Бездна

Я сидел на ледяном полу и смотрел в одну точку на шершавом рельефе противоположной стены. На Асгард опустилась ночь, которая стала самой долгой в моей жизни: я ожидал рассвет с тоской в сердце, которое, как оказалось, у меня есть, и думал о своей дальнейшей судьбе. Один совершит новый суд надо мной, и, скорее всего, я попаду в когтистые лапы Хель. Конечно, я не могу сказать, что чертог мертвых мне не по душе, но все же я бы провел свою вечность в Мидгарде — у меня, к счастью, есть с кем коротать время. Ах, Мироздание… Если я отправлюсь в Хельхейм, то слишком мала вероятность того, что я смогу оттуда сбежать! Из Асгарда это сделать можно, а вот из царства госпожи Хель… Нельзя. В мир асов ведут десятки троп, а из него идет их целое множество; в Хельхейме такого нет: этот поганый мир связан с Асгардом при помощи Радужного моста, за которым неустанно следит Хеймдаль, и еще с Нифльхеймом, с последним пристанищем изгнанных и обесчещенных. Я пошевелил онемевшими от наручников руками и попытался снять с себя намордник, но этим я только оцарапал подушечки пальцев. Во рту опять ощущался знакомый соленый вкус: когда меня заводили в камеру, один из стражников подставил мне подножку, и я с грохотом упал на пол, ударившись лицом о твердый камень. Услышав сзади скрип двери и довольный гогот мужчин, я поклялся себе, что если мне удастся сбежать, то моей жертвой станут они, разумеется, после старейшин — ох, какой же я злопамятный! Прилив недавних воспоминаний развеяли чьи-то тяжелые шаги: впрочем, я знал, под чьими ногами грохочет земля. Конечно, я догадывался, что сей визит нельзя избежать, ведь уж очень хочет кое-кто увидеть мою персону напоследок перед судом. Шум резко утих, и я услышал пронзительный скрип двери — в проходе показались очертания знакомой фигуры. Мои бледные губы растянулись в ироничной улыбке под намордником — да, он предсказуем. Даже слишком. — Я пришел сюда сказать пару слов, — тихо начал Тор. — Я никак не могу понять, что случилось с моим младшим братом-непоседой и что сделало его таким, — мышцы на обнаженных руках громовержца напряглись. — Знаю, ты бы сейчас ответил, что ты мне не брат, но Локи, — несмотря на мрак, я видел его серьезное лицо. — Ты был мне братом. И знаешь, я искренне верил, что Мидгард сможет исцелить твою больную душу, исправить тебя, вывести из тьмы и наставить на путь истинного добра, — он вздохнул. — Но я ошибался. Все мы ошибались, — Бог Грома чуть опустил голову вниз. — Почему ты возобновил свой союз с Читаури? Почему ты решил опять захватить Землю? — в голосе мужчины послышалось раздражение. — Сегодня из-за тебя стало плохо Фригг, которая до сих пор не промолвила ни слова с того момента! — прогрохотал Тор. Я хотел ему ответить, но не мог: из моих уст доносилось лишь недовольное мычание, которое мужчина принял за очередной сарказм. — Как ты мог… — громовержец сделал шаг назад, держась за ручку двери. — Мы надеялись, на твое искупление, — с этими словами он удалился. Внутри меня стало бурно накапливаться ярость: Тор недальновиден, как и Всеотец! Почему эти двое сначала не разобрались, что именно произошло в Нью-Йорке, а решили сразу схватить меня и усадить в самые низы Асгарда? Почему во всех проблемах винят именно меня, даже не удосужившись понять, в чем дело? Почему никто никогда не доверяет мне? Ах да, я же трикстер! Я — Локи, сын Лафея, триумфальный трофей Одина Всеотца, как и ларец Вечных зим Ётунхейма. Я — источник зла во всех Девяти мирах, со мной приходит смерть и разруха, не так ли? Да, признаю, я совершил много дурных поступков, но эти невинные шалости уж слишком тешат мое сознание. О, Всеотец, ты небрежно кинул мне право на искупление, которое оказалось лишь небольшой отсрочкой моего настоящего наказания, способного удовлетворить тебя навеки. Как только первый луч асгардского светила коснется вершин золотых башен дворца, ты пришлешь за мною сюда моих старых добрых друзей, которые любезно приведут меня прямо к твоему трону. Ты будешь восседать на нем, упиваясь властью и могуществом, ты будешь показывать всем своим видом, что этот венец господства достанется Тору, а моей участью станет компания Хель на несколько тысяч лет. О, Всеотец, клянусь всем Мирозданием и своей собственной