Почувствуй мою боль.

Сумка с вещами в моих руках, черный портфель на её плечах. Красный шарф, билет на электричку, меняющаяся картинка за окном. Её пустой взгляд и усталое лицо. Рукия страшно устала от всего, говорить ей не хотелось. Ей ничего не хотелось кроме сна, но это будет только ближе к вечеру. - Расскажи об Орихиме, - возможно от скуки, возможно из любопытства она задала этот вопрос. И меня это удивило. -Ну, она была очень красивой. Красивее её я никого никогда не видел. – Прекраснее Орихиме никого не было. Для меня. - Длинные рыжие волосы, серебряные глаза и взгляд такой добрый-добрый. Голос был мягким, а сама она очень нежная, как цветок. Само воплощение женственности, но характером… Орихиме вела себя как ребёнок. Мало к чему относилась серьезно. Это раздражало, но чаще всего мне нравилось то, что она зависит от меня… - А почему она умерла? - Покончила с собой. – я посмотрел в окно. – Я стал богом смерти, как её брат когда-то. Дело в том, что моя мать была квинси, может слышала. Сейчас их нет, вымерли или их истребили. А тогда они помогали богам смерти. Так моя мама познакомилась с моим отцом… Не знаю, что она нашла в этом чудаке, да мой отец еще тот чудак, но они были счастливы. Я любил их, а они любили меня. Когда мне было девять, мама отправилась на задание, где её убил пустой. - Твой отец решил отмстить? - Нет, Рукия. Раньше я этого не понимал, почему мой отец не хочет отмстить? Вопрос крутился в моей голове много-много лет… Сейчас я понимаю, он знал, что пустые когда-то были людьми. Отец не испытывал к ним ненависти, даже наоборот, он хотел им помочь. Я ненавидел его за это. Всем сердцем ненавидел, потому что не понимал. И вот в 15 лет я сбежал. Что стало с отцом я не знаю. А Орихиме, она просто не смогла терпеть того, что я сделал что-то против её воли. Как ни странно, в один момент и я, и она поняли, что не любим друг друга, но она не захотела меня отпускать. - Ичиго, - она смотрела на меня, думая о том, как мне больно. Я смотрел на нее, понимая одну простую истину: нам всем тяжело. У каждого было и есть что-то ужасное, что-то болезненное и не приятно, разница лишь в том, как мы это выносим. Рукия вынесла все лучше, чем я когда-либо. – Если хочешь, то мы можем поискать хотя бы его могилу. Нам не куда торопиться. - Я не хочу. Пока что я не готов. – я посмотрел на Рукию. Она виновато опустила взгляд, а после начала смотреть в окно. Рукия думала о чем-то тяжелом, по взгляду было видно. - Мне хочется тебе помочь. – Рукия резко повернулась. Черные волосы быстро поднялись и так же быстро опустились на тонкие плечи. Но Рукия не выглядела потрёпанной. Наоборот, это было красиво. А после она смотрела мне в глаза. Её большие синие глаза, казалось, заполнили всё лицо. Не было видно бледных губ и маленького носа. Лишь огромные синии глаза. Громкий и звонкий голос. Я не сразу понял суть её слов, потому что был поглощен её глазами. – Хочу, чтобы ты был счастлив, Ичиго. - И как ты это сделаешь, Рукия? - Приму всю твою боль, облегчу душу. - теперь она говорила тише, но более увереннее. - Что ж, - мне было смешно, но я не мог этого показать, наверное, тогда я впервые повел себя с ней как-то эгоистично. Как-то не красиво. И от этого мне было приятно. Приятно было видеть, как я ранил её, стал причиной её боли. – Прими мою боль. – её взгляд изменился. Теперь она выглядела потерянной, смущённой. Глаза перестали казаться такими большими, а губы стали бледнее обычного. Моя фиолетовая Космея начала вять от этих слов. И я никак не мог понять, почему от этой картины мне стало так тепло на душе. На это она ничего не ответила, а лишь отвернулась к окну. Мы не говорили до вечера. Вышли из электрички. Я просто шел за ней по неизвестным улицам. Смотрел лишь на её тонкую спину и думал о том, что Орихиме была по шире в плечах. Она была и повыше, чем Рукия. Метр восемьдесят. Рукия же метр кепкой, может, конечно, по выше, но это не отменяет того, факта, что она мелкая. Маленький комочек плоти и крови с тонкими плечами, на которых она держит слишком тяжелый груз. Как она с этим живет? И вообще жива ли она? - Рукия, какая твоя цель в жизни? - Спасти Каена, а потом и всех пустых. - Слишком благородно для тебя, - мне снова захотелось сделать ей больно. Это доставило небывалое наслаждение. Однако она промолчала. Даже виду не подала, что ей больно. И снова в тишине мы дошли до гостиницы. - Не номер люкс, но жить можно. Я первая в душ. – И все. Никакой реакции на те слова, которые я ей сказал. Наверное, меня это задело, но тогда я не понимал и этого. Мне было досадно. Досадно до тех пор, пока она не вышла из душа в одном полотенце. - Ванна свободна, ты можешь идти. – и я пошел, понимая, что она уже отмстила за случай в электричке и за слова. Я понял, что чертовки сильно хочу её… Лишь белое полотенце на белом