Бездна

— Я не позволю отправиться тебе туда одной! — прогромыхал я, теряя последние крупицы терпения. В ответ в меня полетела ваза, подаренная пару веков назад Тором мне на именины, и я в самый последний момент успел увернуться от неё. — Иди к Хели, треклятый ётун! — яростно выплюнула Марибет и взяла следующую вазу, также полученную в подарок от Бога Грома. — Я не твоя собственность! — Ты моя жена, и поэтому ты обязана меня слушаться! — резко пригнувшись, я ощутил макушкой, как потоки воздуха всколыхнул очередной пролетающий надо мной предмет декора. — Черта с два! — зашипела девушка в ответ, сжимая руки в кулаки, и в покоях начал стремительно холодеть воздух. — В браке все равны! — О, какая ты свободолюбивая, — хохотнул я, по-прежнему злобно смотря на мага льда. — Жизнь в Мидгарде тебя явно испортила! Если бы ты продолжила жить в междумирье, отец бы быстро научил тебя покорности! — Ха! — с губ Марибет, неестественно искривлённых, сорвался нервный смешок. — Да что ты знаешь о моем отце? — она прищурилась, все ещё держа озлобленную улыбку. — Разберись для начала со своим отцом! Ой, совсем забыла, — девушка сделала страдальческое выражение лица. — Ты же убил Лафея. — Забываешься, любовь моя, — в моей груди заклокотала слепая ярость, которую ощущал я в моменты наивысшего гнева. — Меня вырастил Один, он и есть мой отец! — О, смотрите, как запел трикстер, — Марибет наигранно ахнула якобы от удивления. — До этого ты Всеотца презирал и ненавидел, желая убить его так же, как и ётунского царя. А сейчас внезапно полюбил? — она развела руками. — Может, определишься уже, а? Скрипнув зубами, я сделал пару шагов в сторону, не сводя взгляда с мага льда. Девушка, видя, что я пытался медленно к ней подобраться, также зашевелилась, и вскоре мы начали кружить по покоям, озлоблено смотря друг на друга. — Ты тоже хороша, — я криво улыбнулся, вспомнив давний рассказ любимой супруги о своём прошлом. — Твоих отцов убили из-за тебя, и в итоге спустя века ты заключила союз с тем, кто уничтожил Кая, — пол, тем временем, стал покрываться инеем, и это значило, что мои слова били в самое больное место девушки. — Может, тебе стоит вернуться на свою ненаглядную Землю и подружиться с тем, кто размозжил голову твоего приемного родителя? — Сначала ты Гунгниром сотри в порошок Одина, — Марибет ухмыльнулась. — Тебе же не привыкать подобное творить с папенькой? — Как и тебе разрушать чужие жизни и миры, — ответил я, выдав магу улыбку, больше похожую на оскал. Зеленые глаза королевы вдруг померкли — я же понял, что сейчас тот самый момент, когда можно ее будет сокрушить раз и навсегда. — Что? Язык проглотила, любимая моя жена? — не скрывая злорадство в голосе, протянул я. — Или же дорогие воспоминания о войне заставили тебя онеметь от восторга? — с моих губ сорвался издевательских смешок. — Неужто ты подумала, что я обо всем забуду? Неужто ты настолько глупа, решив, что меня не волнует случившееся? — я скривился. — Будто я рад избавлять твою честь от грязи, в которой ты сама и замаралась! Меня нисколько не воодушевляет, что я должен заставить асов тебя полюбить! Ты сама виновата во всех невзгодах, и я проклинаю тот день, когда ты ворвалась в мою лавку, — мой голос внезапно сорвался на крик. — Лучше бы тебя тогда зашибло книгой, и я был бы избавлен от этих мук! И, закончив пламенную речь, насквозь пропитанную ядом и ехидством, я с нетерпением и нескрываемым злым удовольствием ждал реакцию любимой супруги. Однако она молча смотрела на меня своими зелеными глазами, ничего не говоря. Марибет не зарыдала, не закричала, не завопила — нет, она молча стояла, и ее лицо не выражало ничего, кроме безразличия. Разве