную площадку. Дверь захлопнулась с тихим щелчком.       Не успел я прийти в себя, как Йен уже спустился вниз на целый пролёт, грохоча подошвами по ступенькам. Пришлось срочно его догонять.        — Йен! — Я вцепился в его рукав, пока он не помчался дальше.        — Давай не сейчас, — прошипел он сквозь зубы, раздражённо косясь на меня.        — Я… не об этом.        — А о чём тогда?        — Привет? — неуверенно улыбнулся я и притянул его к себе за плечи. Потребовалось несколько секунд, чтобы выражение лица Йена немного смягчилось.        — Да. Привет.       Твёрдые прохладные губы не сразу раскрылись навстречу моим, но проверенная временем тактика нежной настойчивости давала свои плоды, и Йен понемногу оттаивал. Его язык такой тёплый, влажный и… солёный? Я в панике отстранился.        — Что? — вскинул брови Йен. Я сосредоточенно всмотрелся к его лицо. Ни синяков, ни ссадин. Откуда тогда этот странный привкус?        — С тобой… всё в порядке? — осторожно уточнил я. Беспокойство в моём голосе вызвало у него лёгкую улыбку.        — Ты ждал чего-то другого?        — Нет… Нет, ничего. Просто спросил.       Серые глаза подозрительно сузились, но я вовремя вспомнил о его расстёгнутой куртке и стал возиться с молнией, отвлекая его и себя от неудобной темы. Йен почти тактично отстранил мои руки и дёрнул собачку молнии вверх.        — Мы идём, или как?        — Если ты готов.       Он невозмутимо повёл плечом. Похоже, прогулка с моими друзьями оказалась наилучшей альтернативой прозябанию в квартире с тем жутким голосом. Это радует. Возможно, у меня сегодня всё получится.       Но реализация следующего пункта — познакомить всех между собой — вызвала неожиданные сложности. При виде ребят возле подъезда, я вдруг осознал, что сердце стучит как бешеное, а сам я цепляюсь вспотевшей ладонью за руку Йена, будто сопливый пятилетка. Что делать? Мне следует представить их? Но ведь формально они уже знают имена друг друга. Как они вообще будут общаться? У них же нет ни одной общей темы для разговора, кроме… меня. Чёрт. Нужно было предупредить парней, чтобы вели себя тактичнее. У Верна эта функция встроенная, а вот Эд со своей гиперактивностью или Тодд со своими грубыми шуточками могут…        — Привет, Йен, — жизнерадостно улыбнулся Эдди. — Я Эд, это Тодд и Верн. — Ребята поприветствовали Йена кивками. — Ну что, идём на площадь? Кстати, у кого-нибудь вообще есть деньги?        — Не говори, что ты забыл кошелёк в общаге, — округлил глаза Вернон. Эд скорчил страдальческую мину.        — Сам от души надеюсь, что нет…        — Сто процентов да, — отрезал Тодд. — Так что кошелька у тебя больше нет. Ладно, мы же гулять вышли, вот и будем гулять. Погнали.       Ни малейшей неловкости. Никаких косых или, напротив, бесцеремонно пристальных взглядов. Наши с Йеном сомкнутые руки никого не интересовали и не напрягали. Словно так всегда и было. Нужно будет обязательно сообщить парням, что они — лучшие друзья на свете.       Нашу маленькую процессию, как обычно, возглавили Тодд и Эдди, а мы с Йеном и Верном пристроились за ними. Ладонь Йена всё ещё покоилась в моей, но никак не согревалась, и я украдкой растирал его тонкую кожу большим пальцем. Нужно было подарить ему на Рождество пару перчаток, а не… то, что я для него приготовил. Мысль вызвала на редкость дурацкую ухмылку.        — Мы будем пить? — обернулся через плечо Эд. — Теперь всем есть восемнадцать, даже мне!        — Ты всё равно младший, так что мы можем тебе запретить, — мерзко хихикнул Тодд. Эдди пихнул его в бок и трагически протянул:        — Клэ-э-эй, ну скажи ему!        — Что сказать? Ты с ним живёшь, а не со мной, — не удержался от подначки я, и Эд надул губы.        — Ты зануда. Йен, как ты его терпишь?        — С трудом, — вздохнул тот, вызвав одобрительные смешки моих чересчур понимающих друзей. Пожалуй, об этом нам с ними тоже следует поговорить. В другой раз.       Когда Эдди и Тодд немного отдалились, Вернон весело фыркнул:        — Не представляю, как Тодд умудрился обзавестись девушкой, будучи глубоко семейным человеком, а ты?       Мы прыснули одновременно. Замечание Верна было на редкость точным: ещё при знакомстве шумный недотёпа Эд и грубоватый, циничный Тодд удивительно быстро нашли общий язык, а колледж и совместное проживание в общаге сблизили их настолько, что со стороны они куда больше походили на парочку, чем мы с Йеном. Боюсь, никакая Ванесса не справится с разрушением этой прочно устоявшейся идиллии.       Пока я был занят созерцанием Эдди и Тодда, ржущих над не слышной нам шуткой, внимание Вернона перекинулось на моего парня.        — Эй, Йен, ты же на социолога учишься, верно?       Рука Йена удивлённо дёрнулась, но он всё же ответил:        — Да.        — А вы проводите свои исследования в колледже?       Не успел я моргнуть, как эти двое углубились в довольно оживлённое обсуждение недоступных для моего разума вещей. Верн обладал уникальной способностью вовлекать в диалог так ненавязчиво, чтобы втянулся даже самый робкий или необщительный человек. Собственно, с этого и началась наша дружба. Вот и Йен проникся — болтают, как старые приятели… Так, только не ревнуй, Клэй, это совсем лишнее, ты же знаешь. Сделав глубокий вдох, я просто покрепче сжал руку Йена. Полегчало.       А вот и центральная площадь. Кажется, огни сбежались сюда со всего города — одна огромная рождественская ель сияла не хуже десятка фонарей. Вокруг неё были разбросаны нарядные палатки, похожие на пряничные домики в гирляндах и неизменных венках из остролиста. У прилавков было шумно и весело.       