Лесной храм Инанны

Ни одного существа около озера не находилось, помимо Филиппа. Он даже в само озеро заглянул - только водоросли и рыбки. Но вот его собственное отражение было... противоположного пола? Сейчас сказанное "деревом" воспринималось больше как насмешка. Что предполагалось делать дальше? Филипп посмотрел на озеро, оглянулся на лабиринт. В тот же миг вода плеснула ему на грудь, чьи-то цепкие пальцы обхватили за плечи и бултыхнули в озеро. Ослеплённый брызгами, ошеломлённый внезапностью нападения кентавр взбрыкнулся, ни в кого не попав копытами, вынырнул и сделал глоток воздуха перед тем, как его схватили за заднюю правую ногу и потянули вниз. Хватка отпустила его быстро, и кентавр снова рванулся к поверхности - но только дёрнулся. На ногах нависли спутанные водоросли. Проклятые арлы... То ли они натравили растения на незваных гостей, то ли те сами по себе были достаточно агрессивны - так или иначе, водоросли удерживали кентавра, утяжеляли и тянули вниз, не давая всплыть. Это не были быстрые и словно разумные лозы, с которыми Филипп встречался раньше - большая их часть продолжала спокойно колыхаться в потоках воды, колебаться от дёрганых движений утопленника, касаться боков и конечностей страдальца гладкими и частыми листиками. Но Филипп по-прежнему не мог себя освободить, не способный дотянуться руками до копыт. Только на этот раз не безвредная щекотка , а медленная смерть в духоте и влаге. Он попытался применить силу, пиная подводные растения, однако их листья лишь умело обволакивали копыта и ноги, заключая в себя и уже не отставая. Чем быстрее дрыгался кентавр, тем сильнее он запутывался в них, а налипшие растения продолжали топить его, не позволяя подвсплыть ни на метр. До поверхности не доставали даже отчаянно поднятые руки, и на жалобные стоны некому было ответить - к поверхности поднимались лишь серебристо-прозрачные пузырьки, казавшиеся такими же чистыми, как вода, но на деле душные и жаркие. Филипп не был способен избавиться от груза, но и ведь под водой он оставаться не мог! Во всяком случае - живым! Испуганный до предела, чувствуя неприятную и опасную сдавленность в верхней груди, он болтался и извивался, баламутя воду вокруг себя. Часть водорослей ему удалось оторвать, но всё такие же тяжёлые, они всё равно представляли собой огромный вес. Золотистые мелкие рыбки с сонным испугом крутились вокруг. Им некуда было сбежать из родного пруда, и они вновь возвращались к Филиппу, задевая его плавниками, заставляя мучиться ещё больше, терять бесплодный воздух и верещать. Словно мало было Филиппу одного несчастья, как на него навалилось второе! От смешливого прикосновения рыбёшку, ткнувшейся Филиппу как раз в грудь и вдруг ринувшуюся вниз по животу, а затем и по боку нижнего тела, кентавр выпустил ворох пузырей. Жгучее чувство в лёгких усилилось до предела, они сжались, истратив почти весь воздух - жил Филипп только за счёт лёгких свой звериной части, вынужденных теперь растрачивать кислород за двоих. А значит, ещё несколько секунд, полминуты максимум - и у рыбок появится новая игрушка. Наверное, они это предвкушая, заигрывая и с нижней его половиной. Заплывая между ног, передних и задних, резвясь под большим животом, уворачиваясь от копыт, покрытых водорослями - предсмертная пытка только усилилась до невозможности терпеть! Не будь они так густо облеплены водорослями, ноги кентавра поджались бы к телу, чтобы защитить его от прикосновений. Голова его закружилась, хотелось закрыть глаза и открыть рот, чтобы разом избавиться ото всех страданий: и от щекотки плавников, и от болезненного жара. Вода пробилась в ноздри и рот, Филипп, уже не видевший происходящее вокруг, почувствовал, что его резко тянет уже не вниз, а вверх. Потом память и восприятие надолго оставили кентавра, вернувшись уже на берегу - кто-то выбивал воду из его лёгких. Филипп помог кашлем спасителю, и, надышавшись, наконец посмотрел... на неё. Или на себя со стороны? Кентавриха действительно походила на него, исключая тех мест, которые и делали её самкой. Взмахнув ладонью, она улыбнулась Филиппу, который от удивления снова закашлялся. - Надеюсь, ты в порядке. Да, не удивляйся - я это ты. Вопросы начали рождаться в его голове, но их было так много, что лни толпились и пихали друг друга, не