Knight of Absolute zero

Мир горел. Необузданное, яростное пламя ревело, испепеляя саму материю. Когда Маршал и Генерал скрылись во вспышке телепорта, Руслан остался один. Герои эвакуировались к госпиталю, собираясь для последнего боя. И невиданная битва - один человек против Губителя - началась. Впервые в жизни Реактор не сдерживался. С момента обретения способности, он всегда старался ограничивать себя. Ибо, осознав свою разрушительную мощь, боялся навредить окружающим. Однако больше не осталось причин для самоконтроля, не было причины щадить чудовище, на счету которого были миллионы жертв! И ядерный огонь, будто вырвавшийся из темницы узник, стремился наружу, сметая всё на своём пути. Алые языки пламени объяли Бегемота, словно стая фениксов, калеча и без того потрёпанное тело Губителя. Яростно ревя от боли, монстр бросился на злодея, но поток пламени остановил его. Взвыв от боли, Губитель вспыхнул белым, предвещая радиоактивную вспышку. Руслан выдохнул: - Я Реактор!!! - закричал он, выплескивая вместе с криком всю душевную боль, превращая ее в поток чистейшего пламени. Он крикнул, скорее, чтобы подбодрить себя, нежели обращаясь к Бегемоту. Но либо Губители умели понимать человеческую речь, либо сам Бегемот осознал, что на безумца, повелевающего энергией, радиация не действует. Неистовствующее пламя защищало злодея, как магнитное поле термоядерного двигателя. Сияющие светом умирающей звезды кости Бегемота погасли, зато в воздухе повеяло озоном. Ослепительно синие разряды молний прорезали воздух, и растаяли в бушующем пламени. Воздух смешанный с огнём уже не мог быть проводником. - Это было близко! Реактор поднялся на ноги, и обрушил на Губителя ещё один огненный удар. На этот раз сам воздух начал выгорать, превращаясь в плазму. В дрожащем мареве видимость упала до нуля, зыбкие как миражи очертания предметов колыхались в подобии языческого танца. - Глазам доверять нельзя, - прошептал злодей, давясь раскалённым воздухом. - Но мне не обязательно видеть тебя... Губитель вынырнул из мглы и обрушил на Реактора свой огненный удар. Два пирокинетика сокрушительной мощи столкнулись буквально лоб в лоб. Пламя Бегемота столкнулось с термоядерной энергией Руслана, и ярко-оранжевые капли частым градом падали на землю, прожигая ее на метр в глубину. Реактор скрючил пальцы в капроновых перчатках, раскалённый газ прошёлся по обсидиановым костям, выжигая в них борозды. Почти на равных. Почти... Какова бы ни была природа силы Бегемота, запас ее был куда больше чем у Реактора. Лицо обросшее жёсткой щетиной было покрыто росчерками ссадин. Одежда разорвана и обгорела, рассыпаясь в лохмотья. Злодей пошатнулся и упал на колени, застонав от боли. - Чёрт!- злодей поморщился от боли- Хреново. Но я ещё жив… Бегемот, воя как пробитый паровой котёл, вновь призвал пламя. Огонь танцуя яростным зверем ринулся на врага, грозя испепелить и без того побитого Реактора. Злодей глубоко вдохнул, и его руки вновь окутались призрачным светом. Оранжево-красная волна ринулась навстречу потустороннему огню Бегемота. Сколько уже минуло времени? Секунды, минуты? Реактору казалось, что он бьется долгие часы. Технарский хронометр, отлитый из огнеупорного сплава, давно пролился лужицей испаряющегося металла. "Сколько мне ещё осталось?" Недолго. Он знал это. Знал с самого начала, когда решился выйти на бой с чудовищем. "Билет в один конец..." Ещё один глубокий вздох. Пыль, сажа и пепел оседали в легких, цементируя альвеолы. Но злодей не обращал на это внимание. Одежда чернела, волосы потрескивали от жара, сворачиваясь, как жесткая проволока, выгорая изнутри. Руслан оглох от чудовищного шума и даже не заметил того. - Вперёд! С пальцев Реактора сорвалась очередь из десятка огненных шаров, они врезались в грудь Губителя, как стая разъяренных шершней. Будь Бегемот из плоти и крови, до Реактора непременно донёсся бы запах палёного мяса. Но до сих пор никто не знал, из чего состоят