Все тревоги разом улеглись. На душе стало тепло и уютно. Я дома. Со мной друзья и Йен. Это определённо будет лучшее Рождество за последние несколько лет.       Ладонь Йена аккуратно выскользнула из моей и нырнула в карман куртки. Давно пора её погреть. Хотя, может, он просто перестраховывался, мы всё-таки находились в центре толпы. Эд сразу же умчался вперёд по узкой сверкающей галерее между палатками, но мы не стали его догонять и остановились у ближайшего прилавка.        — Хочешь чего-нибудь? — поинтересовался я у Йена.        — Например?        — Не знаю. Леденец?        — Не терпится заткнуть мне рот продолговатым предметом? — тонко усмехнулся он, заставив меня покраснеть до корней волос. Благо, Верн стоял у другого края прилавка, а Тодд вообще куда-то скрылся. Йен как ни в чём не бывало повысил голос: — Нет, спасибо, Клэй, я не хочу леденец.       Зараза.        — А пунш хотите? — раздался голос Тодда за моей спиной. Оказывается, они с Эдом уже успели разжиться напитками и держали ещё три стаканчика на картонной подставке. Мы быстро разобрали угощение. Горячая жидкость с непривычки обжигала горло, но стало гораздо теплее.       Неожиданный тычок под рёбра настиг меня на середине глотка. Поперхнувшись, я едва не расплескал остатки пунша. Эд довольно ухмыльнулся, радуясь своей выходке, и тихонько шепнул, кивая на Йена:        — Когда свадьба?        — Только после вас, — отозвался я и указал глазами на Тодда. — Вы уже даже съехаться успели.        — А вы не планируете?       Чёрт, как я мог забыть, что смутить Эдди — задачка не из простых. Вместо него смутился я.        — Ну… Пока что…        — Да расслабься, я просто спросил. — Эд ободряюще похлопал меня по плечу, отпил из своего стакана и шумно выпустил изо рта облако густого душистого пара. Потом задумчиво склонил голову к плечу, наблюдая за Йеном, который всё ещё продолжал беседовать с Верноном. — Кстати, он очень даже ничего.        — Я думал, он тебе не нравится, — вспомнил я его прежние выпады в сторону Йена.        — Ну, в школе он выглядел как типичный мрачный зануда, уж прости, — хихикнул Эдди. — Но мы ведь не общались, так что я вполне мог ошибаться. Главное, что ты счастлив.       Его голубые глаза, наполненные цветными бликами от множества гирлянд, излучали умиротворение. Всё же эта безыскусная прямота — одно из лучших его качеств.        — Спасибо, — искренне поблагодарил я. Он шутливо отсалютовал стаканчиком.       Йен откинул с лица чёлку с налипшими на неё редкими снежинками. Интересно, мы когда-нибудь сможем действительно жить вместе? Снимать квартиру на двоих, ходить в супермаркеты после работы, смотреть по вечерам глупые фильмы, а потом засыпать в обнимку на одной кровати. Звучит безумно, но сегодня, как никогда, хочется верить в сказки…        — Блин. — Эд выудил из кармана гудящий телефон. — Ребят, меня уже мама ищет. Я обещал, что не буду весь вечер шататься по гостям и обязательно заскочу к ней.       Ну ещё бы. Странно, как мама Эдди вообще отпустила его в колледж за тридевять земель — она в нём души не чает и очень боится, что её единственный сыночек однажды влипнет в крупную передрягу. Учитывая его характер, опасение небезосновательное.        — Да, мне тоже не помешает показаться дома, — присоединился Вернон, бросив взгляд на часы. Тодд, естественно, решил увязаться за Эдом.        — Тогда встречаемся у меня? Скажем, через пару-тройку часов, — предложил я. — Вы же не откажетесь от кусочка маминого праздничного пирога?        — Пирог твоей мамы — неотъемлемая часть праздника! — заверил Эдди. — Ну что, тогда расходимся?        — Мы ещё немного пройдёмся, — широко улыбнулся я и вцепился в руку Йена. Он вздрогнул, не ожидая от меня такой активности, но промолчал.        — Ааа, — понимающе кивнул Тодд и попятился, утягивая за собой Эда, используя шерстяные косички вместо поводьев. — Тогда до встречи.        — Пока.        — Увидимся.        — До скорого, Клэй!        — Ага.       Йен проводил ребят недоумённым взглядом и покосился на меня с подозрением. На очереди пункт… я уже сбился со счёта, но этот момент переломный, именно он определит, что ждёт мою затею: успех или провал.       И стоило мне набрать воздуха в грудь, как приговор был вынесен:        — Не получится.        — Я же ещё ничего не сказал!        — Мамин пирог. Извини, но ничего не выйдет.       К чести Йена, он произнёс это так, словно сам был не рад подобному исходу. Это было ожидаемо, и я не расстроился. Ну почти. Мы отошли с дороги, укрывшись от ветра за палаткой, и я попытался проявить максимальное понимание:        — Знаю, тебе не слишком хочется видеться с моими родителями после всего, так что я пойму, если ты…        — Дело не в них.        — А в чём?       Он как-то странно взглянул на украшенную ель. Тонкие губы дрогнули, но так и не раскрылись. Кажется, я никогда не видел его… настолько потерянным.       Я сжал обе его ладони в своих, подступил вплотную, почти касаясь лбом его лба, и тихо спросил:        — Это из-за того, что случилось дома? — Йен едва заметно поморщился и отвёл глаза, но я не дал ему отступить. — Расскажи. Пожалуйста.       Никогда не был хорош в различного рода убеждениях, но в этот раз у меня получилось. Йен по-прежнему смотрел куда-то в сторону, но всё же заговорил тихим и спокойным голосом:        — Мать уехала на корпоратив куда-то за город. Кажется, на все выходные. Они должны были ехать вместе, но отец здорово напился, и начался скандал. Я до последнего не хотел вмешиваться, но я тоже не железный.        — Они что, подрались? — испугался я.        — Не совсем… Да неважно. В итоге она ушла, а он продолжил пить. В таком состоянии у него не всё в порядке с чувством меры, так что мне лучше вернуться и присмотреть за ним на всякий случай. А тебе… — Он поднял на меня серьёзные глаза. — …пойти домой и насладиться нормальным праздником. Ты заслужил.       Перед глазами закружилась разноцветная огненная карусель.       Рождество. Первое Рождество, которые мы хотели провести вместе. Куча надежд, идей, невольных ожиданий — всё насмарку. Я вспомнил безразличный мужской голос, который слышал в квартире Йена, и спина покрылась мурашками. Не могу так. Не хочу оставлять его наедине со всем этим.        — Что ж… — протянул я, крепче сжимая его руки. — В таком случае… проведаем твоего отца вместе?       Йен недоумённо моргнул.        — Тебя разве не ждут дома?        — Конечно, ждут, и я обязательно вернусь. После того, как схожу с тобой.        — Зачем? Это не самый весёлый праздничный квест.        — Поэтому я и хочу пойти.        — Тебе заняться нечем, Клэй? Или любопытство гложет?        — Отчасти, — не стал лукавить я, — но это не единственная причина.       О, узнаю это выражение лица. «Поверить или нет этому странному типу, с которым я начал встречаться по неизвестной прихоти судьбы?» Судя по всему, я выглядел очень самоуверенно, поэтому Йен в конце концов сдался, сообщив со вздохом:        — Я предупредил.       Есть. Наконец-то он не оттолкнул меня, а выразил готовность показать закрытый и безрадостный мир, куда раньше никого не пускал. Неплохое достижение.       Впрочем, на подходе к его дому моя радость несколько выветрилась. Как-никак, мне предстояло столкнуться с обладателем потустороннего голоса лицом к лицу, и это нагоняло безотчётную панику. А что делать, если он внезапно полезет в драку? Надеюсь, до этого не дойдёт…        — Ещё не поздно передумать, — бросил через плечо Йен, поднося ключ к замочной скважине. Я молча помотал головой. Решение принято, и отступать я не намерен, что бы там ни вещали первобытные инстинкты.       Квартира встретила нас гробовой тишиной. Может, мистер Стэффорд уже лёг спать? Но мои надежды разрушил всё тот же голос, ещё более хриплый и измученный, чем раньше:        — Йен?        — Ага, — вяло отозвался тот, повесил куртку на вешалку и покосился на меня.       Я медленно расстегнул молнию, стараясь удерживать на лице хоть какое-то подобие спокойствия. Соберись, Клэй. Ничего страшного. Это всего лишь отец твоего парня. Пьяный отец твоего парня. Стрёмно, но пережить можно. Я пригладил волосы и нервно одёрнул свитер.        — Можешь подождать в комнате, — тихо предложил Йен. Клянусь, он никогда в жизни не смотрел на меня с таким сочувствием.        — Нет, я с тобой.       Не для того я напрашивался в гости, чтобы отсиживаться за его спиной. К тому же, вдруг понадобится помощь. Йен неопределённо дёрнул плечом и пересёк полутёмный коридор.        — Это Клэй, — коротко представил он меня и направился к раковине. Я же замер на пороге, таращась во все глаза на человека, сгорбившегося за кухонным столом.       Теперь ясно, почему Йен совсем не похож на свою мать — он копия отца. Абсолютно та же форма лица, те же острые скулы, длинный нос, тонкие, характерно поджатые губы. Тот даже сутулился, как Йен, навалившись локтями на стол. От такого явного сходства делалось не по себе. Впрочем, я не смог бы представить Йена в мятой несвежей рубашке, сидящего в окружении такого количества пустых бутылок из-под бренди.        — Заходи, чего встал, — заторможенно выговорил мистер Стэффорд и потянулся к полупустому стакану. Это дало мне шанс отмереть и всё же переступить порог.       В раковине высилась гора битой посуды. Похоже, скандал был действительно жарким. Пара осколков всё ещё валялась на полу, у самых ног Йена.        — Осторожнее… — выдавил из себя я и махнул рукой в нужную сторону. Йен молча наклонился и бросил остатки мусора в раковину.        — Где ты был? — внезапно прохрипел мистер Стэффорд. Пока я лихорадочно соображал, что ответить, подал голос Йен:        — Гулял.       Логично, что вопрос был задан не мне. Мог бы сразу догадаться.       Мужчина за столом поднял голову и уставился уже на меня. Вместо глаз у него были две тусклых серых стекляшки. Возможно, неправильно составлять мнение о человеке, находящемся под воздействием алкоголя, но что-то подсказывало мне, что бренди не изменяет, а лишь подчёркивает суть. И эта суть пугала до дрожи в коленях.        — Сядь, — приказал он, и мою задницу буквально примагнитило к жёсткому сиденью стула.        — Не утруждайся, я сделаю чай, и мы больше тебя не побеспокоим, можешь сидеть и жалеть себя дальше, — с едва различимым сарказмом в голосе произнёс Йен. — Клэй, сэндвичи с сыром или с курицей?        — Я… С курицей. Если можно.       Дебил. Надо было отказаться и валить отсюда поскорее. Нам обоим. Не представляю, каково было Йену находиться в такой обстановке одному…       Уголок обвисших губ мистера Стэффорда дрогнул. Вид знакомой ямочки привёл меня в ужас.        — Каков, а? — хмыкнул мужчина, слепо мотнув головой в сторону сына, стоявшего за его спиной. — Несносный… Весь в неё.       Очередной глоток бренди звонко булькнул в его горле. Страшно представить, сколько он выпил за этот злосчастный вечер.        — Будешь? — неправильно истолковал он мой взгляд и качнул бутылкой. — Этот со мной не пьёт.        — Даже не предлагай, — отрезал Йен. Я не видел его лица, зато отлично видел лопатки, напряжённо выступающие под свитером. А ещё хорошо слышал резкий стук ножа о разделочную доску.        — Я не тебе, — монотонно отозвался мистер Стэффорд и вновь переключился на меня. — Чего молчишь? Язык проглотил?       