Бездна

Я опешил. — Что ты сказала? — темные брови изогнулись в дуге, полностью выражавшей глубину моего ошеломления. — Эфиг — это мир, — царица асов так же пребывала в недоумении, глядя на меня. — Локи, в чем причина твоего изумления? И почему ты начал этот разговор? — Мне нужно было знать… — на выдохе промолвил я, откидываясь на спинку кресла. — У нас есть еще время? — я кинул на нее быстрый взгляд. На лице Фригг появилось явное недовольство. — Локи, поклянись мне, что ты не собираешься замышлять ничего дурного, — ее бархатный голос предательски дрогнул. — От твоего решения, скорее всего, зависит жизнь одного существа, — я резко вскочил на ноги, приближаясь к Фригг. — Прошу тебя… Расскажи все, что знаешь… — почти шепотом сказал я, вглядываясь в голубые глаза женщины. — Клянусь, мои помыслы чисты и благородны. — Хорошо, — ее тонкие губы растянулись в растерянной улыбке. — Я верю тебе, — царица Асгарда неспешно отошла в угол камеры. Я же не сводил с нее пристального взора, замерев в одной позе, словно каменная статуя. — Эта история началась давным-давно, в то время, когда правили могущественные цари прошлого, — женщина посмотрела на свои точеные руки. — И это произошло практически накануне Великих Войн, пронесшихся галопом во всей Вселенной. — Постой, — я невольно перебил ее, даже не желая этого. — О каких войнах ты мне хочешь поведать? — А о каких знаешь ты? — богиня чуть прищурилась, задав ответный вопрос. Я едва нахмурил брови, удивляясь ее реакцией. — Мне известно о Великих Войнах, которые затронули и уничтожили определенные миры, — я сцепил руки в замок за спиной, прищурив глаза, подобно царице. — А, ты об этих, — она на миг задумалась, от чего-то быстро печалясь. — В летописях Асгарда данный период называется Кровавым годом, и чуть позже я объясню, почему, — Фригг элегантным движением поправила выбившуюся из общей прически прядь волос. — Хочу тебе напомнить, что существуют иные Великие Войны, в которых принимал участие Всеотец. — Противостояние с Ётунхеймом, — я мрачно ухмыльнулся. — Год моего рождения — как же такое забыть! Богиня не приняла это во внимание. — А есть еще время, когда в Девяти мирах творился настоящий хаос, и я хочу рассказать тебе про это, — женщина посмотрела на меня и отвела взгляд своих ясных очей в сторону. — Задолго до происхождения света была тьма, и из нее появились темные эльфы, занявшие царство под названием Свартальфахейм. — И вскоре один из них, Малекит, захотел ввергнуть все миры в вечную тьму при помощи некого Эфира, но Бёр смог ему помешать, — я скорчил недовольную гримасу. — Эту историю ты тысячи раз рассказывала нам с Тором в детстве, и ума не приложу, к чему она сейчас. — Я рада, что ты ее помнишь, — Фригг поджала губы. — С твоего позволения, я продолжу, — сухо ответила она, повернувшись к магической преграде и давая ясно понять, что я ее обидел своими словами. — Малекит плохо представлял себе Иггдрасиль и свято верил, что его Эфир поглотит лишь восемь царств, хотя, на самом-то деле, миров больше. Намного больше, — женщина вздохнула. — За пару лет до схождения Бёр, отец Одина, созвал представителей каждого уголка нашей Вселенной. Был совет, на котором обсуждали различные планы действий против Малекита, — царица Асгарда почему-то покачала головой. — Но, к огромнейшему огорчению, не смогло это собрание прийти к общему решению, как вдруг, когда угасла последняя искорка надежды на спасение, возникла одна идея, — она сделала небольшую паузу, переходя в другой угол камеры. — Было предложено провести параллели между царствами, оставив Малекита в пределах нашего измерения. — И темные эльфы не смогли бы добраться до других миров? — я приподнял свой подбородок вверх, тихо спросив Фригг. — Именно, — она одарила меня ласковой улыбкой, постепенно оттаивая после недавней обиды. — План сработал идеально: было применено сильнейшее заклятие, и Асгард, Хельхейм, Ётунхейм, Мидгард, Муспельхейм, Нидавеллир, Свартальфахейм, Ванахейм и Альфхейм стали звеньями одной цепи, отделившись от Вселенной, — женщина разглядывала золотой узор преграды. — Малекит поздно спохватился, поняв, что при схождении он мог бы погрузить в вечную тьму тысячи царств, а остался лишь с восьмью. Он пытался разрушить параллель и добраться до иных измерений, но, к нашему превеликому счастью, ничего не вышло. — И сколько параллелей