Все оборотни такие душевные?

— Ты же маленький мальчик, Макс, — братья шли по лесу, вдыхая свежий воздух полной грудью, — это был всего лишь поцелуй. — У вас с Хелен разве не так было? — Она — оборотень, — другого он и не ожидал от Ральфа, лучше бы вообще ничего не говорил, — а твоя Эмма — человек. — Понятно, — Макс развернулся намереваясь уйти, но вожак остановил его. — Макс, — ему было тяжело это сказать, но ругаться с братом не хотелось, — если это действительно твой выбор, то я приму его. Если ты думаешь, что она — твое будущее, то борись.       Макс не знал как переубедить эту долбанутую. Ведь она заверила себя, что все ее чувства — благодарность. Ну что за глупости?       Оборотень пока сомневался в том, что стоит пытаться стучать в закрытые ворота. Одри, наблюдая за метанием брата, подошла к нему лишь с вопросом: — Макс, если бы тебе осталось жить двадцать четыре часа, разве ты не рассказал бы все, что чувствуешь Эмме? — И поэтому я думаю, что свои чувства я надумала, — со вздохом закончила девушка. — А он? — Мне кажется, что он тоже, из чувства вины, — совершенно спокойным голосом ответила она. — Скажите, Эмма, почему вы решили, что то, что испытывает Макс не настоящее? — Ну ведь он меня тогда сбил, — немного помедлив, девушка добавила, — случайно. — Неужели вы и правда считаете, что он настолько чувствует себя виноватым, что даже, когда узнал правду о надуманной травме, продолжил вам помогать?       Вопрос поставил ее в тупик. Построенная до этого теория казалась идеальным объяснением всего происходящего, но теперь она рухнула, как карточный домик. Ведь и правда. Будь это просто чувство вины, разве он успокаивал бы ее, таскал вещи, приютил бы и развлекал бы? — Но почему он тогда перестал что-то предпринимать? — Эмма, представьте, что вы разбежались и врезались в кирпичную стену. Что вы чувствуете? — Мне больно, — не понимая к чему такой вопрос, настороженно ответила она, представляя ту боль, что пронзит ее тело.       Девушка даже машинально потерла плечо. Что не ускользнуло от глаз ее психотерапевта. — Вы будете биться еще раз? — Нет, — Эмма все еще не понимала, что этим хочет сказать психолог. — Так почему вы думаете, что Макс будет биться в нее бесконечно?       Девушка молчала. Конечно, он и так долго бился. Надоело. К чему самостоятельно наносить себе раны, причинять нестерпимую боль? Проще перетерпеть ту, что уже есть. Она просто притупится со временем и он сможет не обращать на нее внимания.       За таблетками он теперь следил лично. Недовольная девушка пила их под пристальным взглядом оборотня. Она перестала нервничать и, когда Макс задал вопрос об ее обмороке и постоянных истериках, врачи лишь подтвердили его догадки, выдав молодым людям еще один километровый список лекарств.       Девушка порывалась сама за все заплатить, но Фолл не совсем по-джентельменски отмахивался и шикал на нее. Загрузив еще один пакет таблеток в машину, Макс сел за руль, мысленно подсчитывая, какую выручку делает аптекам. Эмма еще не догадывалась о сюрпризе, который он решил ей устроить. — Что у тебя за папка? — он кивнул на руки девушки. — Это? Да так, для учебы нужно, — Эмма прижала ее к груди, все еще думая над тем, стоит ли отдавать ее оборотню, — Макс, куда ты меня везешь? — Увидишь, — загадочно улыбался он, — а пока подумай, что бы ты сделала, если бы знала, что завтра никогда не наступит?       Девушка крепко задумалась. Конечно, она бы простила всех, кто ее когда-то задел. К чему таить обиды, если завтрашнего дня не будет и у нее есть только здесь и сейчас? Неужели она продолжила бы отталкивать Макса, думая, что все чувства надуманы? Да плевать бы ей была откуда они взялись. У обоих. Эмма приняла бы их просто как факт и отдалась бы им полностью. Так почему она так уверенна в том, что завтра обязательно наступит?       Макс был благодарен сестре за такой мудрый вопрос. Он знал свой ответ на него, а что бы ответила Эмма?       