жизнью, я найду способ сбросить цепи и отомстить тебе! Ты отнял мой сладкий ледяной яд, пропитавший мое естество насквозь, ты зверски вырвал меня из этих студеных объятий, которые приносили мне немыслимое наслаждение… И ты поплатишься, Один! Ты ощутишь горький вкус моего гнева, захлебываясь своей собственной кровью! Как только небосвод окрасился в нежно-розовые тона, я услышал чьи-то голоса, приближающиеся к камере. Спустя минуту дверь распахнулась, и я увидел своих старых приятелей. Удержаться от мрачной усмешки было невозможно: я все-таки оказался прав. Глава стражей подошел ко мне, снял намордник и подал бутыль с водой. — Благодарствую, — хрипло ответил я, попутно делая первый глоток. Несколько пар сердитых глаз неустанно следили за тем, как я пил, но меня это ничуть не смутило: наоборот, я веселился с их дикого страха передо мной. Когда я утолил жажду, глава стражи царства асов хотел снова заткнуть мне рот, но я его остановил. — Только без этой вещицы, — я поднялся с пола. — Всю дорогу я буду молчать, обещаю, — я широко улыбнулся, заставив мужчин чуть понервничать. — Хорошо, трикстер, но смотри у меня, — недовольно ответил ас. — Попытаешься сбежать или заговорить нас — сразу получишь клинок под ребра. Ты меня понял? — Более чем, — я усмехнулся. Меня вывели из камеры, и вдруг от моих тугих наручников появился очередной хомут, мгновенно опоясавший меня. Сзади щелкнуло что-то металлическое: два стражника присоединили ко мне длинные цепи, которые они взяли в руки, а в это время другие асы ловко надели кандалы на мои ноги. Что ж, они решили усилить контроль надо мной и тем самым, даже не ведая того, показали, насколько их страх велик. Уголки моих тонких губ дрогнули, и в тот же момент воины обступили меня со всех сторон — мы медленно двинулись в тронный зал. По дороге на суд я со своей временной свитой встретил много знакомых лиц: Сиф и Троицу воинов, надменно усмехающихся надо мной; пустоголовую Сигюн и ее подружек, которые попытались прожечь меня насквозь гневными взглядами; прекрасную, но недалекую Фрейю, парочку валькирий и прочих жителей Асгарда. Я видел в их глазах лишь презрение и пустоту; они были слепы от ненависти ко мне — я же никак не мог сдержать ехидную ухмылку, замечая недовольные лица асов. Гремя цепями, я вошел в тронный зал и увидел Одина Всеотца, сжимающего Гунгнир. Неподалеку от него была Фригг, взволнованная и одновременно радостная. Я приблизился к Верховному Богу Асгарда, горделиво приподняв подбородок и расправив плечи, а он, в свою очередь, даже не шелохнулся. — Локи, — немного нервно начала царица, когда я поравнялся с ней. Несмотря на наши теплые отношения, я должен был сохранять язвительную маску из ухмылок и усмешек: я не мог предоставить Одину драгоценнейшую возможность лицезреть мои потаенные слабости! — Здравствуй, мама, — я повернул голову в ее сторону. — Ты гордишься мной? — я немного приподнял одну бровь, вглядываясь в бледное лицо женщины. — Не надо, — на одном дыхании ответила Фригг, переплетя свои пальцы. — Будет только хуже, — в ясных глазах царицы промелькнула тень боли. — Куда уж хуже, — недовольно промолвил я, резко вспомнив события вчерашнего дня. — Довольно! — раздался властный голос Одина. — Я сам поговорю с пленником. Фригг бросила на меня обеспокоенный взгляд и поспешно удалилась — я же проводил ее глазами и повернулся к Всеотцу. Я сделал пару шагов вперед и, демонстративно отведя правую ногу чуть в сторону, резко приставил ее вплотную к левой, звеня оковами. Мой подбородок был по-прежнему вызывающе вздернут: пусть Один видит, насколько сильно я презираю его. — Не возьму толк, из-за чего весь сыр-бор? — с усмешкой спросил я, разведя руки, насколько позволяли наручники. — Ты нисколько не раскаиваешься в содеянном? — серьезно сказал Один, вызывая у меня самодовольную улыбку. — Где ты — там всюду война, разруха, — он сделал небольшую паузу. — И смерть. — Я отправился в Мидгард, дабы править людьми, как милосердный бог, — на моих губах заиграла жестокая ухмылка. — Такой же, как ты. Всеотец пропустил мои слова мимо своих ушей. — Мы не боги. Мы рождаемся, живем, умираем так же, как люди, — невозмутимо парировал Один. Я вновь усмехнулся. — Плюс-минус пять тысяч лет, — я вновь