После смерти

Гин вместе со своим занпакто, которая положила руку ему на плечо, сосредоточено смотрели в одну точку, наблюдая за тем, что происходит во внешнем мире. Только так он мог видеть, что происходит. Он все время пытался взять под контроль свое тело, но никак не получалось. Зловредный пустой совершенно не собирался уступать, пока не осуществит задуманное. Он ворвался в кабинет десятого отряда, проверив предварительно, есть ли кто ещё там кроме Мацумото — Здравствуй, Рангику. — Поздоровался пустой растягивая губы в и без того широкой улыбке, пряча руки в рукава. — Здравствуй, — прохрипела лейтенант, подавившись чаем, и попыталась откашляться. Она точно не ожидала появления друга здесь, в ее отряде, после того как тот мастерски избегал любых встреч с ней. — Знаешь, я тут недавно узнал занимательные вещи. — протянул Гин, — я все эти годы ждал... — Чего ждал? — не поняла Мацумото, с подозрением глядя на лиса. Что-то было с ним не так. Неуловимо он отличался, хотя и жесты вроде бы те. Только вот он никогда не наклонял голову набок. Что вообще происходит? — Да уже невозможного. Но тут я узнал очень интересную новость, что ты и Кучики были вместе. — Улыбка стала какой-то рассеянной, что ли, — ах какая романтическая и печальная история любви. Прямо Ромео и Джульетта нашего времени. Он аристократ, она обычный лейтенант из Руконгая. Нежные чувства вспыхнувшие внезапно. Тогда, после исчезновения своего капитана*, лейтенант решила искать утешение в своей давней любви. И Кучики, ответивший взаимностью, обрел второе дыхание после смерти дорогой жены. Ах, какая это была страсть! Но они не могли быть вместе. Данные аристократом клятвы не давали ему быть вместе со своей возлюбленной. Он стал ещё холоднее, чем был, страдая от того, что честь для него значит больше, чем личное счастье. Но их любовь дала плоды, мальчика и девочку, которые по цвету волос пошли в мать. И чтобы они были в безопасности, их спрятали в мире Живых, где бывший капитан Сиба вырастил их как родных. У девочки проявились уникальные силы. Неудивительно, что капитаны пошли спасать ее в Уэко Мундо. А почему Кучики проиграл на холме Сокьёку? Разве он мог убить своего родного сына? Не удивительно, что у мальчика такие данные, и что он все время гостит у Кучики... Ах, сейчас, когда Бьякуя оттаял, возможно, возлюбленные смогут быть вместе, несмотря на преграды и пересуды. Рангику сначала вскочила в начале монолога, потом, когда почувствовала, что ноги не держат, едва не села мимо стула и подозрительно покосилась на чашку чая. Вчера к ним заходили Нему и Ячиру. Не попало ли что-то в заварку? Потому, что чем-то другим, кроме как галлюцинациями, назвать происходящее рыжая не могла. Перед ней был ненастоящий Гин. Если конечно не знать его достаточно хорошо, все эти незначительные жесты, интонации несвойственные бывшему капитану наводили на подозрения. Ей так хотелось в это верить, ибо слова очень ранили ее в самое сердце, а глаза начинало щипать, от давно не пролитых слёз. Что за чушь он говорит, неужели он на самом деле считает, что они вместе с Кучики были вместе? Так вот о чем говорили тогда Момо и Нанао! Какой ужас. Неужели все это о ней говорят? Хотя ей всегда было все равно, о чем сплетничают. Но то, что Ичимару услышал... Неужели он мог поверить в это? Вдруг ее, как молнией, прошила догадка, в душе затеплилась маленькая надежда. Заставляя встать и действовать. — Что, нечего сказать? — притворно вздохнул бывший тайчо. — а я надеялся... Как странно, твой капитан возился с Ичиго, думая, что он сын его наставника, а все оказалось интересней. — Замолчи! — Воскликнула лейтенант и, подойдя вплотную, взяла и обхватила лицо мужчины дрожащими руками. — Открой глаза, — попросила она, и ещё раз повторила, но уже более настойчиво. — Открой глаза! На нее вначале насмешливо, а потом и очень серьезно, и даже в некоторой степени с печалью смотрели чужие и нечеловеческие глаза с затаённым голодом и вспыхивающими искрами безумия, как и у других вайзардов. Ее окатило, словно ледяным душем. Значит, все это время с ней говорил