Небольшое озеро, на поверхности которого играли лучи закатного солнца, легкий ветерок, играющий в кронах деревьев, мягкая зеленая трава. Все было прекрасно как по отдельности, так и в совокупности. Эмма давно не видела такой красоты. У девушки дух захватывало от восхищения.       Макс самодовольно улыбался. Понравилось, значит. Оборотень разослал мягкий плед, устроил небольшой пикник. Эмма все еще любовалась окружающей природой. После громкого задымленного города, это тихое местечко было усладой для ушей и легких девушки.       На этом сюрпризы Фолла не заканчивались. В принципе, Эмма не ожидала от него ничего другого. Пока девушка наблюдала за плывущими по небу пушистыми розоватыми облаками, оборотень стянул с себя футболку и штаны и подкрался сзади. Взвалив визжащую подругу на плечо, парень зашел в воду. — Нет, нет, нет, — вопила Эмма, колотя кулачками широкую спину волка, — у меня нет другой одежды. — Именно поэтому я без нее, — рассмеялся Макс, сбросив свою ношу.       Девушка с головой ушла под воду. Сначала она показалась ей холодной, но тело быстро привыкло и теперь Эмма совсем не мерзла. Она яростно обливала Макса, который брызгался в ответ. Футболка, промокшая насквозь, прилипла к телу. Из-под нее отчетливо виднелись кружева бюстгальтера.       Девушка смеялась, отбиваясь от цепких рук оборотня, но оказавшись в его объятиях замерла, глядя ему в глаза. Ведь так старается, тащит ее на себе. А какой горячий, его прикосновения обжигали кожу. Только что смеялся, а сейчас смотрит на нее, сгорая от желания. Словно спичка. Нужна лишь маленькая искорка. И это не было похоже на игру. Глаза ведь не врут. А так на нее не смотрел даже ее бывший парень. — Макс, — Эмма отрицательно замотала головой, прогоняя свои мысли, — я… ты… это неправильно.       Фолл убрал с ее лица прилипшую прядь, не слушая. Пусть говорит, что хочет. Это же глупости. Она сама это понимает. Но сопротивляется чему-то.       Девушка с замиранием сердца ждала дальнейших его действий. Ей не хотелось сопротивляться. В его серо-зеленых глазах плясали бесята. Эмма слишком хорошо помнила мягкие обжигающие прикосновения его губ. Слишком отчетливо. Обстановка так и толкала ее в лапы греха. Ей вновь хотелось ощутить вкус его губ. Она понимала, что и сама горит от желания. Она хочет его. Не кого-нибудь. Именно его, Макса. К тому же, а вдруг завтра и правда не будет?       А если это ошибка? Вдруг это и правда банальная привязанность, а не любовь? А если и он просто привязался? А если он не видит в ней свое будущее? Вдруг она просто очередной трофей? У парня с такой внешностью не может не быть множества наивных дурочек. Они наверняка перед ним ковром стелятся. А она, Эмма, просто очередной трофей. Вроде тех, от которых ломятся полки у него дома.       Солнце скрылось за горизонтом, погрузив озеро в ночной мрак. И лишь выглянувшая из-за облаков луна освещала пару своим холодным сиянием. В таком сумраке оборотень выглядел еще притягательнее. Эмму тянуло к нему, ей бы хоть немного смелости и она сама поцелует его, переступив через свои страхи.       Макс не отпускал девушку, но и делать какие-то шаги не спешил, наблюдая за смятением в ее глазах. Знал, что она сейчас метается, обдумывая правильность своих поступков.       Нет, он не думал, что она скажет ему прямо в глаза чего хочет. Боялся, что если вновь поцелует ее, то на следующее утро Эмма вновь заявит, что это ошибка и не более. Привычка. Благодарность. Она подберет миллион синонимов, только бы убедить себя в том, что не любит его. Что ее не тянет к нему.       Ее начинала пробирать дрожь. И пока Эмма не определилась от чего. Зато Макс прекрасно понимал, что она замерзла. Он хотел отнести ее на берег, к разведенному костру, уложить на покрывало и целовать, не останавливаясь. Но оборотень все еще боялся спугнуть ее. — Макс, — вздрогнув в его руках еще раз, шепнула Эмма, — мне холодно.       