В его фразах едва слышалась вопросительная интонация — настолько ему был безразличен ответ. Но мне пора уже взять себя в руки и вступить в диалог. Не может же Йен вечно меня выгораживать.        — Нет… сэр. Спасибо, — отрывисто произнёс я.        — Слабак.        — Нет-нет, просто… не хочу.        — Слабак, — повторил отец Йена.        — Кто бы говорил, — прокомментировал Йен себе под нос.        — А ты на её стороне, да? — Голос мистера Стэффорда повысился так внезапно, что я поёжился. Агрессивный тон чудовищно контрастировал с его по-прежнему мёртвыми глазами. В противоположность этому, Йен оставался потрясающе хладнокровен:        — Ни на чьей. Мы это уже обсуждали.        — Обсуждали… Все ваши «обсуждения» — это демонстративно хлопнуть дверью и сбежать. Всегда одно и то же.        — А главное — ни малейшего повода, верно? — иронично протянул Йен. — Завязывай уже с бренди и иди спать.        — Не указывай мне, что делать! — неожиданно рявкнул его отец и резким движением смахнул стакан с остатками выпивки на пол. Зазвенела стеклянная крошка, и он гневно впечатал в стол кулак. — Чёрт подери!        — Не двигайся, наступишь. И хватит уже бить посуду. — Йен с тряпкой в руке присел на корточки возле осколков. В этот момент мистер Стэффорд резко наклонился в его сторону.       Рефлексы не подвели: я мгновенно перегнулся через стол и вцепился в локоть мужчины. Не хватало ещё, чтобы он грохнулся на Йена и причинил ему вред! Голос вибрировал от напряжения, но я всё же старался говорить доброжелательно:        — Сэр, осторожнее. Не надо. Пожалуйста, успокойтесь.       Мутные глаза остановились на моём лице. Алкогольные пары ударили в нос, когда отец Йена прохрипел, с трудом выдавливая из себя каждое слово:        — Ты. Сидишь на моей кухне. Трахаешь моего сына. Сбавь обороты.       Я вспыхнул до корней волос. Как он может такое говорить?! Гнев и обида спеклись в горле в большой склизкий ком, и я уже готов был выплюнуть его вместе с первым попавшимся ругательством, когда раздался громкий скрежет битого стекла.       Йен выпрямился. Отброшенная тряпка приземлилась на пол с мокрым шлепком, и он небрежно отодвинул её ступнёй к стене. Уборка явно закончилась вместе с его терпением.        — Захватишь чайник? — обыденным тоном попросил Йен, возвращаясь к разделочному столу. Его бледное лицо выражало абсолютное ничего.        — Да! — выпалил я и подорвался с места. К счастью, ни один осколок под ногу не попал. Чтобы ускорить процесс, я забрал вместе с чайником ложки и сахарницу и направился к двери. Всё нормально. Скоро это закончится.        — Йен… — послышался надтреснутый хрип за нашими спинами. Впервые в голосе мистера Стэффорда послышалось что-то похожее на… страдание? — Йен!       Но Йен, обогнавший меня на пороге кухни, не обернулся ни разу.       В комнате он опустил тяжёлый поднос на стол и навалился на него ладонями.        — Может, хоть теперь разведутся. Невыгодно, конечно, но всему должен быть предел.       Ненавижу этот тон — такой обманчиво невозмутимый, будто это способно скрыть бурю, кипящую у него внутри. Ненавижу, когда его плечи вот так поднимаются в попытке защититься от невидимого удара. Ненавижу, когда ему больно.       Оставив свою ношу на другом краю стола, я прижался к узкой спине Йена и обхватил его руками так крепко, как только смог. Слов не было, поэтому я просто уткнулся носом в его острое плечо. Он дышал тяжело и часто, невольно вжимаясь спиной в мою грудь.       Что-то тёплое капнуло на запястье, и я успел заметить маленькое влажное пятнышко на своём рукаве за миг до того, как Йен накрыл его своими пальцами. Даже в такой ситуации не хочет показаться слабым… но разве это слабость? Я чуть не впал в депрессию из-за нескольких месяцев молчания родителей, а терпеть такое всю жизнь, изо дня в день… У меня бы точно крыша поехала, но он выдержал всё. Выдержал и стал тем самым Йеном Стэффордом — проницательным, саркастичным, честным, бесстрашным, необыкновенным, — в которого я влюбился без памяти, пусть даже не сразу. Он не такой, как его родители. И никогда таким не будет.       Грудная клетка в кольце моих рук расширилась от глубокого вдоха.        — Извини, — прошептал Йен.        — За что? — выдохнул я ему в шею, скрытую высоким воротом свитера.        — За всё это.        — Я же сам напросился в гости.        — Не думаю, что это было осознанное желание.        — Но ты всё-таки разрешил мне прийти, — напомнил я, утыкаясь носом в ямку за его ухом. — И я рад, что я с тобой, а ты… не один со всем этим дерьмом.        — Мне не привыкать.        — Ну, приятнее от этого не становится.        — Это верно, — негромко подтвердил Йен. Через несколько секунд уютной тишины он бросил в воздух: — Чай стынет.        — Ага, — поддакнул я и сомкнул руки ещё крепче. Йен — не самый большой любитель объятий, надо сказать — покорно откинулся затылком на моё плечо.       Мои глаза оставались закрытыми, поэтому я сильно удивился, когда что-то жёсткое осторожно ткнулось мне в губы. Это оказалась корочка сэндвича, который Йен стащил с тарелки и поднёс к моему рту. Я торопливо откусил. Кусочек курицы едва не выпал, но я успел поймать его языком. Есть из чужих рук не слишком удобно, но когда ещё Йен вот так меня покормит? Это даже лучше моего первоначального плана.       План… Сколько сейчас времени? Наверняка ребята уже на подходе к моему дому… Но я не могу уйти сейчас. Ладно, что-нибудь придумаю.       