этого я добивался? Часть меня безумно, до дрожи в коленях, хотела ее слез. Часть меня так сильно ненавидела девушку за ее невозмутимость, легкость и бескрайнее спокойствие, нисколько не веря в ее раскаяние за содеянное. Однако голос рассудка, заглушенный яростью, безуспешно молвил мне, что Марибет, в полной мере осознавая страшную сущность своих поступков, действительно страдает и не показывает истинное отношение, прячась за маской из шуток и иронии. — Вот оно как, — сухо ответила девушка. — Ты мучаешься… Интересно, — она покачала головой. — А ты уверен, что мне не противно видеть твою кислую мину каждый гребаный день? О, Локи, величайших из мучеников! — маг льда нервно захохотала, вскинув руками. — Как же ему не повезло… Только матушка его любила, да и то она умерла из-за его же ошибки, — я невольно вздрогнул, а глаза Марибет, которая поняла, что смогла найти мое больное место, ярко сверкнули. — Тебе кажется, что ты прошел через ад, и думаешь, что Мироздание решило тебе отомстить. Только тебя не закрывали в клетке, словно животное, тебя не пичкали наркотиками и лекарствами, что выжигают из-под корки все мозги, и тебя не били денно и нощно, желая тебя сломить! — лицо королевы почернело в один-единственный миг, и я осознал, как она была близка к точке невозврата. — Тебя не мучал голос в голове, который нашептывал безумные мысли и отравлял твой разум… И знаешь, Локи, величайших из мучеников? Я сама проклинаю тот день, когда появилась в твоей чертовой лавке! — Марибет злобно выплюнула слова, сжимая руки в кулаки. — Да чтоб ты сгорел в Хели, чертов трикстер! Ненавижу! Вывести девушку из себя было трудно — наверное, причина заключалась в морозной природе сил мага — однако если удавалось разозлить мою королеву, то ее злоба сметала все на своём пути, словно страшнейший снежный буран. В ярости Марибет напоминала Гарма, встретившего недруга у ворот Хельхейма и готового выпотрошить его в один миг. И вот, когда ее гневная тирада подошла к концу, я увидел то, что боялся заметить больше всего на свете. В ее очах — о, в этих прекрасных очах — я, чуть приглядевшись, заметил смертный приговор, подписанный мной же моими собственными словами. Девушка махнула рукой вперёд, и ледяной кинжал со свистом пролетел мимо меня и разбился о стену. Этого действа хватило, чтобы понять, что это было предупреждение. Остальная кара, конечно, шла чуть позже. Очередной кинжал несся ко мне, разрезая внезапно остывший воздух покоев, и я увернулся в сторону и тотчас же бросил в королеву парализующее заклятье. Девушка скрестила руки перед собой — мое колдовство с резким хлопком влетело в ее щит и рассыпалось зелёными искрами. Я воспользовался заминкой и рванул к магу, предусмотрительно схватив свой кинжал, а Марибет, прекрасно видя, что я готов на нее напасть, приняла оборонительную позу. Схватка в Ванахейме была похожей на эту: мы так же стремительно атаковали и блокировали удары друг друга, и лишь лезвия нашего оружия звонко звенели, когда встречались меж собой. Глаза девушки в этот момент были настолько холодны, и казалось, что вся эта стужа могла бы заморозить весь Асгард, если бы только она вырвалась из сего зеленого плена. Меня же раздирала изнутри ненависть, пожирая мое сердце и выпивая мою кровь: я, вспомнив все обиды на девушку, был готов ее убить собственными руками, и вряд ли бы что-то остановило меня. Кроме, конечно, самой Марибет. Только ее крик отрезвил меня, скидывая с моих глаз пелену слепого гнева. Отбросив окровавленный кинжал прочь, я сразу подхватил мага льда, которая, выронив оружие, прижала руку в левому плечу. По тонкой ткани расползлось тёмное пятно, и девушка, шипя от боли, пыталась