было возведено? — я наклонил свою голову на бок, внимательнейшим образом слушая рассказ царицы асов. — Бесчисленное множество, — Фригг одарила меня беглым взглядом. — Но их сейчас нет, а если и есть, то существуют бреши. Я заинтересованно на нее посмотрел. — А что с ними стало? — я вышел из оцепенения и направился в сторону столика с вином. — Это заклятие накладывали многие чародеи из разных концов Вселенной, но основной вклад внесли правящие на тот момент государи Эфиг, от которых и зависели параллели, — Фригг перешла на новое место в камере. — Этот мир славился предрасположенностью к магии. Почти каждый житель Эфиг являлся колдуном. — А царствующая династия состояла из одних магов? — я замер с графином в руках, чувствуя внезапно нахлынувшее напряжение во всем теле. — Да, так и было. Самое странное — это то, что разные цари владели разными способностями, и повторения практически отсутствовали. Ко мне вернулась способность двигаться, и я налил себе пряного на вкус вина. — Родители могли повелевать водой, а дети управлять огнем, и из-за того смешения противоположностей это место начали называть миром-отражением, — женщина стала медленно бродить по камере. — Впрочем, данное прозвище было заслуженным: жители Эфиг умели делать зеркала, обладавшие разными магическими свойствами. В этот момент я чуть не поперхнулся сладким напитком. — Неужели? — сдавленно спросил я, возвращаясь мысленно к библиотеке дворца Земли Безмятежности. — Все в порядке? — забыв о рассказе, царица обеспокоенно спросила, приблизившись ко мне. — Более чем, — я судорожно кашлянул. — Продолжай, пожалуйста. В ее голубых глазах сразу же развеялись призрачные признаки тревоги. — Так вот, — Фригг вернулась в угол камеры. — Сей мир был отделен по собственной воле от всех измерений, словно находясь на стыке миров, удерживая магическую материю параллелей, — женщина обняла себя руками. — Кто-то называл это царство темным Асгардом, но асы и сами жители Эфиг были против. Конечно, наши народы являлись полными противоположностями друг другу, — она наклонила голову чуть на бок. — Мы любим свет и тепло, а они наслаждались мраком и холодом. Мы одеваемся в яркие одежды, а они предпочитали более темные наряды, — царица принялась изучать белый пол. Она замолчала, а я не решался задать новый вопрос. Я вновь отпил из кубка, ощущая, как приятная сладость обволакивала мое горло изнутри. Блаженно прикрыв глаза, я возжелал на мгновение расслабиться, но в сознании возникали расплывчатые крупицы моего кошмара. — Народ Эфиг отличался суровостью, силой, отвагой, а правители — мудростью, спокойствием и способностью к самопожертвованию, приведшей их к погибели, — вдруг Фригг продолжила говорить, возвратив меня при этом к действительной реальности. — В Кровавый год вырезали много королевских семей, которые жили в одном из измерений, находящемся от нас относительно неподалеку. Алые реки потекли в тех девяти мирах, словно предостережение всем остальным… — Фригг не успела договорить, потому что я ее перебил. — Я знаю, кто пострадал тогда, — повернувшись к царице, я поджал губы. — И я знаю, что захватчикам нужны были сердца девяти царств, но сила Огненного королевства не поддалась им, — мои пальцы крепко сжали хрустальный кубок. — И затем они приняли решение напасть на еще один мир. — И они напали на Эфиг, — женщина снова вздохнула. — Локи, откуда ты узнал об этой чудовищной истории? Я же не рассказывала тебе это, и, к тому же, ты был мал, когда все случилось. — После того, как я благополучно упал в бездну, мама, — бледные губы растянулись в нервной улыбке. — Я посетил много мест и открыл много нового для себя. — Но зачем ты меня спросил об Эфиг? — в ее глазах вновь появилась тревога, смешанная с замешательством. — Я знал, что в тех войнах пострадал еще один мир, но я не знал, какой именно, — сделав глоток, я отправился в кресло. — И я не ведал о том, что Эфиг — это царство, а не какая-то магическая субстанция. Уста царицы сжались в тонкую полоску, а идеальное, но уже немолодое тело резко напряглось. — Тогда тебе должно быть известно, что последние король и королева отдали жизнь, защищая свой дом, а их народ зверски убили, как в других царствах, — голос Фригг дрогнул. — Там были цари или короли? — я вскинул одну бровь вверх. — Я запутался! — на мои губы нахально попросилась лукавая