Губители. И удар способный выжечь колонну танков, не сильно ему навредил. Бегемот необычайно тихо, почти ползком выбрался из клубов дыма струящихся с выжженной земли. Реактор поднял голову, рассматривая нависшее над ним чудовище. Губитель и человек встретились взглядами. Алый, как инфракрасная лампа глаз губителя величиной с человеческую голову “впился” в Руслана. Зловещее око буравило сознание, как будто что то спрашивая. Многие учёные, и кейпы умники уже выдвигали теории о разумности Губителей, и сегодня Реактор в этом убедился. Монстр, которого он считал диким зверем смотрел на него осмысленно. Его сознание было абсолютно чуждо человеческому, он не ведал морали и сострадания. Но Бегемот обладал разумом, это точно. Из глотки Губителя вырвалось зловещее шипение. Будто рядом прорвало гигантский футбольный мяч. А затем монстр ударил… Боль пронзила сознание раскаленной добела иглой. Не тупая и приевшаяся боль от ушибленных костей и отбитых мышц, а яркая словно вспышка и по ощущениям схожая с агонией БОЛЬ! Руслана отбросило к куче камней, и страдания прошили теперь ещё и позвоночник. Злодей встал. Ноги сводило судорогой, левая рука бессильно повисла и сочилась кровью. Спина ныла. Он не сомневался, что предплечье, ключица и несколько рёбер раздроблены. И он ещё легко отделался! Губитель промахнулся, иначе он бы уже был мёртв.Бегемот ворочаясь в пыли вновь зловеще зашипел. Реактор поморщился - даже в самых ожесточённых сражениях, монстр всегда ревел. И если он сменил голос, это может значить лишь одно - Губитель в ярости. Бегемот выполз на белый свет - его единственный глаз пылал, а неровные зубы выбивали Сен Санс. - Ну… - Реактор попытался улыбнуться - Ведь за этим я сюда и пришел. А раз уж все равно умирать, так с музыкой. Даже если эта музыка, необычайно тихие, и осторожные шаги дьявольского зверя. Бегемот не шёл, он подкрадывался, как хищник к опасной добыче. Он его боялся. Уже в третий раз за битву Руслан смотрел в глаз Губителя. Нечеловеческий, горящий как прожектор чудовищный глаз. Бегемот не владел мимикой, но пылающее око несколько раз сменило оттенок. Могло ли это считаться проявлениями беспокойства, страха… Кости чудовища оплавились, как свеча близ открытого огня. Момент был совсем не подходящий, но Реактор не удержался от мгновения горделивого самолюбования. - Я это сделал, - прошептал он. Бегемот поднял когтистую лапу. По обгорелым и облепленным сажей костям пробежал электрический разряд, танцуя безумными, неоново синими насекомыми. Злодей выпрямился, хоть это и требовало чудовищных усилий. Он уже почти не видел надвигающегося противника, силы пироманта убывали, защита слабела. Жар облизывал глаза кейпа, покрывая роговицу бельмами. Бегемот, словно почувствовав близость развязки с яростным шипением и воем ринулся на Реактора безумной машиной апокалипсиса. - Паутинка!!! - проревел злодей и встретил Бегемота, вложив в последний выпад остатки сил. Мощь, дремлющая годами, ныне почти закончилась, выплеснулась до самого донышка. Реактор стиснул крошащиеся зубы, выжимая из себя последние капли энергии. Огонь рвался с ладоней потоком чистейшего света. Спустя мгновение пальцы растворились в облачках пепла, расплавилась кожа на предплечьях. Еще через долю секунды огонь пожрал целиком его руки по локоть. Реактор мгновенно ослеп, когда испарилась влага в глазных яблоках. Чудовищная, невообразимая боль затопила сознание Реактора, но злодей принял ее как доброго советчика и друга. Как искупление. Боль телесная выжгла душевные терзания, что превратили в ад жизнь убийцы. В мире не осталось ничего, кроме боли и смерти, и злодей растворился в них, как снежинка. Где то далеко, у госпиталя, герой известный миру как Шевалье превозмогая боль и страдания силился встать с койки, стремясь окунуться в битву. Реактор не мог знать, что через какие то полчаса, золотой луч пронзит сердце Губителя. И жизнь вестника апокалипсиса - Бегемота, оборовётся.