Такой жалобный взгляд. Прямо как у котенка. Девушка сомкнула руки у него на шее. Губы, такие желанные, дрогнули в улыбке. Фолл подхватил ее на руки. Надо же, и весит, как котенок, если не меньше.       По телу Эммы носились мурашки. Толи от холода, толи от прикосновений Фолла. А может от всего и сразу. Она была ему безмерно благодарна за все, что он делал. Ее мысли сейчас вились только вокруг его горячего тела, будоражащего разум взгляда, губ, которых ей непременно хотелось коснуться. Неужели он просто сейчас донесет ее до берега и все?       Макс осторожно опустил ее на покрывало. Девушка не разомкнула рук, замерев на несколько секунд. Оборотень потянулся к ее лицу, присев рядом. Эмма не отодвинулась. Так и сидела. Губы Макса почти что коснулись ее губ, как вдруг он шепнул: — Ты этого хочешь? — его рука остановилась на ее талии, девушка закусила нижнюю губу, — тогда попроси.       Попроси? Попроси? Неужели так не видно? Но вспомнив, чем закончится их последний поцелуй, Эмма поняла к чему такая странная просьба. Пока она размышляла, Макс слегка отстранился и уже начал вставать. Мысли девушки запутались окончательно. Она не знала, как поступить правильно. Может наплевать на все?       Уходит. Сердце больно кольнуло. Он стал действовать хитрее. Макс, что же ты делаешь. — Стой, — он замер, обернувшись, девушка вновь начала колебаться, — я… поцелуй меня.       Так тихо, сдавленно. Будто ее заставляли. А оборотень не этого хотел, хотя и видел, что девушка желает этого искренне. Но все же решил проверить: — Что?       Он издевается. Ведь попросила же. Ей духу не хватит сказать это снова. Черт. Черт. Черт.       Эмма вновь закусила губу, собираясь с мыслями. Она подняла на него взгляд и на одном дыхании выпалила: — Поцелуй меня, Макс Фолл.       И он не заставил себя долго ждать. Словно ураган, парень налетел на засмущавшуюся девушку, прижав ее к себе. — Другое дело, — прошептав ей в губы, Макс наконец получил долгожданный поцелуй.       Эмма вздрагивала от малейшего его прикосновения. Фолл обнимал ее все крепче, завалившись вместе с девушкой на разосланное покрывало. Он не сдержал стон, когда Эмма закинула свою ногу ему на бедро. Руки сами полезли ей под футболку. — Долбанутая, — шепнул он, облизав ей мочку уха, — моя долбанутая.       Девушка выгибалась в его руках. Любое его касание дарило новую волну наслаждения. Была б на нем футболка, она бы скорее всего стянула ее, не удержавшись, но этого не приходилось делать.       Он шептал какие-то пошлости, в которые Эмма не вникала, содрогаясь от очередного поцелуя. В какой момент оборотень стащил с нее мокрую футболку затуманенный от возбуждения разум не осознал. Парень коснулся застежки бюстгальтера и замер. Фолл поймал взгляд девушки, дожидаясь, что она скажет.       Эмма молчала, не понимая, почему он остановился. — Остановишь? — прохрипел волк. — Нет, — девушка сама потянулась к губам Макса.       И пусть она совершает ошибку. Потом обязательно пожалеет. Но сейчас все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Быть может это вообще сон?       Макс, прилагая титанические усилия, отстранился от Эммы. Он перевернулся на спину и поймал на себе недоумевающий взгляд девушки. — Я не хочу, чтобы ты решала все в спешке, подумай, взвесь все.       Девушка задумалась, бросив взгляд на автомобиль. Когда дыхание слегка успокоилось, она встала и направилась прямиком к ней. Вернулась с той самой папкой в руках. — Тогда я тоже хочу, чтобы ты все взвесил, — она протянула ему папку с бумагами, — я не хочу, чтобы ты не знал, — Эмма запнулась, — в общем, прочитаешь — поймешь.       Оборотень хотел посмотреть, что там, но девушка остановила его. — Макс, без меня, пожалуйста, — она уже представляла, как будет сгорать от стыда, когда он прочтет, — и мне подруга позвонила, она меня ждет. Поможешь переехать? Не хочу больше тебя стеснять.       Макс задумчиво кивнул. Она готова открыть ему душу, а он так и не рассказал ей свой главный секрет. Нет, лучше бы Эмме никогда не знать его. Пусть хотя бы она живет нормальной жизнью.