Сборник драбблов по БНХА

Мидория приходит в школу с медицинской маской на лице. Его глаза устало прикрыты, а на лбу выступила испарина. Он двигается медленно, слегка покачиваясь, добравшись до своей парты, едва не валится, скидывая тяжелый желтый портфель. Неопределенное хрипение вырывается вместе с тяжелым вздохом. Его плечи слегка подрагивают. — Мидория-кун? — Урарака подскакивает к другу и взволнованно кладет ему руку на плечо, слегка сжимая. Изуку вздрагивает и испуганно смотрит на нее. — С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь. Ты заболел? Парень лишь кивает и показывает рукой на горло, подразумевая, что голоса нет. — Ох, тебе надо было остаться в общежитии! Зачем ты пришел? — Потому что он ответственный ученик и не хочет пропустить информацию по поводу нашего зимнего лагеря, Урарака-сан! — влезает вездесущий Иида, и хоть Мидория бесконечно любит своих друзей, сейчас ему очень плохо и хочется побыть одному. Медленно выдыхая через нос, он печатает на телефоне, извиняясь за свое состояние, и просит не приближаться к нему слишком близко, на всякий случай. Звонок на урок не оставляет друзьям выбора. — Мидория! — вошедший Аизава, злой и не выспавшийся, бросает хмурый взгляд на зеленоволосого ученика и бурчит, — до Исцеляющей Девочки, ты, конечно, дойти не додумался? Удивительно как ты вообще еще жив с такими великими аналитическими способностями. Изуку несчастно прячет опускает взгляд. Только унижений ему сейчас не хватало, он и так на грани. — Исцеляющая Девочка сегодня с утра в центральном госпитале, — отвечает за него Шинсо Хитоши, устало зевая. — Она вернется только к девяти. — Ну вот и отведешь это тело к ней на перемене, — невозмутимо кивает сенсей, и начинает урок. Изуку страдает. Его бросает в жар, а по телу бегают мурашки. Дышать так, чтобы никому не мешать, получается только через нос, но это требует всей его концентрации. В некоторые особо отчаянные моменты хочется завыть в голос. Он полулежит на парте, положив голову на руки и крепко стиснув ноги и кулаки. Его то и дело пробирает дрожь. Аизава полностью игнорирует откровенно болезненное состояние ученика, мысленно поставив галочку за силу воли. Он рассказывает правила поведения в лагере для героев, подчеркивая, что кроме них будут еще две школы, и отдельно выделяя присутствие всем известного второкурсника академии Шикецу к радостному воплю Каминари и протяжному стону Тодороки. «Да насрать! Всех урою», — выносит общее мнение Бакуго, за что тут же получает мелом по лбу. Меткий удар сенсея прерывает бурное обсуждение, и только Изуку возносит умоляющий (о чем?) взгляд к потолку. Спасительный звонок уберегает Кацуки от второго удара теперь уже классным журналом, а Изуку дарует надежду на скорое избавление от страданий. Зеленоволосый тяжело поднимается из-за стола, когда ему подает руку Шинсо. — Пошли, страдалец, подарим тебе волшебный поцелуй прекрасной принцессы, — его одноклассник откровенно ржет, перекидывая руку больного через плечо, чтобы парню было проще идти. Он бы его и на руках мог донести, за время тренировок с Аизавой-сенсеем Хитоши порядком окреп, но это было бы слишком тупо, придурок должен страдать за свои нелогичные поступки. Нет, чтобы перед школой там все это сделать. Иида и Урарака бросаются, чтобы предложить свою помощь, но Бакуго напоминает им о дежурстве в столовой. — Все будет хорошо, Дэку, — подбадривающе улыбается Очако, утягиваемая опомнившимся Теньей под устало закатанные глаза Хитоши. — Ты как? — уточняет Шинсо, когда они выбираются в коридор. — Держишься? Изуку отрицательно качает головой. Он держался целый урок. Одноклассник понимающе кивает и, крепче прижав парня к себе за талию, ускоряет шаг под тихое отчаянное мычание. Они пропускают поворот к медкабинету, вместо этого сворачивая в туалет. Впихивая Мидорию в пустую кабинку и протискиваясь следом, Шинсо наконец позволяет себе ухмыльнуться. — Бедный Дэку, держался так долго, — он стягивает с него маску, под которой заткнутый силиконовым шариком рот. Подбородок мокрый от обильно стекающей слюны. Сейчас без маски очевидно, что взгляд у Мидории не болезненный, а возбужденный, и дышит он часто, и руки трясутся вовсе не от болезни. От него пахнет сексом и потом. Шинсо расстегивает пуговицы рубашки, обнажая короткие зажимы на сосках. — Я был более чем удивлен, когда получил это, — он достает из кармана собственных штанов небольшой пульт управления. — Такой плохой мальчик. Приходить в школу с анальными шариками в своей заднице. Обожаю. Хитоши двумя быстрыми движениями сдергивает зажимы. Глухой стон отчаяния и облегчения вырывается из-за кляпа. Он притягивает Изуку к себе, и расстегивает застежку кляпа, позволяя парню свободно дышать. — Хочу тебя, — хрипло шепчет Мидория, трясущимися руками расстегивая пряжку на ремне брюк Шинсо.