ухмылка. — Это неважно, Локи, — богиня отвернулась от меня, пряча внезапно нагрянувшую скорбь в глазах. — Важно то, что царства нет. Остались лишь руины и сгнившие в земле тела. Я отвел взор в сторону, внезапно задумавшись над словами Фригг. В камере нависла звенящая тишина — В отличие от других миров, — тихо продолжила женщина спустя пару минут. — Эфиг жив до сих пор. — Разве это возможно? — я в тот же миг посмотрел на царицу Асгарда. — Я была там, когда все произошло, — Фригг все также стояла спиной ко мне. — В тот день Асгард помогал народу Нидавеллира защитить оружие и кузницы гномов от неизвестных захватчиков. Но оказалось, это была лишь уловка, чтобы отвлечь нас от атаки на Эфиг, — она чуть сгорбилась, опустив голову вниз. — Прибыв туда, асы обнаружили горы изувеченных тел, сгоревшие дотла дома и разрушенный королевский дворец. Нам пришлось только со всеми почестями похоронить павших, а я со Всеотцом погребла короля с королевой согласно неписаным законом Мироздания, — слова богини звучали очень тихо, подобно лесному эху. — И когда мы пребывали в Эфиг, мы чувствовали жизнь в этом мире, неугасающую после ужасного разгрома. Даже сейчас на громадных ветвях Мирового Ясеня видно блеклое свечение, показывающее нам, что это царство не погибло, — я заметил проблеск надежды в ее голосе. — После похорон я никак не могла понять, как такое может быть, но все же я нашла ответ на свой вопрос спустя некоторое время. — И какой же он? — я невольно поднялся с кресла, сделав несколько шагов навстречу Фригг. — Почему мир не погиб? — Я вспомнила, что давным-давно я лечила королеву от страшного недуга, — царица повернулась ко мне. — Король Эфиг сам обратился за помощью в Асгард, зная о чудесах нашей великолепной медицины, — уголки ее губ дрогнули. — Он был сильнейшим магом, но иногда в порыве ярых чувств он не мог контролировать свои силы. Однажды его разозлили, и мужчина случайно ранил жену в живот, — богиня обошла меня и приблизилась к магической преграде. — Королева тоже обладала даром: она могла исцелять, перемещаться в пространстве и во времени, создавать проекции самой себя, как это делаем мы с тобой, — послышался очередной вздох, полный грусти и тоски. — Но, увы, тогда она не была в силах излечить свою рану, потому что королева носила под сердцем ребенка и вся ее энергия шла исключительно на него, — Фригг заглянула в конец коридора. — Она умирала от полученных увечий, а я вовремя ее спасла, — царица прошла в глубь моей светлой обители. — И это воспоминание натолкнуло меня на мысль, что королева Эфиг сумела обезопасить свое дитя, так как тело ребенка мы не нашли. — То есть, последний житель этого мира дает ему жизнь? — я опять замер в центре камеры. — Скорее всего, — она улыбнулась мне, приблизившись практически вплотную. — Еще один вопрос, — я свел брови к переносице. — Королева Эфиг истекала кровью из-за ранения в живот. Разве не должен был быть выкидыш? — Ах, Локи, разве не должен ты знать, что не все раны сопровождаются кровопотерей? — Фригг со смехом посмотрела на меня, практически повторив заданный мною вопрос. — В данном случае ранили магией, и причем проблема находилась внутри, а не снаружи, — ее лицо молниеносно посерьезнело. — Конечно, была вероятность потери ребенка, но все обошлось. Я продолжал хмуриться, складывая частички полученной головоломки воедино. — Спрошу еще пару раз, — я отошел к столу и оторвал от ветви виноградину. — Сколько лет было ребенку, когда напали на Эфиг? — Восемь лет, как и всем остальным пострадавшим детям в той войне, — женщина сделала шаг ко мне. — Задай последний вопрос, Локи, и я пойду, потому что скоро в мой чертог пожалует Тор, — она снова вздохнула, зная о моем отношении к громовержцу. — Какой силой обладал король, если ранение оказалось столь серьезным? — я повернулся к Фригг, держа кончиками пальцев фрукт. — Разные силы по-разному опасны, — царица опять приблизилась. — И, по-моему, он владел смертельнейшей, — изящная женская рука потянулась к моему лицу. — Король Эфиг повелевал льдом, — произнеся эти слова, Фригг прикоснулась ко мне и исчезла в зеленом мерцании. Виноградина с почти неслышным стуком упала на пол, выскользнув из моих тонких пальцев. Я в который раз за этот длинный день замер, поддавшись откровенному удивлению. О, Мироздание! Кажется, я понял, почему она так нужна Иному!