Если

История о том, как два писателя на досуге хуями мерялись. В буквальном смысле этого слова) Саунд старый добрый Aerosmith "Crazy" *** Разговор течет нескончаемым потоком: медленно и лениво, потом рокоча галькой двусторонних подъебок и двусмысленностей, ускоряется, бьется о берега реальности, заворачивает показную гладь спокойствия в пенные водовороты безумного желания и наконец обрушивается отвесно водопадом сумасшедшего вирта, чтобы потом вновь выровняться и разлиться в широкое сонное русло ничего не значащих и значащих все слов. Перекрестные вопросы, сравнения вкусов, привычек, жизненного уклада. Общего так много, что иной раз даже не смешно. Возраст, рост, точки пересечения в реальности. Сравнили, считай, все. Почти все… — Ты же понимаешь, что мы не можем не померяться хуями? — играешь ты бровями многозначительно, и я усмехаюсь. —  Итак, сколько же ты в сантиметрах? — Восемнадцать, — отвечаю я, в последний момент глотая хвастливые «с половиной». Потому что, во-первых, там не половина, а три миллиметра (ага! любой мужик эти миллиметры помнит). А во-вторых, у меня тут такой интересный вид отношений намечается, что каждый миллиметр против меня. — Да ладно! — ржешь ты. — Черт, ну должен же я хоть в чем-то от тебя отличаться? Я просто обязан перемерять! Я это последний раз в лет в двадцать делал. — Надеешься, что подрос с тех пор? Или боишься, что усох? —не сдерживаюсь я. — Ты-то сам давно замеры производил? Я требую грязные подробности! — и топаешь куда-то в поисках линейки. — Лет в тридцать пять, — роюсь я в памяти. — По приколу естественно. Кто-то из друзей в сауну притащил хрень под названием «членомер». Мы все перепились и намерили себе. Там еще и дупла вроде специальные были, чтобы толщину измерять. Типа «любитель», «новичок». Так что я еще и «мачо» до кучи! — хвастаюсь я, умалчивая тот факт, что состояние опьянения у меня было такое, что я себе и мировой рекорд мог намерять в двадцать два сантиметра. Ты возвращаешься в задумчивости, вертя в руках строительную линейку и что-то прикидывая. — Чота восемнадцать до хера! Мне кажется, мы явно себе польстили! Как минет-то делать при таких размерах? Это ж вообще не леденец. — Сбоку лижи! — ржу я, отбирая линейку. — Не, ну ладно минет, — ворчишь ты, отвоевывая линейку обратно. — А все остальное? —  Ну… — неопределенно тяну я. — Обещаю, я там аккуратненько! И мгновенно завожусь от одной мысли, где «там», и смогу ли я «аккуратненько», когда наконец «туда» доберусь. — Других линеек не было? — бурчу я, чтобы отвлечься, осматривая строительную линейку. — Блин, ты щас покорябаешься, на хер, она же железная? — Рулетка есть! — огрызаешься ты. — Тащи, — снова ржу я. — Потом еще и обхват измерим. — А как мерить-то? — чешешь нос с умным видом. — Сверху? Внизу? Снизу-то длиннее получится! Погоди, — тянешь ты на кровать ноутбук. — Я тут инструкцию видел! — На хер тебе инструкция, я тебе и так скажу, — ворчу я. — Берешь линейку и меряешь от основания до головки, со стороны лобка! Давай, действуй! А, я пока понаблюдаю! Где-то у меня было вино и чипсы! — Я те понаблюдаю! Я те дам вино-чипсы! Давай-ко взаимодействуй! Я один не управлюсь! Тем более тут, — ты с умным видом тыкаешь в экран, — черным по белому написано «в эрегированном состоянии». — А чего делать-то? — делаю я невинный вид. — "Эрегированное состояние" мне обеспечивать!— ухмыляешься ты. — Ты сам-то будешь перемерять?  — Ну нахуй! — машу руками я. — А если там не восемнадцать будет?! А если хоть миллиметром меньше! Лучше уж я помру в приятном заблуждении. Тем более, что на глазок, очень даже похоже на правду. — Трусишка! Ладно, хорош там хвастаться и греби сюда! — распоряжаешься ты и я ежусь от удовольствия в предвкушении новой забавы. — Давай линейку и расслабься! Измерю тебя в лучшем виде! Ты отодвигаешь ноутбук на безопасное расстояние, а потом и вовсе откладываешь его на пол. Правильно, мало ли куда измерения заведут. Я вытягиваюсь вдоль тебя на кровати и первым делом убираю линейку нафиг. Смотрю на твои тщательные попытки не лыбиться во всю физиономию и грозно хмурю брови. — Не ржать мне тут! Дело серьезное. И вообще, лучше глаза закрой и заканчивай язвить! С настроя меня сбиваешь! — Окееей, — тянешь ты и прикрываешь веки. Расслабляешься и лежишь — чистый ангел. Выражение лица: «У меня есть целые две белые простыни и обе они ваши, мистер Фёст!». Так что я зависаю на добрые две секунды, прежде чем приступить к делу. — Эй, ты там не уснул? — возвращаешь все на круги своя. — Обнаружишь погрешность, и я тебя свой член заставлю перемерять. Я фыркаю и решаю, что измерения измерениями, а удовольствие получать мне никто не запретит. Поэтому перво-наперво касаюсь легким поцелуем уголка твоих смеющихся губ. Трусь