приподнял голову вверх, довольно улыбаясь. — И все это из-за притязаний на заветный трон, — седоволосый царь решил уколоть меня в самое больное место. Гнев вскипел в моей душе: я хотел накинуться на него, но цепи и вооруженный отряд сзади немного охладил мой пыл. — Я рожден править, — холодно отчеканил я, не сводя с Одина пристального взора. — Ты был рожден, чтобы умереть еще в детстве, — мужчина внезапно сорвался на крик. — Тихо сгинуть на ледяных скалах, — довольно промолвил Всеотец, наслаждаясь своими собственными словами. — Не прояви я жалость, никто бы никогда не узнал о тебе. О, ты решил представить себя милосердным спасителем. Что ж… я, пожалуй, приму эту игру! — Если меня казнят, то прошу, отец, не надо прелюдий, — я сделал театрально жалостливое лицо. — Я — большой поклонник твоих нравоучений, но, — пришел мой черед делать паузы. — Ты неубедителен. — То, что ты жив, заслуга Фригг, и ее ты больше не увидишь, — Всеотец успокоился. — Остаток дней проведешь в темнице. Стражники дернули меня назад, и я растерянно последовал за ними. В темницу? Меня не отправят к смертельно милой владычице Хельхейма, и я останусь в Асгарде? О лучшем развитии событий я и мечтать не мог! — А что Тор? — я искусно сделал вид, что данная участь станет для меня настоящей, непосильной мукой. — Отправишь меня гнить, а на него корону наденешь? — Тор устранит нанесенный тобой урон, — мои труды в Нью-Йорке оказались напрасны. — Восстановит порядок в Девяти мирах, а после, да, взойдет на трон! — во взгляде Одина Всеотца ясно читалось самодовольство. Стражник положил руку мне на плечо и развернул меня — я же легко поддался ему и медленно побрел к выходу из зала. Всю дорогу до темницы мою голову занимали различные мысли о прошедшем разговоре. Всеотец уверен, что вечность в клетке сведет меня с ума, но он глубоко ошибается: здесь я уж точно найду способ, как сбежать и отомстить. И все же, по замыслу Одина, Тор станет царем, но будет ли это так на самом деле? Я припоминаю события двухгодичной давности, когда мне удалось ловко сорвать коронацию своего любимого братца при помощи ётунов. Ах, хорошое было время! Я никак не мог поверить, что за столь долгое время удача наконец-то начала сопутствовать мне. Наказание в царстве асов несомненно лучше, чем в обители мертвых, да и к тому же здесь, в Асгарде, я буду знать последние вести, что очень важно: мне же нужно хоть как–то составить план побега! Погруженный полностью в тяжкие думы, я не заметил, как мы спустились вниз по лестнице и оказались в тюремном блоке для особо опасных и очень прытких преступников. Как ни странно, но обстановка мне нравилась здесь больше, чем в том подвале: камеры были чище, светлее, просторней, удобней. Стража остановилась у одной из них и завела меня туда. Внутри глава воинов Асгарда снял все мои оковы, и мужчины тотчас же поспешно удалились: как только они вышли за пределы камеры, поднялись магические преграды, украшенные золотым магическим узором. — Спасибо за прогулку, — мрачно ухмыляясь, промолвил я, осматривая свое новое жилище. Стражники ничего не ответили и быстро ушли прочь. Я облегченно выдохнул и окинул взглядом камеру и мебель: здесь присутствовали два столика, один с вином и фруктами, а другой с книгами; были кресло, небольшой пуф для ног, кровать и зеркало. Заметив на кровати какой-то сверток, я подошел к нему и развернул — внутри была одежда в зелено-черных тонах. Мысленно поблагодарив Фригг за блага, которые она предоставила мне в это нелегкое для меня время, я быстро переоделся и вдруг услышал, как что-то упало на пол. Я посмотрел вниз и заметил медальон, выпавший из доспех. Подняв украшение, я лег на кровать, вертя в руках серебряную вещицу. Все мое естество сжалось в неком подобии страха: что же будет с Марибет? С какой-то целью Иной начал на нее охоту, и нельзя также забывать о Нике Фьюри, которому тоже она была нужна. Последний хотел узнать о происхождении ее сил, а вот повелитель Читаури жаждал заполучить мага совсем с другой целью, но с какой именно? Эфиг. Он сказал, что она — Хранитель силы Эфиг, но у меня возник вопрос: что это такое? Размышляя над этим, я прикрыл глаза и не заметил, как утомленный событиями дня угодил в мир сновидений. Снова в начале пути.