Бездна

Я зашел в квартиру и немедленно удалился в спальню: даже не удосужившись снять доспехи, которые, кстати, могли бы оказаться полезными в дальнейшем, я лег на кровать и закрыл глаза. Мне пришлось покорно ждать незаметный приход сновидений, ведь я был противником сонных заклятий. Впрочем, я мог наслать их на кого угодно, и этот несчастный мирно проспал бы пару часов, но наложить заклинание на себя… Ну уж нет! Это слишком рискованно, и поэтому засыпать лучше старым добрым способом — поудобнее устроиться в мягкой постели и стараться думать о приятном. К моему огромнейшему сожалению, в голову лезли одни дурные мысли, напрочь отбивающие сон. Я почему-то вспомнил Селин, рьяно пытающуюся убить меня, Таноса, который тоже не против моей смерти, Тора, мечущегося между Мидгардом и Асгардом, Фригг, проплакавшую все глаза, и Одина Всеотца, по доброте душевной отправившего меня сюда. Я невольно зажмурился и закрыл ладонями свое лицо; холодная кожа рук чуть коснулась моих губ, заставив их снова пульсировать. Ощущение присутствия холода не уходило, и я, бормоча проклятия всем Девяти мирам, встал и подошел к зеркалу. Темные брови опять поползли вверх от удивления: мои губы приобрели темно-синий цвет, как у ётуна. Я шокировано потрогал их чуть сильнее и тотчас же поморщился от острой боли — это определенно был ожог. Глубочайшее удивление моментально сменилось каким-то дурацким удовлетворением: я не имел права утверждать, что это мучение мне не нравилось; наоборот, легкое покалывание на губах заставляло меня улыбаться и думать о Сноу, которая оказалась довольно шустрой в этот вечер. Дав себе обещание испытать, с одной стороны, болезненные, а с другой стороны, безумно притягательные ощущения снова, я вернулся в кровать. Сон не заставил себя ожидать: вскоре я находился в Центральном парке, который был абсолютно безлюден. Небо окрасилось в светло-желтый цвет заката, пушистые облака медленно наливались золотом, а солнце неумолимо спускалось к горизонту. Подул сильный ветер, и я хотел привычным движением поправить шарф, но вместо повседневной одежды обычного смертного на мне была моя родная броня, и это просто не могло меня не радовать. Почувствовав себя на порядок уверенней, я побрел вглубь парка, сцепив руки в замок за спиной. Стояла звенящая тишина, постепенно сводившая меня с ума: разве Нью-Йорк способен замолкнуть? Наверное, я шел несколько минут, пока под одним из деревьев не увидел свое отражение. В этот момент оно тоже меня заметило и поспешило подняться с земли. Большими уверенным шагами трикстер из зазеркалья приближался ко мне, а я сделал миролюбивое выражение лица, хотя чувствовал, как в воздухе, поддернутом легкой дымкой, нарастало напряжение. — Дорогой друг, — начал я, разведя руки в сторону. Мужчина вплотную подошел ко мне и схватил за горло. — Спешу тебя обрадовать, — злобно прошептал он. — Совсем скоро она будет здесь, и поэтому я не смогу тебе навредить, — трикстер усмехнулся. — Пожалуй, сегодня обойдемся одним-единственным предупреждением, — его глаза опасно сверкнули. — Только попробуй забрать ее силу, и я выгрызу твое поганое сердце зубами. Я рассмеялся в ответ. — Спешу тебя обрадовать, — я повторил его слова, не спеша освобождая свою шею от тонких пальцев отражения. — У меня нет сердца, — полуулыбка-полуусмешка сползла с губ, и я резко оттолкнул мужчину от себя. Он дернулся в мою сторону, но добраться до меня не сумел: мое отражение с треском врезалось в невидимую преграду прямо перед собою. Мужчина выругался и изо всех сил ударил кулаком по препятствию. Я ухмыльнулся. — Кажется, кое-кто попал туда, откуда