тонком телее. Руки оказалась такой хрупкой, куда миниатюрнее, чем я думал. Тонкие плечи, маленькая грудь, тонкие ноги. Чертовки красивая белая кожа, мокрые волосы, запах шампуня и безразличный взгляд. Я чертовки сильно хотел её. Как оказалось, позже, она тоже. И после душа я это понял. Она сидела в мужской рубашке. Не знаю чья это вещь, но точно не моя. Короткие волосы высохли. Она пила чай, смотрела в окно и думала о своем. На меня Рукия не сразу обратила внимание, а как только увидела, то все. Пиши пропало. Её взгляд поменялся. - Уже пришел. – Рукия старалась делать вид, что ей все равно, но не могла и то и дело поглядывала на меня в одном полотенце. На щеках появился легкий румянец. Какая же она милая была в тот момент. Такой красивой я её еще не видел. – я хочу тебя, Ичиго, - эти слова смутили меня, но её сильнее. Она тут же покраснела и опустила взгляд, а я еще не пронял смысл её фразы. Прокрутив этот момент еще раз в свой голове, я вдруг понял, что она имела ввиду. Глаза стали шире. - Рукия… - Забудь, - она не смотрела мне в глаза, она была смущена. Но как только я подошел к ней, как только нежно прикоснулся к её щеке, она поняла, что это взаимно. Взгляд изменился. Она нежно улыбнулась. - Я тоже. – было абсурдно, было забавно, но нас это устраивало. Я поцеловал её. Лишь губы, нежно, без страсти. Простой поцелуй, который отчасти сводил нас с ума, отчасти заставлял томиться в ожидании. Полотенце спало, или точнее она убрала его своей рукой. Не знаю, в тот момент это было не важно, ведь в тот момент я чувствовал, что люблю её. Сильнее, чем кого-либо. Возможно, так оно и было, возможно, я ошибался. И тем не менее её прикосновение, её взгляд. Такая нежность и забота, она, словно, копила это годами, в желании отдать все это дорогому человеку. А человека не было. Или он был, но не с ней… Именно так выражается одиночество. В один момент всё тепло угасает. Душа становится чёрствой и одиночество не так уж сильно пугает. Я думаю, что так не должно быть… - Какая же ты красивая, - я прикоснулся к её щеке, аккуратно, словно боясь разрушить эту связь, я поцеловал её в губы, Мягкие, но слегка суховатые губы, со вкусом зеленого чая. Забавно, но мило. Она была прекрасная. И поцелуй был прекрасен. Легкая дрожь по телу. Я расстегнул её рубашку, медленно, наслаждаясь её краснотой и желанием. – Смущена? - Немного, - она улыбнулась, но взгляд не отвела. - а ты? - Скорее очарован. – нежно прикусил её ухо, потом поцеловал шею, спускаясь к груди. Она дышала все чаще. Не хотел и не мог больше сдерживаться. Я отнес её в спальню, на кровать. - Знаешь, - она села на меня, смотрела в глаза, но в каждом её движении, в каждом прикосновении была осторожность, смешанная с желанием, - я думаю, что душа – рука. Звучит глупо, но так оно и есть. А прикосновение есть любовь… - Значит… - Я хочу сказать, что люблю тебя. – а после поцелуй. Рукия провела языком по моим губам. Потом поцелуи. Шея, плечи, торс. Как-то невинно, но я чувствовал, что вся та страсть направлена лишь на меня одного. Она спускалась все ниже и ниже. Рукия облизала мой пресс, чуть ниже пупка, и вот тогда уже я был смущен, хотя бы потому что девушек, кроме Орихиме у меня не было, и, если быть честным, то Рукия была смелее, ярче. Она взяла в свои руки мой член, вниз, верх, аккуратно, словно боясь чего-то Рукия начала сосать. Медленно, неспеша, потом все быстрее. Облизывая мой член языком, она то и дело смотрела на меня. Ей нравилось, как я реагирую. Иногда Рукия прирывала своё действие, снова и снова заставляя меня томиться в ожидании. Её взгляд. Руки, губы. Это добило меня. Я кончил ей на грудь. И вот тут Рукия покраснела до ушей. - Извини, - я подал ей салфетку, несмотря в глаза. Какое-то странное чувство вины. Мне было немного стыдно. Но Рукия засмеялась. – Что? - Это забавно, когда такой парень как ты смущается. - Почему? - У тебя суровый взгляд. Ты вечно ходишь хмурый, и к тому же прическа у тебя не самая удачная. А тут ты краснеешь до ушей и отводишь взгляд. - её глаза стали шире. – Стоп. У тебя никого не было? - Не совем. Мы с Орихиме такое не практиковали… А где ты такому научилась? Каен? – я смотрел на её, ожидая какой-то реакции, но все оказалось несколько проще. - Если бы у нас с ним что-то было, то я перестала бы его уважать. Он женат. Был женат. У меня был молодой человек. Раньше он был другом детства, теперь он не более, чем лейтенант 6 отряда. Ни имени, ни воспоминаний. Всё перечеркнуто. – она говорила об этом легко. Нет ни ран, ни обид. Просто человек в её жизни, который исчез. – Он меня очень любил, а я не смогла ему дать того же, тем самым разбила его сердце. Но, я думаю, что он смог оправиться от подобного. Кстати, - она встала с кровати, - не одевайся. Я хочу спать с таким тобой. – Ухмылка. Она выпила стакан воды, а после пришла ко мне…