Чужак

      Джейс смотрел, как Глэнни, сидя за туалетным столиком в одной ночной рубашке, расчёсывала волосы. Обычно это занятие жены (скорее даже ритуал) всегда успокаивало его и настраивало на мирный лад. Широкий деревянный гребень плавно скользил по длинным каштановым прядям, разделял отдельные непослушные локоны, превращая волосы в прекрасный, струящийся до самой талии водопад.       Но сейчас что-то шло явно не так. Движения рук Глэнни были резкими, быстрыми и утратили свою бережность. В какой-то момент она сильно дёрнула запутавшуюся прядь, зашипела от боли и кинула гребень на столик.       Джейс вздохнул. Глэнни была не в настроении… Он встал с кровати, накинул рубаху с коротким рукавом на голое тело, подошёл к столику, забрал гребень и, не спрашивая, сам стал приводить волосы жены в порядок. Плечи Глэнни дёрнулись, но потом опустились — она приняла этот жест внимания.       Почти закончив, Джейс поцеловал её в макушку.       — Давай поговорим.       Глэнни снова напряглась.       — Нет… Лучше не надо.       — И почему же?       Она встала, отобрала гребень, положила его на место и только потом решилась посмотреть Джейсу в глаза.       — Ни к чему это. Если я открою рот, наговорю тебе много неприятных вещей. А я не должна. Давай лучше всё оставим как есть. Я… Я скоро успокоюсь.       Глэнни попыталась прошмыгнуть мимо него, чтобы забраться под одеяло, но он не позволил — поймал в самый последний момент, притянул к себе и усадил на колени.       — А я хочу, чтобы ты выговорилась. Это нужно и тебе, и мне. Не бойся меня обидеть. Не думаю, что ты скажешь что-то, чего я сам не знаю. Но тебе точно нужно проговорить это вслух. Между нами не должно быть недосказанности. Ну?       Плечи Глэнни снова напряглись. Она слегка задрожала под руками Джейса, и он прижал её к себе ещё сильнее, пытаясь придать ей уверенность и ощущение защищённости.       — Милая, ты же знаешь, как я люблю тебя. Именно поэтому мне важно знать, что ты думаешь.       Она подняла на него глаза.       — Я знаю, Джейс, просто… Кажется, никогда раньше мы с тобой не были настолько… Порознь. У меня ощущение, что я в страшном сне, а он никак не заканчивается. Почему всё это должно было свалиться именно на наши головы?       — Не ты одна задаёшься таким вопросом. Но, видимо, Создателю виднее.       — Да при чём тут Создатель! Сейчас речь только о наших собственных решениях, нашем выборе. Твоём выборе. Я в последние дни перестала тебя понимать… Прости. Все твои решения… Они… Ведут нас в пропасть. И мне страшно. Очень страшно! Неужели ты этого не чувствуешь? Я боюсь за тебя, за нашу семью, за общину… Ты всех сейчас подвергаешь опасности. Этот Дерек… Я вижу, что он хороший парень, но он — угроза. Был, есть и будет ею. Пока он в Ханарине и, тем более, в нашем доме, я не смогу спать спокойно. Ты играешь с огнём, а ведь у тебя дочь растёт… Неужели ты не думаешь о её, о нашем будущем? На тебя это не похоже. И раньше интересы общины для тебя были превыше всего. А теперь ты носишься с чужаком и только настраиваешь всех против себя.       Глаза её наполнились слезами, губы задрожали.       — Если бы… Если бы не старейшина Керби, у нас уже были бы проблемы. Ты сидишь почти безвылазно в госпитале и просто не слышишь, что говорят люди вокруг. А я слышу. Шепотки, слухи… Конечно, никто не смеет сказать тебе или мне в лицо. Но это не мешает мне знать настроения. «Наш мастер-врач спятил! Мастер Туруни вредит общине! Наш врач теперь друг чужаков»… И многое другое, порочащее твою честь. Думаешь, мне приятно такое слышать? Но люди боятся, они в недоумении. Потому и такая реакция. Просто удивительно, что старейшина тебя поддерживает. Как ты смог его убедить? Ладно ты… Ты можешь быть горяч. Но он! Вот уж кто должен был поставить тебя на место! А самое поганое… Я ведь всё равно понимаю, почему ты так поступаешь. Я столько лет тебя знаю… Ты не был бы собой, если бы не помог этому парню и не пытался его сейчас защитить. И я сейчас разрываюсь на части. Я очень тебя люблю. И принимаю твои решения. Но я с ними не согласна! Сейчас я на стороне нашей семьи и нашей общины… И считаю, что… Чем быстрее Дерек уйдёт, тем лучше. Прости…       Глэнни еле смогла договорить, последние слова буквально утонули в рыданиях. Джейс опустил её голову себе на грудь, позволяя выплакаться, а сам уткнулся носом в макушку, пахнущую травами. Он абсолютно не сердился на Глэнни. Более того, прекрасно понимал, в каком душевном раздрае она находится. То, что она всё же нашла в себе силы поделиться с ним своими страхами и сомнениями, дорогого стоило. Значит, он по-прежнему достоин её доверия. И вместе они выберутся из этой сложной ситуации.       