он родом, — я сделал пару шагов назад и больно ударился головой о что-то твердое. Теперь настала очередь другого «меня» ликовать. — Хм, кажется, кое-кто попал обратно в клетку, — трикстер усмехнулся, постучав ногтями по гладкой поверхности препятствия. — Для тебя тоже найдется персональная камера, — слева от нас прозвучал немного раздраженный голос Марибет. — Дорогая моя, — отражение расплылось в сладкой улыбке, направляясь к девушке. — Зашить бы тебе твой гнусный рот! — она щелкнула пальцами, и трикстера со всех сторон сковали непробиваемые льды. — Так-то лучше, дорогой мой, — Марибет мрачно усмехнулась. — А теперь ты, — маг повернулась ко мне лицом. — Я буду очень кратка, но предельно понятна. У нас есть парочка минут для спокойного разговора, пока твой дорогой дружок не освободится. — Я тебя слушаю, — я решил не перечить ей и внимательно выслушать. — Локи из Асгарда, — начала Марибет, скрестив руки на груди. — Я хочу предложить тебе сделку, — она передернула плечами. — Ты поможешь одному человеку скрыться от его преследователей, а взамен, — девушка прищурилась. — Я отдам тебе свою силу, раз ты этого так страстно желаешь. — И все? — я вплотную приблизился к прозрачному препятствию. — Я помогаю кому-то и получаю твой дар? — Именно, — она поджала губы. — Мне нужны гарантии, — сходу выпалил я, прикидывая в уме возможные варианты действий. — Я дам клятву, — сухо ответила Марибет, стягивая перчатки с рук. — Пустые слова мне не к чему, — я тихо рассмеялся. — Нужно что-то существенней. — Сначала дослушай, сын Лафея, — тон ее голоса стал еще холоднее. — Я дам клятву на крови, — в ее левой руке появился привычный для девушки ледяной кинжал, и Марибет незамедлительно провела им по ладони. — Если я не выполню обещание, то моя сила перейдет к тебе сразу же и, — она смотрела на красную полоску крови, мгновенно появившуюся на коже. — И моя жизнь станет твоей, — девушка внимательно посмотрела на меня, минуя преграду, разделявшую нас, взяла мою правую руку и так же быстро провела лезвием по ней. — А если ты не доведешь свое дело до конца или попытаешься увильнуть от ответственности за свои поступки, то ты будешь в моей власти, — нож упал на землю россыпью снежинок. — Согласен ли ты, Локи из Асгарда, на эти условия? — Более чем, — мои уста растянулись в широкой улыбке. Уголки губ девушки чуть дрогнули. Она приложила свою рану к моей, и я почувствовал жжение в области пореза. Когда Марибет отпустила меня, я взглянул на свою ладонь, на которой красовалась бордовая полоска засохшей крови. — Давно я не использовал эту древнюю магию, — я бросил взгляд на девушку, отошедшую к ледяной глыбе с трикстером. — Но скажи, кому мне нужно помочь? — Вскоре поймешь сам, — она подмигнула мне, и я проснулся у себя в спальне. Я посмотрел на правую руку: на ладони даже еще остались свежие капельки алой крови. Закрыв глаза снова, я сделал еле заметное движение пальцами, и моя броня озарилась золотым свечением — в тот же миг на мне появилась мидгардская одежда. Я встал, тяжело вздыхая, и сразу пошел на улицу, чтобы продолжить свое легкое, но утомляющее бремя. Прогулочным шагом дойдя до условного места, я увидел записку, которая говорила о том, что работы закончились. Мое сердце — или что там у меня? — с глухим стоном упало вниз: этот день настал. Я растерянно пошел обратно домой, думая о последующем наказании от Верховного совета Асгарда. Из-за обилия печальных мыслей я не заметил, как оказался в ванной комнате. Я посмотрел на себя в зеркало и устало взъерошил черные волосы. Вдруг что-то заставило меня пойти в спальню и лечь на кровать. Тогда