не ее друг, а пустой. Но они ведь часть своих хозяев, так, по крайней мере, она слышала. — Зачем? — Все просто, — начал говорить пустой, со скрипом в голосе, уже совершенно не скрываясь. — Я ненавижу ту погоду, которая царит в нашем мире. Я ненавижу то, во что он превратился. Спасибо этой мелкой Кучики, и придуркам Абарай и Куросаки, которые втягивают его в неприятности. Только тогда он оживает. Но не с тобой. Ты делаешь ему больно. Хозяин пошел на все только ради... А впрочем, не важно. Знаешь, какова главная цель, таких как мы? Что мы стремимся защитить больше всего? Так вот, я тебя собственноручно убью, если ты будешь мучать и его, и себя. Утащу и проломлю череп, пожру в темноте вас всех проклятых синигами, как говорит семпай*. — И губы растянулись в жуткой улыбке похожей на оскал. Давление реацу стало резко невыносимым. Пустой говорил те вещи, которые Мацумото не хотелось слышать. В груди черной кляксой разрасталась горечь, отравлявшая душу с тех пор, как она услышала тот разговор. Но так и не смогла поговорить с другом, не выяснила его стремлений. Она проклинала себя за то, что он пошел на эту бессмысленную месть и умер у нее на руках. И если бы не Иноуэ, как выяснилось после, то он бы здесь и сейчас не стоял и говорил с ней на тему их взаимоотношений. Ей с трудом удавалось стоять под прессом духовной силы. Но Рангику совершенно не обращала внимание на этот факт. Ей казалось, что она задыхается от яростной обиды и гнева, которые пришли на смену горечи. Все это придавало сил и давало возможность не замечать ту бурю, что творилась внутри нее. — Ты хочешь, чтобы я ему опять доверилась, а он снова ушел, ни сказал мне ни слова. Бросил, как тогда, в Руконгае или же потом, когда пошёл за Айзеном? — прошипела разъяренная женщина, вцепившись в косоде. — Спрашивай такие вещи не у меня, — Проскрежетал пустой. — Я лишь скажу, что твоя ярость не излечит ни твоих ран, ни его. Оставь и забудь, иди вперёд и не останавливайся, ты медлишь, как и хозяин и теряете все что было. Я не думал, что обиды для тебя важнее самого человека. Ты не задумывалась, что делаешь вокруг всех несчастными. — Холлоу продолжал вещать, несмотря на пощечину. — Твой малыш капитан не находит себе места, пытается все выяснить. Подруги пытаются вытащить из хандры... Ты не представляешь, как мне хочется проверить, где твоя душа...— договорить ему не дали. Рангику взяла и закрыла ему рот поцелуем, не желая более слушать пустого. Ведь она знала, что он говорит неправду, лишь бы сделать ей больнее, видимо виня ее в том, что происходит с его хозяином. И даже не удивилась, когда ее друг перехватил инициативу. Но продолжить им не дали. Раздался стук и в кабинете как-то резко похолодало. И двое друзей отскочили друг от друга. — Помни, я предупредил. — Едва слышно прошептал пустой и исчез, видимо, вернув власть над телом Гину, который ошалело рассматривал, уже ставшими бирюзовыми глазами, помещение, где они находились. И выражение лица говорило, что кое-кому ничего хорошего не предвещает. — Капитан Хицугая, вы, что то хотели? — Я смотрю наглости тебе не отбавлять. Устроили в моём кабинете дом свиданий и ещё спрашивают. — Проворчал тайчо, устало глядя на эту парочку. Они действительно вымотали ему кучу нервов. И хотя он слышал только часть разговора, но уже понял, что все усилия, которые капитан приложил, чтобы его лейтенант не узнала об этих дурацких слухах, оказались напрасны. И все из-за не в меру болтливого пустого Ичимару.Он решил позже разобраться со всем этим. Сейчас не было времени, чтобы этим заниматься. — Гин нас вызывают на собрание капитанов. — Ты что-то путаешь, Тоширо-кун. Я ведь не капитан. — Проговорил бывший тайчо, прячась за обычной маской. — Твое присутствие обязательно, — сказал Хицугая и исчез в сюнпо, не желая более продолжать этот разговор. — Пока, Рангику. Полагаю, нам стоит поговорить позже. — Ичимару шутовски поклонился и исчез. Совершенно дезориентированная Мацумото осталась одна, наедине со своими мыслями. И только ветер ей донес едва слышимый шёпот: — Я больше не буду прятаться...