Когда Глэнни затихла, Джейс осторожно приподнял её лицо за подбородок, стёр оставшиеся слезинки со щёк и глаз и улыбнулся ей.       — Спасибо, что рассказала. Теперь поделюсь своими мыслями, если ты готова выслушать.       Глэнни кивнула.       — Тогда хочу начать с того, что в наших с тобой позициях общего. Во-первых, я очень рад, что ты назвала Дерека хорошим парнем. Он такой и есть. Это невозможно не заметить. Поверь, был бы он другим, я бы не сделал ничего сверх необходимого. Не стал бы выигрывать для него время. Не пригласил бы в наш дом. Во-вторых, я точно так же хочу, чтобы он скорее покинул Ханарин. Но не в том смысле, что мы избавимся от обузы, а в том, что ему действительно лучше как можно скорее вернуться к себе. На Розерии ему не место, он знает это. Ему у нас неуютно… Если ты думаешь, что он сам в восторге от сложившейся ситуации, то спешу тебя разубедить. Дерек очень совестливый. Ему жутко неудобно, что из-за него такие сложности. Он уже всю плешь мне проел на тему «просто дайте мне уйти». — Джейс невольно вскинул руку в защитном жесте, опасаясь возражений. — Но я не могу позволить ему уйти просто так. Даже когда он будет абсолютно здоров, что совсем не за горами. Отпустить его одного в незнакомый мир, без всякой помощи, значит, обречь его на гибель. Он вряд ли сможет приспособиться. Никогда не станет своим. Но, что вероятнее всего, попадётся имперцам. Тогда его точно ждёт казнь. Ты понимаешь, что я не могу допустить этого?       Глэнни вздохнула.       — Понимаю. К сожалению. Но Джейс… Почему именно ты должен всё это решать? Если старейшина тебя поддерживает, то пусть и помогает хотя бы. А Дерек… Он ведь взрослый человек. И сам должен отвечать за себя. Ты не сможешь с ним нянчиться вечно. И если на то пошло, никто не заставлял его прилетать на Розерию. Нас вообще конфликты чужаков не должны касаться.       — Не должны, но нас никто не спрашивает. Они уже нас касаются. То, что Дерек очутился на Розерии — не его решение. Просто задание, которое он должен был выполнить. И он совсем не знал, чем всё обернётся. Его просто подставили, хоть и ненамеренно. Вот и всё. Конечно, я никогда не говорил о том, что я ему нянька. Вот ещё. Но я в силах дать Дереку кое-какие средства в решении его проблем. Во всяком случае, я так думаю. Ну, а решив его проблемы, решу и остальные. Угрозы больше не будет.       Глэнни посмотрела на него вопросительно.       — Что это за средства?       Джейс покачал головой. Он вовсе не был уверен, что стоит сейчас озвучивать свой план. Глэнни только-только успокоилась. Не хватало ему новой волны негодования и слёз.       — Скажу чуть позже. Завтра поговорю со старейшиной Керби. Вот после этого уже смогу. Не обижайся, ладно?       Глэнни кивнула, но без энтузиазма. От секретов мужа ей явно было не по себе. Она снова вздохнула.       — Значит, ты не можешь сказать точно, когда Дерек покинет наш дом?       — Пока нет. Но недолго осталось, обещаю. Милая… Я знаю, тебе тяжело. Но, пожалуйста, постарайся найти с ним общий язык. Если откроешься ему, сама увидишь, что он вовсе не страшный. Наоборот, классный парень.       — Дело не только во мне… — Глэнни невольно понизила голос. — Джейс, я взрослая женщина и твоя жена. Я знаю правила. Могу отличить чёрное от белого. И буду делать то, что должно. Но есть ещё и Кейра.       — А что Кейра? — Джейс был искренне удивлён. — Вот у неё как раз нет никаких проблем в общении с Дереком. Она вообще к нему привязалась.       — То-то и оно! — Глэнни чуть не вскочила, но Джейс удержал её.       — Тихо, тихо… Объясни мне, что в этом плохого.       Глэнни поджала губы.       — Во-первых, она не просто к нему привязалась. Она к нему прилипла как репей. И я вижу, что это уже нечто большее с её стороны, чем простой интерес к чужеземцу. Джейс, раскрой глаза. Наша девочка уже подросток. Многие в её возрасте начинают влюбляться. Я внутренне готовлю себя к этому, это нормально, в конце концов. Но я бы предпочла, чтобы её первой любовью стал мальчик-ровесник, а не едва знакомый взрослый мужчина с другой планеты!       