давая кому-то первым вырваться наружу. Как она появилась? Почему не раньше? Что делать дальше и где шинозиты? Ответ на последний явился почти тут же - из кустов донеслись чьи-то отчаянные вопли, а затем появилась жёлтая молния. Быстро переставляя мускулистые задние конечности и прижимая к груди малюсенькие рахитные лапки, жёлтый ящер убегал от шинозита, налетевшего на него сверху и распоровшего спину когтями. Почти не сговариваясь, оба кентавра поднялись на ноги и побежали через лабиринт наружу, пользуясь другим выходом. Послышались тяжёлые шаги статуи, и было не понятно, на кого она среагировала. Во всяком случае, попадать ни в каменные лапы, ни в шинозитские крылья им не хотелось. Девушка-Филипп внезапно рванула его куда-то в сторону, а ещё не отошедший после неудавшегося утопления кентавр и не думал сопротивляться. Внезапно пол ушёл у него из-под копыт, и Филипп съехал по наклонной поверхности в какой-то подземный переход. Девушка обежала его, приподнялась на задние ноги и в тот же миг проход исчез, а оба кентавра оказались в темноте. Темнота эта была наполнена неразборчивыми шёпотами, слышались рыки и насекомоподобный клёкот. Филипп начал судорожно рыться на ощупь в своей сумке, ища огниво, но лишь найдя его, понял, что зажечь нечего. - Сюда, - вновь взяла его за руку девушка, но на этот раз Филипп выдернул ладонь. - Сначала скажи мне, кто ты! И почему знаешь, куда бежать? - Твои гены попали в озеро и создали меня. Поэтому я знаю то, что ты знаешь, и что известно этому месту. А от него уже мало что осталось. Эта темнота - внутренность нава, частично поглотившего храм. И надо спасать из неё Семена, за этим ты и пришёл. - Так ты не настоящая... - ляпнул Филипп сдуру. - Ещё какая настоящая! - даже во тьме было видно, как вспыхнула злоба в глазах девушки. - То, что я не родилась, не делает меня ненастоящей! А без меня сейчас ненастоящим был бы ты сам, так и болтался в озере, пока я бы здесь гарцевала! - Прости, - быстро поправился Филипп. - Так куда нам? Без слов она снова его потянула через темноту. Шёпоты нарастали сначала, но потом стали стихать, и появилось какое-то освещение. Впереди было небольшое помещение - узкая каменная дорожка опоясывала поднимающийся из земляного пола холмик-клумбу, усаженную различными растениями. Часть из них странно завивалась и скорчилась, словно опалённая, другая росла вверх корнями, третьи приобрели крохотные драконьи головы и без остановки щёлкали зубами. Здесь кентавриха и остановилась, обернулась к Филиппу: - Смерть можно только жизнью победить. Для этого тебе и нужна пара. - Мы принесём себя в жертву?! - ужаснулся Филипп. - Я на такое не согласен! Давай просто выкопаем икона и унесём отсюда! - Нет, всё не так, - покачала головой кентавриха. - Скажи, Филипп, любишь ли ты себя? - При чём тут это и в каком смысле? - озадачился Филипп, но его женская половина не давала ему ни ответить, ни даже подумать. Подскочила к нему спереди, обняла, будто схватила, и поцеловала. Это было странное чувство - словно поцеловать самого себя, родного брата или, точнее, сестру. Хвост Филиппа вздрогнул, увлекаемый руками кентаврихи, он зашагал за нею, увлекаемый прямо на клумбу. Однако, зашипевшие в ярости цветы принялись отодвигать головки и испуганно взвизгивать. Они не отступили, смелее на них надвинулись, и курган исчез, будто содрали зелёное покрывало с заросшего алтаря. Филипп и его женская копия оказались посреди постепенно заполняющегося светом купола, раз за разом испускающего сверкающие круги. Навская тьма отступала, рассеивалась и исчезала, затем двигалась на круги света пытаясь преодолеть их, но её отбрасывало назад. Всё равно кентавры спешили, хотя и перестали суетиться. Филипп поднял с алтаря сосуд, который источал этот белый свет - теплый для кожи, но рябивший в глазах. Кентаврийпа смотрела на него через опущенные ресницы: - Это и есть Семя. Оно может начать новую жизнь где-то в ином месте, безопасном, но прежде бесплодным. - Потом расскажешь мне всё, - Филипп взял аппарат под мышку и поскакал к выходу, благо теперь тьма не мешала разглядеть его. Филиппу всё ещё хотелось добраться до Кереона, родины его расы - но когда-нибудь после... Сейчас он обрёл всё, ради чего спешил туда - и приятную компанию, и приключения со счастливым финалом.