Исправно работая челюстями, я окинул взглядом хорошо знакомую мне комнату. Всё как обычно, за исключением того, что на полке заметно поубавилось книг, а на столе — канцелярских принадлежностей. Большинство вещей Йен перевёз к себе в общагу. Впрочем, в комнате ощущалось отсутствие ещё чего-то важного, и когда я осознал, чего именно, то даже жевать перестал.        — У тебя нет ёлки?       Йен невесело хмыкнул.        — Как ты мог догадаться, праздники тут не в чести.        — Да, но хотя бы свою комнату ты мог украсить?        — Зачем?        — В смысле зачем? Рождество же!       Он только плечами пожал. Ах, так? Придётся преподать ему небольшой урок по поддержанию рождественского духа.       Я торопливо притянул к себе его руку с зажатым в ней сэндвичем, откусил кусок побольше напоследок и отстранился. В голове возник новый план.        — Мне нужно кое-куда сбегать, всего на пару минут. Откроешь мне потом?       Глаза Йена слегка округлились.        — Ладно.       Не дожидаясь его, я выскользнул в коридор и принялся шнуровать ботинки. С кухни раздался лёгкий звон. Надо поторапливаться. Надеюсь, в моё отсутствие ничего криминального не случится.       Я ещё по дороге сюда приметил крохотный сувенирный магазинчик в двух шагах от дома Йена. К счастью, он был ещё открыт, но пожилая дама за кассой в ответ на мой запрос развела руками:        — Ты бы ещё в марте пришёл. Всё давно раскуплено.        — Совсем всё? — не поверил я, и когда она кивнула, проникновенно заговорил: — Понимаете, мой… мой парень не успел украсить дом, а ещё у него сейчас трудный период и настроения совсем нет. Мы очень ждали это Рождество, чтобы отметить его вместе, но всё пошло немного не по плану… Я очень хочу его подбодрить, понимаете? Может, у вас найдётся хоть что-нибудь? Пожалуйста!       Взгляд женщины заметно смягчился.        — Ну давай посмотрим на складе.       Да я сегодня просто гуру убеждений!       Мы прошли в тесную подсобку, гордо именуемую «складом», и обнаружили там три исправных электрических гирлянды, моток слегка облезлой мишуры, наклейку с Сантой, несколько вполне симпатичных подвесок в виде ледяных звёзд, маленькую искусственную ёлку и один-единственный ёлочный шар — блестящий, ярко-красный, размером с апельсин. Всё это богатство было продано за пару долларов, уложено в коробку и торжественно вручено мне.        — Спасибо вам огромное! — искренне поблагодарил я, забирая подарок с прилавка. — И счастливого Рождества!       Женщина расплылась в улыбке.        — И вам.       Лицо Йена, когда он открыл дверь и увидел меня в обнимку с коробкой, нужно было видеть.        — Какого… — недоумённо выдохнул он.        — Хоу-хоу-хоу, ты хорошо вёл себя в этом году? — пробасил я, пытаясь пристроить коробку на тумбочке, чтобы освободить руки. Йен пару раз моргнул и вдруг расхохотался. В голос. Последний раз я видел подобное… примерно никогда.       Смеясь, он жмурился и тянул руку к лицу, словно хотел прикрыть рот, но никак не мог преодолеть силу гравитации. Резкие вдохи переходили во всхлипы, затем в кашель, что порождало новый приступ смеха — и так по кругу. Даже недовольное «что за шум?» с кухни не заставило его умолкнуть. В конце концов Йен додумался постучать себя кулаком по груди и немного успокоился.        — Разувайся, — велел он, всё ещё фыркая, и унёс коробку в комнату.       Я позволил себе постоять в прихожей ещё пару секунд, улыбаясь так широко, что заболели уши. Сработало. Я ещё не реализовал все части нового плана, но настроение у Йена определённо уже поднялось.       Пока я вешал куртку, телефон в кармане завибрировал. Чёрт, один пропущенный от мамы и два от Эдди, плюс сообщение от него же: «Ты где?» Значит, гости уже у меня дома. «Скоро буду», — туманно ответил я.       Коробка с украшениями разместилась на столе Йена. Когда я вошёл, он задумчиво перебирал предметы. При виде меня он снова улыбнулся, но на этот раз от смеха удержался.        — Зачем тебе это всё?        — Это не мне, это тебе, — мотнул головой я.        — И что с этим делать?        — Думаю, гирлянды можно развесить по периметру комнаты… У тебя есть скотч?        — Держу запас как раз для таких случаев, — заверил Йен и вытащил из ящика маленький рулон. Покрутив его на пальце, он лукаво взглянул на меня. — Командуйте, мистер дизайнер.       Совсем другое дело. Операция «Преображение комнаты» началась.       Запас исходных материалов был скудноват, да и дизайнер из меня так себе, но я выкручивался как мог. Мы поместили обрывки мишуры на люстре и ручках шкафа, развесили звёзды во всех доступных местах. Наклейка с улыбающимся Сантой украсила внутреннюю сторону двери.       Одна из трёх гирлянд оказалась золотистой, а две другие — радужными, зато их длины как раз хватало на весь потолок. Развешивал их я, балансируя на шатком кресле с колёсиками, а Йен подавал мне полоски скотча и время от времени — сэндвич или кружку с остывшим чаем. Мы почти не разговаривали, лишь изредка обменивались репликами вроде «подними повыше» или «нужен ещё скотч», но мне безумно нравилось то, как мы оба увлеклись процессом.       Последний штрих — маленькая ель на столе. На неё украшений не хватило, и я пристроил на её верхушке красный пластиковый шар. Идеально.        — А теперь, — театрально провозгласил я, отступая к стене, — да будет свет!       Выключатель щёлкнул, и комната погрузилась в кромешный мрак. Из темноты раздался невозмутимый голос:        — Может, стоило включить гирлянды в розетку?        — Ага, — сконфуженно пролепетал я.       Пришлось заново включать люстру, чтобы подготовить гирлянды к «запуску». Йен, по всей видимости, искренне старался не ухмыляться, но получалось у него плохо.       