Джейс даже открыл рот от изумления.       — Ты считаешь, что она…       — Да, считаю. И мне это не нравится. Хорошо, я верю, что Дерек — порядочный человек. Но нам с тобой всё равно придётся разгребать последствия. Чем позже он уедет, тем сильнее Кейра может к нему привязаться. А нам потом её утешать. Это нам с тобой повезло… Но мы — скорее исключение из правил. Чаще же первая любовь заканчивается разбитым сердцем. У всех моих подруг так и было.       Глэнни вздохнула.       — Во-вторых, ты точно знаешь, о чём Дерек ей рассказывает? Наверняка всякие байки о жизни за пределами Розерии. А она и рада слушать. Конечно, огромные звездолёты, космические путешествия, диковинные планеты и странные существа гораздо интереснее учебников и домашних дел. Ты же лучше меня знаешь, насколько податлив детский мозг. А теперь представь, что Кейра вырастет и скажет нам: «Мама, папа, я не хочу больше жить на Розерии, здесь скучно. Я хочу посмотреть мир». И что тогда? Ты уже потерял брата. Хочешь повторения с дочерью? Только в этот раз всё может быть гораздо хуже. Зейден просто хотел новых знаний, но в пределах Розерии. Кейра может решить, что ей тесно не только в общине, но и на Розерии.       Джейс вздрогнул. До сих пор он не смотрел на общение Кейры и Дерека под таким углом. А ведь Глэнни, скорее всего, права в первом случае и имеет полное право опасаться насчёт остального. Кейра открытая, впечатлительная, доверчивая, романтичная… Увлечь её чем-то новым, неведанным, проще простого. И если Джейс был уверен, что Дерек не причинит девочке зла, то вот как уберечь её от слёз позже? И как закрепить в ней общинные ценности? Чувство родины? Пока что это удавалось легко, но подростковый возраст и общение с чужаками явно могли испортить все начинания. Держать Кейру в общине против воли они не захотят и не смогут, но если она уйдёт, разобьёт им сердце похлеще, чем Зейден.       Джейс встрепенулся от мягкого прикосновения к лицу тёплой ладони. Глэнни смотрела на него виновато.       — Прости, я не хотела тебя пугать. Надеюсь, я не права и это всё мои глупые страхи.       Джейс распрямился и взял её руки в свои ладони.       — Ты у меня очень мудрая… И твои слова, как минимум, нужно взять во внимание. Мы обязательно подумаем, что с этим делать. Вместе. И я обещаю… — Он вздохнул. — Дерек скоро покинет Ханарин. Ради тебя, ради Кейры, ради всех нас. И, главное — ради себя самого. Но… — Джейс специально сделал паузу. — Только когда для этого будет всё готово. Когда придёт время. Наверное, я сейчас многого прошу, но всё же доверься мне и потерпи ещё немного.       Глэнни слегка улыбнулась.       — Джейс, если бы я не доверяла тебе, то не помчалась бы за тобой из Ханарина в Акратори, когда ты уехал на учёбу. Не вышла бы за тебя замуж, когда ты был ещё подмастерьем. Не родила бы тебе ребёнка и не прожила бы с тобой пятнадцать лет. Ты — мой муж. Даже если я с тобой не согласна, я принимаю тебя таким, какой ты есть. И именно таким я тебя и люблю. А уж про терпение жене мастера-врача и матери одной озорницы ты можешь не говорить. Его у меня с избытком.       Теперь заулыбался уже Джейс. Наконец-то он узнавал свою Глэнни — не напряжённую и каменную, а милую, спокойную, рассудительную и очаровательную. А ещё — невероятно соблазнительную. Конечно, тревога до конца не оставила её, но черты лица разгладились, глаза прояснились, на щеках проступил лёгкий румянец. Сейчас она была прекрасна как никогда.       Джейс глянул на настенные часы и хмыкнул. Разговор пролетел незаметно, но занял больше времени, чем он думал. Всё равно уже не выспится… Не привыкать.       Он решительно притянул Глэнни к себе и шепнул ей на ухо:       — В последние дни я уделял тебе непростительно мало внимания.       К радости Джейса, она не отпрянула, наоборот, прижалась сильнее и обвила его шею руками. Он коснулся губ Глэнни своими губами и получил в ответ нежный, восхитительный поцелуй.       Ладони спустились ниже, слегка коснулись её шеи, погладили ключицы, дотронулись влажной от слёз ночной рубашки и потянули её вверх.       — Пусть сохнет…       Получив в ответ смешок Глэнни, Джейс скинул ночнушку на кровать, куда следом полетела его собственная рубаха. Кажется, эта ночь действительно будет долгой. Но, в отличие от утомительных дежурств, очень даже приятной.