***

Урахара, не ожидавший такого подвоха едва успел увернуться от летящей сзади Гецуги, которая пронеслась, так что и Ичиго тоже пришлось уклоняться. И воспользовавшись тем, что юноша отвлекся, провёл контратаку, но все же был остановлен в последний момент. — Не стоит отвлекаться. Это может быть вредно для здоровья. — Заметил ученый, заинтересованный тем, что собственно произошло с атакой ученика. — Похоже, у Гецуги Теншоу появились новые свойства. Может, попробуешь ещё раз запустить её, только не в меня. — добавил блондин, замечая, что вайзард целится в него. Ученик и учитель ещё некоторое время провели на полигоне, пытаясь понять, что же собственно произошло, но все запущенные атаки вели себя как обычно. Они врезались в скалы и землю, даже не думая повторять предыдущий маневр. Стоя в воздухе и обозревая нанесённые тренировкой разрушения, Ичиго решил в последний раз попробовать запустить Гецугу Теншоу и заканчивать на сегодня. Занеся занпакто, он ударил ей прямо себе под ноги, чтобы с весьма экспрессивными выражениями уклоняться от атаки с от души влитой реацу, под дикий хохот собственного пустого. — Похоже, что тень служит для атаки порталом, — заметил Гинрей, все это время наблюдающий за манипуляциями Ичиго. И строя при этом разные догадки. — Вполне возможно, — согласился Киске. — Но ведь его занпакто не имеет таких способностей. Интересно, что поменялось? Куросаки подошёл к месту, где оставил асаучи и заметил, что катана, стала другой. Изменился цвет обмотки рукояти, а цуба приобрела форму четырехконечного креста с концами, расширяющимися к концу, которые образовывали квадрат. Ножны же стали черными с серебристым отливом. Бывший река аккуратно поднял катану и вытащил из ножен. Потом услышал недовольное ворчание Хичиго, бормочущего что-то невнятное. И исходящие от Зангецу непонятные эмоции. После тренировки в Дангае, по получению Финальной Гецуги Теншоу и возвращению силы назад, Ичиго иногда мог ощущать настроение клинка. Сейчас от него исходила такая мешанина эмоций, что вгоняло его в ещё больший ступор. Он уже ничего не понимал. Как такое могло произойти? Юноша ясно чувствовал, что Зангецу не сменил сосуд, тогда откуда этот духовный меч взялся? Не пустой же воплотился в асаучи. Раздражённое то ли рычание, то ли ворчание на краю сознания только усилилось, так же как звон и хруст разбивающегося стекла. Видимо пустой активно бил стекла небоскребов. — Позволите? — с любопытством попросил неожиданно появившийся Урахара у растерянного ученика. Тот с некоторой неохотой протянул ему меч. Торговец осторожно взял клинок и едва не выронил его. От него отчётливо веяло реацу квинси, которая стремительно теряла свою чёткость, становясь совсем, как духовная сила синигами, с некоторым привкусом рейши белых монахов. Но если не знать, где искать, то и не почувствуешь. Не этого бывший тайчо ждал, когда они затевали эту тренировку. — Знаете, — задумчиво начал Киске, возвращая занпакто студенту. — Однажды ко мне приходила ваша мать. Да-да, не удивляйтесь, мы были знакомы. Она говорила, что у нее нехорошие предчувствия и попросила об одолжении. При определённых условиях направить тебя в одно место. Сейчас приду. — И скрылся. Ему не хотелось видеть боль в глазах вайзарда, который до сих пор переживал потерю матери. Как бы то ни было, он все же привязался к этому несносному юноше. Ичиго брел по городу сам не свой, совершенно выбитый из колеи. Такое с ним случилось не часто. Будучи у Киске, Куросаки хотел посетить внутренний мир, но учёный не дал ему этого сделать, настоятельно посоветовав сначала сходить в обозначенное место, координаты которого ввел в навигатор, заодно посоветовав проветриться и успокоиться. Почему то бывший подчинитель даже не удивился, когда увидел куда пришел. Хотя пока ему не понятно, что могло связывать его мать с ним. Но он это обязательно выяснит. *имеется в виду исчезновение Иссина (как гамма поняла). От автора, все верно. * под семпаем он имел в виду Хичиго