Во второй раз я ничего говорить не стал, но, по крайней мере, добился желаемой цели: как только погас верхний свет, комната наполнилась мягкими переливами десятков разноцветных лампочек. Истинный дух Рождества.       С замиранием сердца я наблюдал за тем, как Йен медленно приближается к кровати, опирается ладонями на изножье и устремляет взгляд на золотистую гирлянду, висящую над подушкой. Он больше не улыбался. Чёрт… Это были лишним? Я полез, куда не следует? Вечно у меня так…        — Перебор, да? — жалко ухмыльнулся я.        — Нет, — спокойно ответил он. — Непривычно только.        — Йен, я просто…        — Спасибо. Хоть я и не был хорошим мальчиком. — Он повернул голову в мою сторону, и я различил в неверном свете гирлянд знакомую асимметричную улыбку. — Ну что, теперь мой черед дарить подарки, верно?       Сердце толкнулось в горло.        — Что? Но это же не подарок, это просто… — залепетал я.        — Ну пусть будет просто.       Йен отошёл к шкафу. Я ошарашенно наблюдал за тем, как он роется на полках.        — С чего это… вдруг?        — Рождество же! — отозвался он, возмутительно талантливо копируя мой прежний тон. Вот зараза.       Наконец из недр шкафа был извлечён прямоугольный свёрток в полосатой обёрточной бумаге. Йен кивнул на кровать.        — Лучше присядь.        — Это настолько меня шокирует?        — Скорее всего.       Заинтригованный, я забрался на кровать с ногами. Он присел напротив и молча протянул мне свёрток обеими руками.       Книга. Разумеется. Довольно большая, судя по весу и толщине. Неужели энциклопедия? Недоверчиво посматривая на Йена, я вскрыл аккуратно заклеенную обёртку и не поверил своим глазам.        — «Хроники Нарнии»?        — Я решил, что начинать следует с чего-то попроще. И не ври, что читал.        — Не читал… Красивая, — признал я, проводя пальцами по плотной обложке с золотыми буквами.        — Там ещё и картинки есть, — заботливо сообщил он.        — Ты совсем в меня не веришь, да?        — Верю. Это же книга, а не комикс.        — Ну спасибо. А это что? — заметил я торчащий из-под обложки уголок полиэтиленовой упаковки. На развороте обнаружился блестящий диск в прозрачном файле.        — Нашёл тебе несколько ванильных песенок на случай, если устанешь читать, — пожал плечами Йен. — Ты ведь всё ещё коллекционируешь диски?        — Да… — С ума сойти, он вспомнил о такой мелочи?        — Если не понравятся песни, сможешь закинуть туда другие. Или порно. Что захочешь.       Его глаза в тени подсвеченной разноцветными огоньками чёлки выглядели бездонными. Всё это походило на сон. Подарок, Йен, его комната, мы вдвоём… О таком Рождестве я мог только мечтать. Следовало поблагодарить его, но я так растерялся, что вместо этого лишь глупо усмехнулся:        — Как вышло, что твой подарок куда романтичнее моего? Правда, мой лежит у меня дома, но я всё равно не смог бы вручить его тебе при гостях.       Длинная чёлка шевельнулась вслед за недоумённо взлетевшей бровью Йена.        — Даже так?        — Да. — Щёки начало припекать. — Я обещал его тебе на день рождения уже давно, а тут вспомнил и решил…        — Что это? — нахмурился он и тут же потрясённо выпрямился. — Погоди. Нет. Это же не…        — Да.        — Серьёзно?        — Абсолютно.       Из горла Йена вырвался глухой смешок.        — Чёрт возьми, Клэй. Я бы отдал годовую стипендию, чтобы увидеть твоё лицо, пока ты делал покупки в секс-шопе.        — Ага, мечтай. Я же не совсем идиот. Заказал через интернет.        — Этого следовало ожидать.        — Поосторожнее с шутками, у меня теперь есть наручники, — предупредил я.        — Да, но ты собираешься подарить их мне. Так что сам осторожнее.       Ох, как звучит… До мурашек. Не в силах выносить его лукавый прищур и соблазнительно прикушенную губу, я с недвусмысленной целью потянулся вперёд, но вдруг за стеной раздался грохот.       Йена словно ветром сдуло с кровати. Я подорвался за ним, и порога кухни мы достигли одновременно. Открывшееся зрелище заставило меня похолодеть.       Количество пустых бутылок из-под бренди возросло, часть из них валялась на полу. Голова мистера Стэффорда безвольно лежала на столе, между стаканом и ещё одной бутылкой. Его длинное тело опасно наклонилось, рискуя в любую секунду свалиться со стула.       Приблизившись, Йен придержал отца за плечо.        — Он… ведь жив? — уточнил я, с ужасом глядя на эту картину.        — Просто отрубился. Голова у него крепкая, поверь, — спокойно ответил Йен и закинул одну руку мужчины на свои плечи. — Не поможешь?       Вдвоём мы дотащили бессознательное тело до спальни — единственной комнаты в квартире, где я ни разу не был. Впрочем, смотреть там было не на что: шкаф, кровать и тумбочка, всё совершенно безликое. Плотно задёрнутые шторы уюта тоже не добавляли. Да мне и некогда было рассматривать и оценивать интерьер.       Матрас шумно прогнулся под весом мистера Стэффорда. Его руки и ноги были раскинуты хаотично, как у тряпичной куклы. Йен принялся расстёгивать пуговицы на воротнике отцовской рубашки.        — Иди. Я сейчас, — отрывисто велел он. Я замешкался.        — Может, мне чем-то…        — Я справлюсь. Иди.       