зажать его. Я усадил Марибет в кресло и разорвал ворот ее туники, оголяя плечо. Лезвие кинжала оставило глубокую рану, из которого лилась прохладная ярко-алая кровь. Маг заметно побледнела — видимо, от болевого шока — а я призвал к себе шкатулку с зельями. — Не дёргайся, — я взял в руки пузырёк с соком бессмертника и наклонил его. — Лекарство должно попасть точно в рану. — А иначе что? — Марибет, пытаясь убрать мелкую дрожь в руках, сжала подлокотники кресла так сильно, что кожа на костяшках ее пальцев побелела. — Золотой бессмертник быстро затягивает увечья, но он также вызывает раздражение и сыпь, — пристально глядя на то, как светлая жидкость крупными каплями падала на рану. — Поэтому с ним работать очень осторожно. — Почему ты не лечишь магией? — девушка посмотрела на меня и облизала пересохшие губы так, что я почувствовал, как резко что-то шевельнулось в низу моего живота. — Я тебя ранил не простым кинжалом, — покачав головой, я взял из чаши тряпку и, отжав ее, стал стирать кровь с кожи мага льда. — Лезвие было мной специально заговорено так, чтобы раны, оставленные им, не поддавались целительным заклятьям. Марибет только издала нервный смешок. — Отлично, — мрачно отозвалась она. — Мой собственный муж использовал против меня оружие, способное нанести существенный урон здоровью. Видно, как сильна твоя любовь ко мне. — Учитывая, как сложно собирать бессмертник, могу заверить, что моя любовь к тебе несокрушима, — заметив, как рана после сока целебного растения стала стремительно затягиваться, я не сдержал довольной улыбки. — Потому что подобное снадобье я готовил лишь для себя любимого. Вместо очередного смешка или упрёка Марибет слабо улыбнулась. Ее лицо, ставшее чуть темнее под асгардским солнцем, казалось обескровленным на фоне полумрака, окутавшего спальню, однако оно не выражало ничего, кроме благодарности. — Спасибо за то, что поделился со мной своим бесценным бессмертником, — маг льда коснулась моей щеки и стёрла собственную кровь, в которой я успел запятнаться. — Иначе не мог, — я накрыл руку девушки своей рукой, желая сильнее ощутить ее холод. — Сам ранил, сам вылечил. Марибет решила промолчать и стянула с себя окровавленную тунику. Под ней, к моему гигантскому сожалению, оказались обвязки, крепко опоясывавшие грудь мага, и, едва моя рука потянулась к полоскам чёрной ткани, я увидел россыпь синих пятен на рёбрах девушки. Желание отступило от меня, как воды во время отлива, и я, хмурясь, встал и стал оглядывать королеву. Она же лишь вскинула глаза к потолку и что-то пробормотала на наречии междумирья, а я ощущал, как прежняя ярость охватывала меня снова. — Я убью его, — процедил я сквозь зубы и двинулся в сторону двери. — Нет! — Марибет вскочила с кресла и, нагнав меня практически у выхода, загородила мне путь. — Ты его не тронешь! — Ещё почему? — из моего горла вырвался озлобленный рык. — Ты знал, что так будет! — девушка упёрла руки в боки, вставая в позу. — Ты знал! Конечно, я знал. Я помнил, как Тюр ломал мне кости своим проклятым шестом, но ничего не мог с этим поделать. Вылечить себя тогда я тоже не был в силах, и правда всплыла невероятно быстро: Фригг, узнав о методах обучения знаменитого асгардского воина, оказалась близка к тому, чтобы выпотрошить его своим личным мечом, но самосуду помешал Всеотец. Помня былые заслуги аса, Один лишь запретил ему учить меня и Тора, сославшись на то, что и среди других мальчуганов Асгарда хватает желающих стать эйнхериями и наставлять необходимо именно их. Так и закончились мои уроки у Тюра, однако спустя несколько веков мне удалось вернуться к нему за советом в искусстве войны, который он любезно дал, разбив при этом