я почувствовал себя нереально уставшим, словно я не спал много-много дней или даже месяцев; впрочем, в этом предположении была своя доля истины: каждую ночь я отводил сну где-то часа два, но за такой короткий срок я умудрялся повоевать со своим отражением, поговорить с Марибет, побывать во многих местах, которые я посещал ранее, и выспаться! Но сегодня я хотел спать — именно спать, а не блуждать в громадном царстве сновидений. Разбудил меня озорной лучик солнца, сумевший протиснуться сквозь узкую щель штор. Я поднялся и незамедлительно ушел на кухню за кофе. Выпив целых две кружки горячего напитка, я направился в ванную, дабы привести себя в порядок. Меньше чем через час я сидел за прилавком и читал «Дракулу» некого Брэма Стокера. К сожалению, чтиво не затягивало меня в пучину необыкновенных событий, потому что я чуть ли ни каждую минут возвращался мыслями о прошлой ночи. Я потер переносицу, посмотрел в окно и захлопнул книгу. Поднявшись с кресла, я пошел наверх за пальто, надел его и спустился обратно, на ходу наматывая на шею зеленый шарф. На улице меня сразу же гостеприимно встретил порыв сильного ветра, пробиравшегося почти до самых костей. Я поправил шарф и медленно побрел в сторону Центрального парка. Там я целенаправленно устремился к тому месту, где произошла встреча с моим отражением и Марибет. Пробираться через довольно-таки толстый слой снега было непросто, но разве я ищу легких путей? По сравнению со сном в парке находилось относительно много смертных: конечно, большинство присутствующих представляли дети, играющие в сугробах и радующиеся внезапно выпавшему снегу; кое-где на скамейках сидели подростки, бурно обсуждающие последние новости; а взрослых я практически не видел — видимо, такая погода им не по душе. Я остановился неподалеку от дерева, где сидел трикстер. Быстро оглядев вокруг себя все, что только можно было оглядеть, я не заметил ничего подозрительного. Я вздохнул, ругая свою интуицию, неверно предполагавшую, что произойдет что-нибудь интересное, и собрался уже уходить, как в мое лицо попал ком снега. Я тихо выругался, сбрасывая ледяную субстанцию с бледной кожи, как вдруг новая порция замороженной воды попала мне в рот и глаза. Молниеносно придя в неописуемую ярость, я одним махом убрал снег и увидел перед собой не менее разъяренную Мари Сноу, которая готовилась атаковать снова. — Добрый день, — злобная гримаса сменилась дружелюбным выражением лица, и в тот же момент девушка опять кинула комок снега в меня. — Добрый, — процедила сквозь зубы Мари, поджимая пухлые губы. — Миледи, за что Вы меня так? — я осторожно убирал колкие снежинки, стараясь не царапать при этом кожу. — Нечего было губы распускать! — прикрикнула девушка, сверкнув глазами, полными ненависти. — Я решил развлечь ту серую публику, — легкая улыбка сама напросилась на мои губы. — Только не говорите, миледи, что Вам не понравилось. — Не понравилось! — на повышенных тонах ответила Сноу, все плотнее и плотнее сжимая губы. Я опять улыбнулся, но на этот раз лукаво. — Ложь не красит таких прелестных девушек, как Вы, — я точно знал, что девушка мне солгала. — Во-первых, не пытайся меня заговорить, — она возмущенно посмотрела на меня. — Во-вторых, я сказала сущую правду. И в-третьих, — Мари вздернула подбородок. — До свидания! — девушка развернулась на каблуках и пошла прочь, поправляя свое коричневое пальто. Я рассмеялся и нагнал обидевшуюся Сноу, сделав лишь несколько больших шагов. — Если миледи уверяет, что ей не понравился поцелуй, то, может, она соизволит повторить, чтобы проверить наверняка? — я широко улыбался, наблюдая