носом о чуть колючую от щетины скулу, прихватываю зубами мочку уха и провокационно вылизываю теплую нежную кожу под ухом. Моя задача заставить тебя дергаться, забыв, чем мы тут собственно занимаемся. В подтверждение моих мыслей тебя прошивает едва заметная дрожь. Я прихватываю тебя за волосы, и ты гасишь улыбку. Шутки кончились. Ты открываешь глаза, из которых на меня смотрит тьма. Тьма все про меня знает и вскоре заставит забыть, кто я и что. Расплавит меня, чтобы потом отлить заново. Но все это случится позже. А пока… Я наклоняюсь к твоим губам, чтобы ты хоть на секунду закрыл глаза и дал мне короткую передышку. Целую жадно. Ты сдаешься и кладешь руки мне на плечи. Гладишь вечно холодными пальцами мою шею и затылок, остужая меня хоть отчасти. Я отрываюсь и запрокидываю твою голову, подставляя под мои губы кадык. Веду жадным языком вниз, ласкаю яремную ямку. Дико хочется перевернуть тебя на живот и, наконец, как следует отыметь. Трахать, запустив пальцы в твои волосы и прогибая тебя под себя. Видеть, как оживает татуировка Феникса на лопатке и невесомо коснуться ее губами, когда ты кончишь на моем члене, но… у нас чертов молчаливый уговор, который дороже любых денег. Поэтому я мысленно завязываю хер в узелок и привстаю. Устраиваю короткую схватку с твоей футболкой и с тобой, потому что ты путаешься в ткани головой и руками, ржешь и бубнишь невнятно. Запускаю смятую тряпку на другой конец комнаты и съезжаю ниже, пристраиваясь между твоими ногами на живот. Задумчиво глажу большими пальцами косые мышцы пресса, обвожу пупок. Ты заметно напрягаешься. Взаимное лапание при каждом удобном случае заводит и чертовски хочется большего. Я заставляю тебя согнуть одну ногу в колене и медленно веду по внутренней стороне бедра ногтями. Ты шипишь откуда-то сверху, и я повторяю маршрут жадными короткими поцелуями до паха. Предмет измерений уже весьма прилично топорщит твои трусы домиком, и в принципе можно браться за линейку, но мало ли. Вдруг еще подрастет, если помацать как следует. Такого я еще не исполнял, но почему бы и нет. Ты прижимаешь подбородок к груди и задерживаешь дыхание. И тогда я целую твой член, сквозь тонкую ткань белья. — Твою. Мать. Ты. Чертов. Садист! — шепчешь ты с расстановкой. — Это рэп? — смеюсь я. — Добавим экспрессии? И с этими словами ощутимо прихватываю член губами, не торопясь освобождать его из плена. — Ыыыыы! — отзываешься ты тут же. — Другое дело, — одобряю я. Я смеюсь и тяну на себя резинку трусов. Твой член тут же распрямляется во всей красе, практически утыкаясь влажной головкой в мои губы. Хмыкаю и прихватываю твое хозяйство у основания. Веду большим пальцем до головки, обвожу по краю и пригибаю к животу. Задумываюсь, насколько далеко я готов зайти сегодня, ведь мы постепенно расширяем границы дозволенного. Прихожу к выводу, что мне сейчас абсолютно похуй и, мысленно пожав плечами, веду языком по стволу широким щедрым мазком от яиц до самой вершины. Ты дергаешься от прикосновения, ерзаешь по простыне бедрами так, что мне приходится прихватить тебя железной хваткой и зафиксировать. Я повторяю движение языком мучительно медленно. Также медленно и невесомо обвожу языком головку и смотрю на тебя снизу вверх. — Хорош уже мучать, а? — хрипло просишь ты, и я наконец втягиваю головку в рот. Профессиональный минет я конечно вряд ли исполню, но судя по выражению твоего лица, ты на взводе. Прокручиваю кисть на основании члена, постепенно насаживаясь ртом поглубже, прислушиваясь к своим ощущениям. Чувствую невероятный кайф от того, что твое наслаждение сейчас в моих руках, как от моих губ на твоем члене ты разгоняешься до световой скорости и каменеешь в предоргазменной судороге за считанные секунды. В последний момент отстраняюсь, и твоя сперма каплями орошает живот. — Твою мать! — коротко резюмируешь ты, задыхаясь. Я выпрямляюсь и задумчиво рассматриваю твое опрокинутое лицо. Как бы мы не ржали, как бы не доводили друг друга до точки кипения, все равно наступает момент, когда что-то непонятное берет меня за глотку, не дает сделать ни вдох, ни выдох. И я не хочу сейчас задаваться вопросом, что это. — Иди сюда, — тихо говоришь ты, и я чувствую, как меня отпускает. Я поднимаюсь и падаю на подушку, рядом с тобой. Нежно обвожу пальцами лицо, всматриваюсь в глаза, в которых больше не беснуется, а ластится черной кошкой тьма, и не в силах держать в себе слова открываю рот, в последнюю секунду цепляя взглядом тускло светящийся предмет на смятых простынях. — Бляяяять…. — Чего?! — хлопаешь ты глазами. — Измерить забыли. — резюмирую я, и мы ржем как сумасшедшие. — Придется повторить, — сурово сдвигаю брови, чуть отсмеявшись. — Да щас, — улыбаешься ты и рывком переворачиваешь меня на спину. — Моя очередь мерить!