мой нос. — Я надеялся, что Тюр не станет требовать от тебя невозможного, — признался я, тяжело вздохнув. — Мне казалось, что он побоится моего гнева и не будет тренировать так, как тренировал других. — Ты ошибся, — маг льда фыркнула и сразу же невесело улыбнулась. — Этот сморщенный старик плевать хотел на тебя, трон, Асгард и Мироздание, — девушка откинула назад свои длинные волосы и заправила их за уши, открывая моему взору хрупкие плечи и выступающие ключицы. — Меня он гоняет так, словно я для него злейший враг, что, впрочем, не так уж далеко от правды. — Если хочешь, то можешь прекратить тренировки, — я сделал шаг на встречу к ней и коснулся бледного синяка на ее правом предплечье. — Только скажи, и все закончится. — Это мой выбор, Локи, — Марибет отрицательно покачала головой. — Я хочу стать сильнее, я должна стать сильнее… — ее руки легли мне на грудь, а зеленые глаза впились в мои собственные очи. — Мой отец лишился магии, и через мгновение его шея была стерта в порошок под ногой титана… Моя мать, отдав все свои силы для моего спасения, получила в спину меч, и как ты думаешь, хочу ли я повторить их участь? Хочу ли я, чтобы их смерть оказалась напрасной? — в ее глазах заблестели первые горошинки слез. — Может, я и погибну, но заберу с собой Таноса, который отнял у меня все, — голос мага зазвенел металлом, несмотря на то, что влага заскользила по бархатистой коже. — Я утащу за собой в преисподнюю и Селин, которая чуть не убила меня. Быть может, я умру, но моя смерть станет для них погибелью. — Ты собираешься мстить, — мое сердце пропустило удар. — Я не позволю тебе! — Локи, я не собираюсь их намеренно искать, — Марибет погладила меня по щеке. — Они сами придут и притащат новую войну… Ты чувствуешь это, да? Чувствуешь, как и я? Конечно, я чувствовал. Нельзя было не ощущать тревогу, разливающуюся вокруг медленно, неспешно, как деготь, едва заметную, легкую, но все-таки устрашающую. Она тревожила само Мироздание, отдавая рябью в пространстве и взбудораживая живые души, наиболее восприимчивые к изменениям во всей Вселенной. Из-за нее вода горчила, воздух становился душен, а земля иссушивалась, лишаясь своего плодородия, — все вокруг кричало о надвигающейся угрозе. Такое же было перед тем, как маг льда вместе с принцессой напала на Асгард. Похожее происходит сейчас: они готовы начать новый цикл войны и разрушений. И две причины этого стояли в покоях, утопавших во мраке, и смотрели друг на друга, зная, что ужас был близок. О, Мироздание, пусть заберут меня, а не ее! — Чувствую, — кивнул я, решив не лгать. — Но не бойся, душа моя, мы сможем все преодолеть. — А я и не боюсь, — честно ответила Марибет и коснулась своими губами моих губ. Ее поцелуй вскружил в один миг мне голову, и я невольно прижал девушку к себе, желая ощущать мага полностью. Она целовала меня нежно и неспешно, но мы хорошо ощущали горечь момента, понимая, что вскоре нас могут даже убить. Нет! Если и кому-то и суждено умереть, то пусть это станет моей участью: я отдам себя самой Хель, чтобы выторговать Марибет жизнь. — Предлагаю сделку, — девушка вдруг отстранилась, посерьёзнев в один момент. — Ты не мешаешь моим тренировкам с Тюром, а я не отправлюсь завтра в Терн, — ее глаза, в зелени которых лёд стал виден ещё лучше в тот момент, исследовали мое лицо. — Я дам тебе возможность удостовериться, что это не ловушка. — Проверить я смогу только через месяц, — хмыкнул я, подумав, что спустя четыре недели найду другой повод не отпускать от себя мага. — Милая, ты не поверишь, сколько у меня дел… Царское бремя иногда становится непосильным… Марибет закатила глаза и протянула мне руку. — Идёт, — сухо промолвила