На этот раз он был весьма настойчив. Я ретировался в коридор, внутренне стыдясь облегчения, которое испытал от просьбы Йена. Я искренне хотел ему помочь и обязательно помог бы при необходимости, но контакт с мистером Стэффордом отчего-то вызывал безотчётную панику. Какое же я всё-таки ничтожество…       А вот Йен проявил благородство. Он всегда говорил, что у него с родителями нет ничего общего, что все они — чужие друг другу. При этом он готов пожертвовать собственными планами ради того, чтобы просто присмотреть за пьяным отцом. Выходит, всё-таки… переживает? Естественно, переживает, иначе сейчас не помчался бы на кухню с такой скоростью. А его отца, при всей его грубости и показном безразличии, сильно задел поступок миссис Стэффорд. Возможно, для семьи, где муж ещё способен расстраиваться из-за отъезда жены, а сын — беспокоиться о состоянии отца, ещё не всё потеряно?..       Телефон в кармане загудел в очередной раз. Очевидно, моё отсутствие дома становится слишком заметным. Боже, уже почти девять! Благо, звонил Верн, а не мама, поэтому я рискнул поднять трубку.        — Да?        — Эй, ну где вы там? Эд уже нашёл свой подарок под ёлкой и битый час скулит, что не может его открыть без тебя.        — Так пусть открывает! Я не обижусь, — заверил я, прикрывая за собой дверь комнаты Йена.        — Ты написал ему, что скоро будешь, где вас с Йеном носит? Если решили уединиться, так бы сразу и сказали.        — Не могу поверить, что это говоришь ты, а не Тодд.        — Других догадок у меня нет, — хмыкнул Вернон и посерьёзнел. — Слушай, что у тебя с голосом? Всё в порядке?        — Да, нормально, просто… небольшие проблемы.        — Вы поссорились?        — Нет-нет. Не мы… Короче, долгая история, расскажу потом.        — Ладно… — протянул друг. Всегда ценил его умение не задавать лишних вопросов. — Удачи тогда. Что сказать твоей маме?        — Что её подарок лежит справа от ёлки, в серебристой бумаге.        — Понял.        — Спасибо, Верн.       Звонок оборвался за пару секунд перед тем, как дверь комнаты снова распахнулась. Вид у Йена был донельзя уставший.        — Тебя ищут?       О нет. Только не этот безучастный, мёртвый голос.        — Н-не то чтобы… — кое-как выговорил я, но он не дал себя обмануть.        — Можешь идти. Тебя дома уже заждались.       Йен плюхнулся на спину поперёк кровати и скрестил руки на груди, тупо пялясь в испещрённый цветными отблесками потолок. И он хочет, чтобы я оставил его в подобном состоянии?!        — Заждались, — не стал спорить я, подступая ближе.        — Так почему не уходишь?        — Не хочу.       Упершись коленом в матрас, я склонился над ним и пропустил его чёлку сквозь пальцы. Выражение его лица немного смягчилось.        — Клэй, я серьёзно. Спасибо тебе, и всё такое, но сейчас тебе нужно к родным. А мне нужен отдых.        — Отдыхай, — согласился я и провёл кончиком носа по его коже, от подбородка до уха. — Красивый свитер, кстати.        — Спасибо.        — Это шерсть?        — Наверное.        — Такой мягкий. И тянется отлично. — Я отогнул ворот и прижался губами к часто пульсирующей артерии. Другая рука пробралась под свитер снизу и огладила выступающие под тонкой кожей рёбра.        — Твои подкаты всё ещё умопомрачительны, — коснулся моего уха тёплый шёпот.        — Стараюсь.       Пока я ласкал шею Йена языком и губами, его чуткие пальцы почти невесомо пробегали вдоль моего позвоночника, по чувствительным местам, расположение которых было известно ему лучше, чем любому человеку на свете, даже мне. Распаляться постепенно, ощущая покалывание шерстяной ткани свитера, чужое дыхание, мягкость волос, нарастающий жар тела, было упоительно. При прошлой встрече, в номере отеля, мы чуть не сожрали друг друга, но сейчас спешка могла всё испортить. Спешка… или чёртов телефон!        — Спорим, они думают, что мы ушли уже на пятый заход? — усмехнулся Йен, пока я выуживал вибрирующий аппарат из кармана. Сил еле хватило, чтобы надавить ватным пальцем на красную кнопку. — И… ты только что подтвердил их опасения.        — Это Эдди. Я вряд ли сообщу ему что-то новое.        — Не обидится, что ты сбросил?        — Не должен. Но отбиваться от шуток придётся долго.       Я вновь наклонился над ним. Тонкие пальцы зарылись в мои волосы.        — Иди уже. Пирог стынет.        — Ты в порядке? — не удержался от глупого вопроса я. Уголки его губ дрогнули в улыбке.        — В полном.       На дне тёмных, расширенных полумраком и возбуждением зрачков Йена танцевали золотистые блики. От восхищения у меня даже защипало в носу. Если бы можно было остановить это завораживающе прекрасное мгновение, запечатлеть его в памяти навсегда…       Стоп. Я дурак. Почему сразу не додумался?        — Как насчёт селфи? — выпалил я, резко приподнимаясь на выпрямленных руках. Улыбка Йена тут же испарилась.        — Что ты сейчас сказал?        — Давай сфоткаемся.        — Это не смешно, Клэй.        — У нас нет ни одной совместной фотографии, вот что не смешно. — Я уже копался в настройках телефона. Включив камеру, я завалился на спину рядом с Йеном и вытянул руку вверх. — Двигайся ближе.       Вместо того, чтобы подвинуться, Йен приподнялся на локте и взглянул на меня как на сумасшедшего.        — Не помню, чтобы ты падал со стула и бился головой.        — Да что в этом такого? Я не стану это никуда выкладывать, не волнуйся, — заверил я и потянул его за рукав, но он продолжал сопротивляться.        — Дело не в этом. Я просто… не фанат селфи.        — Я тоже. Всего парочку снимков, на память о нашем первом Рождестве вместе.        — Том самом, которое ты проторчал здесь вместо того, чтобы веселиться с друзьями?        — Йен, пожалуйста! — взмолился я и зацепился ступнёй за его бедро в попытке притянуть его ближе к себе.       Уж не знаю, какой из аргументов его убедил, но Йен всё же нехотя придвинулся и поднял глаза на камеру.        — Фотогеничность — не мой конёк, — тихо буркнул он.        — Вообще плевать. Улыбочку! — скомандовал я и подал пример. Кнопка отозвалась едва ощутимой вибрацией, готовая фотография развернулась на экране, и я застонал: — Ну Йен!        — Что?        — Обязательно было так морщиться?        — Не успел улыбнуться.        — Тогда дубль два.        — Нет, хватит.        — Не хватит, пока не сфоткаешься нормально.        — Ты псих, — вздохнул Йен и угрюмо уставился в объектив.       Больше мелочиться я не стал и активно защёлкал кнопкой, стремясь заполучить хоть один снимок, где Йен не выглядел бы как жаждущий убийства богомол. Пальцами другой руки я попытался пощекотать его под рёбрами. Добился лишь пинка в мою голень. Смена кнута на пряник — щекотки на объятия — привела к тому же результату.        — Заканчивай уже, — нетерпеливо прошипел Йен, повернув голову. — По-моему, даже для твоей памяти этого вполне доста…       О да. Я намучился достаточно. Как раз рука очень удобно расположилась таким образом, чтобы можно было надавить на его затылок и привлечь к себе.       Медленно, чувственно, глубоко. Я скучал по таким поцелуям, нежным и немного ленивым. Йен тоже, судя по тому, что он удивлённо хмыкнул мне в рот, но не отстранился, а с удовольствием отдался процессу. После он взглянул на меня блестящими сонными глазами, но вдруг заметил телефон, всё ещё висящий над нашими головами, и встрепенулся.        — Ты что, заснял? Чёрт бы тебя побрал, Клэй!        — Тебе разве не интересно, что получилось? — хихикнул я и развернул телефон к себе, не обращая внимания на недовольный толчок в плечо. Правая рука затекла от неудобного положения, поэтому я переложил аппарат в левую.       Разумеется, первой в списке на просмотр оказалась самая последняя фотография.        — Ещё чуть выше — и окно вошло бы целиком, — прокомментировал Йен (он всё-таки подсматривал одним глазом) мои навыки фотографа. Возразить было нечего — кадр отлично запечатлел подоконник и наши макушки.        — Дальше будет лучше, — понадеялся я и провёл пальцем по экрану.       Следующий снимок оказался размытым, и следующий за ним — тоже, но ещё через пару кадров мне наконец повезло. Это фото тоже было далеко от идеала: довольно тёмное, центр слегка сместился влево, чёлка Йена закрыла часть его носа. Но это было совсем неважно. Важно то, что оно запечатлело наш поцелуй.       Необычное ощущение. Мы даже в зеркало вместе никогда не смотрели, поэтому я слабо представлял, как мы с Йеном смотримся со стороны. Честно говоря, я особо над этим и не задумывался до сих пор.       Мы очень разные. Кожа у Йена заметно бледнее моей, черты лица тоньше, волосы у него русые, а у меня каштановые — и ещё целая куча различий. Однако вместе мы выглядим… неплохо. Весьма неплохо. Настолько, что даже Йен в этот раз воздержался от критических комментариев.       Дублей вышло немало. Откровенно неудачные приходилось удалять, но прочие я рассматривал с улыбкой. Вот, к примеру: мой рот открыт в очередном «да давай уже!», а Йен с поджатыми губами хмурится в камеру. Забавно же. И ничего, что следующий снимок почти такой же, зато там голова Йена слегка повёрнута в мою сторону, и мигнувшая золотистая лампочка красиво отразилась в его волосах.       Но одна фотография особенно удалась — потому что на ней Йен всё-таки улыбнулся. Всего лишь врезал уголки тонких губ чуть глубже в кожу, явно потешаясь над моими попытками поймать идеальный кадр, но глубокие тени выдали улыбку с поличным. Он выглядел расслабленным и умиротворённым.       Будет здорово пересматривать эти снимки позже, когда мне вновь станет одиноко без Йена. Так я смогу снова почувствовать его тепло и вспомнить, как мы вместе дурачились на Рождество. Лучшее Рождество в моей жизни…        — Я тебе скину, — пообещал я и тут же принялся переносить фотографии в мессенджер — вдруг потом забуду. А Йен что-то совсем притих. Скосив глаза, я обнаружил, что он мирно спит, прижавшись виском к моему плечу. Неудивительно, день у него выдался нелёгкий.       Я осторожно отвёл длинную прядь с его лба. Прежде мне редко удавалось застать Йена спящим, обычно он засыпал дольше меня, а просыпался раньше. Грудь под серым свитером размеренно поднималась и опускалась. Интересно, что ему снится? Надеюсь, ничего. Пусть просто отдохнёт.       Телефон завибрировал в руке. Мама. Осторожно отодвинувшись от Йена, я поднялся с кровати и на цыпочках выскользнул в коридор.        — Алло, мам, прости, я скоро буду.        — Один? — настороженно уточнила она. — Что случилось? Почему ты не отвечал на сообщения?        — Просто… нужно было кое-что уладить. Не переживай.        — У Йена всё в порядке?       Тревога в её голосе меня искренне тронула.        — Уже да. Всё, бегу, — торопливо попрощался я. — Оставьте мне пирог.       Что ж, я тоже ждал от этого Рождества немного другого. Но жалею ли я о разрушенных планах? Нисколько.       К счастью, моя беготня Йена не разбудила. Прокравшись обратно в комнату, я тихонько выдвинул ящик письменного стола. Он ведь не обидится, если я позаимствую ручку и лист бумаги?       На этот раз от шекспировского монолога я решил воздержаться и написал кратко, старательно выводя каждую букву:       «Спасибо тебе за этот вечер. Каким бы он ни был, я рад провести его с тобой. За подарок тоже спасибо — приходи утром на чай с пирогом и забери свой.       С Рождеством.       Я люблю тебя».       Подписываться не стал — надеюсь, сам догадается.       Лист я поставил домиком на стол, так, чтобы Йен сразу увидел его, как только поднимет голову. Укрыв его пледом, я прижался губами к его виску. Затем забрал свою книгу и выскользнул из тихого дома на улицу, навстречу снегу, весёлым возгласам и праздничным фейерверкам.