Я стану твоими ногами

***

      Скольжение морского ветра по лицу будило давние, казалось, напрочь позабытые привычки, и губы улыбались сами, вопреки всему. Пусть ненадолго, но радость всколыхнулась в нём, как раньше, когда в продрогшем хрупком тельце за его спиной ещё струилась подлинная жизнь. И ощутив, как тоненькие исхудавшие ручонки соскальзывают с его плеч, он вмиг опомнился и плавно опустился наземь.       Она пошатнулась, устояв на ногах едва-едва, и даже маленькие пальцы, что инстинктивно ухватили его руку, почти не ощущались им. Он приподнял её, осторожно придерживая, как малое дитя, и с грустью осознал — теперь она и впрямь не многим тяжелей ребёнка. И одного лишь взгляда в эти пустые мрачные глаза хватило, чтобы развеять даже ту призрачную радость от возвращения к этим некогда покинутым местам.  — Мы уже почти прибыли, — сказал он, мягко прислонив её головку к своей груди. — Сильно притомилась?       Ответный отрицательный кивок был столь слабым, что, не держи он её сейчас так близко, едва ли сумел бы хоть что-то уловить. И тот факт, что она ответила ему хотя бы так, всё же немного успокаивал. Ведь в такие моменты, пусть и очень-очень отдалённо, но она напоминала ту прежнюю себя, что так не любила доставлять всем вокруг излишние беспокойства.  — Сможешь потерпеть еще немножко? Или всё же хочешь передохнуть?       И снова безмолвное «нет», подразумевающее: «всё в порядке». Хотя о каком вообще «в порядке» могла идти речь?  — Ладно, — выдохнул он, легонько погладив растрепавшиеся алые волосы. Накинув обратно её слетевший капюшон, он осторожно подхватил девушку на руки и добавил: — Тогда летим.       Оттолкнувшись от земли как можно мягче, Рёкурю взмыл ввысь. Но она всё равно вся сжалась, судорожно стиснув скользковатую ткань его одежды. И если раньше подобное смотрелось исключительно как очаровательный пустяк — сейчас всё обстояло совершенно иначе. Он также уже успел неслабо вымотаться за последнее время, но даже в Аве ей крайне тяжело давалось сохранять покой. Что выяснилось довольно скоро.       Здешние люди до сих пор отлично помнили красноволосую девушку, пустившую стрелу в сердце Ян Кум Джи. Равно как и всех тех, кто был тогда с ней. Когда они только прибыли, хватило всего пары неосторожных вопросов во время радушного приветственного празднества, чтобы вмиг вскрыть едва-едва унявшуюся боль. И та затопила её мгновенно. Перепугав всех не на шутку, принцесса чуть не утонула, рухнув камнем за борт корабля. И в тот момент, когда его соленые от морской воды губы отчаянно пытались вдохнуть в неё едва не выпорхнувшую жизнь, Дже-Ха было страшно как никогда. Ведь, пусть и на короткое мгновенье, но ощутив тот самый вкус, что отравлял её вот скоро уже месяц, ему подумалось, что он вот-вот сойдёт с ума.       В тот вечер он был настолько растерян, что просто перестал замечать хоть что-то, кроме её мертвецки бледного лица. И если бы не капитан Ги-Ган, сумевшая каким-то чудом сохранить разбросанные по палубе осколки их обоих, они бы сейчас и не были там, где они есть.       Совершив последний долгий прыжок, Рёкурю уже мог разглядеть знакомые очертания вдали. Так странно, столько лет прошло, а этот дом всё тот же. Казалось, он вот-вот увидит силуэты тех, кто жил в нём прежде. Но пусть там никого уже и не было, зато слова Ги-Ган до сих пор гудели прямо у него в голове. И аккуратно приземлившись на влажную от росы траву, Дже-Ха будто вновь услышал её строгий голос. «Как бы тебя не страшило то, что её терзает сейчас, это ничто в сравнении с тем, что нагрянет, если ты не сумеешь её уберечь. Ты ведь это понимаешь?».       Так и не выпуская из рук то сокровенное, что имелось нынче в его непростой жизни, Рёкурю шагнул к старенькой двери и, осторожно высвободив одну руку, тихо её отворил. «Делай что угодно, но спаси её, морской демон тебя раздери. Иначе какой из тебя Дракон-хранитель?»       Она слабо всхлипнула, вяло дёрнувшись в его руках, но так и не проснулась. Удовлетворённо вздохнув, пусть и не без доли грусти, Рёкурю решительно шагнул через порог.