за бледнеющим лицом девушки. — Нет! — отрезала она и попыталась обойти меня. — Почему же так категорично? — я преградил ей путь снова, продолжая нахально улыбаться. — Потому что это глупо, — буркнула Мари и предприняла очередную попытку уйти. — Глупо, но приятно, — я чуть приблизился к ней, заставив девушку попятиться назад. — Даже не думай подходить ко мне! — озлобленно сказала Сноу, сжимая руки, обтянутые черными кожаными перчатками, в кулаки. — А если подумаю, то что мне будет? — едва сдерживая усмешку, я принял ее слова, как личный вызов. Услышав мой ответ, она внезапно замешкалась на миг. — Будет больно, — зеленые глаза Мари сузились в опасном прищуре. — Только Вам, если будете сопротивляться, — на моих тонких губах заиграла милая улыбка. — Неужели? — она вскинула одну бровь вверх. — Возжелал еще один поцелуй? Так попробуй получить! — девушка резко подалась в сторону и быстро побежала через большие сугробы снега. Я ожидал что-то наподобие этого и не растерялся: как только Мари сорвалась с места, я стремительно последовал за ней. Однако по заснеженной земле было трудно передвигаться, но, несмотря на это, девушка ловко пробиралась через завалы. Я усмехнулся и приложил чуть больше усилий, один раз чуть не поскользнувшись на льду, мирно томившемся под белым покрывалом ранней зимы. Сноу была быстра, но я оказался быстрее: я схватил ее за правое предплечье и с силой притянул к себе — через секунду я понял, что наткнулся на еще одну порцию запорошенного снегом льда, и с треском упал на землю. Мари приземлилась на меня; она мгновенно схватила ком снега и залепила мне им все лицо. Возмущенный до предела от действий девушки, я немедленно перекатился, прижав телом Сноу к земле. Я стряхнул мешавший снег и схватил Мари за запястья; выпрямившись на руках, я взглянул на недовольное лицо девушки и усмехнулся. — Я выиграл, — губы застыли в самодовольной улыбке. — Требую свой приз, — я наклонился к Сноу, не отрывая пристального взгляда с беснующихся глаз. Я почувствовал ее надрывное ледяное дыхание, приятно обжигавшее мою кожу, потревоженную колючим снегом. Приблизившись вплотную к лицу Мари, я посмотрел в ее глаза, внимательно разглядывая их, и через мгновение прикоснулся к губам девушки. Они были мягкими и такими же холодными; а мои уста опять запульсировали, ощутив уже знакомый студёный вкус. К моему величайшему удивлению, когда я хотел отстраниться от девушки, она ответила на начатый мною поцелуй — через секунду я ничего не замечал вокруг. Исчез шум, исчезли голоса, исчезли все звуки, кроме нашего тихого сердцебиения и дыхания. Я чувствовал стужу снега, лежавшего рядом, я чувствовал девушку, ее морозные губы и холод, исходивший прямо из нее. Мне показалось, что остановилось время. И самое странное было то, что со мной произошло такое впервые в моей долгой и насыщенной событиями жизни. Медленно трезвое ощущение мира вернулось ко мне, и я нехотя оторвался от Мари. Я ощущал сладкое покалывание на губах, которое я хотел испытать вновь, но, Мироздание, мне было этого мало! Я хотел целовать эту странную девушку опять и опять, и думаю, я никогда бы не удовлетворил свое маленькое желание. Я посмотрел на Сноу, которая была на удивление спокойна. Я освободил ее руки из крепкой хватки и оперся ладонями о землю, все также нависая над ней и изучая мельчайшие детали в ее лице. — Спаси меня, Локи из Асгарда, — внезапно промолвила Мари, нарушив минутное молчание. Я удивленно поднял брови. — Откуда ты знаешь, что я…? — я замолчал, потому что девушка стянула перчатку и показала мне правую руку. На ладони темнел длинный тонкий шрам.