она, снова переведя взгляд на меня. — Осталось скрепить нашу сделку. — И чем же? — я подал свою руку ей в ответ, удивлённо изгибая брови. — Ну, как, милый? Ты не знаешь? — королева изобразила смятение на своём лице. — Подобные сделки скрепляются только кровью. — Что? — только и успел выдать я прежде, чем почувствовать резкую боль в ладони. Мне не удалось уловить, в какой момент девушка виртуозно рассекла нам кожу ледяным кинжалом, появившимся в ее протянутой руке. Я лишь почувствовал, как его студёное лезвие вспороло мою ладонь, освобождая кровь, бегущую по сосудам, и как холодная кожа девушки коснулась моей кожи. — Вот и договорились, — самодовольству Марибет не было предела. — Тогда через месяц и узнаем, насколько приглашение правдиво. — Ты несносна, — фыркнул я, поняв, что мои надежды были только что разбиты быстрым лезвием ледяного кинжала. — Как и ты, — девушка пожала плечами и направилась в постель. — Залечишь порез? Целебная магия, увы, не для меня. Я молча последовал за ней и, дождавшись, когда она сядет на край кровати, взял ее руку. Кровь запачкала всю ладонь девушки, но нескольких слов хватило, чтобы она исчезла, как и рана. Наблюдая за процессом исцеления, Марибет улыбнулась и поцеловала меня в нос. — Спасибо! — благодарность в ее голосе звучала искренне и ничуть не фальшиво. — А теперь спать, — маг зевнула, прикрыв рот рукой, и мигом забралась под одеяло. — Без меня? — обидчиво спросил я, снимая с себя рубаху. — Как-то нечестно. — Я — жена самого шаловливого и лживого бога, какая тут честь, — девушка откатилась чуть в сторону, дав мне возможность лечь рядом. — А тебе обязательно спать сейчас? — мои руки обвились вокруг мага льда и притянули ее к себе. — Локи, я бы с удовольствием предалась греху с тобой, но я настолько сильно устала, что ничего не хочу в этой жизни, — снова зевнув, Марибет устроила свою голову на моем плече. — К тому же утром опять тренировка. Не став спорить с девушкой, я лишь коснулся губами ее лба. — Как всегда холодная, — пробормотал я, крепче обнимая мага. Ответом мне послужило молчание: Марибет, абсолютно уставшая после встреч с Тюром и маленькой потасовки со мной, упала в мир снов за считаные мгновения. Я же, не чувствуя никакой нужды в отдыхе, задумчиво разглядывал утопающий во тьме потолок нашей спальни. В голове шумным роем гудели мысли, и мне никак не получалось их унять. Слова Марибет о том, что Танос придёт по наши души, не давали покоя, вспоров прежний страх об его мести. Действительно, он мог одним ударом заполучить последний ключик к желанному могуществу и поквитаться со старым предателем, который не справился с его заданием. Однако меня давно перестала волновать собственная судьба: я падал в бездну, умирал, предавал, сам оказывался преданным, страдал из-за горького чувства утраты и уже несколько веков не ощущал пьянящий вкус любви к жизни. Тем не менее, у меня была причина, за которую следовало бороться, и она как раз мирно спала в моих руках. И как же защитить единственное живое существо, заменившие мне сердце и душу? Принцессу Земли Безмятежности убить будет легко — по крайней мере, у меня хватит с лихвой сил заставить ее заплатить за всю ту ложь, которой она меня кормила на протяжении всего того времени. А вот с титаном дело обстояло сложнее: победить его было практически невозможно. Закрыв глаза, я прислушался к размеренному дыханию девушки, лежащей на мне, и постарался заснуть. И как же защитить мага от него? Вдруг внезапно мой разум озарила внезапная догадка, из-за чего у меня во рту сразу пересохло. Лишь одно действительно могло спасти Марибет, и это одно находилось здесь, в Асгарде. Хватит ли духу пожертвовать всем?